Отношения государства и научной интеллигенции

Коренные изменения основ общественного устройства, ставшие следствием победы Октябрьской революции 1917 г. в России (см. Видео), не могли не отразиться и на содержании научного мировоззрения. Рождавшаяся государственность, новые формы управления обществом охватывали своим влиянием и включали в свою сферу все стороны социальной жизни, в том числе науку.
Немногие представители интеллигенции, в том числе и ученые-психологи, безоговорочно приняли революционные изменения в России. Большинство известных психологов заняло нейтральную, если не сказать негативную, позицию в отношении новой власти. При этом основной критике подвергались прежде всего способы управления обществом, в первую очередь - фактический запрет на инакомыслие, на отстаивание или даже высказывание собственной точки зрения на происходящие события. Подобная позиция не могла остаться незамеченной и вызывала раздражение в кругах политического и идеологического руководства Советского государства.

· Однако в первые послереволюционные годы перед ним стояли как минимум две задачи, заставлявшие мириться до поры до времени с интеллигентской оппозицией:

1. Необходимость сохранять перед мировой общественностью видимость сотрудничества с представителями разных слоев российского общества (в том числе и учеными) в деле строительства государства рабочих и крестьян;

2. Нацеленность всех усилий революционного правительства на решение первоочередной задачи - удержание власти.

Однако уже к началу 20-х гг. ситуация в Советской России принципиально меняется: к этому времени уж решена проблема удержания власти, началось формирование новой, пролетарской интеллигенции. В связи с этим актуальной становится задача "наведения порядка" (т.е. обеспечения единства мировоззрения) в сфере культурной и научной жизни страны. И именно в этот момент репрессивный аппарат обрушивается на тех, кто на заре революционных преобразований имел неосторожность осуждать социальные нововведения или дискутировать с большевиками относительно путей и форм создания новой социальной общности. Тем более что в июне - июле 1922 г. в стране фактически было покончено с активной политической оппозицией (именно в это время состоялся суд над социалистами-революционерами, в результате которого из страны были высланы лидеры эсеров и меньшевиков). И, несмотря на то, что большой политической угрозы интеллигенция не представляла, тем не менее решением вопроса о судьбе русских ученых занимались первые лица государства. В июне 1922 г. официальный печатный орган газета "Правда" публикует статью под названием "Диктатура, где твой хлыст?", в которой уже ставится вопрос о необходимости "разобраться" с теми, кто имел свою точку зрения на происходящее в стране Советов. И вот 31 августа в печати появляется сообщение о высылке из страны наиболее активных "контрреволюционных элементов" из среды профессоров, врачей, агрономов, литераторов.

В их числе были и известные ученые идеалистического направления, занимавшиеся психологической проблематикой:

o С.Л. Франк, основоположник так называемой "философской психологии";

o известные религиозные философы Л.П. Карсавин, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев;

o один из организаторов и редактор журнала "Вопросы философии и психологии", руководитель Московского Психологического общества Л.М. Лопатин;

o социолог П. Сорокин;

o один из ведущих специалистов в области изучения иррационального Б.П. Вышеславцев и другие.

Выдворение из страны известных ученых, составлявших цвет русской интеллигенции, нанесло мощный удар по науке, приведя к разрыву преемственности в развитии культурных процессов.
В то же время ряд ученых с энтузиазмом восприняли социальные преобразования, проводившиеся под лозунгами "социальная справедливость", "равенство", "свобода", "братство", "интернациональная пролетарская солидарность". Они искренне верили в то, что Россия стоит на пороге социального и духовного возрождения, что революция открыла новые, невиданные доселе перспективы в развитии общества, стремились активно включиться в созидание новой жизни и, несмотря на сложные условия послереволюционной разрухи (см. Видео), отдавали все силы восстановлению научной жизни в молодом советском государстве. Так, выступая на публичном заседании Института мозга в 1919 г., известный русский ученый, психолог В.М. Бехтерев говорил: "На переломе истории нельзя стоять на перепутье и ждать, нужна воля к действию, к строительству и созидательной работе, и для нас, научных деятелей, которые всегда отдавали свои силы на служение человечеству, не должно быть колебаний. Мы должны отдавать себе отчет, будем ли мы с народом, который, завоевав себе свободу, хочет строить свое будущее сам и зовет нас соучаствовать в этом строительстве. Может ли быть сомнение в ответе на этот вопрос? Мы должны поэтому стремиться к тому, чтобы сократить по возможности время разрухи, отдавая всю сумму наших знаний и все умения на созидательную работу в настоящих условиях страны и на пользу народа" (Бехтерев В.М., 1919. С.5).
Именно этими, утвердившимися в части научного сообщества, высокими гражданскими мотивами, принятием целей и ценностей нового общества объясняется, по-видимому, отмечаемый многими очевидцами событий послереволюционных лет всплеск научной активности, проявившийся и в области психологии. "Такого обилия выброшенных на общественный рынок идей, - писал психолог К.Н. Корнилов в 1927 г., - часто противоречивых, может быть и ошибочных, даже ненужных, мы не наблюдали никогда еще в истории русской психологии" (Корнилов К.Н., 1927. С. 215).

Революция и психология

В качестве основных объективных предпосылок возрастания интенсивности жизни психологического сообщества могут быть названы две основные группы факторов.
Во-первых, это запросы общественной практики в адрес психологического знания. Восстановление народного хозяйства после Первой мировой и Гражданской войн, начавшаяся в послереволюционный период реконструкция промышленности и индустриальное строительство, осуществление коренных преобразований сельского хозяйства ставили на повестку дня проблему всемерной активизации и эффективного использования потенциала человека.
Во-вторых, - потребности самой психологической науки, занятой в первые послереволюционные годы поиском новых методологических оснований в русле марксистской философии.
Таким образом, сама жизнь объективно формулировала социальный заказ перед комплексом наук о человеке, что не могло не стать благоприятной почвой для их развития в первое послереволюционное десятилетие. Важной сферой приложения психологического знания являлись и процессы, протекающие в сфере культурной жизни. Разворачивающееся движение за ликвидацию неграмотности, создание основ пролетарской культуры, перестройка системы образования, решение задач формирования "нового человека" - все это требовало серьезного психологического осмысления и обоснования.
Немаловажную роль играла поддержка науки со стороны государства, которое в период своего утверждения, видимо, нуждалось в опоре на интеллектуальный потенциал общества, в теоретическом и идейном оправдании и обосновании планируемых и осуществляющихся преобразований (см. Видео). Показательным является тот факт, что в трудном для Советской республики 1918 г. принимается решение о создании в Петрограде Института по изучению мозга и психической деятельности. В том же году кафедра психологии и лаборатория экспериментальной психологии открываются при Тбилисском университете. В 1920 г. начинается обучение на Московских высших научно-педагогических курсах, готовящих специалистов в области педагогики и психологии. В 1921 г. организован Московский научно-педагогический институт детской дефективности, имевший факультет психической дефективности; открыт педагогический факультет во втором Московском государственном университете, включающий в свой состав отделение педологии; психолого-педагогическая лаборатория учреждается при Академии социального воспитания и одновременно здесь же разрабатываются проекты создания психологической лаборатории на правах НИИ. В том же 1921 г. принимается специальное постановление Совнаркома о помощи лаборатории, возглавляемой И.П. Павловым (см. Видео) и т.д.
Отвечая на актуальные запросы общественной практики, психология активно включается в жизнь. Начинается период ее общественного самоутверждения. Бурное развитие в первые послереволюционные десятилетия получают различные психологические прикладные дисциплины (психотехника, психология управления в форме движения за научную организацию труда, психогигиена, педология, библиопсихология и т.д.); осуществляется поиск новых форм связи психологии с практикой, возрастает результативность, экономическая и социальная эффективность психологических разработок.