Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Александр Анатольевич Васильев (певец)

 

В 1973 г. я, демобилизовавшись из рядов Вооруженных Сил, приехал в Москву к родственникам. Так как я очень любил петь, стал заниматься в доме культуры рядом с метро «Спортивная». Народно-певческая школа объявляла о приеме слушателей на вокальное отделение. Несмотря на то, что я был слегка простужен, все же пошел прослушиваться. Сидит комиссия — солисты Большого театра. Александра Николаевна тоже была в комиссии, но сидела не за столом, а на задних партах.

Я запел русскую народную песню «Родина» (Вижу чудное приволье...). Чувствую — сиплю, поэтому в самом конце ушел на фальцет. Комиссия сказала: «Все понятно...». По интонации понял, что я не прошел.

И вдруг с задней парты встает женщина (это была Александра Николаевна Стрельникова) и говорит, указывая рукой, как Ленин: «Постойте, я этого парнишку беру к себе!» Я поворачиваюсь и думаю: кто это такая? Выскакиваю в фойе — красный, радостный. Она говорит: «Сашка, пошли со мной, я тебя сейчас маме покажу!» Я думаю: зачем меня еще кому-то показывать?..

Когда мы пришли (Стрельниковы жили в бараке в Сокольниках), я впервые увидел маму — Александру Северовну Стрельникову. Миловидная дама в возрасте, волосы седые. Красивая, очень интеллигентная, аристократического вида. Александра Николаевна говорит: «Мама, я тебе сейчас мальчишку покажу!» Александра Северовна ей отвечает: «Шура, зачем ты его берешь, тебе это надо? У тебя столько учеников, в школе и так одни неприятности!» Александра Николаевна говорит: «Нет, ты его только послушай!»

Села за фортепиано и проиграла упражнения. Я промычал. Она говорит: «Главное, что мне понравилось,— это его фальцет. Из него получится!» Северовна: «Ну ладно, раз берешь — бери!»

С тех пор я стал числиться в народно-певческой школе, но занимался, в основном, у них дома. Перед каждым занятием по вокалу мы с Александрой Николаевной и Александрой Северовной обязательно занимались дыхательной гимнастикой. Распевались на наклонах.

Основой всей их гимнастики всегда был наклон. Все распевки проходили на легком наклоне вперед. Затем «Обними плечи» с откидыванием тела назад, «Большой маятник» (комплекс из двух предыдущих упражнений), повороты туловища («Кошка»), Потом они добавляли «Шаги» (передний и задний) и 3 упражнения головой. Была просто «Присядь» — едва заметная, легкая — на встречном движении рук. «Присядь» делалась на двух ногах и стоя на одной ноге. Александра Северовна любила давать певцам силовые упражнения.

Так как уже тогда у Стрельниковых начали появляться не певцы, а больные люди (астматики, гипертоники, сердечники и т.д.), то Александра Николаевна пыталась создать из набора множества дыхательных упражнений систему, которая подходила бы всем людям, и прежде всего — больным.

У Александры Северовны, которая занималась только с вокалистами, были свои любимые упражнения. Она подолгу заставляла нас ходить по комнате на корточках и шумно нюхать воздух на каждый шаг. Особенно она отдавала предпочтение упражнению, в котором нужно ходить на корточках спиной вперед. Она называла его «Взад пятки». Часто давала упражнение «Вдох на отжатии рук». Но все это — только певцам.

Когда я приезжал к Стрельниковым, у них всегда были люди. Создавалось впечатление, что мать и дочь занимались с утра до вечера. У них была маленькая пушистая белая болонка. Очень игривая, ласковая. Ее звали Чапа. Александра Северовна ее просто обожала, называла Чапкой.

Когда я пришел к Стрельниковым, я не думал о болезнях. Мне нужен был голос, но ангины беспокоили меня всегда. Занимаясь уже какое-то время, я вдруг вспомнил, что горло у меня не болит и ангина меня не беспокоит. Я даже проэкспериментировал: съел зимой мороженое — и ничего. Иду зимой по улице и ем мороженое (нагло так...). Жду результата. А горло не болит. Выпил холодной воды — горло не болит. Вот тут я убедился в том, что гимнастика Стрельниковых закаляет весь дыхательный аппарат.

Сейчас я не делаю гимнастику регулярно, но она в меня «вбита» навсегда. Поэтому перед выступлением мне достаточно 10 минут поделать стрельниковские дыхательные упражнения, и голос начинает звучать. Устал, чувствуешь себя не в форме — подышал по стрельниковски, и усталости как не бывало. Это палочка-выручалочка на все случаи жизни.

Когда я впервые увидел Александру Николаевну, я сразу в нее поверил. В ней была такая энергия, работоспособность. Она притягивала к себе как магнит своей азартностью, увлеченностью. Она была «лампой», на которую летят мошки. Она видела людей насквозь. После смерти Александры Северовны мы все, как могли, помогали Александре Николаевне заниматься с больными людьми. И я должен сказать, что это очень даже непросто. Лично я, да и все мы, ученики Александры Николаевны и Александры Северовны Стрельниковых (они же были не врачами, поэтому всех своих пациентов они называли учениками), не смогли подчинить свою жизнь занятиям с другими людьми, обучению их этой дыхательной гимнастике.

Единственный человек, которому это в полной мере удалось, это Михаил Николаевич Щетинин. Он появился у Александры Николаевны, как только она переехала из Сокольников в крохотную двухкомнатную квартирку на улице Тухачевского. Он посвятил этому делу всего себя, а ведь это — совершенно каторжный труд. Александра Николаевна «вылепила» его по своему подобию, и как она всю жизнь сражалась за свою гимнастику, так и М.Н. Щетинин сейчас сражается за нее вот уже 14 лет.

Я, например, за многие годы не видел и даже не слышал ни от Александры Николаевны, ни от Александры Северовны о таком упражнении, как «Полная присядь с одной зажатой ноздрей». Такого упражнения вообще не было. Почему 256, а не 356?! Он что, сидел и считал? Этот вокалист Девянин, который об этом пишет, пришел на занятия к Стрельниковым, а тут стоит А.А.Миронов. Он встал рядом и стал считать: сколько раз знаменитый артист присядет с одной зажатой ноздрей? И этот вокалист, которого я за многие годы ни разу не видел и не слышал о нем от Стрельниковых,— присутствовал при этом?!

Напоследок хочу сказать, что мы, близкие дому А.С. и А.Н. Стрельниковых люди, в течение многих лет занимавшиеся у матери и дочери Стрельниковых, находившиеся с ними рядом и знающие их гимнастику из первых рук, не позволим искажать уникальную лечебную методику и тем самым осквернять память наших дорогих учителей и наносить вред людям, пытающимся освоить ее по публикациям в прессе.

 

Татьяна Викторовна Овчинникова

 

Я хочу рассказать об Александре Николаевне Стрельниковой и о ее маме Александре Северовне. Когда мне было 18 лет, я работала на заводе «Геофизика» в измерительном секторе. К моей подруге Вере пришел друг Володя, увидел меня — я ему понравилась. Но он спросил, почему у меня такой грубый голос? Я ему объяснила, что когда мне было всего 2 месяца, я очень тяжело переболела коклюшем, который и дал осложнение на голос. Он предложил отвести меня к его соседке, сказав, что она занимается с певцами восстановлением голоса. Я охотно согласилась, так как она жила в Сокольниках — очень близко от завода, на котором я работала.

Так я познакомилась с мамой Александры Николаевны Стрельниковой. Александра Северовна сказала, что у меня на голосовых связках узелки и стала меня учить делась изобретенную ею дыхательную гимнастику. При нашем заводе была медсанчасть, и я показалась врачу ухо-горло-носу. Врач подтвердил диагноз и удивилась — как это без осмотра Александра Северовна поставила правильный диагноз. Так я стала обучаться этой удивительной дыхательной гимнастике.

Сначала было очень тяжело, я сильно уставала, но постепенно стала делать до 3 тысяч вдохов за один урок. Помимо дыхательных упражнений «Наклона вперед», «Обними плечи», «Большого маятника», «Полуприсяди», я делала еще и звуковые упражнения, читала скороговорки, ходила на корточках и пела романсы.

И начала так хорошо петь, что Александра Николаевна однажды сказала мне: «Татьяна, ты можешь теперь петь в Театре оперетты». Но Александра Северовна возразила: «Нет, не надо! Татьяна — строгая девушка, ей в театре будет тяжело».

Через какое-то время я вновь пошла на осмотр к тому же самому врачу. Врач удивилась и сказала, что на голосовых связках нет узелков. Когда я, придя от врача, сказала об этом Александре Северовне, она ответила: «Таня, вода точит камень! Так и наша гимнастика рассасывает любую опухоль».

Александра Северовна меня очень любила, ласково называя меня «наша Татьяна». Занималась она со мной бесплатно, т.к. у меня не было денег платить за уроки. Александра Северовна говорила мне: «Таня, надо трудиться. С виду наша гимнастика кажется легкой, но надо не лениться ее регулярно выполнять!»

Александра Николаевна прекрасно пела романсы, очень любила стихи Александра Блока «Соловьиный сад» и «Кармен». Знала их наизусть и часто мне их читала. Александра Николаевна рассказывала мне, как она репетировала «Арлекино» с Аллой Пугачевой и занималась с Софией Ротару.

Мать и дочь Стрельниковы восстанавливали голоса певцам и драматическим актерам. Но в первую очередь они всегда принимали тяжело больных людей, говоря: «Певцы не пропадут, а больные не должны умирать!» Так как у меня все уже было хорошо — голос звучал, я удачно вышла замуж, родила сына, проблем со здоровьем не было — я стала бывать у Стрельниковых все реже и реже, а потом и вовсе прекратила заниматься.

Когда сын Олег был маленьким, мы с мужем работали на двух работах, он еще учился в институте, а я в техникуме. От чрезмерной нагрузки у меня стал пропадать голос. Пришлось снова показываться врачу. В клинике Первого мединститута поставили диагноз: ангиофиброма на голосовой связке. Врач сказал, что срочно нужна операция, сложная, под микроскопом. Иначе я скоро стану немой. Операцию я делать не стала, а снова поехала к Александре Северовне в Сокольники. Но мне сказали, что Стрельниковы здесь больше не живут, они переехали в другой район Москвы.

Добрый и умный мой муж Юра сказал, что мы найдем Стрельниковых через справочное бюро, стал меня успокаивать. Так оно и произошло. Позвонили, к телефону подошла Александра Николаевна, узнала меня сразу и сказала: «Дура, Татьяна, где же ты бегаешь?.. Приезжай скорей, я тебя вылечу!» Александра Николаевна жила на улице Тухачевского в Северо-Западном районе Москвы. Приехав к ней, я впервые увидела ее ученика и помощника Михаила Николаевича Щетинина. Он отвечал на телефонные звонки, записывал на прием, помогал Александре Николаевне заниматься с тяжелыми больными.

От Александры Николаевны я узнала, что Александры Северовны уже нет в живых (после того, как ее сбила машина, она прожила всего 1 год). Посмотрев своим пронзительным взглядом на моего высокого красивого мужа, Александра Николаевна сказала, что у него больное сердце и ему тоже нужно делать гимнастику. Муж вначале какое-то время ее делал, а потом стал лениться и окончательно перестал ею заниматься.

И вот снова начались мои упорные занятия. В маленькой двухкомнатной квартире народу в приемные дни было — не протолкнуться. Для меня очень важны были звуковые упражнения, которые Стрельниковы давали актерам, певцам и заикающимся. Они всегда делались в самом конце, после того, как уже все больные позанимаются дыхательной гимнастикой. Народу было так много, что Александра Николаевна иногда к концу приемного дня выматывалась окончательно. И тогда со мной занимался Михаил Николаевич.

Так как я уже знала гимнастику, то выполняла ее правильно, быстро и легко. Чтобы рассосать ангиофиброму, я делала по 3 тысячи вдохов. Кроме этого, я должна была еще и петь. Александра Николаевна сказала: «Споешь высокую ноту — не будет ангиофибромы». И я должна была во что бы то ни стало ее взять.

На занятия я ездила 2 раза в день. Так решила Александра Николаевна, подумав: а вдруг я дома не буду делать гимнастику. Я очень уставала, но занималась яростно, потому что понимала: без этой гимнастики я пропаду. Я рассказывала мужу и своим родным о том, какие тяжелые больные приходят к Александре Николаевне, как эта гимнастика им всем помогает от самых разных болезней. Но они не понимали, думали: зачем нам гимнастика, и так проживем.

Александра Николаевна говорила мне: «Если хочешь долго жить, хорошо выглядеть,— делай нашу гимнастику... Но если люди не хотят ее делать,— не заставляй их.»

Я сама, своими глазами видела такие потрясающие случаи, о которых потом рассказывала своим родным и знакомым. Но мне никто не верил. Врач медсанчасти, которая меня наблюдала, была в восторге от стрельниковской гимнастики и даже приезжала учиться у Александры Николаевны. Я поехала на консультацию в Первый мединститут. Врач вспомнил меня и удивленно сказал: «Вы еще живы?!» А посмотрев мое горло, сказал, что это чудо: ангиофибромы нет.

Потом я родила дочь Наташу. Когда ей исполнился год, мой муж умер от сердечного приступа. Я осталась одна, сыну — 14 лет, дочери — год. Я позвонила Александре Николаевне и сказала, что умер мой муж. Она сказала, что это ужасно, что если бы он делал гимнастику, этого не случилось бы. И я опять стала говорить о гимнастике всем своим родным, но они меня не слушались.

Так как дочь была очень маленькая, я все реже ездила к Александре Николаевне на улицу Тухачевского. Она ведь хотела, чтобы я ей помогала вместе с Мишей. Но ведь у меня уже было двое детей, мне было некогда, да и медицинского образования не было. А вот Миша стал учиться на врача. И я была спокойна за Александру Николаевну, потому что рядом с ней был Михаил Николаевич Щетинин, который вскоре стал у нее жить и помогать по хозяйству.

Периодически я звонила Александре Николаевне и изредка все же приезжала к ней на занятия — жизнь закрутила меня. Дома я гимнастику делала регулярно, она давала мне силы работать и одной воспитывать двоих детей. Однажды, когда я в очередной раз позвонила Стрельниковой, Миша сообщил мне, что Александру Николаевну сбили пьяные мотоциклисты, когда она в Серебряном Бору, искупавшись в Москва-реке, переходила дорогу.

Так погибла изумительная женщина, которая благодаря своей гимнастике никогда не болела. В свои 77 лет (кстати, Александра Николаевна не любила цифру 7) она была стройной, очень подвижной, невероятно активной, целеустремленной. Не каждая молодая женщина могла бы выдержать ту физическую и психическую нагрузку, которую ежедневно в течение многих и многих лет выдерживала А.Н. Стрельникова. А ух как она питалась!.. Ей некогда было думать о правильном питании.

Она и Мишу приучила к такому образу жизни. Они вдвоем лечили больных, занимались с певцами, которые приезжали к уникальному педагогу-вокалисту не только со всей России, но даже из других стран. Скольких астматиков они спасли от смерти! Ведь и самого Михаила Николаевича Александра Николаевна когда-то вылечила от астмы.

Говорила я родственникам: «Делайте гимнастику» — не слушались. Умер папа, его брат, жена брата, умер их сын молодой, мужа моего вот уже сколько лет нет в живых. Одна я делаю, 36 лет... Тут вот совсем недавно гимнастику начала делать и моя мамуля. Ей 79 лет. Начала делать после того, как у доктора М.Н. Щетинина стала лечиться ее сестра, моя родная тетя, состояние здоровья которой сразу резко улучшилось.

Я недавно в книжном магазине увидела сразу 3 книги о стрельниковской гимнастике. Их авторы — В.Д. Казьмин, Н.А. Семенова и Н.Н. Лавров. Тут же, в магазине, просмотрела их и ужаснулась. Казьмин и Семенова списали все с книги М.Н. Щетинина — Казьмин слово в слово, а Семенова переиначила своими словами. Она никогда у Александры Николаевны не училась, и вообще А.Н. Стрельникова относилась ко всем этим чисткам кишечника очень отрицательно.

Автор Лавров из г.Ростова-на-Дону в своей книжечке описывает устаревший малоэффективный комплекс упражнений, переписал его, наверное, из старых газет и журналов. А вот в книге Михаила Николаевича Щетинина подробно описаны именно те упражнения, которые Александра Николаевна давала своим больным в последние годы своей жизни.

Все эти авторы напоминают мне Остапа Бендера из «Двенадцати стульев». Была бы жива Александра Николаевна, они бы носа своего не посмели бы высунуть. А теперь вот делают деньги на ее гимнастике. Я позвонила Михаилу Николаевичу и сообщила ему об этих книгах. Он сказал, что это еще не все книги и что хочет мне дать почитать книжку Н. Кувайкова и сборник, недавно выпущенный журналом «Физкультура и Спорт». Сам он не смог приехать, а прислал одного из своих учеников. Молодой человек долго и внимательно смотрел на меня, а потом спросил фамилию. Я удивилась, а он сказал: «Так Михаил Николаевич сказал, что Вам 54 года, и Вы многое в жизни перенесли...

Я и ожидал увидеть пожилую женщину... А Вы, наверное, ее дочь?» Я ответила: «Нет, это я сама и есть!» В этот же вечер он позвонил М.Н. Щетинину, рассказав ему обо всем, и Михаил Николаевич сказал: «Вот что значит 36 лет делать гимнастику Стрельниковой!»

Хочу сказать всем, кто хочет делать гимнастику Александры Северовны и Александры Николаевны Стрельниковых: делайте ее только по книгам Михаила Николаевича Щетинина! Он — единственный помощник и наследник А.Н. Стрельниковой. Он 12 лет ежедневно помогал Александре Николаевне лечить больных и совершенствовать этот уникальный метод. Он один знает все секреты этой очень эффективной лечебной гимнастики. Только ему одному Александра Николаевна завещала свою гимнастику.

Поэтому я хочу предупредить больных людей, нуждающихся в стрельниковской гимнастике: не делайте ее по книжкам авантюристов, которые зарабатывают на этом легкие деньги, не зная метода из первых рук. Какое право они имеют вообще писать об этом, ведь при неправильном выполнении упражнений можно вызвать нежелательные побочные эффекты и загубить людей!

Будьте осторожны, остерегайтесь искажений!

 

Ирина Дмитриевна Дунаева (кандидат педагогических наук, доцент кафедры оркестрового дирижирования московского государственного университета культуры и искусств)

 

С замечательной семьей Стрельниковых я познакомилась в 1976 г. случайно. Я в то время работала концертмейстером в ГМПИ им. Гнесиных и по совместительству в вокальном коллективе ДК ЗиЛ. В этом коллективе пела ученица Александры Северовны Фирсова Нина Петровна. Она с большой любовью и увлечением рассказывала о системе дыхания, изобретенной Александрой Николаевной и Александрой Северовной, об их необыкновенной судьбе, о методе лечения различных заболеваний с использованием дыхательной гимнастики. Я, честно говоря, не очень верила -е рассказам, зная, что увлеченные люди склонны к преувеличению. К тому же мне дыхательная гимнастика была не нужна — здоровье было в полном порядке, я растила детей, занималась любимой музыкой, играла в волейбол, и времени на любопытство не хватало.

Но так получилось, что 20 марта, когда все ученики Стрельниковых собирались, чтобы отметить день рождения Александры Северовны, заболел концертмейстер, обычно участвующий в этом «певучем» празднике. Нина Фирсова попросила меня помочь. Я согласилась, и до сих пор благодарю судьбу за этот незабываемый вечер. Он очень многое изменил в моей жизни.

Поскольку мои заметки не являются мемуарами, я не описываю эту встречу подробно. Но главное впечатление мне кажется важным. Больше всего меня поразила невероятная энергия, которая исходила от Александры Северовны (ей исполнилось 85 лет) и от Александры Николаевны, их творческий энтузиазм и, конечно же, доброжелательность.

Результатом этого вечера стало приглашение приходить к ним на занятия. Отказаться я не могла.

То, что я увидела в доме Стрельниковых, настолько увлекло, поразило, убедило, что я стала сторонником и пропагандистом их дыхательной гимнастики, каковым остаюсь до сих пор.

Вот один из примеров. Однажды я дожидалась прихода Александры Николаевны. Рядом сидела женщина средних лет, и она поделилась со мной своей радостью. Больше года она не могла говорить — только шептала. Все способы лечения оказались бессильными. Кто-то из знакомых посоветовал ей обратиться к Стрельниковым. Она рискнула приехать в Москву из Сибири, встретилась с Александрой Николаевной, и уже на первом занятии голос вернулся. Со мной она разговаривала, дожидаясь третьего занятия. Она рассказывала мне свою историю хрипловатым, но вполне нормальным голосом, а по лицу ручьем катились счастливые слезы.

Несколько раз я видела пожилого мужчину, которого привозили на инвалидной коляске, он двигаться самостоятельно не мог. Но к концу занятия он не только начинал шевелить ногами и руками, но и мог встать, опираясь на подлокотники коляски, и переступать с ноги на ногу. Я не знаю имен этих людей и их дальнейшие судьбы. Мне очень жаль, что я не фиксировала те факты, с которыми сталкивалась. Я была уверена, что это делает Александра Николаевна, и только много позже узнала, что это не так.

Ей было не до того — она спасала людей.

Заниматься дыхательной гимнастикой со мной начала Александра Северовна. Она прочитала мне настоящую лекцию о сути изобретения, о том, почему они считают свою гимнастику «революционной». Должна сказать, что я прочувствовала, как говорится, на собственной шкуре, что при стрельниковской системе дыхания воздух добирается до корней легких. Дело в том, что Нина Фирсова любезно согласилась подготовить меня к встрече с Александрой Северовной и показала основные упражнения. Они оказались совсем простыми и легко осваиваемыми. Я сделала подряд, наверное, не меньше тысячи вдохов, не чувствуя усталости. Зато на следующий день у меня ощутимо болел низ спины, причем внутри, и снималась эта боль только дыхательными упражнениями. Так как я многие годы занималась различными видами спорта (по-любительски), то мне было знакомо понятие «крепатура» — болезненная усталость тех мышц, которые прежде не испытывали серьезных нагрузок. И с тех пор я знаю, где находятся корни легких.

После нескольких занятий Александра Северовна в свойственной ей ворчливо-доброжедательной манере сказала: «Хватит ерундой заниматься. Ты здоровая девка (мне было около 40), тебе гимнастика не нужна. Давай лучше заниматься вокалом. Ты работаешь с вокалистами, значит должна все знать». Я попыталась возразить, объяснить, что у меня нет голоса, но Александра Северовна уверенно заявила: «Чушь! Голос есть у всех!»

Самое удивительное, что она оказалась права. За то недолгое счастливое время, которое мы занимались, она вытащила из меня голос. Конечно, голос оказался не оперный, но достаточный для того, чтобы около 10 лет постоянно петь в платных концертах старинные романсы, песни, дуэты. Особенно я была благодарна Александре Северовне за то, что она подробнейшим образом объясняла, что и как в различных случаях должен делать вокалист.

Должна сказать, что Александра Северовна занималась в основном с вокалистами, а Александра Николаевна — с больными. Это не значит, что Александра Николаевна не владела искусством работы с голосом. Напротив, у нее были постоянные ученики, в их числе солист Большого театра, ныне Народный артист РФ А.Ломоносов, солист театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, Народный артист РФ А. Мищевский. Она держала в надлежащей рабочей форме голоса таких артистов, как Андрей Миронов, Лариса Голубкина, Людмила Касаткина, Ольга Воронец и многих других, менее известных. Просто ее захлестывал поток людей, для которых освоение дыхательной гимнастики Стрельниковых было жизненной необходимостью, и Александра Николаевна отдавала им все свои силы.

Первое время моего пребывания в доме Стрельниковых мне казалось, что эффективность применения гимнастики определяется яркостью личностей старшей и младшей Стрельниковых, их волевым и эмоциональным воздействием. Но со временем убедилась, что это только усиливающий, а не определяющий фактор. Я проверяла степень увеличения собственной физической выносливости при стрельниковском дыхании. Оказалось, что она возрастает в полтора-два раза. Однажды я попала в необычную ситуацию. Зимой в мороз около 20°С, находясь в 7 км от железной дороги, до которой можно было дойти только на лыжах, я проснулась утром с температурой 39,8°С. Лекарств в деревенской избе не было. Встать на ноги я просто не могла. Выручила гимнастика. Я начала дышать сидя, в медленном темпе и только по 4 вдоха — на большее не было сил. К вечеру я могла уже заниматься стоя, а на следующее утро температуры не было. Я дошла на лыжах до электрички и уехала в Москву. Дома я еще пару дней упорно дышала и не получила никаких осложнений от неожиданного заболевания.

Другой случай произошел много позже. Мне пришлось срочно лечь на серьезную полостную операцию. Я, естественно, сразу же вспомнила о гимнастике (обычно мне не было необходимости в ее использовании) и усердно занималась ею все 2 недели, которые ушли на подготовку к операции. После операции, очнувшись от наркоза, я начала дышать по стрельниковски, изобретая те варианты, которые получались в этом состоянии. В результате, когда я выписывалась из больницы намного раньше обычного срока, моя соседка по палате, которой делали аналогичную операцию в один день со мной, женщина на 10 лет моложе, только начинала вставать.

Спустя некоторое время с благословения Александры Николаевны я стала помогать ей заниматься с больными, а потом она разрешила мне показывать дыхательную гимнастику и моим знакомым. Я особо хочу подчеркнуть слово «разрешила», ибо никто не имеет права использовать эту гимнастику, если у него нет разрешения либо самой А.Н. Стрельниковой, либо ее официального последователя доктора М.Н. Щетинина, с которым я познакомилась в квартире Александры Николаевны в 1978 г. На Западе за использование чужой методики без ведома ее автора вообще сажают в тюрьму.

В книге, изданной журналом «ФиС» о гимнастике Стрельниковых, вокалист Девянин (эта фамилия мне ничего не говорит) пишет о том, что артист А.А. Миронов приседал 256 раз. Такого упражнения никогда не было! Полностью присесть, да еще с зажатой ноздрей, — это физически трудно сделать даже нормальному здоровому человеку. Таких глубоких наклонов и приседаний Стрельниковы вообще избегали. До-пояса — не ниже. Все упражнения должны делаться естественно, легко, удобно, играючи!

Помню, Александра Северовна мне говорила: «Ты запомни, когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, просыпаясь утром начинай с того, что потянула носочки от себя — вдох, на себя — вдох!»

Стрельниковский ученик не может делать прокол пазух носа (как это делал много раз вокалист Девянин). Ему это просто никогда не понадобится.

Вот почему я прекрасно понимаю ту боль и обиду, которую постоянно переживала Александра Николаевна. Люди не верили, что можно так просто избавиться от серьезных заболеваний. Ведь эту гимнастику можно применять в любое время, в любом состоянии, только надо иметь терпение и упорство. К примеру, можно сидя или стоя в метро снять головную боль, выровнять сердечную аритмию. Мне удалось, применяя опыт Александры Николаевны, выводить людей из астматического приступа, восстанавливать голос, улучшать двигательные функции без всяких лекарств с помощью дыхательной гимнастики. Но, к сожалению, привычное стремление к использованию таблеток мешало, снижая эффективность гимнастики, удлиняя процесс выздоровления.

Говорить о дыхательной гимнастике Стрельниковых можно очень долго. Но главное, что хочется сказать в заключение,— этой гимнастикой может пользоваться человек любого возраста, в любом физическом состоянии, в любой сезон, в любое время суток. Она всегда поможет, увеличит сопротивляемость организма любому заболеванию, принесет силы, энергию и хорошее настроение.

 

Борис Григорьевич Тевлин (лауреат государственной премии СССР, премии им. Ленинского комсомола и государственной премии РСФСР им. Глинки, заслуженный деятель искусств РСФСР, народный артист россии, профессор искусствоведения, зав. кафедрой хорового дирижирования московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского)

 

С Александрой Николаевной Стрельниковой я познакомился в середине 80-х годов в Эстонии на летних курсах дирижеров. Это было в одном из курортных мест. Там собрались свыше 100 человек хормейстеров, композиторов, музыкальных деятелей. У них был такой певческий лагерь: были лекционные курсы, и они занимались хоровыми репетиционными занятиями. Я сам по приглашению эстонских хоровых дирижеров работал с хором этих дирижеров — разучивал с ними произведения русских композиторов. Там была такая дружная певческая семья, отличающаяся особой сплоченностью. На воздухе проводились интересные игры в виде распеваний, припевок, распевок. Вечерами мы играли в спортивные игры — волейбол, футбол.

И вот там я впервые увидел А.Н. Стрельникову, которая каждое утро в спортивном зале начинала со всей этой огромной массой людей свои занятия. До этого я очень много знал и читал о стрельниковской гимнастике. В Москве ведь это была очень известная фигура. К ней тянулись нити очень многих известных певцов, музыкантов и просто людей, которые были чем-то больны и пытались на практике применить ее дыхательную систему для лечения различных заболеваний.

Так что для меня то, что я впервые увидел А.Н. Стрельникову, было большим и радостным событием. Я увидел ее и в деле, и в человеческом общении: какой это был целеустремленный, энергичный, совершенно молодой душой, молодой вообще физически человек. Хотя ей уже тогда было, наверное, лет за 70. Эти занятия меня привели в такой трепет! Во мне взыграло чувство зависти, белой зависти. Потому что я уже тогда тоже мечтал приобщить Александру Николаевну к тем хоровым деяниям, с которыми я был связан. И так мы как-то с ней очень близко сошлись, подружились.

И после этого в тот же год я пригласил Александру Николаевну на занятия Московского хора молодежи и студентов, которым я много лет руковожу. И она несколько раз (я ее привозил и увозил) под восторженные возгласы всех участников хора проводила с ними свои занятия. А потом по ее просьбе наш хор снимался в документальном фильме, который делала о ней спортивная программа «Если хочешь быть здоров». И мы в консерватории в «свешниковском» зале (в котором когда-то проводил репетиции с Государственным хором А.В. Свешников) устроили показательный урок. А студия документальных фильмов (тогда еще была такая) снимала эту кинохронику.

Вот такая история моего знакомства с Александрой Николаевной Стрельниковой. И я должен сказать, что то, что я наблюдал, — вот эти ежедневные утренние занятия с хором по 30-40 минут, — они, конечно, оказывали неоценимую поддержку и пользу в дальнейшем певческом процессе. Так что искусство пения — это искусство дыхания. Это уже все знают.

К счастью, все знают, но, к несчастью, никто не знает, как это использовать. Я совершенно четко всегда различаю, когда звук поставлен на вдох и когда звук — бездыханный. И в этом плане после занятий А.Н. Стрельниковой, конечно, можно было хор уже не распевать. Потому что все уже цепко было, все четко было сделано, и можно было переходить сразу к музыке.

В 1986 г. я, являясь заместителем председателя Всероссийского хорового общества (потом это стало Всероссийским музыкальным обществом), возглавил творческую комиссию по академическим хорам. И у меня возникла идея (очевидно, опыт Прибалтики на это повлиял) — создать творческую мастерскую и при ней смешанный хор дирижеров-хормейстеров России. И так как в основу наших деяний легли русская хоровая музыка и русское хоровое исполнительство, то эту мастерскую мы назвали «Русское хоровое пение». И уже в 1987 г. мы провели в Москве первый съезд хоровых дирижеров России. Незадолго до этого я поговорил с Александрой Николаевной. Но так получилось, что она в те дни уже дала согласие поработать в каком-то другом городе.

Следующая творческая мастерская у нас была в 1988 г. в Москве. Но у нас тоже (не помню по какой причине) не было дыхательной гимнастики. Началась она с Саратова. В Москве мы уже сделали на базе этой мастерской смешанный хор хоровых дирижеров. А потом мы решили проводить эти встречи раз в году в различных городах России. Начали в 1989 г. с Саратова.

Я позвонил Александре Николаевне и узнал эту трагическую весть о ее гибели. Тут я познакомился с ее учеником, ассистентом и единственным наследником ее традиций Михаилом Николаевичем Щетининым. Учитывая то, что я все время говорил об Александре Николаевне, он быстро и оперативно откликнулся на мою просьбу. И мы привезли его в Саратов. Вот там, в большом зале саратовской консерватории начались эти первые занятия дыхательной гимнастикой. Первые дни это были собрания дирижеров-хормейстеров. Потом слава о нем и слух о нем пронесся по городу, и к нему уже с утра стали стекаться толпы людей. И вокалисты, и просто больные, и просто любители посмотреть, и просто зеваки, если так говорить. И все это было очень интересно.

Я сам подключился к этому активному процессу в большом зале консерватории. И надо сказать: вот те 40 минут, которые мы ему отводили,— они пролетали мгновенно. Потому что занятия его очень были насыщенными, эмоционально яркими. И всегда как-то это все было теоретически очень быстро и четко обосновано. Ну, практически — тут весь большой зал, весь партер подключался к этому действу. И стены дрожали, и пол трещал. Так что вот в этом году мы и познакомились с Михаилом Николаевичем. И я понял, что надо его и на будущее нам держать в нашей творческой команде.

В следующем году он уже с нами был в Нижнем Новгороде, потом через год он был с нами в Курске. А вот в 1993 г. он уже с нами был в Москве. Здесь у нас опять творческая мастерская была, уже шестая по счету. И вот уже здесь, в Москве, Михаил Николаевич опять участвовал с утра в этих занятиях. И надо сказать, что он умеет найти контакт с людьми. И дирижеры откликались на все его указания, чисто педагогические, творческие. Кроме того, потом они очень интересовались своими личными дальнейшими планами, судьбами, и находили с ним общий язык в этом плане.

Я в течение 12 лет руководил хором студентов Московской консерватории и уже с 1957 г. руковожу хором молодежи и студентов. После того, как я узнал эту систему, у меня каждая репетиция начинается с дыхательных упражнений. Ну, я не в полном объеме их использую, но 10-15 минут стрельниковских дыхательных упражнений — обязательно!

И, кроме того, я сам в какой-то степени, уже болея своими хроническими бронхиальными делами, каждое утро делаю эти упражнения. Каждое утро — это я вам как на духу говорю! И с хором все время: начинаем мы с дыхательных упражнений, потом вокально-хоровые упражнения, а потом уже репетиция, работа над музыкальными пьесами.

Мне эта система пришлась по душе и по нраву. Потому что я вижу на практике ее пользу.

От автора

Профессор Борис Григорьевич Тевлин — крупнейший дирижер современного хорового искусства, первый в стенах Московской государственной консерватории открыто заявил о признании дыхательной гимнастики А.Н. Стрельниковой и стрельниковской школы «естественного пения». На протяжении ряда лет работая с Б.Г. Тевлиным на съездах дирижеров-хормейстеров в городах России, я не только ему помогал, но и учился у него. Много раз присутствуя на репетициях этого выдающегося мастера хорового пения, я не только получал неописуемое удовольствие от слияния множества великолепных голосов в одну красивейшую мелодию, но и узнавал, как это делать, видел это. И дай Бог Вам здоровья и активного творческого долголетия, уважаемый Борис Григорьевич! Спасибо Вам за Александру Николаевну Стрельникову, которую Вы со всей щедростью, добротой и широтой Вашей души одаривали своим вниманием и поддерживали в трудное для нее время.

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-08-28

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...