Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Мы все сойдём под вечны своды —

И чей-нибудь уж близок час.

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов[345]

Переживёт мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

Младенца ль милого ласкаю,

Уже я думаю: прости!

Тебе я место уступаю;

Мне время тлеть, тебе цвести.

День каждый, каждую годину

Привык я думой провождать,

Грядущей смерти годовщину

Меж их, стараясь угадать.

И где мне смерть пошлёт судьбина?

В бою ли, в странствии, в волнах?

Или соседняя долина

Мой примет охладелый прах?

И хоть безчувственному телу

Равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу

Мне всё б хотелось почивать.

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

И равнодушная природа

Красою вечною сиять[346].

Во Вселенной нет произвола, есть только строго закономерное Вечное Движение. Именно потому, что движение не отклоняется от закона равенства противоположностей, существует Вечность. А, зная Законы Вечности, можно точно предвидеть будущее. Пушкинская наука как «патриарх-дуб» переживёт не одно поколение подвижников, которые изучают и распространяют её.

В произведении «Песнь о вещем Олеге» Александр Сергеевич затронул тему предопределённости и произвола Судьбы. В нём славянские волхвы (мудрецы, знавшие законы жизни) предсказали князю: «примешь ты смерть от коня своего»[347]. Князь попытался избежать предсказанного волхвами, и расстался с конём. Но грусть о боевом друге привела князя к костям коня. Князь наступил на череп коня, а из черепа выползла змея и смертельно ужалила князя. Предсказание волхвов сбылось — князь умер.

В героической песне «Руслан и Людмила» Черномор узнал из старинных книг о своей судьбе: неким, находящимся далеко мечом, будут отрублены голова его брату, а ему — борода колдовской силы. Он попытался избежать предопределённости судьбы: с помощью брата-богатыря овладел этим мечом, отрубил брату голову и спрятал меч под его головой. Но волею судьбы (рока) в определённый свыше срок Руслан нашёл меч и отрубил Черномору бороду, свершив дело, ранее предопределённое.

Александр Сергеевич этим показал, что можно пытаться избежать закономерного явления, но старания будут напрасны и приведут к напрасным действиям или к преждевременной гибели. Само существование человека есть воплощение этих законов. Конец нынешнему, дикому состоянию народа предопределён, возрождение общины неминуемо. Теперь о вере.

Александр Пушкин уже в 17 лет считал безбожие тяжёлым положением для человека. Стихотворение «Безверие» было написано на последнем курсе Лицея:

О, вы, которые с язвительным упрёком,

Считая мрачное безверие пороком,

Бежите в ужасе того, кто с первых лет

Безумно погасил отрадный сердцу свет;

Смирите гордости жестокой исступленье:

Имеет он права на ваше снисхожденье,

На слёзы жалости; внемлите брата стон,

Несчастный не злодей, собою страждет он.

Кто в мире усладит души его мученья?

Увы! он первого лишился утешенья!

Взгляните на него — не там, где каждый день

Тщеславие на всех наводит ложну тень,

Но в тишине семьи, под кровлею родною,

В беседе с дружеством иль тёмною мечтою.

Найдите там его, где илистый ручей

Проходит медленно среди нагих полей;

Где сосен вековых таинственные сени,

Шумя, на влажный мох склонили вечны тени.

Взгляните — бродит он с увядшею душой,

Своей ужасною томимый пустотой,

То грусти слёзы льёт, то слёзы сожаленья.

Напрасно ищет он унынью развлеченья;

Напрасно в пышности свободной простоты

Природы перед ним открыты красоты;

Напрасно вкруг себя печальный взор он водит:

Ум ищет божества, а сердце не находит[348].

Пушкин с юности имел миропонимание, далёкое от крайностей: безбожия и религиозных верований и обрядов. «Не признавать существования Божия значит быть нелепее тех племён, которые, по меньшей мере, думают, что мир покоится на носороге»[349].

Поэтому Бог и Вечное Движение для Пушкина середина между крайностями. Он говорит о существовании закономерной Вечности, о Законах Порядка в Природе и Обществе. А вот «народ непосвящённый»[350]занят житейскими заботами и второпях склонен к обращению за помощью к Богу.

«Я убеждён, что народ более всего склонен к религии потому, что безотчётное чувство верыприсуще каждому человеку… Человек очень непостоянен, изменчив, полон противоречий, но его нравственные условия постоянно управляются его волей, у него есть выбор действий. И он рождён с наитием сверхъестественного, которое находится в нём самом,— вот почему народ везде склонен к религии, он чувствует, что Бог существует, что Он есть высшее существо Вселенной, одним словом, что Бог есть…

И я очень хорошо сделал, что брал уроки безбожия[351]: я увидел, какие вероятности представляет безбожие, взвесил их, продумал и пришёл к выводу, что сумма этих вероятностей сводится к нулю[352] а нуль только тогда имеет жизненное значение, когда перед ним стоит число. Этого-то числа и недоставало моему профессору безбожия»[353].

Александр Сергеевич не проявлял себя сторонником религиозных обрядов и верований, он знал о Боге по себе и окружающему миру, и следовал законам Всевышнего в жизни и своём творчестве. У Пушкина было научное понимание Бога, Вселенной, то есть Высшего Управления — как закономерность Вечного Движения.Делом Пушкина было — очистить древнюю науку от искажений и сохранить её на пользу Руси Великой.

УСПЕЛ ОН ДЕЛО СОВЕРШИТЬ

ВЕЛИКОЕ, СВЯТОЕ!

 

А.С. Пушкин — не просто выдающийся стихотворец, а, прежде всего — пророк, великий учёный и основоположник современных русских: языка, искусства и законо-познавательных наук. Поэтому его можно считать одним из мудрейших людей в мире.

Александр Сергеевич занимался большой научной работой, но жил во враждебном ему окружении. Высший свет преклонялся перед Западом, дворяне предпочитали французский язык, европейскую одежду, искусство, обычаи и т.п. Многие иностранцы занимали высокие государственные и научные должности и ненавидели Пушкина за его любовь к отчизне, за его честь и ум. Поэтому Пушкин не мог оставить прозападной Академии наук свои научные работы, опережавшие на столетия развитие общественного сознания. Иностранные спецслужбы, не сумевшие докопаться до сути его творчества, убили Светоч Разума России в надежде, что и России не достанется предполагаемый научный труд Александра Сергеевича. Чтобы сохранить и передать древние сведения для русских XXI века, Пушкин собрал свои научные труды (это 200 рукописных листов на старо-французском языке), закрытые особым «ключом». О нём вспомнил при уходе навсегда словами «скупого» рыцаря: «Где ключи? Ключи, ключи мои!..»[354]

В 1829 году Александр Сергеевич привёз свой труд на Дон, передав его Кутейникову Дмитрию Ефимовичу, бывшему в то время наказным атаманом Войска Донского. Кутейников был дворянином, героем отечественной войны 1812 года, ревнителем о благе России. С тех пор несколько поколений рода Кутейниковых сохраняли, переводили рукопись на русский язык, раскрыв содержание рукописи «ключом», оставленным творцом, изучали и проверяли научную работу А.С. Пушкина. И хотя широко о донском хранении рукописи не было известно, но самые способные соотечественники, преданные своему народу, выдающиеся люди Отечества через хранителей были ознакомлены с его содержанием. Они развивали эту науку и оставляли свои научные работы также на Дону до завещанного Пушкиным срока. После смерти Рыбкина работы по Пушкинской науке печатались в разных города России.

Ф.М. Достоевский иносказательно довёл до нас сообщение о своём посещении места хранения Донской рукописи Пушкина[355], где также приложил руку к переписке старо-французского пушкинского списка. Естественно, об этом он нигде не мог признаться открыто, а только намёком: «Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но Бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и безспорно унёс с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем»[356].

16.1.1987 г. хранитель донской рукописи Пушкина И.М. Рыбкин писал Т.Л. Калугиной: «Существование, жизнедеятельность и известность этого хранения никогда не прекращались даже в самые тяжкие годы страны — и в то время, когда письменные ценности приходилось перевозить и хранить в тайных местах.

На него опирались, им всегда пользовались в своих работах: Н.В. Гоголь, Н.Я. Данилевский, Л.Н. Толстой,(Н.И. Лобачевский, Н.А. Кузнецов, И.М. Рыбкин — В.М.Л.), Т.Д. Лысенко, и с ними Ф.М. Достоевский, П.И. Чайковский, В.М. Васнецов и многие, многие другие — все русские. 157-й[357] год ведётся доказательно обоснованное бытописание этого хранения…»

Русская законопознавательная наука вынуждена была развиваться скрытно. Природа и общество познавались с помощью всеобъемлющей, проникающей в сокрытое, науки, опирающейся на незыблемые Законы Вселенной. В русской общественной мысли статьи о законо-познавательной науке являются чрезвычайной редкостью, несмотря на то, что смысл русского развития есть сохранение в веках согласованности мнений и действий на благо Родины. Почти все русские мыслители, и в первую очередь Пушкин, вынуждены были излагать новое миропонимание не открыто, а иносказательно.

Болдинский рисунок (на отдельном листе) ноября 1830 г. А.С. Пушкина о видении 2-х ликов будущего в уголке комнаты с книжными полками, а на столе можно представить компьютер и монитор.

Волею судьбы в 1991 г. мне посчастливилось познакомиться как с 87-летним хранителем пушкинского научного наследия Рыбкиным Иваном Макаровичем, так и с самой рукописью Пушкина. Не сразу я оценил Рыбкина как великого русского учёного законо-познавательных наук, потомка дворянского рода Кутейниковых-Багратионов-Морозовых, получившего от предыдущих хранителей истинно русское образование. Рыбкин, обладая способностями отвлечённого проникновения в количественные отношения и пространственный образ действительного мира, и ещё в юности решил посвятить свою жизнь русской законо-познавательной науке.

Беседы с Иваном Макаровичем, изучение его «полистатических таблиц»[358], состоящих из рядов, с удвоением столбцов от ряда к ряду, вызвали желание не только проверить услышанное о Пушкине, но и точно, с помощью компьютера опровергнуть ложные мнения противников пушкинского учения, и доказать существование неизвестных доселе, но имевших место событий из жизни Великого Русского Пророка. Ведь как полезно узнать всем нам, что скрыто в его произведениях, что говорили о нём современники, что говорил Александр Сергеевич о себе, о вечном движении, о человеке и обществе и пр.

Лик последнего хранителя донской рукописи Пушкина И.М. Рыбкина (1904-1994).

Ведущим хранителем Русского наследия в России (включая и научную рукопись Пушкина) Иван Макарович Рыбкин стал с 1952 года. Переведя рукопись со старо-французского языка на русский язык, он внёс вклад в развитие науки, опирающейся на Закон кругооборотов всего сущего во Вселенной. Он исследовал: закономерность чередований деятельности и усталости русского народа; временные уровни или порядки человечества (человека, растений и иных особей)[359].

Ещё до наступления 1979 года, завещанного Пушкиным как желательный срок обнародования рукописи, хранители её обращались в разные учреждения с предложением принять гласно и честно научные труды Пушкина. Так они обращались в Академию наук СССР, институт русской письменности (Пушкинский Дом), а также в отдел рукописей Государственной Библиотеки СССР и др. В июне 1976 года Рыбкин писал сотруднику отдела рукописей Государственной Библиотеки СССР: «Когда Александр Сергеевич Пушкин возглавил зародившуюся в России новую общественную культуру, идущую на смену Западу, тогда ему противостояли: самодурство самодержавного государственного учреждения; общественное мнение, которое находилось под воздействием частного уклада хозяйства; и злодейская европейская (английская) разведка,[360] которая, как теперь точно установлено, не гнушалась никакими подлостями, распуская грязную клевету на всё русское, и устроившая убийство далеко не одного только Пушкина.

Там, на Дону, под кровом знатного дворянского рода Кутейниковых, собирались, не могущие быть в то время обнародованными, работы русских создателей образцов искусства и науки. Так продолжалось до преобразований 1920 года.

А потом, у последнего, оставшегося на Родине, потомка Кутейниковых — Николая Алексеевича Кузнецова, человека высоко образованного и безгранично преданного нашей Родине, было оставлено на время три больших частных хранения:

1. Личные свидетельства и личная переписка атаманов и другой знати Войска Донского с государственными и выдающимися деятелями русской культуры с начала XIX века, и проч.

2. Исключительное собрание русских научных произведений, в основном, XVIII и XIX веков, превышающее 15 тысяч томов(!), и личное хранение.

3. Собрание рукописей (работ) русских образцовых писателей, которые не могли быть ими обнародованы в своё время из-за несоответствия общественному мнению и запрещения учреждениями по печати, а потому были не подлежащими передаче на хранение в государственные учреждения, и другое»[361].

И.М. Рыбкин писал сотрудникам Пушкинского дома: «За столетие у Кутейниковых собралось большое количество рукописей и других, единственных в своём роде, данных, в том числе пароли, шифры, приложения и пояснения к скрытым содержаниям в обнародованных произведениях, и не менее занимательное другое»[362].

С самого начала хранители столкнулись с враждебным к ним отношением. Одни при первых словах о научном труде Пушкина заявляли, что этого не может быть и говорить не о чём. Расчётливые люди с торгашеским духом, проявляя к науке и Пушкину равнодушие, начинали вымогать рукописи, надеясь поживиться. Попадались и такие люди, кто искренне ненавидел советский народ, общественный строй, русское искусство и Пушкина. О них Рыбкин говорил: «Это злейшие враги народа и они просто могут уничтожить всё хранимое»[363]. Очень редко в государственных и научных учреждениях встречались умные, преданные своему народу и отечеству, люди.

Хранители следовали совету Пушкина, который предполагал передачу 200 листов рукописи таким образом: обнародовать в печати по одному рукописному листу с подстрочным переводом и объяснениями, передать их по заверенной бумаге, и вернуть уже после обнародования оттиски листов для продолжения научных работ самих хранителей. Такое условие надлежало сохранять для оставшихся 199 листов.

Сотрудники Пушкинского дома потребовали всю рукопись целиком, решив самим «разобраться», не имея ни «ключей» к скрытой рукописи, ни опыта работы с необычным научным трудом. Они были бы подобны членам современных «масонских» лож[364]:

Два, три раза, и пять, и шесть

Он хочет надпись перечесть;

Несчастный силится напрасно

Последнее изменение этой страницы: 2016-08-29

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...