Удовлетворение потребностей и время

Можно предположить, что переходы целей в средства, а средств — в цели реализуются благодаря «функциональной асимметрии» — этой «уникальной особенности мозга человека» — и «физиологической двухмерности информации», а взаимосвязь и единство целей и средств заключены в целостности, единстве функций мозга. Далее представляется соблазнительно вероятным предположение, что деятельность человека в ее целостности и в диалектических противоречиях, ей свойственных, реализуется тем, что отличает работу одного полушария от работы другого — что специализирует работу каждого для наиболее продуктивного обслуживания целого.

Физиолог В. Деглин пишет: «Подведем итог тому, что мы узнали о “левополушарном” человеке, иначе говоря, суммируем факты, характеризующие психику человека с выключенным правым полушарием, когда деятельно только левое полушарие.

Что дефектно, что пострадало? А что сохранилось или усилилось? Пострадали те виды психической деятельности, которые лежат в основе образного мышления. Сохранились или даже усилились те виды психической деятельности, которые лежат в основе абстрактного теоретического мышления. Такое расслоение психики сопровождается положительным эмоциональным тонусом» (82, с. 110). И еще: «Подведем итог тому, что мы узнали о “правополушарном” человеке — человеке с выключенным левым полушарием. Очевидно, что и здесь мы имеем дело с дезорганизованной психикой, но дезорганизация эта иная, чем у “левополушарного” человека. У “правополушарного” пострадали те виды психической деятельности, которые лежат в основе абстрактного теоретического мышления, и сохранились или даже усилились те ее виды, которые связаны с образным мышлением. Такому типу расслоения психики соответствует отрицательный эмоциональный тонус» (82, с. 112).

В. Деглин не связывает функциональную асимметрию мозга с диалектикой целей и средств и не объясняет происхождения положительного и отрицательного тонусов, отмеченных им. Между тем связь одного полушария с целями, а другого — со средствами как раз и должна вести к различиям эмоциональных тонусов. Ведь согласно информационной теории эмоций избыток информации о средствах дает положительные эмоции, а они характеризуют работу левого полушария; обострение же потребности (при той же вооруженности информацией) ведет к отрицательной эмоции, характерной для работы правого полушария.

Такое представление об отношениях полушарий мозга к целям и средствам хорошо согласуют выводы П. В. Симонова и с исследованиями психиатров-патологов Т. А. Доброхотовой и Н. Н. Брагиной. Они пишут: «Отношение правого и левого полушарий к пространству и времени различно. Как было установлено на основе фактиче­ских данных, в процессах, обеспечиваемых правым полушарием, конкретное пространство и время принимали непосредственное участие, в связи с чем было высказано предположение, что правое полушарие, видимо, ответственно за формирование чувства времени и пространства. В процессах же, обеспечиваемых левым полушарием, пространство и время выступают лишь как понятия, значения». В примечаниях: «каждое полушарие посылает получаемую им информацию другому, как только она поступает, и регистрация следов дублируется в обоих полушариях. <…> Организация процессов чувственного познания в конкретном пространстве и времени обеспечивается, видимо, специальными механизмами правого полушария. Последнее ответственно, по всей вероятности, и за формирование чувства или переживание пространства и времени как относительно самостоятельной формы восприятия или чувственного познания.

Можно предположить, что процессы абстрактного познания свободны от рамок конкретного пространства и времени. Условно можно допустить, что “единицами” процесса абстрактного познания (подобно чувственным образам в процессе чувственного познания) являются мысли, идеи, программы деятельности человека на будущее, то есть элементы познания, которые основаны не на непосредственном чувствовании (посредством зрения, слуха, вкуса, обоняния, осязания) познаваемых объектов, а на их символах — словах, позволяющих отвлечься от конкретного, поднимаясь на различные уровни абстракции. <…> Форма абстрактного познания, по всей вероятности, могла развиться лишь в случае появления в мозгу особого механизма, обеспечивающего актуальность реального пространства и времени для постоянно осуществляющейся у бодрствующего человека психомоторной деятельности, в то же время освобождающего процессы речевого (абстрактного) познания от рамок того же реального пространства и времени, позволяя выйти за их пределы. Такой механизм, по-видимому, имеется в левом полушарии» (85, с. 142–144).

Правополушарность влечет к целям, не разбираясь в средствах, не считаясь с за­тратами усилий. Таковы крайности «художественного типа», таковы донкихоты. Таковы бывают и дети, не разграничивающие средства и цели.

Каждая из трех основных исходных потребностей по-своему связана с временем. Биологические стремятся вместить удовлетворение в текущее мгновение; идеальные, наоборот, мало считаются с ним и стремятся к неизменному, вечному; социальные строят планы, пользуясь абстрактным, измеримым временем, сопоставляя и измеряя одни реальные процессы другими и обобщая сопоставления различных процессов.

Можно предположить, что поскольку правое полушарие человека старше, оно занято преимущественно биологическими потребностями и не различает средств от целей; левое моложе, и его область та, где находят себе наибольшее применение отвлеченные понятия и логика, которая всегда видит расстояние до цели, заполненное возможными средствами ее достижения. Это — социальные потребности. Идеальные обслуживаются, вероятно, тем и другим полушариями; одна их ветвь — абстрактное мышление и аналитическое познание в науке — должна обслуживаться левым, другая — образные представления и познание целостностей — правым полушарием.

Но полноценная как познавательная, так и творческая деятельность невозможна без достаточно активной работы обоих полушарий, Как в науке, так и в искусстве нужна не только «функциональная асимметрия», но и сама симметрия как таковая.

Не случайно Альберт Эйнштейн говорил, что в научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии и настоящая музыка, и настоящая наука требуют сходных мыслительных процессов. Чрезвычайно сходны с высказыванием замечательного физика и слова А. С. Пушкина: «Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии» (102, с. 102).