Культура речи в условиях белорусско-

Русского двуязычия

Культура русской речи в двуязычной среде продолжает оставаться в центре внимания русистов, педагогов, широ­ких кругов общественности. Свидетельство этому ¾ много­численные теоретические разработки, представляющие со­бой вместе с тем и обобщение практического опыта по повышению уровня владения русской речью среди нерусских.

Одной из важнейших является разработка многоаспект­ной проблемы культуры русской речи в условиях белорусс­ко-русского и русско-белорусского двуязычия, имеющего глубокие исторические корни. Начало его формирования уходит в 30-е гг. XIX в., когда распространение русского языка в Белоруссии значительно активизировалось[36]. В ре­зультате общности происхождения русского и белорусско­го языков, постоянного их контактирования на всех уров­нях языковых систем развивались сходные черты, что, в свою очередь, порождало специфические проблемы культурноречевого характера. А.Е. Михневич дает этому такое объяснение: «Лексико-грамматическая и фонетико-графическая близость русского и белорусского языков ¾ один из важнейших факторов, обусловливающих легкость, с которой носитель белорусского языка овладевает языком русским, и наоборот. Но близость языков не есть их тождест­во. Она предполагает наличие наряду с элементами тождества элементов различия. Наглядное подтверждение этому дает анализ русской речи белорусов. Многочисленные фак­ты нарушения русских языковых норм, фиксируемые в рус­ской речи белорусов, как раз и отражают перенос (трансференцию) в нее специфических элементов белорусского языка. Можно предполагать, что у многих белорусов, гово­рящих по-русски, близость языков создает некоторую иллю­зию их тождества, а легкость взаимопонимания, адекватность понимания ¾ несмотря на наличие в речи многочис­ленных отступлений от норм ¾ эту иллюзию поддерживают и углубляют»[37]. С этим трудно не согласиться. Близость контактирующих языков порождает дополнительные трудности при общении на каждом из них: в условиях двуязычия нормы одного языка подменяются нормами другого, что приводит к речевым ошибкам. Учителям русского языка и литературы в Белоруссии часто приходится сталкиваться, например, с такими ошибками в сочинениях учащихся: он любил ходить в грибы, капаться в земле. В этом предложении ясно видна подмена русских норм белорусскими: по-русски ¾ ходить за грибами, копаться, по-белорусски ¾ хадзiць у грыбы, капацца. Еще пример: Вечная травля при­вела до того, что Пушкин был выслан из лицея в ссылку на юг (по-русски ¾ привела к тому, по-белорусски ¾ прывяла да таго).

Как видим, под влиянием белорусского языка нарушена норма управления в русском тексте. В этих (и подобных) случаях проявляется так называемая интерференция, про­исходящая на уровне языка ¾ речи и состоящая в отклоне­нии языково-речевых норм одного языка под влиянием дру­гого. При этом необходимо знать, что интенсивность таких отклонений от норм русского языка ¾ речи может зависеть от общеобразовательного уровня говорящих, их возраста, места жительства (деревня, город) и других причин.

Вопрос об интерференции является одним из актуальнейших в общей проблеме билингвизма, особенно близко­родственного. Главное при этом ¾ разграничение процессов, ведущих к взаимообогащению контактирующих языков и вытекающих из этих процессов явлений «положительной конвергенции»[38], и процессов, конечным результатом кото­рых является «негативная конвергенция», служащая отправ­ным пунктом при разработке многообразных вопросов билингвальной ортологии. Необходимо, однако, отметить, что культурноречевой аспект изучения функционирования русского языка в Белоруссии должен включать в себя не только вопросы, связанные с интерференцией, поскольку «культура речи билингва слагается не только из навыков последова­тельного различения разноязыковых явлений, предотвраще­ния реальных и понимания потенциальных интерференци­онных ошибок. Ее существенным компонентом служит владение нормами каждого из используемых языков и вне кон­тактирования последних»[39].

[1] Значимость стилистики как теоретической базы культуры речи не­однократно подчеркивали Г.О. Винокур и В.В. Виноградов, заложившие основы научной культуры речи, опираясь именно на функциональный подход. Функционально-стилистическую направленность имеют и совре­менные разработки проблем культуры речи (см., например, исследования Л.И. Скворцова, В.Г. Костомарова, А.Н. Васильевой и др.).

[2] Парадигмы, содержащие все три члена, исключительно редки, чаще в языке встречаются парадигмы из двух членов.

[3] Определение стиля дается в работах: Виноградов В.В. Итоги обсуж­дения вопросов стилистики //ВЯ. 1955. № 1. С. 73; Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1988. С. 261; Сиротинина О.Б. Стилистика как наука о функционировании языка //Основные понятий и категории лингвости­листики. Пермь, 1982. С. 12; Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1983. С. 49; и др.

[4] Здесь и далее термины «литературно-художественный стиль», «ху­дожественный стиль», а также «стиль художественной литературы», «ху­дожественная речь», «язык художественной литературы» употребляются мак синонимы.

[5] Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. М., 1948. Т. 3. С. 798.

[6] Виноградов В.В. Стилистика: Теория поэтической речи. Поэтика. М., С. 6; Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. 1987. С. 22.

[7] Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М, 1966. С. 148.

[8] Со спецификой подстилей и жанровых разновидностей функцио­нальных стилей, особенностями употребления в них языковых средств целесообразно знакомить студентов на практических занятиях. Здесь же рассматриваются лишь общие принципы функционально-стилевой диф­ференциации.

[9] Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981. С. 19¾20.

[10] Культура русской речи. М., 1998. С. 216.

[11] Причину проникновения элементов официально-делового стиля, например, в повседневный речевой обиход можно объяснить широким массовым овладением этим стилем.

[12] Часто вызывают затруднения начальные реквизиты заявления: как оформить наименование заявителя (автора) документа - в форме родительного падежа без предлога или с предлогом (Мельникова Ф.И. или от Мельникова Ф.И.)? С точки зрения нормы кодифицированного литературного языка (КЛЯ) допустимы оба варианта В первом случае подчеркивается принадлежность документа (чье заявление?); во втором - адресующий характер до­кумента и вопрос ставится с целью выяснения, от кого документ - от Мельникока Ф.И. Однако в настоящее время более частым является первый вариант без предлога.

Могут возникнуть и другие вопросы: как писать слово заявление - с про­писной (большой) или строчной (маленькой) буквы, следует ли после слова заявление ставить точку. Традиция признает и те и другие варианты. Точку можно ставить, потому что после слова заявление заканчивается предложе­ние, точку можно не ставить, потому что слово заявление вынесено в отдельную графу, в середину строки, т.е. оно - своеобразная рубрика. А общеизвестно, что в рубрикациях знаки препинания не ставятся. Предпочтение чаще всего отдается второму варианту - слово Заявление пишется с прописной (большой) буквы, без точки.

[13] С оформлением других деловых бумаг и документов можно озна­комиться в кн.: Николаенко Г.И. Изучение деловой документации в шко­ле: Пособие для учащихся. Мн., 1987.

[14] См. параграф «Дифференциация функциональных стилей» в данном пособии.

[15] Русский язык: Энциклопедия /Под ред. Ф.П. Филина. М, 1979. С. 349.

[16] Кожина М.Н. Стилистика русского языка. С. 169.

[17] Кожина М.Н. Стилистика русского языка. С. 79-80.

[18] Кожина М.Н. Стилистика высокого языка. С. 199.

[19] Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986; Он же. Литературно-критические статьи. М., 1986.

[20] Элементы структуры художественного произведения и их стилевая оформленность подробно рассматриваются в кн.; Васильева А.Н. Прак­тическая стилистика русского языка для иностранных студентов-филоло­гов старших курсов. М., 1981. С. 146-147; Она же. Художественная речь. М., 1983.

[21] Кожина М.Н. Стилистика русского языка. С. 207.

[22] На 54 словоупотребления приходится 11 глаголов (20%), т.е. каж­дое пятое слово ¾ глагол.

[23] На материале литературы XIX в. (произведений И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого. А.П. Чехова) эти приемы изобрази­тельного синтаксиса рассматриваются в ст.: Иванчикова Е.А. Об изобра­зительных возможностях синтаксических средств в художественном тек­сте //Русский язык: Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. М., 1981., С. 92 ¾110.

[24] В связи с этим нельзя не сказать о некоторой условности часто употребляемых (в том числе и авторами настоящего пособия) терминов «норма» и «отклонение», «отступление» от норм КЛЯ по отношению к художественной речи. Называемые нами «отклонения от нормы», «нарушения литературной нормы», «отступления от норм КЛЯ» становятся в художественном произведении (в языке художественной литературы), на наш взгляд, не чем иным, как художественными средства­ми изобразительности, если употребляются они со специаль­ным стилистическим заданием и в соответствии с определенной целевой установкой автора.

[25] Виноградов В.В. Литературный язык и язык художественной лите­ратуры //Вопр. языкознания. 1955. № 4. С. 4.

[26] Для данной разновидности в лингвистике нет единого терминологи­ческого обозначения: разговорный, разговорно-бытовой, разговорно-оби­ходный стиль. Как синонимичный им употребляется также термин «разговорная речь».

[27] Разговорный стиль не следует отождествлять с устной формой речи. Устная речь, как справедливо отмечает О.Б. Сиротинина, «делится на разговорную и неразговорную. Неразговорная устная речь и свою очередь может быть разделена по принципу стилевой принадлеж­ности на научную (научная дискуссия, в какой-то мере к ней может быть отнесена речь учителя при объяснении нового материала и речь школьника во время развернутого ответа по какой-либо теме), публицистическую (публичная лекция, выступление на собрании), деловую (речь в судебном процессе, деловые переговоры диспетчера с пилотом, машинистом и т.д.), художественную (устные рассказы, анекдоты)» (Русская разговорная речь. М , 1983. С. 16). Для неразговорной устной речи характерны особенности книжных стилей с отдельными отклонениями от норм последних за счет устной формы.

[28] Пешковский A.M. Объективная и нормативная точка зрения на язык //Избр. труды. М, 1959. С. 58.

[29] Термин «культура речи» некоторыми исследователями понимается, во-первых, как качество речи (качество использования языка в речи, в общении, реализуемая языково-речевая способность) и, во-вторых, как наука о качестве речи (наука о качестве пользования языком). При этом часто наблюдается такая близость этих значений, что вне широкого контекста их бывает трудно разграничивать, например: критерии культуры речи (критерии культурной речи и критерии науки о культуре речи). См. об этом в кн.: Васильева А.Н. Основы культуры речи. М., 1990.

[30] Русский язык: Энциклопедия. С. 119-120.

[31] Головин Б.Н. Основы культуры речи.

[32] Васильева А.Н. Основы культуры речи. С. 7.

[33] Список литературы дан в конце пособия.

[34] Головин Б.Н. Основы культуры речи. С. 265.

[35] Подробнее см.: Васильева А.Н. Основы культуры речи. С. 9 ¾10.

[36] Подробнее см.: Жураÿскi А.1. Двухмоÿе i шматмоÿе ÿ ricтopыi Беларyсi //Пытаннi бiлiнгвiзму i ÿзаемадзеяння мо ÿ. Мн., 1982. С. 40.

[37] Михневич А.Е. О некоторых теоретических вопросах культуры речи билингва //Русский язык в Белоруссии. Мн., 1985. С. 164-165.

[38] Конвергенция ¾ схождение, уподобление элементов языка.

[39] Русский язык в Белоруссии. С. 10.