АТЕИЗМ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕМОКРАТОВ

Возникновение и формирование революционно-демократического атеизма. Кризис феодализма и зарождение в его недрах буржуазных общественных отношений явились исторической почвой, на которой возник не только буржуазный атеизм, но и атеизм революционно-демократический. Появление в одну и ту же историческую эпоху двух непохожих друг на друга форм атеизма было обусловлено тем, что борьбу с феодализмом и его идеологией вели разные социальные слои и в ходе этой борьбы происходила поляризация классовых сил и целей, которые они ставили перед собой. Буржуазия, выдвинувшая лозунг «Свобода, Равенство, Братство», первоначально претендовала на то, что она выражает интересы всего страждущего человечества. Однако логика революционной борьбы против феодальных порядков с неизбежностью приводила к тому, что «при каждом крупном буржуазном движении вспыхивали самостоятельные движения того класса, который был более или менее развитым предшественником современного пролетариата. Таково было движение Томаса Мюнцера во время Реформации и Крестьянской войны в Германии, левеллеров — во время Великой английской революции, Бабёфа — во время Великой французской революции. Эти революционные вооруженные выступления еще не созревшего класса сопровождались соответствующими теоретическими выступлениями...»!. Последние знаменовали собой возникновение революционно-демократической идеологии, которая существенным образом отличалась от идеологии буржуазной. Если бур-

' Маркс К., Энгегьс Ф. Соч. Т. 20 С. 17-18.

жуазия, несмотря на свои многообещающие декларации, боролась лишь за изменения формы эксплуатации и пыталась обосновать необходимость и достаточность такого изменения, то страдающие от феодального гнета крестьяне и городские низы мечтали об уничтожении всякой эксплуатации и установлении социального равенства. Именно эти мечты и чаяния нашли отражение в идеологии революционных демократов и определили ее специфику. В. И. Ленин писал: «Если слова: «революционная демократия» употреблять не как шаблонную парадную фразу, не как условную кличку, а думать над их значением, то быть демократом значит на деле считаться с интересами большинства народа, а не меньшинства, быть революционером значит ломать все вредное, отжившее самым решительным, самым беспощадным образом»2.

Революционная борьба со старыми, отжившими порядками подразумевала борьбу с господствующей религией и церковью, которые были оплотом феодализма в Европе. Их критика всегда занимала важное место в учениях революционных демократов, хотя на первых порах атеистические тенденции были завуалированы христианской терминологией или выступали в форме пантеизма. И это было вполне оправданным в тех странах, где атеистическая традиция не получила сколь-либо широкого -распространения среди народных масс, к которым обращались первые представители революционной демократии. Однако по мере своего развития революционно-демократическая идеология очищалась от противоречащих ее сути элементов и превращалась в воинствующий материализм и атеизм. Так было во Франции, где дорогу революционно-демократическому атеизму расчистил буржуазный атеизм, но особенно ярко это прослеживается в атеистических взглядах русских революционных демократовXIX в.В этих наиболее высших проявлениях революционно-демократический атеизм отличался от всех предшествующих форм атеизма следующими чертами: обращенностью ко всем трудящимся и эксплуатируемым, связью атеистических идей с борьбой за социальное освобождение, с учениями утопического социализма, большей последовательностью в борьбе с религией, исключающей возможность ее сохранения в каких бы то ни было модификациях.

2 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т 34. С. 166

Социальные и идейные истоки атеизма русских революционных демократов. Своего наиболее полного развития революционно-демократический атеизм достигает вXIX в.в трудах выдающихся русских мыслителей В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева и др. Именно благодаря их усилиям революционно-демократический атеизм в середине XIX в. превратился в широкое литературное и общественно-политическое течение, охватывающее не только центр России, но и ее национальные окраины. Многие атеистические идеи русских революционных демократов были известны и пользовались популярностью и в странах Европы. Столь небывалый расцвет атеистической мысли в отсталой по тем временам России был обусловлен целым рядом социальных и идейных предпосылок.

Деятельность русских революционных демократов относится к тому времени, когда в России на смену феодально-крепостнической системе хозяйства приходил новый, капиталистический способ производства. В стране росло и ширилось освободительное движение против царизма, крепостного права и поддерживающих его институтов. Для большинства русских думающих людей было ясно, что феодализм исчерпал свои возможности и стал препятствием на столбовой дороге социального прогресса. Однако перед ними со всей остротой стоял вопрос:

«Каким путем должна развиваться Россия дальше?» Ответ на этот вопрос был далеко не очевидным и получал разную трактовку в кругах славянофилов и революционных демократов. Последние, рассматривавшие все общественные явления с точки зрения интересов и потребностей народных масс, не только решительно выступали против феодализма и самодержавно-крепостнического строя в России, но также подвергали критике и буржуазные порядки, утвердившиеся в странах Западной Европы. Они являлись сторонниками крестьянской революции, конечной целью которой должно было стать уничтожение всех форм эксплуатации и установление социализма. Острота кризисной ситуации и радикализм русских революционных демократов с неизбежностью заставляли их критиковать идеологические конструкции, оправдывавшие феодальные и буржуазные общественные отношения. Отвергая религиозные и буржуазно-идеалистические концепции развития общества, они обращались к лучшим образцам материалистической и атеистической

мысли, выработанным человечеством к середине XIX столетия.

Говоря об идейных истоках русского революционно-демократического атеизма, прежде всего следует отметить, что представители данного течения продолжили и творчески развили материалистическую традицию, основы которой в русской науке и философии заложил М. В. Ломоносов. Огромно влияние на развитие русского революционно-демократического движения идей А. Н. Радищева. Его ненависть к крепостничеству, к царской власти и религии, провозглашенная им идея крестьянской революции нашли среди революционных демократов живейший отклик. Восстание декабристов и их социально-политические взгляды всколыхнули передовую русскую общественность первой половиныXIX в. Не могли пройти мимо этого события и революционные демократы. Каждый из них в той или иной степени пытался осмыслить восстание 14 декабря, заимствовать то передовое и прогрессивное, что содержалось в декабристском движении.

Плодотворное воздействие на формирование атеизма русских революционных демократов оказали идеи французских просветителей XVIII в., проникнутые диалектикой учения классической немецкой философии, атеистические воззрения Л. Фейербаха, наконец, некоторые работы К. Маркса и Ф. Энгельса. Усвоив высшие достижения философской и атеистической мысли, русские революционные демократы не довольствовались их простым повторением. Они развивали эти достижения, приспосабливали их к условиям российской действительности, внося тем самым свой вклад в обогащение материалистической и атеистической традиции.

Философское и естественнонаучное обоснование атеизма. Русским революционным демократам в значительной мере удалось преодолеть метафизическую и механистическую ограниченность материализма своих предшественников, дать более последовательное философское обоснование атеизма. Большую роль в этом сыграл повышенный интерес к философии Гегеля, особенно к его диалектике. Пытаясь соединить гегелевскую диалектику с материалистическим пониманием мира, некоторые революционные демократы вплотную подошли к диалектическому материализму и остановились перед историческим материализмом.

Природа и общество, согласно их воззрениям, нахо-

дятся в состоянии постоянного изменения и обновления. Развитие идет от простого к сложному, от несовершенного к более совершенному, через борьбу противоположных начал, через отрицание старого новым, путем качественных превращений. Диалектическое понимание движения материи как имманентно присущего ей свойства снимало проблему пресловутого «первотолчка», с которой не мог справиться метафизический материализм, укрепляло позиции атеизма в борьбе с религиозным креационизмом.

Используя диалектические идеи при анализе общественной жизни, русские революционные демократы, хотя и не преодолели полностью идеалистического понимания истории, высказали ряд верных положений о роли материальных потребностей в развитии общества, о закономерном и поступательном характере общественного процесса, о делении общества на бедных и богатых, имущих и неимущих, о борьбе между ними, которая должна перерасти в народную революцию и привести общество к социализму.

Важной особенностью философских воззрений русских революционных демократов являлось и то, что они понимали роль сознательной деятельности человека как составного элемента исторического процесса, подчеркивали возможность индивидов оказывать влияние на ход истории. «Гордиться должны мы тем, — писал А. И. Герцен,— что мы не нитки и не иголки в руках фатума, шьющего пеструю ткань истории... мы можем переменить узор ковра»3. Такое понимание роли человеческой деятельности в историческом процессе явилось существенным вкладом в философское обоснование атеизма, позволившим дать более глубокую, чем с позиций метафизического материализма, критику религиозного провиденциализма. Критикуя учение о божественном промысле, якобы направляющем ход истории, буржуазные атеисты противопоставляли этому учению механистическое понимание исторического процесса. По сравнению с буржуазными атеистами, пытавшимися на место религиозного фатализма поставить фатализм механистический, русские революционные демократы сделали существенный шаг вперед в трактовке роли человека в истории и в научной критике религиозного учения о божественном предопределении и свободе воли.

1 Гериен А. И. Собр. соч. В 30 т. Т. XI М., 1957 С. 249.

Значительный вклад был внесен русскими революционными демократами и в разработку психофизической проблемы. Отвергая утверждения идеалистов о том, что материя находится в зависимости от духа или разума, русские материалисты подчеркивали, что психическая, духовная деятельность человека производна от материального мира. Возникновение человеческого сознания они объясняли внутренней активностью материи, ее способностью к саморазвитию. Более того, они указывали на зависимость явлений психической жизни от состояния материальных органов человека. «Вы, конечно, очень цените в человека чувство? — писал В. Г. Белинский.— Прекрасно! — так цените же и этот кусок мяса, который бьется в его груди, который вы называете сердцем и которого замедленное или ускоренное биение верно соответствует каждому движению вашей души. — Вы, конечно, очень уважаете в человеке ум? — Прекрасно! — так останавливайтесь же в благоговейном изумлении и перед массою его мозга, где происходят все умственные отправления... Иначе вы будете удивляться в человеке следствию мимо причины или — что еще хуже — сочините свои небывалые в природе причины и удовлетворитесь ими. Психология, не опирающаяся на физиологию, так же не состоятельна, как и физиология, не знающая о существовании анатомии»4. Такое последовательно материалистическое решение психофизической проблемы было открытым вызовом религиозному учению о душе и ее бессмертии.

Важно отметить, что при разработке своих философских взглядов русские революционные демократы опирались на данные современной им науки. Они внимательно следили за достижениями естествознания, страстно пропагандировали новейшие научные открытия, справедливо считая науку мощным средством в борьбе против идеализма и религии. Ими подчеркивалось, что наука «делается прямо и открыто антиидеализмом, сводя на естественное и историческое все богословское и таинственное» 5. В то же время революционные демократы видели и трудности в развитии науки, связанные с влиянием на нее религиозно-идеалистического способа мышления, и сознательно ставили перед собой задачу освобождения

4 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. X. М , 1956. С 26.

5 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XIII. М., 1958. С. 95.

науки от оков трансцендентализма и теологии. Для выполнения поставленной задачи, считали они, нужен тесный союз материалистической философии и естествознания. Такой союз необходим для обеих сторон, ибо «философия без естествоведения так же невозможна, как естествоведение без философии» 6. Следуя этому лозунгу, русские революционные демократы значительно расширили и углубили естественнонаучную базу атеизма, способствовали последующему развитию естествознания и философии в России.

Понимание сущности религии и путей ее преодоления. Хотя буржуазные атеисты высказали отдельные догадки о причинах возникновения и существования религии и о путях ее преодоления, в целом они стояли на идеалистических и просветительских позициях. Русские революционные демократы преодолели такой ограниченный подход к изучению религии, хотя и не сумели создать целостной и всесторонней религиоведческой концепции. Разделяя положение о том, что не бог создал человека, а человек «создал» бога, они существенно обогатили этот тезис, рассматривая человека не только как природное, биологическое, но и как социальное существо. «Создает человека, — отмечал В. Г. Белинский, — природа, но развивает и образует его общество»7. Такое понимание человека помогло революционным демократам дать более адекватный ответ на вопрос об истоках религиозных верований. Причины их возникновения и существования они видели не только в беспомощности людей перед силами природы, но и в условиях общественной жизни. Так, Н. Г. Чернышевский сформулировал «политико-экономический принцип», согласно которому все развитие человечества, включая политическое и умственное, не свободно от воздействия обстоятельств экономической жизни. Применение этого принципа к исследованию религии позволило сделать вывод о существовании социальных и классовых корней религии.

Особенно близки были русские атеисты к научному пониманию природы религии, к выявлению ее социальных корней в эксплуататорском обществе тогда, когда они говорили о причинах религиозности угнетенных масс. Герцен писал, что народу свойственны суе-

6 Там же. Т. III. M , 1954. С. 93.

7 Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. VII. M., 1955. С. 485.

верия и предрассудки, надежды на «помощь божью», ибо неоткуда ждать ему помощи в бедствиях. Крестьянин-бедняк, обворованный чиновниками, уставший от каторжной работы, страдающий от «безвыходной нищеты», может поверить чудесам: «он слишком задавлен, слишком несчастен, чтоб не быть суеверным»8.

Русские революционные демократы раскрыли социальную роль религии, подошли к выяснению этого вопроса с позиций интересов угнетенных масс. По их единодушному мнению, церковь является проводником политики господствующих классов, помогая им держать трудящихся в повиновении. Союз церкви и государства основан, по убеждению революционных демократов, на взаимном интересе и выгоден обеим сторонам. Власти и господствующие классы нуждаются в поддержке церковников. «Чем держится петербургское правительство?..—ставил вопрос Н. П. Огарев и отвечал на него : — Казенной церковью»9. В свою очередь церковь пользуется неизменным покровительством царизма, а пропаганда православия осуществляется не только церковными, но и полицейскими методами. «Известно, — делал обобщающий вывод И. А. Добролюбов, — что православная церковь и деспотизм взаимно поддерживают друг друга; эта круговая порука очень понятна»10.

Революционные демократы глубже буржуазных атеистов сумели объяснить и механизмы, с помощью которых религия держится в народных массах. Если буржуазные просветители делали упор на обмане людей со стороны духовенства, то русские атеисты увидели в религии не только обман, но и самообман нуждающихся в религиозном утешении обездоленных и эксплуатируемых трудящихся. Утешая иллюзией загробного блаженства, религия примиряет угнетенных с их тяжелой участью. В то же время она, по словам Н. П. Огарева, поддерживает в народе «косность, рабская робость уничтожает самостоятельность человека, мешает пользоваться изучением сил природы, а все нравственные понятия сводит на жалкий формализм церковных постановлений» ' 1.

8 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XV.M., 1958. С. 134.

9 Огарев Н. П. Избр. социально-политические и философские произв. Т. 2. M., 1956. С. 130.

10 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1. M.; Л., 1961. С. 101.

11 Огарев Н. П. Избр. социально-политические и философские произв. Т. 2. С. 9.

Критикуя теорию обмана и вплотную подойдя к объяснению социальных и классовых корней религии, русские революционные демократы сделали шаг вперед и в решении вопроса о путях преодоления религии. Увидев источник бедствий народных масс в существующем социальном строе, они все свои усилия направили на борьбу за свержение самодержавия, уничтожение крепостничества и установление социализма. Они страстно желали революции и призывали народ к ней. «Чтобы, при теперешнем положении дел, не желать революции, — писал Д. И. Писарев,— надо быть или совершенно ограниченным, или совершенно подкупленным в пользу царствующего зла. Посмотрите, русские люди,'что делается вокруг нас, и подумайте, можем ли мы дольше терпеть насилие, прикрывающееся устарелою фирмою божественного права»12.

Не отрицая роли просвещения, борясь за распространение знаний в народе, революционные демократы в то же время понимали, что при существующем строе одним просвещением религию преодолеть нельзя, так как эксплуатируемые массы не имеют ни средств, ни времени для образования. Кроме того, правящие классы, заинтересованные в том, чтобы держать народ в темноте и невежестве, не допустят, по словам Н. Г. Чернышевского, «серьезных забот о просвещении парий»!3. По убеждению русских революционных демократов, просвещение не станет эффективным средством преодоления религии до тех пор, «пока переворот не покончит со всем этим миром лжи и притворства»14.

Большую роль в преодолении религии русские революционные демократы отводили развитию науки и техники. При этом они видели роль науки не только в формировании правильных представлений о мире, но и в преобразовании материальных условий жизни. «Не пропагандой, — писал А. И. Герцен,—а химией, а механикой, технологией, железными дорогами она (наука.— Авт.) может поправить мозг, который веками сжимали физически и нравственно» i5.

В преодолении религии наряду с социальными преобразованиями, улучшением материальных условий жизни людей и их просвещением русские революционные де-

12 Писарев Д. И. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1955. С. 125.

13 Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 842.

14 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. VI. М., 1955. С. 128.

15 Там же. Т. XI. С. 399.

мократы придавали важное значение обеспечению политических свобод для народа: свободы слова, печати, собраний и т. п. Ратуя за обеспечение свободы совести в России, они требовали отделения церкви от государства и школы от церкви, конфискации и передачи крестьянам церковных и монастырских земель.

Разработка позитивного содержания атеизма. В своей борьбе с религиозными предрассудками революционные демократы не ограничивались только отрицанием религиозного мировоззрения, а пытались разрабатывать позитивное содержание атеизма, стремились формировать материалистические взгляды и революционное отношение к миру. «Веселее жить, легче дышать, — писал о значении атеизма в жизни человека Д. И. Писарев, — когда вместо призраков и отвлеченностей видишь осязательные явления и сознаешь как свою зависимость от них, так и свое господство над ними»16.

Огромную роль в разработке позитивного содержания атеизма русских мыслителей сыграло создание ими передовой для того времени революционно-демократической теории морали. Этика революционных демократов развивалась в борьбе с христианским учением о нравственности и опиравшимися на религиозно-идеалистическое мировоззрение этическими теориями представителей официальной идеологии. В противовес религиозному взгляду на мораль как на вечное и неизменное установление бога революционные демократы развивали и отстаивали принцип материалистического детерминизма, что позволило им сделать вывод о зависимости нравственных идей от материальных условий жизни, от окружающей социальной среды.

Классово-исторический подход к вопросам нравственности дал возможность русским атеистам вскрыть эксплуататорскую сущность религиозной морали. «Все религии—писал А. И. Герцем—основывали нравственность на покорности, т. е. на добровольном рабстве, потому они и были всегда вреднее политического устройства»17. Он называл религиозную мораль системой «морального самоубийства», «нравственной неволи», подавляющей личность, убивающей в человеке возможность подлинной жизни. Он подверг резкой критике Христиан-

16 Писарев Д. И. Полн. собр. соч.: В 6 т. Т. 1. СПб., 1903. С. 307.

17 Герцен А. И. Собр. соч.В 30 т. Т. VI. С. 125.

ское учение о любви, и особенно о любви к врагам, об умерщвлении плоти, о браке, об отношении к женщине и другие положения христианской морали.

Русским революционным демократам особенно претило учение о покорности, о подчинении всех поступков, всей жизни служению богу, о необходимости отказа от своей воли. Обращаясь к молодежи, Н. А. Добролюбов призывал: «Не верьте, что нравственность состоит в отречении от своей воли и ума... .всякий, потерявший силу свободного самостоятельного действия, есть жалкая дрянь и тряпка и только напрасно позорит свое существование» 18. Только в сознательном подчинении человеком своих устремлений служению народу и в революционной деятельности видели русские патриоты путь нравственного совершенствования.

Русские революционные демократы, являясь выдающимися философами, писателями и литературными критиками, были чрезвычайно талантливыми пропагандистами атеистических идей. Их работы высоко оценивали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, на них воспитывались целые поколения русских революционеров. Атеизм русских революционных демократов явился как бы промежуточным звеном между домарксистским и марксист-ско-ленинским атеизмом.

Глава XXII

МАРКСИСТСКИЙ АТЕИЗМ — ВЫСШАЯ ФОРМА АТЕИЗМА

Вершиной развития атеистической мысли стал марксистский атеизм. Атеизм — неотъемлемая сторона марксистского учения.

Историческне условия появления марксистского атеизма. Возникновение марксизма означало переворот в понимании природных и общественных закономерностей, человека как социального существа, его сознания и деятельности. Марксистское учение указало реальные пути освобождения человечества от всех видов социального и духовного отчуждения и гнета, ликвидации эксплуататорского строя и построения нового общества. Это стало возможным с углублением антагонистических противоречий капита-

18 Добролюбов Н. А. Собр. соч : В 6 т. Т. 3 М , Л , 1962. С. 347.

диетической формации, с выходом на историческую арену революционного пролетариата, с успехами классовой борьбы трудящихся и угнетенных.

С эпохой капитализма тесно связаны не только ускорение темпов социальной жизни и бурный рост общественного производства, но и невиданный доселе научно-технический прогресс. В середине прошлого столетия завоевания естествознания, великие отрытия XIX в., такие, как закон сохранения и превращения энергии, теория Дарвина, выявление клеточного строения живых существ, другие победы науки в астрономии, геологии, химии, физиологии, эмбриологии и пр. подготовили базу для общефилософских мировоззренческих выводов в объяснении природы, не оставлявших места для идей о сверхъестественном вмешательстве в ее процессы.

Возникновение марксистского атеизма было подготовлено также всем предшествующим развитием философии. В первой трети — середине XIX в. широкое распространение получают разработанные системы материализма (например, Л. Фейербаха), а в рамках идеалистических построений значительных достижений добиваются диалектические учения, среди прочих прежде всего диалектика Гегеля. К. Маркс и Ф. Энгельс критически и творчески переосмыслили рациональное содержание гегелевской диалектики, соединили материализм с диалектическим методом, преодолели метафизический и зачастую механистический характер донаучного материализма, ограничивающий его возможности в борьбе с идеализмом, в критике религии.

Марксистский атеизм—качественно новая ступень атеизма. Марксизм воспринял и сохранил все ценное, что было создано домарксистскими атеистическими учениями, он представляет собой диалектическое «снятие» и обогащение всех приобретений исторических форм атеизма. Взгляды молодых К. Маркса и Ф. Энгельса развивались под непосредственным влиянием современных им крупных критиков религии — младогегельянцев, Л. Фейербаха. Марксизм, как подчеркивал В. И. Ленин, вполне усвоил «исторические традиции материализма XVIII века во Франции и Фейербаха (1-ая половинаXIX века) в Германии, — материализма безусловно атеистического, решительно враждебного всякой религии»l.

' Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 415.

Однако, продолжал В. И. Ленин, диалектический материализм Маркса и Энгельса идет дальше энциклопедистов и Фейербаха. Марксистский атеизм — качественно новая форма атеизма, разрабатывающая принципиально иные способы борьбы с религией по сравнению с домарксистской традицией. Даже наиболее радикальные атеистические теории прошлого не были подлинно научными, оставались полны утопических мечтаний, эмоционально-морализаторских сентенций, благих пожеланий, иллюзий о путях преодоления религии. Все они были идеалистическими в понимании истории, общественных явлений, в том числе и религии. Игнорирование ее социальной природы определяло многие слабые стороны домарксистского атеизма. К ним главным образом относятся его нередкая непоследовательность в критике религии, односторонность, абстрактно-просветительский характер, классовая ограниченность.

Основоположники марксизма отчетливо видели и разоблачали классовую ограниченность буржуазного и мелкобуржуазного атеизма и антиклерикализма, выраженную в двух типичных подходах к религии и церкви. В первом религия объявлялась главным социальным злом, борьба с которым должна составить центральную задачу человечества. В итоге оказывались в тени и выводились из-под удара действительные основы негативных явлений общественной жизни. Другой подход приводил к тому, что религия признавалась продуктом обмана, невежества, страха, нелепым по своему содержанию и т. п., но функционально полезным социальным институтом, помогающим держать народные массы под контролем. Атеизм в таком случае становился «собственностью» утонченной элиты, достоянием немногих просвещенных избранников.

Марксизм показал, что пути освобождения общества от религии открываются не вдруг, не по чьему-либо заказу или приказу, не в силу откровений гениальной теории, созданной кем-то «из головы». Религию невозможно отменить, раз существуют ее корни в обществе, равно как насильно привить людям научно-материалистическое мировоззрение, атеистические взгляды. Необходимы особые исторические предпосылки для преодоления религии и развития атеизма.

Марксистский атеизм о социальной природе религии. Гениальным открытием К. Маркса и Ф. Энгельса явилось применение диалектика - материалистического метода к области истории, материалистическое понимание истории. «Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику сменились поразительно цельной и стройной научной теорией...»2 Этот подход был совершен и в отношении религии. Исторической заслугой марксизма стало раскрытие ее «тайны», ее социальной сущности, природы религиозного отчуждения.

Классики марксизма ушли далеко вперед по сравнению с предшествующими атеистами в понимании религии как особого продукта человеческой деятельности. Соглашаясь с тем, что «основа иррелигиозной критики такова: человек создает религию, религия же не создает человека»3, они указали на совершенную недостаточность абстрактной трактовки человека «вообще» как «родового существа» и т. п. Подлинную его сущность составляет и определяет совокупность всех общественных отношений, человек — это «мир человека», он занимает некоторое место в конкретно-исторической системе политических, классовых, национальных и т. п. связей.Все это получает специфическое отражение и в религии.

Об особенностях методологии научного подхода к религии К. Маркс в «Капитале» писал следующее: «Конечно, много легче посредством анализа найти земное ядро туманных религиозных представлений, чем, наоборот, из данных отношений реальной жизни вывести соответствующие им религиозные формы. Последний метод есть единственно материалистический, а следовательно, единственно научный метод»4. В начале истории объектами религиозного отражения являются прежде всего природные стихии, от которых ежедневно и ежечасно зависит человек в своей повседневной жизни. Однако с развитием, усложнением общественных связей, возникновением враждующих классов фактической основой религиозного отчуждения, как показали К. Маркс и Ф. Энгельс, все более становятся господствующие над людьми как какие-то внешние, враждебные силы ими же самими созданные социально-экономические отношения,

2 Там же. Т. 23. С. 44.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 1. С. 414.

4 Там же. Т. 23. С 383.

эксплуатация человека человеком, классовый и национальный гнет, «слепая необходимость» социальных процессов, перед которыми люди беспомощны, и т. д.

Религия, эта особая форма общественного сознания, которая далее всего отстоит от материальной жизни, тем не менее отражает, хотя и превратно, отмеченные стороны общественного бытия людей. Уже в относительно ранних своих произведениях К. Маркс раскрыл секрет превратности религиозного мировоззрения. Его обусловливает «превратный мир» социальной действительности, в которой люди находятся под властью негуманных, «звериных» условий существования. В «Тезисах о Фейербахе» К. Маркс подчеркивает: «То обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностью и самопротиворечивостью этой земной основы» 5.

Отмеченная «самостоятельность» религии, однако, лишь кажущаяся, это не более чем «видимость». Религия не образует собственного «мира», с которым должна согласовываться земная жизнь людей, у нее нет «своей» истории, автономного развития, «религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не на небе, а на земле»6. Исходя из этого очевиден и вывод, сделанный К. Марксом, что религия не может рассматриваться как «причина мирской ограниченности». Она лишь ее проявление.

При этом классики ясно видели, что в религии представлена попытка преодолеть наличную, реальную ситуацию беспомощности, придавленности человека, его зависимости от господствующих природных и общественных сил. Как писал К. Маркс, религия является не только выражением «действительного убожества» превратного мира общественных отношений, но одновременно и протестом против него. В этом и состоят главные общественные функции и роль религии, прежде всего «торжественного восполнения» «извращенной реальности» социальной жизни людей.

Происходит это на путях обращения за помощью к сверхъестественным сущностям. Однако пути эти ведут в никуда, результат оказывается иллюзорным. Несмотря

5 Там же. Т. 3. С. 2.

6 Там же. Т. 27 С. 370.

на ложность основной посылки религиозного мировоззрения — реальности сверхъестественного, именно на «контакт» с ним должны быть направлены усилия человека. Подобные идеи, подчиняющие активность людей «поискам божественного», надеждам на трансцендентное попечительство в решении фундаментальных вопросов человеческого существования, обесценивают подлинные цели и смысл общественной практики, затрудняют выбор верных жизненных ориентации. Это и выражает известная метафора К. Маркса «религия есть опиум народа».

Гуманистический, партийный, действенный, творческий характер марксистского атеизма. Показав, что религия, образно говоря, «украшает фальшивыми цветами» цепи, которые носит человечество, классики сделали знаменательный вывод, к которому не приходили прежние критики религии. Задача состоит не только и не столько в том, чтобы срывать с цепей эти «цветы», которыми их украсила религия. Дело заключается в том, чтобы помочь людям избавиться от самих цепей. Упразднение религии как иллюзорного счастья народа, подчеркивал молодой Маркс, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях.

В этом контексте классики марксизма указывали на глубокую и прочную связь атеизма, коммунизма и гуманизма. Атеизм «теоретически» обосновывает задачи духовного освобождения человека, коммунизм как общественный строй предоставляет материальные условия для выполнения этого императива. «Атеизм в качестве снятия бога, — писал К. Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», — означает становление теоретического гуманизма, а коммунизм, в качестве снятия частной собственности, означает требование действительно человеческой жизни... означает становление практического гуманизма» 7.

Позже, в более зрелых своих работах, К. Маркс и Ф. Энгельс научно обосновали, как именно возможна реализация этих требований: ликвидация антагонистических классов, революционное социалистическое преобразование общественных отношений, гармонизация связей людей с природным окружением, исторический «скачок»

7 Там же. Т 42. С 169.

человечества из царства необходимости в царство свободы. Это произойдет в таких условиях, в которых люди получат все предпосылки для того, чтобы стать хозяевами своей судьбы, господствовать над собой и внешними обстоятельствами.

С достижением человечеством «царства свободы» связаны и перспективы преодоления религии. В интервью корреспонденту американской газеты «Chicago Tribune» (декабрь 1878 г.) К. Маркс сделал следующий прогноз в отношении судьбы религии в новом обществе. «...Религия, — заметил он, — будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм»8. Когда пропадут последние чуждые человеку «непрозрачные» и «неразумные» силы, находящие отражение в религии, то исчезнет и само религиозное отражение по той простой причине, что ему уже нечего отражать.

Новый подход к пониманию социальных причин, порождающих религию, и общественных предпосылок ее преодоления, сочетание глубокой научности и последовательной партийности позволили соединить марксистский атеизм с революционным рабочим движением, обрести массовую социальную базу для распространения атеистических идей. В марксистском учении атеистические задачи впервые были соотнесены с потребностями социалистического переустройства общества, подчинены этой генеральной цели, поставлены на почву классовой борьбы. В этом смысле марксистский атеизм открыто партиен. Вместо обращенных к «человеку вообще» абстрактно-гуманистических призывов к освобождению от религии марксистский атеизм указывает