Социально-экономическое положение Германии после Второй мировой войны. Экономические реформы – личность Людвига Эрхарда.

«Биологически искалеченная, интеллектуально изуродованная, морально уничтоженная нация без продуктов питания и сырья, без действующей транспортной системы и чего-либо стоящей валюты, нация, социальная структура которой была массовым бегством и изгнанием, страна, где голод и страх убили надежду». Так описывал послевоенную Германию известный публицист Густав Штольпер.

Столь эмоциональная оценка основывалась на реальных и жутких цифрах: страна потеряла четвертую часть территории бывшего рейха (на Востоке), все свое имущество за границей, войной были разрушены 20% промышленности, 40- транспорта и четверть - жилого фонда. Державы-победительницы постановили, что индустриальный уровень Германии должен составлять не более половины от уровня 1938 года, для чего приступили к демонтажу и вывозу оставшихся заводов (правда, в западных зонах это составило 8% мощностей, а в советской - 45%).

Экономические последствия войны были для Германии катастрофическими: объем промышленного производства в 1946 г. составлял 33 % от довоенного уровня, сельское хозяйство было отброшено на 30 лет назад, производство стали сократилось в 7 раз, добыча угля упала более чем в 2 раза. В войне со стороны Германии погибло около 7 млн.человек, страна лишилась 25 % своей территории (в границах 1937 г.), около 12 млн. человек было выселено. Было разрушено около 20-25 % жилья (25 % повреждено), 20% промышленных строений и оборудования, 40 % транспортных сооружений. Помимо этого немцам предстояло выплатить около 14 млрд.долл. по репарациям, в том числе путем изъятия и вывоза промышленного оборудования.

Экономика фашисткой Германии была всецело подчинена задачам милитаризации. Государство тотально вмешивалось во все сферы экономики, ведя активную принудительную практику, при этом конкуренция и экономическая свобода были ограничены. Рост военных расходов Германии приводил к постоянному дефициту бюджета, который покрывался займами и эмиссией, вызывавшей увеличение инфляции. Рос внешний долг, имелось высокое налоговое бремя. Денежная масса в обращении в 1944 г. превышала объем 1936 г. почти в пять раз. К концу войны сократилось гражданское производство. Утрата важнейших источников сырья, пере6ои в снабжении в конце войны на фоне инфляции, сохранении распределительной системы и сокращения военного спроса привели к полному коллапсу экономики.

Один из журналистов писал: «Германия — это куча мусора, в которой копошатся 40 млн. голодных немцев».

Но чем тяжелее время, тем более великих людей оно выдвигает. Для Германии одним из творцов возрождения стал Людвиг Эрхард, ученый, министр экономики, автор одной из самых эффективных экономических реформ, известной как «немецкое экономическое чудо».

Став канцлером, Аденауэр, которому тогда было 73 года, назначает министром экономики Л.Эрхарда. В таком качестве они проработали вместе до 1963 г, когда Аденауэр ушел на заслуженный отдых.

«Никакая экономическая ситуация

не может быть настолько безнадежной,

чтобы решительная воля и честный труд

всего народа не могли справиться с ней»

Людвиг Эрхард

Людвиг фон Эрхард, во-первых, провел радикальную денежную реформу, отменив в один день старые гитлеровские рейхсмарки и введя новые дойчмарки с выплатой зарплат по курсу 1:1 (сбережения населения возвращались по курсу: первая их половина 1:10, то есть 10%, вторая половина 1:20, то есть 5%). Во-вторых, им была проведена реформа цен (либерализация) – их освободили от прежнего, времен Гитлера, государственного регулирования. Цены при этом резко поднялись вверх (инфляция), но стали рыночными, то есть сбалансированными, а полки магазинов, пустые до этого, быстро заполнились разнообразной и качественной товарной массой.

Политика Эрхарда в Германии была практической реализацией теории ордолиберализма, разработанной еще в 30–40-е годы ХХ века немецкими экономистами. Согласно этой теории, государство создает экономику свободной конкуренции, соединяя рынок с социальной справедливостью. В результате появляется смешанная экономика. В своей книге «Благосостояние для всех» Эрхард писал: «Наиболее эффективное средство для достижения и обеспечения благосостояния – конкуренция. Она дает возможность всем людям пользоваться хозяйственным прогрессом… Через конкуренцию может быть достигнута – в лучшем смысле этого слова – социализация прогресса и прибыли; к тому же она не дает погаснуть личному стремлению каждого к трудовым достижениям».

Эта политика получила в Германии название шоковой терапии, поначалу вызвала протесты профсоюзов и населения, но довольно скоро привела к стабилизации экономики и финансов, укреплению рыночной инфраструктуры и механизмов конкуренции и двинула экономику страны высокими темпами вперед. Очень скоро к этим радикальным шоковым мерам были добавлены меры по формированию мощной социальной системы, системы поддержки слабых слоев населения, медицины, образования и т.д. Была поставлена задача – создать социальную рыночную модель экономики. Сейчас эта модель, как известно, в Германии уже устарела и, по словам Герхарда Шредера и Ангелы Меркель, требует серьезной корректировки и даже реформирования.

Однако понятно, что эта модель позволила Германии сформировать эффект или феномен «германского экономического чуда» и вывести страну в разряд самых эффективных и процветающих. Конечно, последнее не могло произойти без такого политического и психологического прорыва, как денацификация, то есть официальный отказ от нацизма и принесение покаяния за преступный период гитлеровского правления («Виноваты мы все, немцы», – сказал тогда рейхсканцлер Конрад Аденауэр). Денацификация позволила сформировать новое общественное сознание, новый народ, не отягощенный рабством и преступлениями гитлеризма. Народ в конечном счете поддержал радикальные реформы Эрхарда, сплотился на новой базе свободы, демократии, бурного экономического и научно-технического прогресса, проявил сознательность, дисциплину и способность к самоорганизации. Эрхард для сегодняшней Германии – великий реформатор, первопроходец, развернувший страну в верном направлении. И это Германия, потерпевшая страшное поражение во Второй мировой войне.

Аналитический раздел

В действительности Германия за очень короткое время очистилась от нацизма. В комплекс мероприятий по денацификации входили такие шаги, как ликвидация национал-социалистской партии, роспуск всех нацистских учреждений, предотвращение любой нацистской деятельности и пропаганды, судебное преследование лиц, виновных в военных преступлениях против мира и человечности, удаление нацистов со всех значительных постов, отмена фашистского законодательства, устранение нацистских доктрин из системы народного образования и прочее. Кроме того, союзники, в основном американцы, провели очень активную просветительскую работу. Так, немцев в принудительном порядке возили в концлагеря, чтобы они собственными глазами увидели преступления своих соотечественников.

Было бы неправдой сказать, что эти меры принесли немедленные плоды. К примеру, социологический опрос, проведенный в 1949 году перед первыми выборами в бундестаг, дал такие результаты: 70 процентов немцев заявили, что в годы третьего рейха они были антинацистами, и те же 70 процентов назвали Гитлера как самого крупного политика Германии.

Уже десять лет спустя на вопрос о возможном возврате национал-социализма Германия ответила: «Никогда».

Но можно смело говорить о том, что нацизм в Германии был полностью искоренен уже в начале 1950-х годов. Самым мощным "гвоздем" в крышку его гроба стали успехи в экономической и социальной сферах вместе со становлением эффективной демократической системы власти. Люди просто-напросто увидели, какой режим обеспечивает уважение человеческой личности и ее более-менее благополучное существование.

При этом общественное сознание не было замутнено никакими ни поисками внутренних и внешних врагов, ни "национальными", тем более националистическими, идеями. Несколько лет назад Герхард Шредер, тогда еще канцлер, испуганно отшатнулся от одного российского журналиста, который спросил немецкого гостя о "национальной идее" в Германии. "Мы это уже проходили" - примерно таким был ответ канцлера.

Российский журналист Сергей Бирюков в статье «Уроки немецкого» ставит актуальные вопросы о том, что является причиной жизненной силы немецкого народа, который уже не раз в своей истории, пережив войны, модернизационные катастрофы и тяжелейшие военно-политические и моральные поражения, неизменно восстанавливал заново общество, экономику и государство.

По мнению автора, речь в данном случае может идти о трех основных составляющих «немецкой жизненной силы»:

1) Культурная матрица, основой которой является немецкий язык, исполняющий роль стержня культуры и самосознания.

Именно «культурная матрица» позволила быстро восстановить Германию после катастрофического поражения и моральной аннигиляции во Второй мировой войне. Данная матрица показала свою жизнестойкость и способность воспроизводиться, вполне гармонично сосуществуя с официально принятой моделью «конституционного патриотизма» (благодаря чему немецкое общество является либеральным по форме, консервативным, т.е. здоровым, по содержанию). Она оказалась весьма устойчивой к вызовам глобализации и экспансии «мультикультурализма», особенно в сравнении с французской моделью «государства-нации», переживающей сегодня глубокий кризис вследствие экспансии инокультурных элементов («внутреннего пролетариата»), грозящей разрушить само «культурное ядро» французской нации.

В случае Германии «культурная матрица» выступает в роли «страховочного механизма», позволяющего инкорпорировать в немецкое общество инокультурные элементы благодаря усвоению ими немецкой идентичности через язык и культуру, которые целенаправленно поддерживаются государством. Достаточно вспомнить об официально принятой концепции Leitkultur, и подходе, согласно которому далеко не каждый родившийся в Германии может считаться немцем. Равно как и о принципиальном отказе Германии от введения института «двойного гражданства» (в отличие от США и Франции), что является поддерживающим аккультурацию механизмом.

2) Механизм корпоративной солидарности и самоорганизации снизу, начиная с низовых ячеек общества (с этим напрямую связан присущий немцам корпоративный тип солидарности). Благодаря этому немецкое общество не оказалось атомизированным после многочисленных «катастроф» и потрясений, достаточно быстро восстанавливая «социальный капитал» и экономический потенциал. На этот механизм вполне успешно накладываются механизмы правового и социального государства, приобретающие под его влиянием характерный немецкий облик и более чем устойчивый социальный фундамент.

3) Характерный механизм сотрудничества государства и общества, формирующий особую немецкую модель гражданского общества, тесно переплетающегося с государством, но не поглощаемого им (в соответствии с этой моделью, «государство заботится о гражданах — граждане поддерживают государственный порядок на микроуровне и сохраняют лояльность общегосударственному порядку»). Как можно предположить, именно эту немецкую модель имел в виду Александр Зиновьев, заявивший в одном из интервью о том, что «западному человеку не нужны царь и жандармы, поскольку они находятся у него в голове». Данный механизм успешно уживается с немецкой конституционно-правовой и политической моделью, придавая ей специфические черты и одновременно являясь залогом ее прочности и воспроизводимости на протяжении длительного пути исторического развития Германии.

Заключение. Уроки для России.

С сокрушением следует признать, что в то время как Германия успешно поднималась из руин Второй мировой войны и становилась лишь сильнее с учетом усвоенных ею уроков, Россия, пережив колоссальное перенапряжение сил в годы войны и послевоенного восстановления, создала собственный вариант потребительского общества, не отягощенного никакими реальными долгосрочными ценностями и ориентирами, постепенно превратившегося в аморфную и управляемую массу.

Немцы, будучи разделенными на два государства, продолжали руководствоваться определенными идеями и ценностями (западные — идеей объединения Германии и возвращения на мировую арену в качестве полноценной державы, восточные — реализацией «проекта ГДР» как модели немецкого социалистического государства, воплотившего в себе, в том числе, и прусскую политическую традицию). И те, и другие подтвердили при этом старую истину о том, что право судить свое отечество имеет только тот, кто за него боролся.

Лев Копелев назвал немецкий опыт преодоления тоталитарного прошлого "необычайно важным, необходимым для России" - "ради выздоровления общества, ради того, чтобы исцелить тяжелобольную страну". Но применим ли к условиям современной России опыт Федеративной Республики Германии, в которой на протяжении нескольких десятилетий шел драматически сложный процесс становления антитоталитарного консенсуса, извлечения уроков из трагической истории нацистской диктатуры? Будут ли у нас востребованы уроки немецкого постоталитарного периода, неразрывно связанные как с переходом ФРГ к демократическим нормам жизни, так и с противоречиями этого перехода. Сумеем ли мы извлечь уроки из собственного прошлого, найдем ли мы путь к национальному согласию, к стабильной и человечной демократии, отыщем ли мы дорогу к самим себе?

Речь идет об необходимых условиях социально-политического переустройства России, о гарантиях поступательного развития страны. Именно поэтому столь важно для нас непредзятое, неконъюнктурное изучение и освещение сложного и противоречивого германского опыта преодоления тоталитарного прошлого, извлечения уроков из истории нацистской диктатуры.

Антитоталитарное согласие, ставшее достоянием как политической элиты, так и рядовых граждан ФРГ, превратилось в существенный фактор современной истории Германии. Без утверждения в Федеративной Республике антитоталитарного согласия было бы невозможным примирение и сотрудничество немцев с их ближними и дальними соседями на Востоке и на Западе, была бы немыслимой идея европейского консенсуса, обретающая особую значимость на рубеже двух тысячелетий.

Не находимся ли мы все еще на том этапе, через который Германия прошла в конце 40-х и в первой половине 50-х гг.? Не доминирует ли в российском общественном сознании стремление изгнать из памяти ужасы и злодеяния сталинского тоталитарного режима? В стране, победившей фашизм, достигнутая ценой неисчислимых жертв победа над "третьим рейхом", к сожалению, не стала гарантией иммунитета к фашистской инфекции. В СССР истоки и последствия влияния тоталитарной идеологии на массы оставались вне пределов научного анализа.

Стали уже привычными дискуссии в прессе о роковом сходстве современной России и Германии кануна 1933 г. Государственная дума прошлого созыва трижды отклоняла законопроект "О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации". По данным опросов общественного мнения, примерно четверть респондентов убеждена, что только жесткая диктатура способна вывести страну из кризиса, что России больше всего нужен лидер, который железной рукой навел бы порядок.

В ХХ веке тоталитарные режимы стали тупиковыми вариантами развития, они рухнули, по-разному, но - рухнули. Навсегда? Существуют ли реальные гарантии от реставрации тоталитарного режима в России? Могут ли подобные тирании возродиться вновь? Не знаю. Если в ХХI веке группе маньяков-властолюбцев удастся подчинить себе несколько стран (или континентов) посредством биологических и информационных технологий, то они смогут обойтись без массовых партий, без старомодных пропагандистских механизмов. Сохранит ли в этом случае свое значение "тоталитарный синдром" Карла Фридриха и Збигнева Бжезинского?

Мы переживаем мучительный период излечения от тоталитарной шизофрении, до формирования массового демократического сознания еще достаточно долго, и каждому из нас необходимо противостоять наследию сталинизма в наших генах и в нашем общественном устройстве, каждому из нас предстоит выдавливать из себя черты тоталитарного поведения и мышления, которые укоренились в нас в недавнем прошлом.

Список использованной литературы

· Борозняк А.И. Искупление: Нужен ли России германский опыт преодоления тоталитарного прошлого. М. “ПИК”, 1999.

· Эрхард Л. Благосостояние для всех. Пер. с нем. 1991. 336 с.

· Послевоенная история Германии: российско-немецкий опыт и перспективы: Материалы конференции российских и немецких историков (Москва, 28-30 октября 2005 г.) : Сборник статей. Под ред. Б.Бонвеча и А.Ю. Ватлина.

· Александр Борозняк, журнал «Неприкосновенный запас» 2005, №2-3(40-41), ТЕМА 2: РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ: ПАМЯТЬ И ПРЕОДОЛЕНИЕ ПРОШЛОГО ФРГ: волны исторической памяти

· Сергей Бирюков, Агенство Политических Новостей, 2008-02-26, «Уроки немецкого»