Ситковская О.Д., Конышева П.П., Коченов М.М.

Ситковская О.Д., Конышева П.П., Коченов М.М.

НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ

ЭКСПЕРТИЗЫ

Издательство «Юрл-итинформ»

Москва-2000

УДК 340.63 ББК 67.5 С41

СИТКОВСКАЯ О.Д., КОЧЕНОВ М.М. в соавторстве -главы 1,6,8,9. КОНЫШЕВА Л.П. – глава11.

Ситковская О.Д., Конышева Л.П., Коченов М.М.

С41 Новые направления судебно-психологической экспертизы. Справочное пособие. М.: ООО Издательство «Юрлитинформ», 2000 - с. 160

ISBN 5-93295-009-9

Настоящая работа посвящена новым направлениям судебно-психологической экспертизы, проведение которой является важным усло­вием повышения качества расследования и судебного разбирательства по значительному числу уголовных дел.

Уголовный Кодекс Российской Федерации (1996 г.) расширил использо­вание психологических понятий и категорий (в том числе непривычных для правоприменительной практики), в связи с чем при расследовании возникла необходимость устанавливать новые психологические по содержанию и зна­чимые для уголовно-правового регулирования обстоятельства. Работу отли­чает новизна, переосмысление многих разработанных в предшествующие годы подходов к компетенции, задачам и возможностям судебно-психологической экспертизы.

Для работников правоохранительных органов - прокуроров, судей, сле­дователей, адвокатов, а также - студентов, аспирантов, преподавателей пра­ва и психологии.

УДК 340.63 ББК 67.5

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Совершенствование деятельности правоохранительных органов предполагает активное применение в практике уголовного и граждан­ского судопроизводства достижений современной науки и техники, что в частности находит свое выражение в дальнейшем совершенствовании уже имеющихся и развитии новых видов судебных экспертиз.

Разрешение ряда специальных вопросов, возникающих в процессе рас­следования и судебного рассмотрения уголовных дел, требует использова­ния достижений психологической науки. Когда перед следствием и судом возникает необходимость в оценке явлений, относящихся к психической деятельности людей, необходимо проведение судебно-психологической экспертизы, поскольку решение такого рода вопросов входит в компетен­цию психолога как специалиста данной отрасли знаний.

Изучение следственной и судебной практики показывает, что в ре­зультате своевременного и обоснованного применения специальных психологических познаний существенно расширяются возможности ус­тановления многих фактов, необходимых для справедливого и правиль­ного разрешения уголовных дел. Большое практическое значение имеет использование специальных психологических познаний и методов науч­ной психологии, позволяющих объективно устанавливать и оценивать причины и внутренние механизмы конкретных поступков людей, вовле­ченных в сферу уголовного судопроизводства, их психологические осо­бенности. Психологическая наука располагает многочисленными экспе­риментальными и теоретическими данными, конкретными методами исследования, которые могут быть применены для решения вопросов, возникающих в процессе расследования уголовных дел.

Основной формой использования специальных психологических по­знаний в современном уголовном процессе, является судебно-психологическая экспертиза, развивающаяся в соответствии с закреп­ленными в законе (ст.78,79 УПК РСФСР) общими принципами, регули­рующими экспертную деятельность по уголовным делам.

Судебно-психологическая экспертиза способна оказывать значитель­ную помощь в решении фундаментальных для уголовного процесса во­просов о виновности лиц, совершивших общественно опасные деяния, квалификации преступлений, индивидуализации ответственности и т.д. Поэтому использование специальных психологических познаний по конкретным уголовным делам представляется нам важной гарантией от объективного вменения. Как и от не менее значимой угрозы несправед-

ливости наказания вследствие игнорирования или неполного учета оп­ределенных личностных свойств, влиявших на содержание деяния, предшествующее и последующее поведение субъекта.

За последние 30 лет с каждым годом увеличивается количество про­водимых экспертных психологических исследований по конкретным уголовным делам, различными авторами делались многократные и не­безуспешные попытки разработать общую теоретическую базу, вопросы методологии и методики этого вида экспертных исследований, границы его компетенции. Ряд работ, посвященных этой проблематике, появился и за последнее время (Алексеева Л.В., Енгалычев В.Ф., Шипшин С.С. и др.). Однако, к сожалению, приходится констатировать, что в подав­ляющем большинстве случаев {исключением, с определенными оговор­ками, можно назвать лишь работу Ф.С. Сафуанова) авторы (обычно, профессиональные психологи) не оценили в должной мере важных из­менений, внесенных Уголовным Кодексом 1996г., который явился но­вым этапом в развитии Российского уголовного законодательства. Рабо­ты, в том числе вышедшие после принятия Кодекса, демонстрируют удивительную «близорукость» в этом отношении, не замечают значи­тельной его «психологизации»; они либо стремятся к изложению новых методических подходов в рамках конкретных уже разработанных на­правлений судебно-психологической экспертизы; либо рассматривают компетенцию экспертизы «по старинке», не учитывая, что наибольшие потребности в использовании психологических знаний проявились в положениях закона об общих условиях уголовной ответственности, ви­не, обстоятельствах, исключающих преступность деяния, индивидуали­зации ответственности и наказания.

Принципиальные отличия нового Уголовного Кодекса связанны, в частности, с ориентацией дефиниций, норм и институтов на приоритет­ную защиту личности, ее прав и свобод (при сохранении должного вни­мания к защите интересов общества и государства), прямой опорой на конституционные положения и международно-правовые обязательства, последовательной линией на обеспечение справедливости путем диффе­ренциации и индивидуализации ответственности и наказания, что пре­допределило качественное усиление начал личностного подхода при конструировании Общей и Особенной его частей.

В новом УК РФ последовательно проведена идея соответствия уголовно-правовых последствий преступления характеру и степени общественной опасности, обстоятельствам совершения и личности виновного. Значительно расширено, уточнено по сравнению с предыдущим УК и детализировано использование понятий и терминов, относящихся к сфере психологии, что

вполне понятно, так как речь идет о разновидности произвольного (управ­ляемого) поведения. Главную цель включения психологических знаний в процесс законотворчества и правоприменение в сфере уголовно-правовой борьбы с преступностью можно определить как:

а) создание гарантий против объективного вменения;

б) обеспечение учета особенностей и состояний личности в соответ­

ствии с принципом справедливости.

Сказанное, как представляется, объясняет значительную актуали­зацию проблем использования профессиональных психологических познаний как при разъяснении, интерпретации, комментировании для следственной, прокурорской, экспертной, судебной практики положений нового закона, так и непосредственно, при производстве судебно-психологических экспертиз, научных консультаций по кон­кретным уголовным делам.

В УК 1996г. значительно расширены предусмотренные законом задачи и пределы исследования по уголовному делу личности обвиняемых и потер­певших (с выделением особенностей такого изучения применительно к не­которым категориям личностей - несовершеннолетним, рецидивистам и пр.). В этой связи законодатель счел необходимым значительно углубить психо­логические характеристики ряда базовых дефиниций, норм и институтов УК (как и основывающихся на них составов преступлений).

«Психологизация» соответствующих положений закона достигла тако­го уровня, когда использование профессиональных психологических зна­ний необходимо для обеспечения их правильного применения при форми­ровании стабильной следственной, судебной, прокурорской, экспертной практики.

Законодатель достаточно смело использовал данные психологии и для регламентации многих новых дефиниций, норм и институтов уго­ловного права, применяя непривычные для практики психологические термины, воспринятые из психологической науки. Это например, «отста­вание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством» (как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность); «уровень психического развития, иные особенности личности несовершеннолетнего» (как обстоятельство, индивидуализирующее наказание); «обоснованный риск» (как обстоятельство, устраняющее преступность деяния); «садизм» (как обстоятельство, отягчающее наказание) и др.

Как уже указывалось, в новом УК использованы базовые для уголов­ной ответственности и наказания понятия, требующие психологического анализа их содержания, с учетом положений общей и юридической пси­хологии. Например, вменяемость, возраст, с которого наступает уголов-

ная ответственность, невменяемость, уголовная ответственность лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, разгра­ничение неосторожной вины и казуса, мотив преступления, личность и др. Установление некоторых из них требует проведения психологиче­ской экспертизы по конкретному уголовному делу.

Уже эта краткая характеристика новелл в УК, углубляющих психологи­ческую характеристику ряда его дефиниций, норм и институтов, указывает на сложности, с которыми столкнется практика при их применении. Между тем, предупреждение и преодоление этих сложностей необходимо, если мы хотим избежать объективного вменения, связанного с игнорированием или неправильной трактовкой положений УК, основанных на применении пси­хологических понятий.

Опыт прошлого показывает, что игнорирование необходимости исполь­зования психологических знаний либо попытки «любительского», а не про­фессионального подхода отрицательно влияют на полноту исследования обстоятельств уголовного дела, приводят к серьезным ошибкам, связанным прежде всего с объективным вменением или деиндивидуализацией, обезли­чиванием выбора мер воздействия.

Практически невозможно предусмотреть все вопросы, которые могут быть вынесены на разрешение судебно-психологической экспертизы. Мы и не претендуем на исчерпывающее изложение теоретических и особенно методологических вопросов использования психологических знаний в прак­тике расследования и судебного рассмотрения уголовных дел. Задача дан­ной работы - обозначить основные из них, сделав акцент на новых пробле­мах, появившихся в связи с принятием Уголовного Кодекса 1996г.

Пособие предназначено для работников правоохранительных орга­нов, экспертов-психологов, преподавателей и студентов психологиче­ских и юридических вузов.

ГЛАВА I.

Общие вопросы судебно-психологической экспертизы.

Судебно-психологическая экспертиза (СПЭ) является самостоятель­ным видом судебной экспертизы, состояшим в использовании специ­альных (профессиональных) психологических познаний для установле­ния обстоятельств, входящих в процесс доказывания по уголовному де-щ^Судебно-психологическая экспертиза имеет свой предмет, собствен­ные объекты и методы экспертного исследования. Совокупность источ­ников научных знаний, объектов и методов образуют специфическую сущность судебно-психологической экспертизы, как самостоятельного вида экспертного исследования.

В предмет СПЭ входит обширный круг обстоятельств, характери­зующих субъективную сторону деяния, наличие и пределы осознания и руководства (управляемости) своим поведением в уголовно релевантных ситуациях, а также состояния и свойства личности, значимые для инди­видуализации ответственности и наказания. Другими словами, предме­том судебно-психологической экспертизы являются компоненты психической деятельности (психики) в ее целостности и единстве, устанавли­ваемые на основе исследования психической деятельности человека и имеющие значение для органов правосудия.

Объектами служат источники информации - как материальные, так и идеальные. Главным объектом этого вида экспертизы является психика человека как особое свойство его мозга, недоступное непосредственно­му чувственному познанию. К числу материализованных источников информации о психической деятельности человека могут относиться вещественные доказательства, протоколы допросов, документы, продук­ты психической деятельности (дневники, письма и пр.), зафиксирован­ные результаты экспериментально - психологического обследование участников уголовного процесса.

В компетенцию судебно-психологической экспертизы входит установле­ние фактических данных, характеризующих психику субъекта, процессы отражения им объективной реальности, поддающиеся психологической экс­пертной оценке и имеющие уголовно релевантное значение.

Важнейшим методологическим принципом СПЭ является системный подход к исследуемым явлениям психики - каждое явление отражатель­ной деятельности должно рассматриваться как элемент единой системы активного отражения действительности личностью. Методы СПЭ в большинстве случаев заимствуются из обшей психологии, однако неко­торые из них специально разрабатываются для целей соответствующей экспертизы. Характерным является использование в рамках конкретной

СПЭ комплекса методов, так как будучи взятыми по отдельности ни один из них не может самостоятельно решить поставленный перед экс­пертом вопрос. Поэтому именно комплексность, обеспечивающая мно­гостороннее изучение психической деятельности подэкспертного, явля­ется важнейшей характеристикой методики любого направления СПЭ.

Условием получения в результате проведения СПЭ достоверных данных является реализация в экспертных исследованиях общепсихоло-гических принципов детерминизма, развития, системности, единства сознания и деятельности. Следование названным принципам позволяет рассматривать каждое изучаемое психическое явление как причинно обусловленный, находящийся в постоянном движении компонент еди­ной целостной психической организации. Отсюда любое психическое явление может быть объяснено и истолковано через раскрытие его места и роли в общей системе отражения субъектом действительности.

Важнейшая проблема - уточнение психологического содержания ряда юридических понятий, описывающих поведение людей и его внутренние механизмы, фиксирующие различные психические состояния, личностные особенности, изменения сознания под влиянием внешних и внутренних фак­торов. Представляется целесообразным остановиться на этом вопросе не­много подробнее, так как несмотря на его актуальность, в литературе он практически не рассмотрен.

Использование психологических категорий и понятий уголовно-правовой теорией, законодательством и практикой невозможно без взаимодействия уголовно-правовой и психологической наук.

Постановку вопроса о механизме взаимодействия мы находим в ра­ботах по юридической психологии. Но суждения их авторов не пред­ставляются бесспорными. Так, высказывается точка зрения о необходи­мости интеграции положений психологии и права в рамках некоей тео­рии, имеющей «двойную природу» (Новик Ю.И.); или о том, что юриди­ческая психология является одновременно и правовой и психологиче­ской наукой, имеет «двуединую природу» (Костицкий М.В.). Мысль о «двойной» (двуединой) природе юридической психологии представляет­ся не соответствующей положениям науковедения.

Психология и отрасли психологического знания, с одной стороны, тео­рия права и ее отрасли (в том числе, уголовно-правовая теория) - с другой, исследуют качественно различные группы процессов и явлений и использу­ют для этого различные методы. Задача каждой отрасли научного знания -описание, объяснение, прогнозирование именно тех явлений и процессов, которые входят в ее предмет, доступны для познания ее методами, Утвер­ждение о том, что юридическая психология представляет собой некий «гиб-

рид», входящий одновременно в систему правового и психологического знания, противоречит логике определения предмета отрасли (подотрасли) научного знания. Предмет соответствующей отрасли науки или ее отрас­ли - соответствующая группа процессов и явлений, вычлененная из мно­гообразного мира объектов в процессе познания и деятельности. Ска­занное, конечно, не означает отрицания тесной связи теории уголовного права и юридической психологии (в том числе ее важной отрасли - су-дебно-пстеологической экспертизы) применительно к системе проблем уголовно-правового регулирования, находящихся на их стыке. Но эта связь должна характеризоваться как взаимодействие, а не как слияние качественно различных предметов, методов, задач.

Включение психологического знания в правоприменение, необходи­мость психологического анализа содержания достаточно обширного круга фактов, явлений, процессов, имеющих уголовно-правовое значе­ние, отнюдь не равнозначны отождествлению подхода к ним с позиций психологии и с позиций юриспруденции.

Судебно-психологическая экспертиза как отрасль юридической пси­хологии базируется на понятиях и категориях общей психологии, которые имеют «двухступенчатую» структуру. Первую ступень занимают такие базовые понятия как «личность», «психика», «деятельность». Вто­рую - понятия, производные от первых. Так, категория «личность» мо­жет использоваться как целостность, а может раскрываться через такие категории второго ряда как свойства, состояния, мотив, цель и др,; кате­гория «психика» - через психические процессы и закономерности; кате­гория «деятельность» - через поведение, действие.

Таким образом, конструирование и развитие системы необходимых понятий судебно-психологическая экспертиза осуществляет, опираясь в основном именно на общепсихологические категории. При этом их адаптация на уровень судебно-психологической экспертизы как отрасли юридической психологии осуществляется путем введения «понятия-ограничителя», устанавливающего более узкий круг случаев использо­вания понятия, чем тот, на который оно распространяется. Например, говорится «личности потерпевшего, личности обвиняемого» пр.

Во-вторых, возможны ситуации, когда из всего класса случаев, охва­тываемых соответствующими категориями общей психологии, выделя­ется гораздо более узкий круг, значимый именно для уголовно-правового регулирования. Например, из всего многообразия видов (мо­дальностей) аффектов интересуют аффект гнева и стреха.

В третьих, нередко меняется характеристика значения и места того или иного психического явления в ряду других явлений, по сравнению с анало-

гичными параметрами в обшей психологии. Например, аффект изучается в общей психологии (и это подразумевается его понятием) как один из видов эмоциональных процессов, отличающихся от других особой интенсивно­стью. Понятие аффекта в обшей психологии рядоположено с другими поня­тиями, обозначающими чувства, переживания и пр. В теории же и практике судебно-психологической экспертизы понятию аффекта придается ????? значение по сравнению с другими видами эмоций.

В четвертых, в ряде случаев имеет место и обратный процесс, когда смысл понятий углубляетвя, поскольку значимыми оказываются те сто­роны предмета исследования, которые для обшей психологии безраз­личны. Например, общепсихологические понятия «осознанно-волевое поведение», «аффект» и пр. имеют ввиду актуальные состояния; для су­дебно-психологической же экспертизы специфичным является ретро­спективная оценка психических состояний.

Несколько иной аспект проблемы иллюстрирует еще один пример углубления понятий по сравнению с общепсихологическими. В рамках исследований личности в общей психологии в принципе возможны ис­следования таких особенностей, как жестокость, садизм и пр. Однако, понятийная характеристика мотивации «особой жестокости» в отноше­нии потерпевшего, как и осознания субъектом этого обстоятельства, для общей психологии безразлично и разрабатывается именно в рамках юридической психологии (в том числе СПЭ). При этом и здесь имеет место учет ретроспективного аспекта.

В пятых, в теории и практике судебно-психологической экспертизы возникает необходимость ????? ????? ситуация, когда понятие, выражающее последнюю является производ­ным, но и в то же время противоположным по знаку более общему по­нятию. Например, способность к осознанно-волевому поведению в уго­ловно-релевантной ситуации и неспособность к нему; понимание потер­певшей характера и значения действий, совершаемых в отношении нее, и непонимание этого.

Таким образом, в рамках судебно-психологической экспертизы фор­мулирование и реализация локальных исследовательских задач с ис­пользованием специализированной понятийной лексики ориентировано на раскрытие места и роли исследуемых психических явлений по отно­шению к общепсихологическим закономерностям. Понятийный аппарат СПЭ связан с комплексом ее исследовательских задач. Поэтому здесь ориентиром являются общепсихологические категории, перечисленные выше. В то же время речь идет о поведении (в уголовно-релевантной ситуации) личности, в отношении которой решаются вопросы уголовной

ответственности и наказания. Поэтому на первый плай выдвигается по­нятие осознанно-волевого поведения по отношениям к этим ситуациям, как целенаправленного и мотивированного. Соответственно системооб­разующее значение приобретают понятия способности к такому (изби­рательному) поведению, наличие или отсутствие этой способности в конкретном случае, а также свойств и состояний личности, влияющих на избирательность в определенной ситуации.

С помощью этих понятий потребуется комплекс профессиональных психологических знаний, необходимых правоприменителю для исполь­зования института предпосылок уголовной ответственности (вменяе­мость, достаточное возрастное развитие), и института общих начал ин­дивидуализации и дифференциации наказания (личностные свойства и состояния, влияющие на степень ответственности за деяние). В свою очередь здесь используется и система детализирующих понятий, таких как цель, мотив, особые психические состояния.

Применительно к предмету нашего исследования, проведем сопоста­вительный анализ понятийного аппарата юридической психологии (зна­чимого для теории и практики судебно-психологической экспертизы) и теории уголовного права.

Наличие объективной потребности использовать профессиональные психологические знаний в уголовно-правовом регулировании иницииру­ет взаимодействие права и психологии в рассматриваемой сфере. При этом возникают следующие основные варианты взаимосвязи:

‒ теория уголовного права и законодатель используют понятия психологии в «готовом» виде. Включаясь непосредственно в закон и приобретая таким образом нормативную форму, они не теряют своей психологической основы и должны использоваться в точном смысле, какой они имеют в психологии. Например, понятия аффекта, мотива, риска, личности, уровня психического развития, осознания и др. Право здесь ориентирует психологов на учет специфики психологической ха­рактеристики соответствующих свойств, состояний, процессов приме­нительно к конкретным уголовно-релевантным ситуациям. При этом могут возникать задачи, связанные с раскрытием содержания конкрет­ных мотивов преступления, влиянием особенностей личности, психиче­ского состояния на конкретное поведение в момент совершения проти­воправных действий и др.;

‒ некоторые понятия, имеющие психологическую основу («осо­бая жестокость», «садизм» и др.) и значимые для правовой оценки от­ветственности, предполагают разработку психологами адекватной содержательной характеристики и способов их диагностики в рамках су-дебно-психологической экспертизы;

‒ решается во многом аналогичная задача, но объем соответст­вующих понятий предполагает сложную работу психолога по разработ­ке комплексной их характеристики, представляющей многоступенчатую конструкцию. Например, необходимое уголовному праву понятие «вме­няемость» имеет в качестве психологической основы систему дефини­ций, включающую «способность», «осознание», «управление поведени­ем», «предвидение» и др.

‒ теория уголовного права и законодатель использует юридиче­ские понятия, имеющие элементарное психологическое содержание. Здесь применение специальных психологических познаний представля­ется избыточным.

Предложенная схема взаимосвязи на уровне понятийного аппарата уголовного права и психологии носит, конечно, условный характер. Но она позволяет представить сам принцип функционирования механизма взаимодействия в этой сфере. Необходимо иметь ввиду при этом и воз­можность более сложных форм взаимодействия.

Во-первых, типичными являются ситуации, когда проблему, тре­бующую использования специальных психологических познаний, обна­руживает не теория уголовного права и не законодатель, а следственная и судебная практика. Это имело место, например, с проблемой значи­тельного отставания некоторых несовершеннолетних - участников об­щественно опасных действий - в психическом развитии, что делало их фактически недееспособными. В этом варианте взаимодействие разви­вается через обобщение представителями юридической психологии «сигналов» практики о наличии проблемной ситуации; результаты обобщен ия в форме научных разработок или предложений представля­ются законодателю и теории уголовного права. В рассматриваемом на­ми примере результатом такого взаимодействия стало включение специ­альной нормы в УК 1996г. - часть 3 ст.20, в которой предусматривается новое основание освобождения от уголовной ответственности. (К сожа­лению, правильно восприняв наличие самой проблемной ситуации, за­конодатель допустил при формулировке этой статьи ряд неточностей, что создает определенные сложности для экспертной практики. См. об этом подробнее ниже).

Во-вторых, возможен и вариант, когда разработка значимых для уго­ловно-правового регулирования проблем инициируется непосредствен­но юридической психологией. Он отчетливо проявился в последние го­ды когда, исходя из фундаментальных положений общей психологии,

обоснована необходимость учета в уголовном праве таких явлений, как ограничение или утрата избирательности поведения в экстремальной ситуации, наличие ситуаций «аккумуляции аффекта» и др., развивающих личностный подход в уголовном праве.

Наконец, нельзя недооценивать проблему методов судебно-психологической экспертизы. Наряду с традиционными для психологии методами исследования личности, психических состояний, здесь необ­ходимо использование специфических методов. Эта специфика вытекает из того, что исследованию подвергаются процессы, состояния, свойства, имеющие уголовно-правовое значение и потому соответственно доку­ментированные. Отсюда - необходимость использования специального экспертного метода ретроспективной диагностики, так как приходится рассматривать действия, которые принадлежат прошлому и не могут быть воспроизведены в эксперименте. Проблеме методов СПЭ посвя­щен специальный раздел данной работы (см. ниже).

Заключение экспертизы и его оценка

Результаты судебно-психологической экспертизы оформляются в со­ответствии с общими требованиями к заключениям (или актам) экспертиз, которые должны включать в себя три основные части: вводную, исследо­вательскую и выводы. Специфика судебно-психологической экспертизы вызывает необходимость выделения в исследовательской части заключе­ния нескольких разделов. Здесь излагаются: а) фабула дела; б) данные о динамике психического развития с указанием на условия воспитания и обучения; индивидуально-психологические особенности, обнаружившиеся в различные периоды жизни; в) ход и результаты индивидуально-психологического обследования подэкспертного; г) используемые мето­ды; д) данные беседы; е) ретроспективный психологический анализ в пла­не поставленных на разрешение вопросов.

Данные об условиях и ходе психического развития подэкспертного особенно большое значение имеют при исследовании детей и подрост­ков. Эта часть заключения отражает результаты анализа и обобщения показаний родителей, воспитателей, родственников, товарищей подэкс­пертного, изучения педагогической и медицинской документации. Экс­перт должен изложить основные сведения о раннем детстве испытуемо­го, о начале школьного обучения, подростковом возрасте, равней юно­сти. При описании различных периодов жизни человека следует выде­лить факты, показывающие своеобразие условий, содержания и темпов психического развития. Анализ психического развития подэкспертного помогает эксперту раскрыть наиболее устойчивые особенности его поведения. Желательно, чтобы эксперт в конце этого раздела сделал некоторые обобщающие выводы о психическом облике испытуемого.

Излагая ход экспериментального психологического обследования, экс­перт должен не только перечислить методы, которыми он пользовался, но и указать, каковы их возможности, в чем состояла основная цель этой части экспертизы. Далее необходимо сообщить наиболее значимые результаты эксперимента и сделать выводы о том, какие особенности психической дея­тельности испытуемого были выявлены. Следует дать краткий анализ со­держания беседы с испытуемым.

Описывая результаты ретроспективного анализа поведения, эксперт, используя полученные им в процессе исследования данные и свои спе­циальные познания о закономерностях психической деятельности чело­века, должен дать психологически обоснованную оценку обстоятельств, для исследования которых была назначена экспертиза. Чтобы сделать понятной свою позицию, эксперту рекомендуется мотивировать, чем он

руководствуется в оценке особенностей психической деятельности ис­пытуемого, почему приводимое положение может служить объяснением интересующих следственные органы фактов.

Выводы экспертизы следует формулировать кратко и четко, в соот­ветствии с поставленными вопросами. Во всех случаях, когда это воз­можно, выводы должны носить категорический характер - утвердитель­ный или отрицательный. Недопустимо делать неопределенные выводы. Даже в тех случаях, когда вопрос ставится о возможности какого-либо события, эксперт должен в категорической форме указать на его прин­ципиальную возможность или невозможность. Если проведенное иссле­дование не позволяет эксперту сделать категорических выводов, ему следует специально оговорить это обстоятельство.

Вполне понятно, что рекомендованная форма заключения эксперти­зы в отдельных случаях не может быть выдержана. Вынужденное ис­ключение некоторых разделов не меняет принципиально структуры за­ключения, но повышает значение других разделов.

Заключение судебно-психологической экспертизы, как и любой другой, не имеет заранее установленной силы и не является обяза­тельным для следственных и судебных органов. Оно подлежит про­верке и оценке, наравне с другими доказательствами по делу. Оценке подвергаются квалификация, объективность и компетентность экс­перта, научная обоснованность и правильность составления заклю­чения, полнота и убедительность выводов, в том числе, вытекают ли они логически из материалов дела и результатов психологического исследования.

Возможность объективной оценки заключения экспертизы во мно­гом зависит от его полноты, соответствия требованиям, предъявляемым к этим документам. Поэтому первое, на что должно быть обращено внимание представителей правоохранительных органов при оценке за­ключения экспертов-психологов - решение вопроса о том, содержит ли оно достаточную для оценки выводов информацию.

Оценка заключения в первую очередь должна касаться его научно­сти. Убедительными можно считать только выводы, основанные на принципиальных исходных положениях научной психологии и резуль­татах исследований, проведенных с использованием специальных пси­хологических методов. Любые житейские рассуждения экспертов с точ­ки зрения «здравого смысла» создают предпосылки для сомнений в справедливости их выводов.

Каждый специальный термин, употребляемый экспертами-психологами, должен быть понятен оценивающему заключение юристу.

Поэтому следователи и судьи должны требовать, чтобы в заключении содержалось разъяснение основных теоретических положений, из кото­рых исходит в своем заключении эксперт, принятых в психологии поня­тий, если они упоминаются при изложении результатов исследования или формулировании выводов.

Нельзя оценить справедливость вывода эксперта, если в заключе­нии не показано, каким путем эксперт пришел к нему. Поэтому ла­коничные ответы без ссылок на исследование должны отвергаться как необоснованные. Учитывая, что юристы, как правило, недоста­точно знакомы с методикой практического исследования психиче­ской деятельности, они должны добиваться, чтобы промежуточные выводы иллюстрировались выдержками из протоколов эксперимен­тального исследования испытуемых, бесед с ними или фактами, по­лученными другими методами.

Признание работниками следствия и суда научной обоснованности и аргументированности заключения эксперта должно найти свое отраже­ние в обвинительном заключении и приговоре. Несогласие же с заклю­чением эксперта следственные органы должны обосновать (ст.80 УПК).

Если следствие или суд сочтут заключение экспертизы неполным или недостаточно ясным, может быть назначена дополнительная экспертиза, поручаемая тому же или другому эксперту (ст.81 и 194 УПК). В случае нес<