Разграничение форм пересмотра вступивших в законную силу судебных решений в уголовном процессе

Уголовно-процессуальный закон выделяет три стадии уголовного процесса, предназначенные для пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда: 1. Производство в суде кассационной инстанции (гл. 47.1 УПК РФ). 2. Производство в суде надзорной инстанции (гл. 48.1 УПК РФ). 3. Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК РФ).

Выше уже отмечалось, что в судах кассационной и надзорной инстанций применяется единая – надзорно-кассационная – форма пересмотра судебных решений, в связи с чем возникает необходимость четкого ееотграничения от возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.

Поскольку в обеих формах объектом пересмотра являются вступившие в законную силу судебные решения, эти формы имеют ряд общих черт, обусловленных прежде всего необходимостью обеспечения принципа правовой определенности.

В частности, предусмотренные гл. 47.1, 48.1 и 49 УПК РФ процедуры объединяет наличие предварительного «буферного» этапа, задачей которого является предотвращение пересмотра вступивших в законную силу судебных решений при отсутствии необходимых к тому оснований.

В судах кассационной и надзорной инстанций роль такого «буферного» этапа выполняет предварительное производство, выражающееся в предшествующем судебному заседанию изучении кассационных и надзорных жалоб, представлений судьей соответствующего суда (ст. 401.8, 412.5 УПК РФ).

Порядок возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств также включает в себя этап, в ходе которого выясняется наличие оснований для возобновления производства по уголовному делу. Однако процессуальная форма данной процедуры существенно отличается от предварительного производства в судах кассационной и надзорной инстанций, что объясняется спецификой оснований возобновления производства по уголовному делу в порядке, предусмотренном гл. 49 УПК РФ.

Согласно ст. 415 и 416 УПК РФ вопрос о наличии оснований возобновления производства по уголовному делу решается в рамках специальной проверки, именуемой производством ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств[89]. Указанная проверка не проводится лишь в тех случаях, когда основаниями для возобновления производства по уголовному делу являются признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ, или установление Европейским Судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела (в силу преюдициального значения названных решений для отечественных судов и правоохранительных органов). В этом случае пересмотр приговора, определения или постановления суда осуществляется Президиумом Верховного Суда РФ по представлению Председателя Верховного Суда РФ не позднее одного месяца со дня поступления данного представления (ч. 5 ст. 415 УПК РФ).

Основные процедурные различия рассматриваемых форм пересмотра вступивших в законную силу судебных решений сводятся к следующему:

1. Инициировать пересмотр вступившего в законную силу судебного решения в кассационном или надзорном порядке вправе судьи, указанные соответственно в ст. 401.8 и 412.5 УПК РФ. Пересмотр судебных решений в порядке гл. 49 УПК РФ допускается на основании заключения прокурора о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств либо по представлению Председателя Верховного Суда РФ.

2. Судебные инстанции, пересматривающие вступившие в законную силу приговор, определение или постановление в кассационном и надзорном порядках, не совпадают с теми, что решают вопрос о возобновлении производства по уголовному делу.

3. Имеются различия и в установленных законом сроках пересмотра вступивших в законную силу судебных решений (ст. 401.6, ч. 3 ст. 414 УПК РФ).

4. В ходе производства в судах кассационной и надзорной инстанций в качестве дополнительных материалов не могут использоваться документы, полученные путем производства следственных действий (поскольку вступление в законную силу приговора, определения или постановления, разрешающего уголовное дело по существу, является препятствием для производства по этому делу каких-либо процессуальных действий), тогда как в стадии возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств материалы, полученные следственным путем (в ходе возбуждаемого прокурором производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств), составляют основу принимаемых судом решений.

5. Различаются и полномочия судов, пересматривающих в рамках рассматриваемых процедур вступившие в законную силу судебные решения (ст. 401.14, 412.11, 418 УПК РФ). Например, суд, разрешающий вопрос о возобновлении производства по уголовному делу, не наделен правом изменения судебных решений, вступивших в законную силу.

Актуальной для судебной практики была и остается проблема корректного выбора правоприменителем надлежащей процессуальной формы пересмотра вступившего в законную силу приговора, определения ли постановления суда.

До реформы проверочных стадий, осуществленной Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ, решение проблемы выбора правильной формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений существенно осложнялось тем, что в порядке надзора проверялись не только вопросы права, но и вопросы факта. В связи с этим судебная ошибка, приведшая, например, к односторонности или неполноте судебного следствия, могла в одних случаях служить основанием для надзорного пересмотра приговора, определения или постановления суда, а в других – основанием для возобновления уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Как писал Б.С. Тетерин, вновь открывшиеся обстоятельства – это лишь особые случаи таких нарушений, как односторонность или неполнота предварительного или судебного следствия, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, существенное нарушение уголовно-процессуального закона и несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного[90].

Разграничение рассматриваемых форм пересмотра осуществлялось в зависимости от того, была ли обусловлена подлежащая исправлению судебная ошибка недостатками в деятельности нижестоящего суда.

Так, производство в суде надзорной инстанции предназначалось для исправления судебных ошибок, ставших результатом недостатков в правоприменительной деятельности, когда нижестоящие суды имели реальную возможность своевременно (т.е. до вступления судебного решения в законную силу) предотвратить или исправить судебную ошибку, однако не сделали этого. В подобных ситуациях материалы уголовного дела содержали все необходимые для выявления судебной ошибки сведения, что позволяло суду надзорной инстанции пересмотреть судебное решение и исправить ошибку без предварительной следственной проверки.

Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств направлено не на устранение недостатков правоприменительной деятельности на предшествовавших этапах уголовного судопроизводства, а на обеспечение возможности исследования тех имеющих уголовно-правовое значение фактических обстоятельств дела, которые в силу объективных причин ранее не могли входить в предмет исследования по уголовному делу[91]. Речь идет о об обстоятельствах, которые либо возникли уже после рассмотрения уголовного дела судом, либо существовали на момент рассмотрения уголовного дела, но не могли быть известны суду. Поскольку информация о таких обстоятельствах в материалах дела отсутствует, их выяснение, как правило, возможно только следственным путем[92]. Именно необходимость применения особых процессуальных методов для установления вновь открывшихся обстоятельств послужила основанием для обособления возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в качестве самостоятельной формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений.

Исходя из этого, в юридической науке было выработано правило, которым должен был руководствоваться правоприменитель, выбирая процессуальную форму пересмотра вступившего в законную силу судебного решения: приговор, определение или постановление суда подлежали пересмотру в порядке надзора только в том случае, если основания пересмотра вытекали из материалов уголовного дела и не требовали предварительной их проверки путем производства следственных действий[93]. Соответственно, наличие в материалах дела сведений о допущенной судебной ошибке (и вытекающая отсюда возможность ее обнаружения на основе изучения материалов дела) приобрела значение критерия, позволявшего отделить надзорные основания от оснований возобновления производства по уголовному делу и тем самым обеспечить правильный выбор процессуальной формы пересмотра.

В действующем уголовно-процессуальном законе предмет судебного разбирательства в кассационном и надзорном порядке ограничен проверкой законности вступивших в законную силу судебных решений, что позволяет провести четкую границу между надзорно-кассационной формой пересмотра судебных решений, предназначенной для исправления ошибок в применении права, и возобновлением производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, направленным на устранение фактических ошибок.

Другими словами, в порядке возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств устраняются судебные ошибки, выражающиеся в неправильном установлении фактических обстоятельств дела и вызванные различными причинами – от наличия обстоятельств, оказавшихся по объективным причинам сокрытыми от суда, до злоупотреблений со стороны участников уголовного судопроизводства. В надзорно-кассационном порядке устраняются ошибки, выражающиеся в нарушении или неправильном применении судом закона при наличии в его распоряжении всех необходимых для вынесения правосудного решения сведений.

Однако законодателю не удалось сохранить последовательность в этом вопросе, следствием чего стало отнесение к новым обстоятельствам оснований пересмотра судебного решения, выражающихся в нарушении норм права.

Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»[94] Российская Федерация, ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод не содержит положений, обязывающих Договаривающиеся Стороны предусмотреть во внутреннем праве возможности для пересмотра дел и возобновления производства по делув связи с решениями Европейского Суда по правам человека. Однако наличие такого процессуального механизма составляет необходимое условие реального устранения последствий нарушений Конвенции, допущенных национальными судами, в связи с чем Комитет министров Совета Европы[95] призвал все страны – участники Конвенции убедиться, что в их национальных правовых системах существуют необходимые возможности для достижения, насколько это возможно, restitutio in integrum, и в особенности обеспечить соответствующие возможности для пересмотра дел, включая и возобновление производства по делу.

Конституционный Суд РФ исходит из того, что лицо, по жалобе которого вынесено постановление Европейского Суда по правам человека, должно во всяком случае иметь возможность обратиться в компетентныйнациональный суд с заявлением о пересмотре вынесенных по его делу судебных постановлений и быть уверенным, что его заявление будет рассмотрено. Иное свидетельствовало бы об умалении и ограничении права каждого на судебную защиту, предполагающего конкретные гарантии, которые позволяют реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости[96].

В целях обеспечения заинтересованным лицам возможности пересмотра судебных решений, вынесенных с нарушением Конвенции о защите прав человека и основных свобод, законодатель предусмотрел в УПК РФ в числе новых обстоятельств, служащих основанием для возобновления производства по уголовному делу в порядке, предусмотренном гл. 49 УПК РФ, «установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с: а) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод» (п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ).

Констатация Европейским Судом по правам человека несоответствия примененного в деле федерального закона положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подп. «а» п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ), как и признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ (п. 1 ч. 4 ст. 413 УПК РФ) действительно образует новое обстоятельство, поскольку такое решение принимается после рассмотрения уголовного дела судом.

Что же касается выявляемых Европейским Судом по правам человека иных нарушений положений Конвенции, то их отнесение к числу оснований для возобновления уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств представляется дискуссионным.

В юридической литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что нарушение общепризнанных принципов и норм международного права должно рассматриваться как основание отмены или изменения приговоров, определений и постановлений суда в надзорном порядке[97].

Действительно, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ) и законодательства Российской Федерации, в том числе регулирующего уголовное судопроизводство (ч. 3 ст. 1 УПК РФ). На этом основании общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры (в т.ч. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод) входят в число источников уголовно-процессуального права[98]. Соответственно, нарушение общепризнанных принципов и норм международного права (положений ратифицированных международных договоров Российской Федерации) вполне вписывается в понятие «существенное нарушение уголовно-процессуального закона» и при условии, что оно отвечает критериям, указанным в ст. 401.15 УПК РФ, может и должно выступать в качестве надзорно-кассационного основания пересмотра судебных решений.

Но если нарушение общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров Российской Федерации – в целом, и положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в частности, составляет основание пересмотра судебного решения в надзорно-кассационномформе, почему такое же нарушение, будучи выявленным Европейским Судом по правам человека, отнесено законодателем к новым обстоятельствам? Очевидно, что общность оснований пересмотра судебного решения должна предполагать единую процессуальную форму, в которой такой пересмотр осуществляется.

Контрольная функция Европейского Суда по правам человека связана с разрешением обоснованных предположений частных лиц о том, что они явились жертвой нарушения со стороны государства их прав, признанных в Конвенции или в Протоколе к ней (ст. 34 Конвенции), что предполагает исследование Судом фактических и юридических обстоятельств, послуживших основанием для обращения заявителя за конвенционной защитой. Следовательно, отвечая на поставленный перед ним в жалобе вопрос, Европейский Суд анализирует конкретную, имевшую место в деле заявителя, правоприменительную практику и соотносит ее с вытекающими из конвенционных положений требованиями. Таким образом, объектом контроля Европейского Суда является правоприменительная практика конкретного государства в конкретном деле[99]. Подавляющее большинство вынесенных Европейским судом решений против России касаются нарушений процессуальных прав граждан и принципов судопроизводства[100], т.е. полностью вписываются в понятие существенного нарушения закона.

В то же время установление Европейским Судом по правам человека нарушений положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод не соответствует признакам «нового обстоятельства», на что неоднократно указывалось в юридической литературе.

Во-первых, такое нарушение «трудно признать неизвестным на момент вынесения судебного решения, поскольку нормы международного права являются составной частью законодательства РФ, имеют преимущество перед нормами внутригосударственного права и подлежат непосредственному применению при отправлении правосудия»[101]. Речь идет о таких нарушениях, которые были допущены в ходе досудебного или судебного производства по уголовному делу, и объективно могли быть своевременно обнаружены и исправлены судом, который, однако, по каким-то причинам этого не сделал.

Во-вторых, такие нарушения, как правило, никак не влияют на уголовно-правовую оценку совершенного лицом деяния, тогда как по смыслу закона новые обстоятельства должны исключать преступность и наказуемость деяния или подтверждать наступление новых общественно опасных последствий инкриминируемого обвиняемому деяния, являющихся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления (п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ)[102].

Таким образом, установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подп. «б» п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ), не соответствует признакам нового обстоятельства, а является разновидностью существенного нарушения закона.

Так, например, Президиум Верховного Суда РФ постановлением от 15 апреля 2015 г. по делу № 22-П15 отменил приговор Заречинского городского суда Пензенской области от 26 мая 2008 г. и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Пензенского областного суда от 6 августа 2008 г. и возобновил производство по уголовному делу вотношении Носко в связи с установленным Европейским Судом по правам человека нарушением п. 1 ст. 6 Конвенции. Нарушение выразилось в том, что национальные суды не рассмотрели надлежащим образом довод заявительницы о провокации взятки, а сторона обвинения не доказала отсутствие подстрекательства к совершению преступлению[103].

Во всех приведенных примерах основанием для пересмотра вступивших в законную силу судебных решений послужили существенные нарушения уголовно-процессуального закона, т.е. такие нарушения, которые, по общему правилу, служат основанием для отмены или изменения приговоров, определений и постановлений суда в кассационном и надзорном порядках.

Единственной особенностью рассматриваемого основания (впрочем, не изменяющей его правовую природу) является то, что нарушение закона устанавливается Европейским Судом по правам человека и фиксируется в его решении, которое должно иметь для национальных судов преюдициальное значение[104]. Однако при этом выводы Европейского Суда по правам человека не предрешают исход рассмотрения дела судом надзорной инстанции: президиум Верховного Суда РФ принимает решение об отмене или изменении вступивших в законную силу приговора, определения и постановления суда в тех случаях, когда установленное Европейским Судом нарушение Конвенции позволяет сделать вывод о незаконности, необоснованности или несправедливости состоявшихся судебных решений[105].

Следует заметить, что ни в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ни в Протоколах к ней не содержится положений, которые однозначно указывали бы на то, что возобновление производства по делу в связи с выявленным Европейским Судом по правам человека нарушением Конвенции должно непременно осуществляться в порядке, предусмотренном гл. 49 УПК РФ.Положение п. 2 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции содержит общуюнорму, допускающую повторное рассмотрение дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальным нормами соответствующего государства в тех случаях, когда имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.Комитет министров Совета Европы отметил, что нарушения Конвенции могут быть устранены, начиная от административного пересмотра дела (к примеру, разрешение на проживание, в котором ранее было отказано) и заканчивая полным возобновлением судебного разбирательства (к примеру, по уголовным делам). При этом термин «пересмотр» используется в качестве общего термина, а «возобновление производства по делу» означает возобновление судебного разбирательства в качестве характерного средства пересмотра дела[106].

Очевидно, что возобновление производства по делу, о котором говорится в рекомендации № R (2000)2 от 19 января 2000 г., приводящее к последующему повторному рассмотрению дела, упоминаемому в Протоколе № 7 к Конвенции, может осуществляться не только в порядке, предусмотренном гл. 49 УПК РФ, но также и в надзорно-кассационном порядке в случае принятия судом решения об отмене приговора, определения или постановления суда и возвращении уголовного дела прокурору или направлении его на новое судебное рассмотрение[107].

Таким образом, законодатель свободен в выборе формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, а значит, нет никаких препятствий для внесения изменений в действующую законодательную регламентацию пересмотра вступивших в законную силу судебных решений.

Поскольку общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство (ч. 3 ст. 1 УПК РФ), нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод является по своей сути нарушением уголовно-процессуального закона. Следовательно, пересмотр вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда в связи с установлением Европейским Судом по правам человека нарушения в ходе уголовного судопроизводства положений Конвенции (когда такое нарушение не связано с применением федерального закона, не соответствующего Конвенции), должен осуществляться Президиумом Верховного Суда РФ в порядке, установленном гл. 48.1 УПК РФ.

На основании изложенного предлагаем внести изменения в п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, исключив из него указание на иные нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и изложив его в следующей редакции: «2) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

Нарушения общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации могут также выражаться в выявленных Комитетом по правам человека, а также Рабочей группой по произвольным задержаниям Совета ООН по правам человека (далее по тексту – Рабочая группа) нарушениях положений Международного пакта о гражданских и политических правах[108].

Конституционный Суд РФ разъяснил, что принятие Комитетом по правам человека соображений, содержащих адресованное Российской Федерации предложение о проведении повторного судебного разбирательства, является достаточным поводом для вынесения прокурором постановления о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств, если выявленные Комитетом нарушения положений Международного пакта о гражданских и политических правах не могут быть исправлены в другом порядке, а их устранение необходимо для обеспечения правосудности вступившего в законную силу приговора (определения, постановления) суда и восстановления прав и законных интересов граждан и иных лиц[109].

По аналогии с порядком, предусмотренным УПК РФ для возобновления производства по делу в случае выявления Европейским Судом по правам человека нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конституционный Суд РФ рекомендует правоприменителю использовать в данном случае форму пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, предусмотренную гл. 49 УПК РФ.

Что касается выносимого Рабочей группы с просьбой (призывом) к Российской Федерации принять меры по исправлению положения лица, чье задержание было произвольным вследствие нарушения норм Международного пакта о гражданских и политических правах, то оно, по мнению Конституционного Суда РФ, может выступать поводом для вынесения прокурором постановления о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств[110].

По нашему мнению, в обоих указанных случаях выбор Конституционным Судом РФ формы пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по уголовным делам противоречит им же самим сформулированному выводу о том, что при возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, суд обеспечивает не восполнение недостатков обвинительной и судебной деятельности, а возможность исследования новых для него обстоятельств[111]. Но разве не недостатком правоприменительной деятельности является допущенное органами уголовного преследования или судом и своевременно не устраненное нарушение положений Международного пакта о гражданских и политических правах?

По изложенным выше соображениям, представляется, что возобновление производства по уголовному делу в случае принятия Комитетом по правам человека соображений, содержащих адресованное Российской Федерации предложение о проведении повторного судебного разбирательства в связи с выявленным Комитетом нарушением положений Международного пакта о гражданских и политических правах, должно осуществлятьсяПрезидиумом Верховного Суда РФ в надзорном порядке.

При вынесении же Рабочей группой просьбы (призыва) к Российской Федерации принять меры по исправлению положения лица, чье задержание было произвольным вследствие нарушения норм Международного пакта о гражданских и политических правах, пересмотр должен осуществляться по жалобе заинтересованного лица в кассационном или надзорном порядке в соответствии с требованиями инстанционности.

Лишь такой подход способен обеспечить четкое разграничение форм пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда с учетом сущностных различий применяемых оснований.