Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Евро как орудие подрыва немецкого влияния?

«Своя европейская денежная валюта, которая должна быть пущена в обращение в 1999 г., вводится согласно Маастрихтским соглашениям. Она должна составить жесткую конкуренцию американскому доллару и японской иене и оживить экспорт стран Евросоюза». Эту оценку Евросоюза относительно причин ввода европейской денежной единицы «евро» целиком приводит выходящий в Пекине на шести языках, в том числе на немецком, еженедельник Пекинское обозрение (20.08.1996).

Но если мы хотим узнать, что усматривают китайцы за фасадом официальных европейских заявлений, необходимо изучить китайскоязычную прессу. Там можно отыскать такие оценки: «Франция опасается, что вновь объединившаяся Германия, ничем больше не стесненная, может стать экономической сверхдержавой, а немецкая марка станет вершить судьбы европейской экономики. Поэтому Франция и хочет вводом европейской валюты приструнить немецкую марку».

Такой анализ помещен в статье «Французско-немецкая ось ослабевает, а англо-французский союз укрепляется» (Литературное собрание [Вэньхуэй бао]. Шанхай, 25.12.1995). Автор Чжоу Годун, заместитель главы европейского отделения Шанхайского института по международным вопросам, трактует политику Франции по отношению к Германии с точки зрения стратагемы 19: Франция хочет лишить Германию возможности занять в будущем господствующее положение — упразднением немецкой марки. Поэтому евро само по себе является не целью, а стратегическим средством в своекорыстных целях: существенное ослабление представляющего опасность северного соседа. В этом направлении ведет свой анализ и Цзян Цзяньго: «Чтобы стать в конце 1980-х гг. активным участником европейского валютного союза, Франция стремилась ограничить ведущее положение немецкой марки в Европе и уменьшить немецкое влияние в Европе» (Жэньминь жибао. Пекин, 8.05.1998, с. 7).

Подобные замечания появлялись и в европейской прессе: «Валютный союз, как он задумывается, ослабит экономическое и финансово-политическое господство [а тем самым и политический вес] Германии в Европе. Ведь денежная политика будет проводиться совместно. Это старый и издавна неуклонно проводимый Францией курс. Вместе с тем Париж не оставит своих притязаний во внешней и оборонной политике. Поэтому договор о политическом союзе представляет собой лишь протокол о намерениях» (Новая цюрихская газета, 8—9.05.1993, с. 33). «французы [Миттеран] усматривали в [упразднении немецкой марки] единственное верное средство контроля за 80 миллионами немцев» (Шпигель. Гамбург, № 18, 1998, с. 109). «Современный ход создания Европейского валютного союза представляется попыткой уравновесить превосходство немецкой марки и Немецкого Федерального банка (Werner Link. Gleichgewicht und Hrgrmonie. Frankfurter allgemeine Zeitung[250], 19.09.1997, c. 13). «Этому немецкому господству следует поставить заслон в виде евро» («Demontage eines deutschen Erfolgsmodell». Новая цюрихская газета, 20—21.06.1998, с. 21). Евро служит тому, чтобы помешать предполагаемому засилью немцев в Евросоюзе. «Маастрихт, — торжествующе писала в 1992 г. Фигаро, — это своего рода Версальский договор, достигнутый без войны» (Шпигель. Гамбург, № 17, 1998, с. 141). «Вся эта штуковина евро делается наперекосяк, ибо в первую очередь нацелена не на будущее Европы, но на то, как бы ослабить Германию» (Rudolf Augstein. Spiegel Special. Гамбург, № 2, 1998, с. 18).

Однако с китайской точки зрения далеко не решено, что евро в качестве проводника стратагемы 19, как надеется на это Франция, действительно подорвет могущество Германии. Ведь «отношение Германии к введению единой валюты весьма жесткое и заключается в том, что лишь равноценная по стоимости и стабильности с немецкой маркой денежная единица может ее заменить».

По мнению Чжоу Годуна, Германия разглядела французскую уловку и пытается ее перечеркнуть. Новая денежная единица должна обладать одинаковыми с немецкой маркой качествами. Немецкая марка должна стать эталоном для евро. Тем самым, как полагает Чжоу Годун, положение Германии в итоге остается неизменным, ибо Германия оказывается верховным контролером и гарантом новой валюты. Использование Францией стратагемы лишения силы бьет мимо цели, оборачиваясь для Гер. мании даже укреплением ее положения.

Подобные рассуждения можно встретить и в западных сред. ствах печати: «Половина Евросоюза упрекает Коля в том, что при создании валютного союза онвынудил остальных определять стабильность рынка согласно немецким меркам» (Бильд [Bild]. Гамбург, 8.01.1992, с. 4). «Согласно экономическому еженедельнику La Vie Française, «заносчивые» немцы посредством валютного союза желают наверстать то, «что им не удалось сделать в трех вооруженных столкновениях с Францией за 125 лет» Жак Аттали, бывший советник прежнего президента Франсуа Миттерана, писал, что немцы мечтают лишь об одном: создать «евро-немецкую марку», посредством которой они бы «господствовали экономически на Западе, а политически на Востоке» (Цайт. Гамбург, 18. 10.1996, с 41). «Скептики и критики усматривают в европейском валютном союзе орудие немецкого господства для германизации Европы, но на этот раз без вооруженного насилия, а с помощью немецкой экономической мощи, посредством немецкой марки в обличий евро» (Carlo Marsala. «Italien und die europaeische Wärungsunion». KAS-AI. Бонн, № 12, 1997, с. 16).

Действительно ли захочет и сумеет Германия постоянно заботиться о том, чтобы евро обладало теми же качествами, что и почившая немецкая марка и чтобы Европейский Центральный банк неизменно придерживался «мерок Немецкого Федерального банка» (Tages-Angezeiger. Цюрих, 5.05-1998, с. 5)? Или мы имеем всего лишь благое пожелание или пустое обещание немецкого правительства в смысле стратагемы 17, чтобы немецкий избиратель проголосовал за евро? Насколько немецкое влияние на Европу может быть порой ограниченным, показали события мая 1993 г.: вопреки немецким представителям парламентская ассамблея Совета Европы приняла решение, что немецкий язык не будет третьим официальным языком Европы. Основания: перевод на немецкий язык ежегодно стоил бы 21,5 миллиона марок (брошюры, протоколы, письма, переводчики). Это официальное основание могло служить стратагемным сокрытием истинных причин отказа: низкий престиж немцев в Европе. Один голландский депутат даже съязвил: «Чтобы ввести новый официальный язык, за ним должна стоять некая культура»

(Бильд. Гамбург, 14.05.1993). Данный пример, похоже, говорит о недостаточной устойчивости положения Германии в Европе.

Таким образом, растут «сомнения в силе евро», как и «опасения, что евро окажется изначально слабой валютой», которая промахнется мимо цели, которую наряду с устранением немецкой марки преследует Франция, а именно — подрыва могущества американского доллара. Ведь если «мало обращали внимания на вопросы экономики и условия вхождения в союз, то в политической плоскости не осталось не замеченным ни одно средство по проталкиванию идеи [валютного] союза». «Интерес к строгому обоснованию условий вхождения в союз явно идет на спад по мере приближения сроков заключения валютного союза». «Обещание строгого обоснования условий все больше выливается в чистую риторику» («риторика» — часто используемое в немецком языке обтекаемое слово для хитроумного обхождения со сказанным или написанным)». «Все больше понимаешь, насколько велик [стратагемно выгодный] простор для толкований, когда выносят решение об участии отдельной страны в валютном союзе... Особенно бросается в глаза то, насколько важную роль может сыграть «творческое ведение бухгалтерского учета» [прошу любить и жаловать стратагему 29, см. 29.16] и прочие трюки» (Новая цюрихская газета, 16.09.1996, с. 9). «С Италией и Бельгией... по политическим соображениям в Евроклуб проходят и те страны, чье постоянное соблюдение условий вхождения в союз вызывает большие сомнения» («Der Euro — ein kühner Integrationsschritt». Новая цюрихская газета. 30.06.1998, с. В1).

Здесь в связи с китайским анализом явной французской хитрости и немецкого противоядия в отношении евро возникает вопрос: не слишком ли высокою мнения китайский обозреватель о хитроумии немецкого обывателя в частности и вообще некогда одураченной быком Европы (см. 35.11)? А не окажется ли валютный союз в конце концов всего лишь классической глупостью (чего, естественно, никто не желал)? Ведь, «когда до Немецкого обывателя дойдет, что его надули, его гнев обернется против европейской интеграции как таковой» (Роланд Фаубель (Vaubel), профессор политэкономии в университете города Мангейма и член научного совета при федеральном министерстве экономики: Цайт. Гамбург, 27.06.1997, с. 26).

Последнее изменение этой страницы: 2016-08-29

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...