Судебно-психологическая экспертиза аффекта и иных эмоциональных состояний

Одно из важных направлений судебно-психологической экспертизы -диагностика аффекта и иных уголовно релевантных эмоциональных состоя­ний у обвиняемого в момент совершения им инкриминируемых деяний.

УК 1996г. внес ряд важных для практики судебно-психологической экспертизы дополнений в ранее действующие нормы (ст. 104, ??? УК РСФСР; п.5 ст.38) о преступлениях, совершенных в состоянии сильного душевного волнения.

Закон напрямую теперь использует понятие «аффект» в качестве ква­лифицирующего признака (ст. 107 и 113 УК РФ), однако в качестве смягчающего обстоятельства это состояние уже не рассматривается. Конечно, сама терминология, традиционно использованная десятки лет, не являлась оптимальной. Понятие «сильное душевное волнение» при­звано обозначить одно из временных особых психических состояний субъекта; поэтому оно должно соответствовать принятой психологиче­ской терминологии. Использованное же в УК 1960г. понятие фактиче­ски носило оценочный, нестрогий характер. Адекватным здесь пред­ставляется использование понятия аффект, как это сделано в ст. ст. 107 и 113 УК 1996г.

Но вместо осовременивания терминологии, как это произошло в Особенной части, законодатель вообще исключил это эмоциональное состояние из перечня смягчающих обстоятельств, указав лишь на про­тивоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления. При этом достигнут эффект упрощения ис­пользования соответствующего смягчающего обстоятельства. Но опти­мальным это решение не является. В редакции УК 1960г. предлагалось установить наличие или отсутствие определенного эмоционального состоя­ния субъекта, возникшего в связи с неправомерными действиями потерпев­шего. То есть смягчение наказания было связано с влиянием сильного ду­шевного волнения (аффекта) на способность осознавать значение своих дей­ствий и руководить поведением. Сейчас же предустановленное значение приобрел сам факт определенных действий потерпевшего.

Новая редакция в законе рассматриваемого смягчающего обстоятельства не принимает во внимание и еще несколько существенных моментов:

‒ не ставит задачи оценки причинной непосредственной связи между действиями потерпевшего и виновного. А ведь она могла про­явиться как в аффекте, так и в иных эмоциональных состояниях, но воз-

‒ можна и ситуация, когда виновный искал лишь повода для своих обще­ственно опасных действий;

‒ аффектогенная конфликтная ситуация может быть создана не только потерпевшим, но и другим человеком, находившемся на месте преступления. Известны и случаи, когда аффективные действия были направлены на постороннее лицо, случайно оказавшееся поблизости. По нашему мнению, привязать уголовно-правовое понятие аффекта только к случаям эмоциональной разрядки в отношении лица, создавшего си­туацию, значит ограничить следователя и суд в индивидуализации от­ветственности с учетом данного обстоятельства, если причиной аффекта были действия третьего лица;

‒ трактовка действий потерпевшего только как повода верна не во всех случаях: с психологической точки зрения эти действия могут явиться главной причиной импульсивных аффективных действий. Кроме того, само понятие «повод» предполагает обязательность немедленной реакции на него. Между тем, в ст. ст. 107 и 113 эта традиционная пози­ция существенно скорректирована - предусмотрена возможность дли­тельной психотравмируюшей ситуации, когда «поводом» является ней­тральное с правовой точки зрения или даже законное замечание, требо­вание, действие потерпевшего.

Экспертная практика однозначно свидетельствует о распространен­ности случаев длящегося развития аффектогенной ситуации по типу накопления переживаний, нередко не в полной мере осознаваемых субъ­ектом. Этот процесс может протекать в течение многих месяцев или даже лет. Представляется, что вариант возникновения аффекта, связанный с длящимся аккумулированием аффектогенных факторов, с полным основа­нием учтенный в УК 1996г. (ст.ст.107,113), требует учета и в перечне смяг­чающих обстоятельств. Иначе возникает опасность чрезмерно узкой трак­товки этого понятия в практике, когда следователь и суд оставляют за пре­делами смягчающих обстоятельств имевшее место состояние аффекта, ис­ходя из того, что повод для аффективной разрядки мало значителен.

Эта опасность еще более усиливается в связи с мнением некоторых комментаторов ранее действовавшего уголовного закона о том, что уго­ловно-релевантный аффект вызывается исключительно преступными действиями. Такой комментарий в силу инерционности практики может толкнуть следователя и суд к необоснованному несогласию с позицией эксперта, диагносцировавшего аффект. Более того, в принципе возмож­ны случаи, когда аффект, реализовавшийся в преступном деянии, был вызван позитивными с точки зрения закона и морали действиями потер­певшего или третьих лиц. Экспертная диагностика аффекта здесь избы-

точна, так как традиционная формулировка закона не предусматривает их действия в качестве основания смягчения наказания. Максимум, что могут сделать следователь и суд, если будут воспроизводить ограничи­тельную позицию, предлагаемую ст. 61, - это учесть эмоциональную разрядку виновного (и ее причину) в рамках общего комплекса личност­ных характеристик и особенностей мотивации, значимых для индиви­дуализации ответственности и наказания. При этом мы полагаем воз­можной постановку вопроса перед экспертом о наличии у виновного аффекта, как психологического феномена, хотя и не отвечающего узкой трактовке этого понятия в законе.

Перейдем к рассмотрению проблемы диагностики аффекта в рам­ках судебно-психологической экспертизы,

Аффект - бурно протекающая эмоциональная вспышка, захватываю­щая всю личность и ощутимо влияющая на поведение человека. Это психологическая категория и диагностика аффекта в сложных случаях доступна представителям психологической науки, обладающим специ­альными знаниями об особенностях возникновения, развития и специ­фике аффективных реакций. Преступные действия, совершенные под влиянием аффекта, имеют свои особые причины и условия, способст­вующие их возникновению. Таковыми являются аффектогенная ситуа­ция, личностные особенности, предрасполагающие к аффективному срыву, некоторые ослабляющие организм факторы. Квалифицированная оценка всех этих моментов требует применения специальных психоло­гических познаний, и поэтому научно обоснованная диагностика со­стояния аффекта возможна в рамках судебно-психологической экспер­тизы.

Психологическое исследование эмоционального состояния субъекта на момент совершения инкриминируемых действий включает в себя:

‒ ретроспективный анализ психического состояния субъекта, его влияния на сознание и деятельность;

‒ изучение индивидуально-психологических особенностей по-дэкспертного, степени его устойчивости к эмоциогенным ситуациям, склонности к аккумуляции аффективных переживаний; влияния возрас­тных особенностей; временно ослабляющих организм факторов;

‒ изучение и психологическую оценку ситуации, в которой со­вершено преступление.

1. Ретроспективный анализ психического состояния основан на сис­теме диагностических признаков, отражающих свойственную аффекту дезорганизацию интеллектуальных и волевых процессов, которая про­является в поведении, действиях человека.

К числу диагностических признаков относятся:

а) специфические изменения сознания.

Одной из наиболее важных и существенных характеристик аффекта является влияние его на способность человека в полной мере сознавать значение своих действий и руководить ими. Это объясняется тем, что при аффекте происходит сужение сознания, концентрация его на аффек­тивно значимых переживаниях. Внешне это выражается в нарушении адекватности, целенаправленности и последовательности поведения; при этом человек совершает действия, обращенные на ближайшие объ­екты и цели без учета возможных последствий.

Примером нарушения адекватности и целенаправленности поведе­ния могут служить действия Г. После совершения убийства он с пис­толетом в вытянутой руке натолкнулся на шедшего ему навстречу свидетеля. При этом Г. ничего не замечал и уперся пистолетом ему в грудь. На вопрос о том, что случалось, Г. отвечал бессвязно.

Нарушение адекватности поведения наблюдалось у М. в момент со­вершения убийства: избивая К., он срывал с нее одежду и бросал в на­ходящуюся рядом речную протоку, наносил удары с разгона и пр.

Другим примером непоследовательности и неадекватности поведе­ния являются действия К,, который после совершения убийства не вы­шел в открытую дверь, около которой стоял, а выскочил из окна.

При проведении судебно-психологической экспертизы Т, было уста­новлено отсутствие у обвиняемого в момент совершения убийства концентрации внимания на сугубо аффективных переживаниях, о чем свидетельствовал тот факт, что при совершении преступления Т. сохранил в сознании все детали обстановки, ситуации и действий третьих лиц, не относящихся непосредственно к противоправным дей­ствиям, и в дальнейшем эти детали легко воспроизводил, что указыва­ет на отсутствие у него аффективных изменений сознания.

Не было обнаружено характерной для аффекта концентрации вни­мания и у Л. при проведении в отношении чего судебно-психологической экспертизы. Об этом свидетельствовал тот факт, что в период со­вершения преступления Л. сохранил в сознании возможность нежела­тельного для себя вмешательства со стороны посторонних лиц, рабо­тавших неподалеку от места происшествия. Как пояснил обвиняемый, этими обстоятельствами объясняется то, что после первого удара топором он перетащил потерпевшего в кусты за колючую проволоку, где ему был нанесен второй смертельный удар.

Таким образом, аффективное сужение сознания достаточно разнообраз­но в своих проявлениях в поведении человека. Единое для всех случаев ре-

шение вопроса о конкретных проявлениях изменений сознания не представ­ляется возможным. Однако в целом концентрация сознания на аффективно окрашенных переживаниях приводит к тому, что поведение приобретает черты ситуативности, негибкости, вступает в противоречие с ведущими мо­тивами и основными жизненными планами личности.

б) внезапность возникновения аффекта.

Состояние аффекта переживается человеком как навязанное, незави­симое от его воли, что в значительной степени связано с внезапностью возникновения этого состояния. Психологически внезапность следует понимать в смысле внезапности субъективной, то есть неожиданного для самого субъекта возникновения эмоциональной вспышки-. Субъек­тивная внезапность возникновения аффекта может иметь место с одина­ковой вероятностью как в случае воздействия сильного аффектогенного раздражителя, так и в результате аккумуляции аффективных пережива­ний. В психологии известно, что повторение ситуаций, вызывающих отрицательные аффективные состояния, ведет к накоплению отрица­тельных эмоций, что может приводить к возникновению аффективного взрыва в ответ казалось бы, на незначительный повод (это обстоятельст­во, как указывалось выше, учтено в новом УК).

В последнем случае может сложиться впечатление, что субъект должен был уже привыкнуть, приспособиться к аффектогенным раздражителям или же наоборот, у него сформировалась внутренняя готовность к аффективной вспышке. При таком взгляде, действительно, возникает иллюзия отсутствия элемента внезапности. Ошибочность такого подхода состоит в подмене субъективной внезапности кажущейся подготовленностью вспышки всем ходом событий, в игнорировании того факта, что аффективные ситуации вызывают не привыкание, а аккумуляцию аффекта.

Субъективное переживание аффекта как состояния внезапного связа­но и с тем обстоятельством, что аффект - это не просто сильное волне­ние или интенсивная эмоция, а состояние качественно принципиально иное, по сравнению даже со значительным эмоциональным напряжени­ем, характеризующееся специфическим влиянием на сознание и дея­тельность человека. Поэтому даже в тех случаях, когда аффект возника­ет в ответ на внешне незначительный стимул на фоне интенсивного эмоционального переживания, это состояние субъективно воспринима­ется как неожиданное, новое, внезапное. В беседе с подэкспертньш (в случае, если в момент совершения противоправных действий он нахо­дился в состоянии аффекта), как правило, можно получить сведения об ощущении внезапно наступившего выключения сознательного волевого контроля за поведением.

С учетом сказанного, мало перспективной для правового регулиро­вания, следственной, судебной и экспертной практики, представляется дискуссия о том, возможен ли аффект, если унижение чести и достоин­ства с точки зрения объективной картины не является «грубым и глубо­ким», может ли с точки зрения нормального человека «менее тяжкое оскорбление» вызвать особенно болезненную реакцию. При решении вопроса о степени тяжести оскорбления отсутствует с психологической точки зрения прямая однозначная зависимость между объективной тя­жестью оскорбления (исходя из принятых в обществе или данной среде правил общения) и субъективным его восприятием, силой ответной эмоциональной реакции субъекта. Следовательно, поводом для аффек­тивной разрядки может служить внешне самый незначительный стимул, в том числе, конечно, и «менее тяжкое оскорбление».

в) послеаффективные нарушения памяти.

Изменения сознания, характерные для аффекта, приводят к после­дующему забыванию некоторых событий, связанных с аффектогенной ситуацией. Полная сохранность воспоминаний обо всех деталях ситуа­ции, действиях не только своих, но и окружающих, может косвенным образом свидетельствовать об отсутствии сужения сознания, при кото­ром утрачиваются многие воспоминания о пережитых в состоянии аф­фекта событиях.

Послеаффективные нарушения памяти, хотя и не достигают степени полной амнезии (характерной для патологического аффекта и иных бо­лезненных состояний психики), проявляются в забывании отдельных элементов ситуации: в тех случаях, когда противоправное поведение сопровождается нарушением целенаправленности и адекватности, отме­чается одновременно и запамятование некоторых обстоятельств рассле­дуемого события.

Однако необходимо иметь ввиду, что ссылки подэкспертных на на­рушения памяти могут носить и защитный характер. Поэтому при про­ведении судебно-психологической экспертизы нужно учитывать, что эта характеристика аффекта как субъективная имеет второстепенное значе­ние и может иметь значение лишь в совокупности с иными, объектив­ными признаками аффекта.

Специфические особенности аффективных действий.

Действия, совершенные в состоянии аффекта, представляют собой еди­ную ответную реакцию на те или иные су&ьективно значимые для человека действия потерпевшего. При этом характерно нарушение сложных дейст­вий; стереотипные же протекают быстрее, имея тенденцию к автоматизму.

Двигательное возбуждение, беспорядочные действия, наличие в них автома­тизмов являются важными показателями аффекта.

В случае совершения убийства или нанесении тяжких телесных по­вреждений при помощи огнестрельного оружия о наличии автоматизмов могут свидетельствовать не только неоднократность выстрелов, но и короткий временной интервал между ними. Те же закономерности ха­рактерны и для совершения преступления с применением холодного оружия. Значительное количество ножевых ранений, часть из которых наносится посмертно, может служить показателем автоматизма дейст­вий. Необходимо учитывать, что рассеянная локализация ранений или ударов при значительном их количестве может свидетельствовать не только об автоматизме в действиях, но и об отсутствии целенаправлен­ности в поведении.

При аффекте происходит мобилизация всех физических сил организма, и в этом состоянии человек иногда совершает действия, по силе превышаю­щие его обычные возможности.

Так в ходе СПЭ по уголовному делу С. было установлено, что по-дэкспертный, человек астенического телосложения и не обладающий большой физической силой, сумел выбить запертую на два замка мас­сивную дверь, чего не смог повторить позднее, во время следственного эксперимента.

//'); //]]> По материалам другого дела было установлено, что К, (физически слабый человек) нанес М. большое количество ударов палкой по голове; при этом удары были столь сильны и разрушительны, что палка раз­летелась: при осмотре комнаты было найдено множество мелких раз­бросанных щепок.

По уголовному делу Р. в поведении его при совершении преступления не было установлено явлений двигательного возбуждения и автома­тизма. Убийство было совершено двумя ударами. Между первым уда­ром - топором и вторым ударом - ножом прошел значительный про­межуток времени (около 10 минут), в течение которого Р. вел себя целенаправленно, разговаривал со своей сестрой и матерью, рассказы­вал им о происшедшем. Эти факты, наряду с другими, свидетельству' ют о том, что Р. при совершении преступных действий в состоянии аффекта не находился.

г) постаффективное состояние.

В момент аффективного взрыва происходит расходование большого количества нервной энергии, после чего наступает своеобразное состоя­ние оглушенности и упадка сил. Постаффективное состояние характери-

зуется расслабленностью, усталостью, сниженной активностью, апатией, субъективным чувством облегчения.

Такое состояние было установлено экспертизой по уголовному делу М., обвиняемого в убийстве. После его совершения М. сидел, закрыв ли­цо руками, не предпринимал никаких активных действий, не отвечал на вопросы; позднее в беседе с экспертом сообщил, что чувствовал боль­шую усталость, «все тело было разбито и сильно дрожало».

Другой подэкспертный Т. напротив после совершения убийства не только активно действовал, перетаскивая убитого в более укромное место, но вслед за тем в короткое время преодолел значительное рас­стояние - более двух километров.

При проведении аналогичной экспертизы по делу Ж. также было установлено, что он непосредственно после нанесения смертельного ранения Г. скрылся с места преступления и несколько километров про-шел, не чувствуя особой усталости по снегу.

Анализ последних двух фактов говорит об отсутствии у обвиняемых специфического постаффективного состояния, что в сопоставлении с другими данными может свидетельствовать об отсутствии аффекта при совершении преступлений. Наличие постаффективного состояния, как правило, выражается в невозможности совершения человеком активных действий после совершения преступления, в частности, по сокрытию его следов или иных усилий, требующих большого физического или нерв­ного напряжения.

д) наличие внешних признаков аффекта.

Показания свидетелей о наличии внезапного изменения эмоциональ­ного состояния субъекта в исследуемый период являются чрезвычайно ценными для диагностики состояния аффекта. Специфические измене­ния голоса, мимики, внешнего вида являются существенными диагно­стическими признаками.

Так, по показаниям свидетелей, Н. в момент совершения убийства говорил «не своим чужим, хриплым голосом», «его всего трясло».

По уголовному делу Г. свидетели показали, что после первого вы­стрела «глаза его были расширены, красные, на них выступили слезы». Затем он подошел к потерпевшему и, «совсем плача», три раза подряд выстрелил в него. После этого Г., «расстроенный и возбужденный, вы­скочил в другое помещение», где бессвязно отвечал на вопросы, лицо у него «было очень белое», «глаза выражали ужас», «зрачки расширены», при этом «он весь дрожал».

Такого рода специфические изменения внешнего вида субъекта яв­ляются следствием тех изменений (физиологических, биохимических н

вегетативных), которые происходят в организме человека, переживаю­щего аффект.

Последующее отношение к совершенным под влиянием аффекта действиям весьма характерно. В большинстве случаев лица сожалеют о случившемся, легко рационализируют свое поведение, указывают на возможные не противоправные выходы из сложившейся в тот момент ситуаили.

Таким образом, при проведении экспертизы необходимо тщатель­ным образом и детально проанализировать все поведение субъекта до, после и в момент совершения преступления, ориентируясь при этом на отмеченные диагностические признаки.

2. Изучение индивидуально-психологических особенностей личности при возникновении вопроса о том, находился ли субъект в момент соверше­ния противоправных действий в состоянии аффекта необходимо, так как действие сложной аффектогенной ситуации всегда опосредовано особенно­стями человека, находящегося в этих условиях, индивидуальными свойст­вами его психики и нервной системы.

Состояние аффекта возникает при острых жизненных конфликтах с другими людьми, может быть связано с угрозой потери репутации, пре­стижа, социального статуса. Это обусловливает тесную связь повышен­ной аффективности с уровнем притязаний и самооценкой личности. Адекватность уровня притязаний и самооценки определяется многими фак­торами: интеллектуальными возможностями, культурным развитием, воз­растом, полом, семейной средой и пр.

Экспериментальные исследования показали, что при расхождении меж­ду уровнем притязаний и реальными возможностями наблюдаются повы­шенная чувствительность к аффектогенным ситуациям, неустойчивость по­ведения и его негибкость в меняющихся условиях. Поэтому неадекватно завышенная самооценка и уровень притязаний являются важными личност­ными свойствами, характеризующими эмоциональную неустойчивость в сложных ситуациях.

Оценивая большую или меньшую личностную предрасположенность к возникновению аффективного взрыва в конфликтной ситуации, эксперт-психолог должен сосредоточить внимание на следующих основных момен­тах: наличии у обследуемого склонности к накоплению аффективных пере­живаний, определении степени присущей данному лицу эмоциональной лабильности (устойчивости) в аффектогенных ситуациях.

В этой связи экспертное исследование должно быть направлено на изучение: особенностей воспитания, условий формирования личности; аффективных комплексов, которые формируются в случае, когда чело-

век подавляет отрицательные эмоции, не дает им "вылиться"; индивиду­ального ведущего типа реакций на препятствия, барьеры, мешающие осуществлению деятельности человека; тенденции к ситуативное™ в поведении; повышенной чувствительности к эмоциогенным раздражи­телям, мнительности, ранимости, впечатлительности, легкой возбудимо­сти; отношения испытуемого к собственной личности, особенностей его самооценки; стереотипов поведения в состоянии опьянения; сведений о хронических заболеваниях, усталости, перенапряжении, бессоннице на­кануне совершения преступления; возможного влияния на поведение возрастных факторов; уровня самоконтроля и пр.

Так, в ходе проведения СПЭ по уголовному делу А. были выявлены, в частности, такие индивидуально-психологические его особенности как высокий уровень притязаний, несоответствие его уровню развития и способностям А., завышенная самооценка, отсутствие склонности к самоанализу, неспособность описывать свои внутренние переживания, высокая раздражительность и обидчивость, подозрительность, тре­вожность, экстернальный тип субъективного контроля, высокая сила процессов возбуждения, непродуктивность действий в сложных значи­мых ситуациях, импульсивность поведения, низкий самоконтроль, ри­гидность. Кроме того в его анамнезе установлен диагноз «увеличение щитовидной железы», при котором наблюдаются следующие психиче­ские изменения непсихотического характера: расстройства сна, сует­ливость, нервность, вспыльчивость, быстрая утомляемость и др.

Выявленные при обследовании индивидуально-психологические особенности А. могли повлиять на его поведение в момент соверше­ния преступления и способствовать возникновению у него состоя­ния аффекта, так как в психологии известно, что такой комплекс личностных особенностей является способствующим развитию состояния аффекта в эмоционально значимых для личности слож­ных ситуациях. Изучение личности А., с учетом ситуации соверше­ния им противоправных действий существенно дополнило материа­лы экспертного исследования эмоционального состояния А. в мо­мент совершения им убийства.

При проведении экспертизы необходимо учитывать, что эмоцио­нальная неустойчивость в сложных конфликтных ситуациях может быть во многом связана с возрастными особенностями. Так, в подростковом возрасте психологические трудности взросления нередко проявляются в повышенной возбудимости, негативизме, прямолинейности и беском­промиссности. Сказанное в значительной степени относится и к юноше­скому возрасту: бурные эмоциональные реакции обусловлены повы-

шенной обидчивостью, ранимостью в отношении оценок окружающими достоинств и недостатков. Особенно тяжело переживаются обиды, на­смешки, оскорбления.

Следует особо подчеркнуть эмоциональную неустойчивость, свойст­венную пожилым людям. В этом возрастном периоде нередко повыша­ется возбудимость и раздражительность, склонность к острым эмоцио­нальным переживаниям, что может способствовать возникновению фи­зиологического аффекта.

При проведении судебно-психологической экспертизы аффекта необхо­димо исследовать и возможное наличие факторов, временно ослабляющих организм. Это - усталость, физическое и психическое перенапряжение в ре­зультате тяжелой физической работы или интеллектуальных перегрузок и бессонных ночей, некоторые соматические заболевания, беременность. Все они значительно облегчают возникновение резко выраженных аффективных реакций и снижают способность человека управлять своим поведением.

В состоянии усталости, например, нарушается внимание, снижается продуктивность мышления, скорость ориентировки в окружающей об­становке, повышается эмоциональная чувствительность. Многие сома­тические расстройства оказывают более или менее глубокое воздействие на деятельность нервной системы, протекание высших психических процессов - мышления, памяти, внимания и пр. В связи с заболеваниями наблюдаются иногда астенические состояния (нервно-психическая сла­бость), которые сопровождаются неустойчивостью настроения, ослаблением внимания и памяти, быстрой утомляемостью. Так, например, при гиперто­нической болезни отмечается эмоциональная неустойчивость и повышенная утомляемость, что подготавливает почву для развития состояния аффекта в ответ на способствующие этому внешние условия.

Временные функциональные сдвиги в организме женщин, которые возникают в связи с беременностью, в ряде случаев приводят к появле­нию несвойственных в обычном состоянии тревожности, неуверенности в себе, мнительности, обидчивости, что способствует возникновению эмоциональных срывов.

3. Необходимым звеном в экспертном исследовании является психо­логическое изучение ситуаций, способствующих появлению и провоци­рующих возникновение данного эмоционального состояния.

В психологии общепризнанно, что аффект возникает как реакция на фактически наступившую сложившуюся ситуацию и в этом смысле яв­ляется как бы сдвинутым к концу события. Аффект возникает в услови­ях травмирующих факторов как реакция на опасность, угрозу жизни, насилие со стороны кого-либо, то есть в ситуациях, затрагивающих фи-

зическое существование человека. К возникновению аффекта могут приводить также различные социальные конфликты, оскорбления, уни­жение достоинства личности, задевающие ее самооценку.

Психологически такие ситуации можно охарактеризовать как кон­фликтные, когда возможность (субъективная) для адекватного поведе­ния существенно снижена. Ситуация является конфликтной для субъек­та, когда при необходимости продолжать деятельность он встречается с субъективно непреодолимыми препятствиями. Субъективное отсутствие адекватных средств для выхода из ситуации ведет к нарастанию напря­женности и затем к бурному аффекту, разрушающему сложившуюся ситуацию.

В реальных условиях состояние аффекта может возникнуть:

а) в ответ на неожиданный сильный раздражитель при отсутствии за­ранее подготовленной программы поведения; при этом сила воздействия раздражителя определяется в первую очередь субъективным смыслом событий и ситуаций, в которых действует человек;

б) в результате постепенной аккумуляции аффективных переживаний в условиях травмирующей психику обстановки: к такому «накоплению» аффекта ведет повторение ситуаций, вызывающих аффективную напря­женность. В подобных случаях сам по себе незначительный повод мо­жет вызвать кратковременную бурную эмоциональную реакцию, аф­фект. Выше уже указывалось, что в новом Уголовном Кодексе этот вид аффекта впервые зафиксирован.

Приведем типичный пример конфликтной ситуации, в которой пришлось разбираться судебно-психологической экспертизе. По уголов­ному делу Р. на разрешение экспертизы был поставлен вопрос о харак­тере психического состояния обвиняемого в момент совершения им убийства, а также вопрос о том, «какими факторами и обстоятель­ствами оно (психическое состояние) было вызвано».

Обстоятельства дела таковы: в 24 часа Р. у себя в квартире вы­стрелами из пистолета убил гражданина 3., которого обнаружил спрятавшимся в коридоре за ширмой. За несколько месяцев до этого Р. застал свою жену в квартире тещи наедине с 3., после чего она расска­зала, что состояла с последним в интимной связи. В период, предшест­вующий убийству, Р. испытывал тяжелые переживания, вызванные вновь возникшими у него подозрениями о том, что жена продолжает поддержи­вать интимные отношения с 3. При этом особенность ситуации заключа­лась в том, что подозрения Р. то возрастали, то уменьшались, так как он не располагал точными сведениями о характере нынешних отношений сво-

ей жены с 3., а его жена и другие родственники убеждали его в несостоя­тельности этих подозрений.

Из показаний Р. следовало, что мысленно он неоднократно пред­ставлял себя в ситуации, когда застанет свою жену с 3. и выработал для себя четкий план действий: задержать 3. и придать его поведение гласности (3. занимал ответственный пост). Однако неожиданно для Р., когда он обнаружил спрятавшегося 3, последний бросился на него с криками и оскорблениями.

Психологически конфликтность возникшей ситуации определяется тем, что у Р. была выработана программа поведения, которая оказа­лась непригодной, так как 3. сам перешел к агрессивным действиям. Отсутствие подготовленного плана действий на случай подобного по­ведения 3. поставило Р. в классическую ситуацию возникновения аф­фекта, когда субъект должен немедленно реагировать в ответ на сильный раздражитель, но не имеет для адекватных действий готовой программы.

Таким образом, с психологической точки зрения, ситуация, в кото­рой Р. совершил преступление может быть охарактеризована как остро­конфликтная, способствующая возникновению состояния аффекта.

В других случаях имеют место конфликтные ситуации как результат длительного напряжения и накопления аффективных переживаний при субъективной невозможности найти средства для выхода из создавшего­ся положения и при объективной необходимости как-то действовать.

В рамках экспертизы психологический анализ ситуации должен включать в себя выявление ряда объективных и субъективных момен­тов: наличия неожиданного сильного раздражителя, непосредственно предшествующего противоправным действиям (например, внезапного нападения, грубого оскорбления и пр.); длительно травмирующей об­становки, способствующей накоплению аффективных переживаний (стойкие неприязненные отношения с потерпевшим, систематические издевательства и унижения со стороны потерпевшего и пр.); наличия субъективно значимой эмоционально окрашенной обстановки соверше­ния преступления; объективной необходимости быстрой ориентировки и принятия решения в сложной ситуации; субъективного восприятия ситуации как безвыходной.

Все перечисленные моменты должны быть тщательно проанализиро­ваны экспертом в ходе проведения судебно-психологической эксперти­зы. При этом необходимо учитывать, что констатация наличия кон­фликтной ситуации в момент совершения преступления необходима, но не достаточна для диагностики аффекта.

Другими словами, диагностика аффекта в рамках СПЭ включает в себя анализ особенностей ситуации (как фактора, способствующего и предрасполагающего к возникновению этого состояния), однако прежде всего она должна базироваться на психологическом исследовании само­го состояния обвиняемого.

В заключение отметим, что психологи и юристы, разрабатывающие про­блему аффекта в уголовном праве, традиционно исходят из того (эту пози­цию разделил и законодатель), что в этих случаях, хотя и затрудняется изби­рательность поведения, в связи с чем ответственность и наказание смягча­ются, но в принципе она сохраняется. Считается, что сознание человека в состоянии аффекта хотя и сужено, находится как бы в «шорах», но, тем ни менее, он мог бы удержать себя, остановить развитие событий.

Наша позиция несколько отличается от изложенной. Полагаем, что к действиям «на вершине» аффекта не всегда можно применить критерий осознанно-волевого поведения. Конечно, до начала самого аффекта, реализации его в действиях, субъект сохраняет способность к осознанию и руководству своим поведением в смысле удержания себя от аффек­тивных действий или переключения их на незначимый с точки зрения уголовно-правового запрета объект. Иными словами, ответственность обосновывается не использованием субъектом реальной возможности предупредить действия в состоянии аффекта путем подавления или пе­реключения своих эмоциональных переживаний.

Наши исследования позволили несколько уточнить традиционный подход, а именно привели к выводу, имеющему принципиальное значе­ние, в том числе при обсуждении компетенции эксперта-психолога в рассматриваемых случаях. Имеются ситуации (речь как правило идет не о длительных психотравмирующих ситуациях, вызывающих аккумуля­цию аффекта, а об особо интенсивных однократных воздействиях), ко­гда контроль за поведением фактически невозможен с самого момента появления аффектогенного раздражителя. То есть субъект не может удержать себя от аффективной разрядки. Например, случаи внезапного неожиданного для него совершения будущим потерпевшим или третьим лицом действий, связанных с особым цинизмом, жестокостью и пр., ко­гда восприятие названных обстоятельств фактически совпадает с насту­плением аффективной разрядки, не оставляя возможности даже для свернутой оценки ситуации.

Этому могут способствовать и такие факторы, как усталость, бо­лезнь, функциональные расстройства, снижающие самоконтроль и при обычных условиях (на что указывалось выше). Ситуации такого роаа могут быть диагносцированы в рамках судебно-психологической экс-

пертизы. Представляется, что наличие этого заключения обязывало бы следователей и суд рассмотреть вопрос, не выходит ли данный случай за пределы обычного смягчающего значения аффекта, имелась ли реально хотя бы минимальная возможность избирательного поведения, а, следо­вательно, вина в уголовно-правовом смысле.

Основной вопрос, решаемый данным видом экспертизы:

‒ Находился ли обвиняемый в момент совершения инкриминируемого деяния (какого именно) в состоянии аффекта?

В ходе расследования и судебного разбирательства уголовных дел нередко возникает необходимость в диагностике других (кром