Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Неправильное применение уголовного законаможет признаваться фундаментальным нарушением также только при условии, что его последствием является нарушение принципа справедливости.

Понятие «применение уголовного закона» в юридической науке трактуется по-разному. М.С. Строгович считал, что применение судом права – это квалификация преступления и определение наказания[513], Я.М. Брайнин – подведение конкретного факта под соответствующий уголовный закон и принятие соответствующего решения, имеющего обязательную силу[514]. По мнению Е.В. Благова, «применение уголовного закона – это принятие и закрепление решения о предусмотренности (или непредусмотренности) установленных фактических обстоятельств в соответствующей норме и об определении (или неопределении) содержащейся в ней меры уголовно-правового характера»[515].

Уголовно-процессуальный закон (ч. 1 ст. 389 УПК РФ) раскрывает понятие неправильного применения уголовного закона посредством детализации правоприменительных ошибок, в которых оно может выражаться: 1) нарушение требований Общей части УК РФ; 2) применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части УК РФ, которые подлежали применению; 3) назначение наказания более строгого, чем предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Применение данного основания при рассмотрении уголовного дела в кассационном или надзорном порядке в полной мере соответствует предмету судебного разбирательства в этих судебных инстанциях (законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу), поскольку не связано с оценкой правильности установления фактической стороны дела. Проверка правильности применения уголовного закона предполагает лишь сопоставление выводов нижестоящего суда, относительно применения норм уголовного права, к фактическим обстоятельствам дела в том их виде, как они установлены в судебном решении, законность которого подлежит оценке.

Сформулированный нами выше вывод о том, что нарушение закона должно признаваться фундаментальным в том случае, если оно приводит к нарушению принципа справедливости, в полной мере распространяется на оценку с позиций фундаментальности неправильного применения уголовного закона.

В уголовном законодательстве принцип справедливости закреплен в ст. 6 УК РФ и выражается в том, что: 1) наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного; 2) никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Как видно, в уголовном праве законодатель сводит принцип справедливости прежде всего к индивидуализации наказания и иных мер уголовно-правового характера. В юридической литературе высказывается предположение, что данный подход объясняется узостью описания следующего принципа – гуманизма. «В действительности, – пишет Е.В. Благов, – справедливость призвана нейтрализовать безбрежность гуманизма»[516].

Соответствующим образом определена несправедливость приговора и в уголовно-процессуальном законе (ч. 2 ст. 389 УПК РФ).

Выше мы уже отмечали, что справедливость судебного решения не может быть сведена лишь к соразмерности наказания, иных уголовно-правовых мер характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Конечно, данный аспект справедливости весьма важен, но он не единственный.

Социальная справедливость, писал Ю.И. Ляпунов, – категория универсальная, можно сказать всеобъемлющая. Однако в уголовном праве этот фундаментальный принцип имеет специфические формы проявления, и назначение судом соразмерного наказания – лишь одна из них[517].

По мнению А.В. Наумова, справедливость в уголовном праве в известном смысле аккумулирует в себе и другие важнейшие его принципы, и в первую очередь принципы законности, равенства граждан перед законом и гуманизма. Каждый из них характеризует определенную качественную сторону (или аспект) справедливости в уголовном праве, без которой нет и не может быть справедливости в целом[518].

В сфере властной правореализации справедливость проявляет себя как ожидание от государства такого ведения общих дел, делегированных ему всем обществом, которое отвечало бы нравственным идеалам всех членов общества, их представлениям об общем благе, пользе, добре и пр.[519]

Очевидно, что при таком – безусловно, на наш взгляд, правильном – подходе справедливость судебного решения не может ограничиваться лишь вопросами, связанными с назначением наказания или применением иных мер уголовно-правового характера. Неправильное применение уголовного закона, в чем бы оно не выражалось, всегда приводит к несправедливости результата правосудия. Данный вывод подтверждается результатами проведенного анкетирования 1288 судей и сотрудников прокуратуры: с утверждением о том, что неправильное применение уголовного закона приводит к нарушению принципа справедливости, полностью согласились 80,9% респондентов (81,7% сотрудников прокуратуры и 80,2% судей).

Согласно ст. 18 Конституции РФ правосудие призвано обеспечивать права и свободы человека и гражданина. Следовательно, всякий случай нарушения прав и свобод личности в ходе осуществления правосудия прямо противоречит его предназначению, т.е. искажает его суть.

В связи с этим вторым признаком искажения сути правосудия является причинение допущенным нарушением вреда правам и свободам личности.

Данный признак присутствует в каждом случае нарушения уголовно-процессуального закона: любоеотступление от установленной законом уголовно-процессуальной формы так или иначе приводит к нарушению гарантированных законом прав. Соответственно, всякий раз, когда в ходе уголовного судопроизводства нарушаются права сторон, гарантированные ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, судебное решение подлежит пересмотру.

Так, постановление президиума Волгоградского областного суда от 18 декабря 2013 г. отменено апелляционное постановление Краснооктябрьского районного суда г. Волгограда от 21 августа 2013 г. Основанием для такого решения стало лишение судом апелляционной инстанции осужденного П. права на защиту тем адвокатом, с которым у того было заключено соглашение. Помимо этого в материалах дела отсутствовало подтверждение вручения осужденному извещения о дате и времени судебного заседания по рассмотрению апелляционной жалобы потерпевшего на постановление мирового судьи о взыскании процессуальных издержек[520].

Что же касается случаев неправильного применения уголовного закона, то здесь данный вопрос решается не столь однозначно.

Суть правосудия искажает судебная ошибка, результатом которой стало необоснованноепривлечение лица к уголовной ответственности или назначение ему излишне сурового наказания[521]. В подобных случаях неправильное применение уголовного закона прямо нарушает права и свободы личности – осужденного.

Так, Приговором Балаковского районного суда Саратовской области П. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, а также ч. 1 ст. 228 УК РФ. В качестве смягчающих наказание П. обстоятельств судом первой инстанции установлены следующие: наличие у него малолетних детей, признание им своей вины, раскаяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, состояние здоровья его и близкого родственника. Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Применив положения ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ, суд назначил П. по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ максимально возможное наказание в виде 7 лет 6 месяцев лишения свободы. При этом суд не принял во внимание другие смягчающие обстоятельства, указанные в приговоре. При таких обстоятельствах президиум Саратовского областного суда пришел к выводу о необходимости снижения размера назначенного наказания, в связи с чем приговор суда первой инстанции изменен[522].

Если же в результате неправильного применения уголовного закона действия осужденного были ошибочно квалифицированы по статье (части, пункту) УК РФ, предусматривающей ответственность за менее тяжкое преступление, либо назначено меньшее наказание и т.п., то такая судебная ошибка не причиняет вреда правам и свободам личности, а значит, не может признаваться искажающей суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Другими словами, неправильное применение уголовного закона, в результате которого положение осужденного фактически оказалось улучшенным, не может признаваться фундаментальным нарушением закона, служащим основанием для отмены или изменения вступившего в законную силу приговора. Именно этим объясняется то, что случаи пересмотра судебных решений по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, в нынешней судебной практике единичны.

Кроме того, исправлению такого рода ошибок путем пересмотра вступивших в законную силу судебных решений препятствует правовая позиция Европейского Суда по правам человека, согласно которой «риск совершения ошибки прокуратурой или даже действительно судом, должно нести государство, и эти ошибки не должны исправляться за счет заинтересованного лица»[523].

Частным случаем и третьим признаком рассматриваемого критерия (искажение сути правосудия и смысла судебного решения как акта правосудия) является ситуация, когда правосудие не может быть признано состоявшимся в силу незаконного освобождения лица от уголовной ответственности или наказания.

Так, Дзержинский районный суд г. Волгограда, признав Е. виновным по ч. 2 ст. 162 УК РФ, освободил его от наказания на основании п. 2 ч. 1 Постановления Государственной Думы от 18 декабря 2013 г. № 3500-6 ГД, согласно которому освобождаются от наказания осужденные к лишению свободы на срок до пяти лет включительно за преступления, совершённые в возрасте от 16 до 18 лет, и ранее не отбывавшие наказание в воспитательных колониях. При этомсуд не учел положение п. 10 Постановления, согласно которому действие Постановления не распространялось на осужденных, совершивших, помимо прочих, преступление, предусмотренное ст. 162 УК РФ. Президиум Волгоградского областного суда своим постановлением № 44у-74/2014 отменил приговор суда первой инстанции и направил дело на новое судебное рассмотрение[524].

В приведенном примере суд кассационной инстанции принял обоснованное решение об отмене приговора по основанию, ухудшающему положение осужденного, поскольку последний был незаконно освобожден от наказания.

О том, что правосудие не состоялось, можно говорить и в тех случаях, когда суд при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, не присоединяет неотбытую часть наказания по предыдущему приговору суда. Тем самым ранее вынесенный приговор фактически аннулируется, что несовместимо с принципами уголовного права, противоречит самой идее правосудия, а потому недопустимо в правовом государстве[525].

Изложенное приводит к выводу, что для признания нарушения закона искажающим суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия необходимо сочетание первого признака (нарушение принципа справедливости) со вторым (причинение допущенным нарушением вреда правам и свободам личности) и/или третьим (правосудие не может быть признано состоявшимся).

Последнее изменение этой страницы: 2016-08-29

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...