Нижний Новгород. Рождественская церковь.

Наконец, последняя по времени в ряду этих строгановских построек – Рождественская церковь – отличается особым богатством декоративного оформления. Здесь к бесстолпному квадратному в плане объему с запада примыкает довольно длинная трапезная, а несколько в стороне стоит высокая многоярусная колокольня. Здание поднято на высокий подклет и перекрыто сомкнутым сводом с пятью световыми главами. В отличие от собора Введенского монастыря, в Рождественской церкви конструкция свода явно отражена снаружи. Это достигается выделением верхнего крестообразного в плане яруса под боковыми главами. Чрезвычайно декоративно оформленные главы с узорными железными крестами венчают здание. В интерьерах строгановские храмы почти полностью лишены декоративного убранства и на фоне беленых стен ярко рисуются роскошные резные иконостасы.
Смелость и своеобразие конструктивных решений и исключительное качество выполнения всех работ свидетельствуют о таланте зодчего и высокой квалификации выполнявших постройку мастеров. Зодчий, несомненно, великолепно знал классические архитектурные формы и широко использовал их в оформлении всех четырех храмов. Канонические формы ордеров – колонны, капители, антаблементы, фронтоны и даже сам характер применения этих форм дают основания утверждать, что зодчий не только знал западноевропейскую архитектуру, но понимал логику использования ордерной системы. В то же время некоторая традиционность плановых композиций и применение привычных для XVII в. деталей (арки с гирьками, изразцовые вставки и пр.) склоняют к убеждению, что строительством руководил не иноземец, а русский зодчий. Насыщенность декоративной резьбой, образующей порой вокруг окон пышные картуши, заметно отличает строгановские постройки от нарышкинских.Другой вариант зодчества рубежа XVII и XVIII вв. представлен подмосковными памятниками архитектуры с центрическим многолепестковым планом. Эту группу построек иногда называют голицынской, поскольку некоторые наиболее характерные памятники данной группы были возведены по заказу Голицыных. Небольшие церкви имеют восьмилепестковый план, причем четыре полукружия – более

-19-

крупные, а промежуточные между ними полукружия несколько меньше по величине. Над этим ярусом помещен восьмерик с окнами, перекрытый куполом, над которым имеется совсем маленькая глухая главка. Декоративная обработка указанных храмиков крайне скупа; лишь в первом ярусе между

полукружиями поставлены колонки. Примеры подобных зданий-памятников – церковь в с. Воскресении под Москвой (1698-1701 гг.) и Никольская церковь в с. Медведеве под Рязанью (около 1700 г.). Очень близка к ним и Спасская церковь в подмосковном с. Волынском (1699-1703 гг.), в которой, однако, все полукружия имеют одинаковый размер. Строгая центричность и компактность композиции при лаконичности декоративной обработки – характерные особенности этих архитектурных памятников. Наиболее ранним памятником зодчества данного типа является церковь Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре, освященная в 1690 г. Исследование этой церкви показало, что она была первоначально построена архитектором Алевизом в начале XVI в., а в конце XVII в. лишь заново переоформлена. В XVI в. постройка церкви с восьмилепестковым планом не оказала заметного влияния на русское зодчество, и тип этот более не повторяли вплоть до конца XVII в., когда он оказался созвучным новым художественным веяниям.
В нескольких случаях полукружия восьмилепесткового плана делали настолько малоизогнутыми и настолько слитными, что объем воспринимался скорее как круглый, чем многолепестковый. Такова, например, маленькая, лишенная окон «Черниговская часовня» в Переславле-Залесском (1702 г.). Близка по плановой схеме надвратная Тихвинская церковь Донского монастыря (1713- 1714 гг.), решенная, однако, в гораздо более нарядных формах. Второй ярус в ней уже откровенно круглый в плане, над сводом, завершающим второй ярус, размещен еще один ярус, предназначенный для колоколов, а над ним высокая фигурная главка. Вся постройка в целом имеет стройную ярусную композицию. Круглую ярусную форму имеет и небольшой Пятницкий колодец близ Троице-Сергиева монастыря (рубеж XVII и XVIII вв.). Иную композицию демонстрирует ярусная Никольская церковь в Полтеве под Москвой (1706 г.). Ее план имеет характер вытянутого по продольной оси восьмерика. Над его средней частью возвышается равносторонний восьмерик, прорезанный окнами, а выше – ярус звона, совместно создающие острую ярусную композицию. Углы Никольской церкви обработаны плоскими лопатками, не имеющими форм ордера. В обрамлении окон колонки также отсутствуют, а над окнами размещены простые лучковые фронтоны. Общий характер здания дает основания полагать, что в Никольской церкви

-20-

сказывается влияние западноевропейской архитектуры, хотя и в переработанной на русский манер форме. Сказывается это влияние и в церкви Иоанна Воина на Якиманке (1709-1713 гг.), которая построена по традиционной схеме «кораблем», но

ни в композиции масс, ни в деталях убранства в ней нет ничего традиционного. Основной четверик храма завершается горизонтальным карнизом, который в средней части на всех фасадах образует крупные полукружия. Свод, перекрывающий основное помещение, имеет четыре больших слуховых окна. Выше расположены один над другим два восьмерика и над ними небольшая главка. С запада к основному помещению церкви примыкает трапезная, к которой, в свою очередь, примыкает восьмигранная колокольня. Ярусная композиция выглядит здесь

совершенно иначе, чем в храмах «нарышкинского» типа. Классическая форма пилястр, фронтонов, волюты у слуховых окон, наконец, полукруглый подъем горизонтального карниза позднее станут характерными для архитектуры раннего Петербурга.
Появление храмов, в которых элементы старой русской композиции сочетаются с совершенно новыми чертами, связанными с влиянием западноевропейского зодчества, – явление не случайное. Так, многие особенности и формы церкви Иоанна Воина имеют прямые аналогии в соборе Заиконоспасского монастыря в Москве (1701 -1709 гг.). Можно видеть и такие примеры сооружений, в которых некоторые западноевропейские формы переносятся в совершенно чистом виде и включаются в здания, в остальном имеющие гораздо более традиционный характер: большой декоративный фигурный фронтон, украшенный волютами и резными столбиками, построен на трапезной Симонова монастыря (по-видимому, зодчий О. Старцев, 1685 г.). Судя по сохранившемуся рисунку, подобным фронтоном был украшен и дом думного дьяка А. Иванова в Москве. В конце XVII в. была надстроена Уточья башня Троице-Сергиева монастыря, завершение которой откровенно повторяет формы завершения голландских ратуш.
Совершенно особое место в архитектуре того времени занимает церковь Знамения в Дубровицах (1690-1704 гг.). Построенная в вотчине ближайшего сподвижника Петра I – князя Б. Голицына, церковь эта возведена в формах, не имеющих ничего общего со всеми традициями русской архитектуры. Плановая схема ее близка плану церкви в Филях и особенно церкви в Уборах, но объемная композиция и все архитектурные формы как бы демонстративно противоречат вековым устоям русской старины. Над четырехлепестковым планом здесь поднимается восьмигранная башня, вместо купола увенчанная ажурной золоченой короной из кованого железа. Все здание снизу доверху покрыто белокаменной резьбой. Причудливая кривизна форм, пышное резное убранство, включающее круглые скульптуры, несомненно роднят церковь Знамения с западноевропейским стилем барокко. Эту дерзкую по новизне

-21-

постройку справедливо сопоставляли с петровскими затеями, вроде «всешутейшего

собора». Скульптурное убранство церкви выполняли мастера из Швейцарии; кто был зодчим храма, не установлено. Судя по деталям декоративного убранства, возможно, что тот же зодчий построил и небольшую церковь Знамения в Перове (1699-1705 гг.), которая по своим архитектурным формам полностью повторяет церковь Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре.

Приказ каменных дел продолжал функционировать вплоть до 1700 г., однако существенное изменение экономической обстановки и значительное расширение строительства вызвали появление новой формы организации строительного производства – появление частных зодчих-подрядчиков. Кроме того, в строительстве теперь активно участвовали как монастырские строители, так и стрельцы. При этом далеко не все русские зодчие смогли быстро освоить формы нового стиля. Поворот в зодчестве, происшедший в 80-90-х гг. XVII в., был слишком скорым и слишком крутым, чтобы зодчие, работавшие в старой манере, могли к нему безболезненно приспособиться. Даже в Москве не только в конце XVII, но даже в начале XVIII в. еще работали мастера, которые не могли полностью понять и осуществить новые задачи. Так, в церкви с. Тропарева (1693 г.) пятиглавый храм обычного типа – «кораблем» с шатровой колокольней вполне соответствует нормам предшествовавшей поры. Однако, учитывая веяния моды, зодчий ставит на углы здания довольно грубые колонки, а окна обрамляет колонками на кронштейнах и завершает разорванными фронтончиками. И в церкви Николы на Болвановке в Москве, построенной уже в 1712 г., колонки на углах здания и обработка окон плохо вяжутся с традиционной пирамидой кокошников, обычным пятиглавием и шатровой колокольней. А в Никольской церкви в Пушкино (1692-1694 гг.) зодчий все же не сделал попытки внести в сооружение какие-либо новые архитектурные детали, полностью повторив приемы и формы второй половины XVII в.

Дубровицы. Церковь Знамения

Москва. Сухарева башня

Имеются примеры еще более наглядного и резкого проявления в архитектуре идеологических столкновений. В 1685 г. в с. Петровском под Москвой была построена церковь Петра и Павла – небольшой храм, завершенный стройным и острым шатром. А в 1690 г. в с. Аннино близ Рузы была построена вторая точно такая же церковь. Но ведь шатровое завершение церквей было запрещено уже с середины XVII в.! Чем же объясняется такой неожиданный возврат к формам, напоминающим внешне даже не XVII, а XVI в.? Несомненно, что применение шатрового покрытия храмов в данном случае отражает жестокую политическую и идеологическую борьбу той поры. Заказчиком обеих церквей был боярин И. М. Милославский – крупнейший и наиболее ярый противник петровских реформ. Именно он мог позволить себе бросить вызов официальным церковным нормам, подчеркнув созданием этих храмов свою приверженность старине.
Бурная эпоха рубежа XVII и XVIII вв., связанная с острейшей идеологической борьбой и ломкой устоявшихся веками традиций, нашла свое яркое отражение и в русском зодчестве. Это сказалось в разнообразии художественных направлений, порой совершенно противоположных: достаточно сравнить построенные почти одновременно подмосковные церкви в Дубровицах и в Аннине. И все же основное, ведущее направление развития зодчества проявляется достаточно отчетливо. Русская архитектура, как и все общество, переживает переходный период, переход к Новому времени. Конец средневековья выражался в зодчестве в «обмирщении» даже культовых сооружений, в свободном варьировании типов и форм, в преодолении национальной замкнутости и проникновении западноевропейских мотивов. И особенно ярко это выразилось в значительном расширении гражданского строительства. Наряду с жилыми домами и дворцами впервые в русском строительстве начинают возводить светские общественные здания. Архитектурного

образа светского общественного здания до этого в русской архитектуре вообще не существовало. Вплоть до конца XVII в. в русском зодчестве формировались и разрабатывались архитектурные образы только культовых построек, крепостных сооружений и жилищ. Теперь, с началом строительства монументальных зданий административного назначения, перед зодчими встала задача найти не только соответствующие новым задачам функциональные решения, но и решения образные. Зодчие успешно справились с этой нелегкой задачей. На самом рубеже XVII и XVIII

вв. в центре Москвы было построено здание Приказов. Оно не сохранилось, но известно по чертежам и фотографиям. Строго симметричный фасад в боковых частях был двухэтажным, а в центре трехэтажным. Фасад украшали декоративные наличники окон и пояс цветных изразцов над вторым этажом. Нижние два этажа

-25-

объединялись большим ордером. Парадность и богатство отделки, симметрия, подчеркнутая глубокой арочной нишей входа, а вверху трехъярусной башенкой с небольшим шпилем, увенчанным орлом, свидетельствуют о желании зодчего подчеркнуть значение здания, выявить его общественную функцию. Назначение здания как светского общественного сооружения было выражено вполне отчетливо и успешно.
Совершенно по-иному, в соответствии с другим функциональным назначением здания, решал свою задачу зодчий, построивший Сухареву башню. В 1692-1695 гг. над воротами Земляного города было построено помещение «полковой избы» для стрелецкого полка полковника Сухарева. В 1698-1701 гг. зодчий Михаил Чоглоков по распоряжению Петра I перестроил здание для размещения Математико-навигацкой школы. Был надстроен второй этаж и повышена башня. В результате постройка приобрела парадный характер, а ее башня, увенчанная небольшим шатром, в какой-то степени свидетельствовала о том, что это военно-учебное заведение. Архитектурный образ светского общественного здания и здесь оказался выраженным очень удачно (к сожалению, оно не сохранилось до наших дней).

-26-

Заключение

Памятники архитектуры наполняют живым, образным содержанием наши представления о развитии культуры, помогают понять многие стороны истории, не нашедшие отражения в письменных источниках. В полной мере это относится как к монументальному зодчеству древнейшего периода, так и к архитектуре XVII века.

Все многообразие индивидуальных творческих взглядов различных архитекторов на практике смягчалось под влиянием двух основных факторов: во-первых, воздействием русских многовековых традиций, носителями и проводниками которых были исполнители архитектурных замыслов – многочисленные плотники, каменщики, штукатуры, лепщики и прочие строительные мастера. Во-вторых, ролью заказчиков, которые чрезвычайно внимательно и требовательно рассматривали все проектные предложения архитекторов, отвергая те, которые не соответствовали с его точки зрения, облику столицы или внося существенные, а иногда и решающие изменения».

Конец XVII века отличается от архитектуры прежних столетий. На смену монументальной и лаконичной манере русских зодчих пришел декоративный и живописный стиль 17 века. Как упоминается выше, форма зданий усложняется, их стены покрывали многоцветные орнаменты, белокаменная резьба , кирпичное узорочье и изразцы. Церкви часто напоминали сказочные терема. Во много народная архитектура отражала народные представления об идеальной, райской красоте, о гармонии мра. С одной стороны старое и новое зодчество неразрывно связано между собой, и постройки 17 века и предыдущих столетий неплохо гармонируют друг с другом.

Таким образом, зодчество конца XVII века – это связующее звено между древнерусским зодчеством и архитектурой этого века, время, подготовившее почву для нового художественного мировоззрения, способствующего творческому восприятию ордерной тектонической системы и гражданскому строительству. Время, подготовившее почву для нового художественного мировоззрения, способствующего творческому восприятию ордерной тектонической системы и гражданскому строительству.

-27-

Использованная литература:

По материалам:

1. «История архитектуры. Утопии и реальность», том 2, А.В. Иконнико;

2. «Русская архитектура». В.И. Пилявский, А.А. Тиц, Ю.С. Ушаков, 2003;

3. «Древнерусская архитектура». П.А. Раппопорт,1993;

4. «Краткая история искусств». Н.А. Дмитриева, - М., 1987;

5. «Зодчество Древней Руси». П.А. Раппорт, - Л., 1986;

6. «История русского искусства». Д.В. Сабарьянов – М., 1993;

Материалы из интернета:

1. www.wikipedia.ru

2. www.architecture-blog.info

3. www.5artsinfo.ru

4. www.bibliard.ru

5. www.ozon.ru