Царствование Лжедмитрия I (1505-1506).

20 июня 1605 г. «Дмитрий» торжественно въехал в Москву. Началось его царствование. Оно длилось почти год — до гибели Лжедмитрия 17 мая 1606 г.

В.О.Ключевский дал личности царя-самозванца и его правлению инте­ресную и, на наш взгляд, объективную оценку, которая отлична от выра­ботанных еще в XVII в. в придворных кругах новой династии Романовых трактовке, вошедшей в большинство книг и учебников, но противореча-

¹ Прежде он верно служил Борису Годунову и был им высоко вознесен, но потом Басма­нов был обижен матерью Федора Годунова, царицей Марией, которую все ненавидели — ведь она приходилась дочерью палачу Малюте Скуратову.

щей историческим документам Смутного времени. Мы хотим познако­мить вас с мнением авторитетного русского ученого.

В.О.Ключевскийо Лжедмитрий¹.

«На престоле московских государей он был небывалым явлением. Молодой че­ловек, роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустно-задум­чивым выражением лица, он в своей наружности вовсе не отражал своей духовной природы: богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавший в Боярской думе самые трудные вопросы, с живым, даже пылким темпераментом, в опасные мину­ты доводившим его храбрость до удальства, податливый на увлечения, он был ма­стер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные знания.

Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских госуда­рей и их тяжелое, угнетательное отношение к людям, нарушал заветные обычаи священной русской старины, не спал после обеда, не ходил в баню, со всеми обра­щался просто, обходительно, не по-царски.

Он тотчас показал себя деятельным управителем, чуждался жестокости, сам вникал во все, каждый день бывал в Боярской думе, сам обучал ратных людей. Своим образом действий он приобрел широкую и сильную привязанность в наро­де, хотя в Москве кое-кто подозревал и открыто обличал его в самозванстве. Луч­ший и преданнейший его слуга П.Ф. Басманов... признавался иностранцам, что царь — не сын Ивана Грозного, но его признают царем потому, что присягали ему, и потому еще, что лучшего царя теперь не найти.

Но сам Лжедмитрий смотрел на себя совсем иначе: он держался как законный, природный царь, вполне уверенный в своем царственном происхождении; никто из близко знавших его людей не подметил на его лице ни малейшей морщины со­мнения в этом. Он был убежден, что и вся земля смотрит на него так же. Дело о князьях Шуйских, распространявших слухи о его самозванстве, свое личное дело, он отдал на суд всей земли и для того созвал земский собор, первый собор, при­близившийся к типу народнопредставительского, с выборными от всех чинов или сословий. Смертельный приговор, произнесенный этим собором, Лжедмитрий за­менил ссылкой, но скоро вернул ссыльных и возвратил им боярство (Шуйские опять стали заседать в Боярской думе). Царь, сознававший себя обманщиком, ук­равшим власть, едва ли поступил бы так рискованно и доверчиво, а Борис Годунов в подобном случае, наверное, разделался бы с попавшимися келейно в застенке...

Но, как сложился в Лжедмитрий такой взгляд на себя, это остается загадкой столько же исторической, сколько и психологической.

Как бы то ни было, но он не усидел на московском престоле, потому что не оп­равдал боярских ожиданий. Он не хотел быть орудием в руках бояр, действовал слишком самостоятельно, развивал свои особые политические планы, во внешней политике даже очень смелые и широкие, хлопотал поднять против турок и татар все католические державы с православной Русью во главе. По временам он ставил на вид своим советникам в думе, что они ничего не видали, ничему не учились, что им надо ездить за границу для образования, но это он делал вежливо, безобидно. Всего досаднее было для великородных бояр приближение к престолу незнатной родни царя (имеются ввиду Нагие, Мария Нагая признала в самозванце собствен­ного сына и говорила об этом народу и знати) и его слабость к иноземцам, особен­но к католикам...

Еще более возмущали не одних бояр, но и всех москвичей своевольные и раз­гульные поляки, которыми новый царь наводнил Москву...

Однако главная причина его падения была другая. Ее высказал коновод бояр­ского заговора, составившегося против самозванца, кн. В.И.Шуйский. На собра­нии заговорщиков накануне восстания он открыто заявил, что признал Лжедмит­рия только для того, чтобы избавиться от Годунова. Большим боярам нужно было

Ключевский В.О. «Курс русской истории». — М., 1988, т. III, с.30-33

создать самозванца, чтобы открыть дорогу к престолу одному из своей среды. (Не­даром Борис, как только услыхал о появлении Лжедмитрия, прямо сказал боярам, что это их дело, что они подставили самозванца.) Они так и сделали, только при этом разделили работу между собою: романовский кружок сделал первое дело (т.е. «вырастил» самозванца), а титулованный кружок с кн. В.И.Шуйским во главе ис­полнил второй акт.

17 мая 1606 г. в результате боярского заговора Лжедмитрии был убит. На престол сел глава заговорщиков Рюрикович, потомок князей суздальских, ведших род от брата Александра Невского — Андрея, Василий Иванович Шуйский.

§ 27. Царствование Василия Шуйского (1605—1610).

Сторонники Шуйского не имели ни времени, ни желания проводить представительный Земский собор, наподобие собора, выбравшего на цар­ство Бориса Годунова. Они «выкликнули» Василия царем прямо на Крас­ной площади, среди растерянного народа, в отсутствие большинства ро­довитых бояр и дворян.

Новый самозванец.

Внароде и у части служилых людей по-прежнему пользовался популяр­ностью «царь Дмитрий». Новый самозванец объявился в резиденции Мнишеков в Самборе. Некоторые полагали, что это был приближенный первого лжецаревича Молчанов, убежавший из Москвы после 17 мая. Особенно поддерживали Лжедмитрия II на юго-западе в Чернигово-Се-верской земле. Этот край Лжедмитрии освободил от налогов на 10 лет, Ва­силий Шуйский опять ввел налогообложение. Воевода Путивля князь Григорий Шаховской и воевода Чернигова князь Андрей Телятевский убеждали людей, что «Дмитрий» сумел избежать гибели, а в Москве убили похожего на него человека.

Многие знатные бояре из Рюриковичей и Гедиминовичей сами метили в цари и полагали, что Шуйский «украл» трон. В общем, положение ново­го монарха было шатко. Смута усиливалась.

Политика Василия Шуйского.

Василий предпринял шаги навстречу чаяниям боярства и дворянства. При вступлении на трон он подписал крестоцеловальную грамоту (1606),в которой обещал соблюдать законность: никого без суда не казнить и не отсылать в опалу, не слушать ложных доносов и не отнимать имущество у родственников опальных. В марте 1607 г. был увеличен срок поиска бег­лых крестьян до 15 лет (при Борисе беглых искали 5 лет, при Лжедмитрии I — 6,5 лет).

Но одновременно, видя, сколько холопов воюет против него, царь сде­лал шаги навстречу и этому слою населения: еще один мартовский указ 1607 г. разрешал добровольным холопам, вне зависимости от срока их службы, уходить от своих владельцев.

Восстание Ивана Болотникова.

И.БолотниковУказы Василия Шуйского мало что изменили. Граж­данская война усиливалась. В Самборе у нового само­званца побывал некий русский человек Иван Болотников. Он был ранее военным холопом князя А.Телятевского. Часто такие холопы сами были мелкими землевладельцами, господин давал им поместье, а в военное вре­мя выводил их с собой. Болотников попал в плен к крымцам, а те прода­ли его в галерные гребцы туркам. Венецианцы освободили Болотникова, и он через Венгрию, Германию и Речь Посполитую возвращался домой.

Силы восставшихСандомировский самозванец назначил Болотникова «большим воеводой» и велел идти на Москву. Спо­движниками Болотникова стали Шаховской и Телятевский с рядом слу­жилых людей, городовых стрельцов и своих холопов. К «большому воево­де» подошли многие казачьи атаманы, которые предводительствовали ва­тагами беглых холопов, крестьян, посадских. Совместно с болотниковца-ми стали действовать дворянские отряды рязанцев Григория Сумбулова и Прокопия Ляпунова, а также веневские дети боярские во главе с сотником Истомой Пашковым.

Осада МосквыДвумя группами войска Ивана Болотникова и Исто­мы Пашкова пошли на Москву и, осадив ее, стали ла­герем в с. Коломенском. Шуйский не раз посылал к Болотникову и его во­еводам, предлагая высокие чины, поместья и подарки. Болотников не принимал ничего, Сумбулов, Ляпунов и Пашков хоть от даров и не отка­зывались, но переходить на сторону московского царя не торопились.

Отряды Болотникова еще до подхода к Москве расправлялись с дворя­нами, захватывали их имущество. По словам патриарха Гермогена, болот-никовцы призывали холопов «побивати своих бояр, и жены их, и вотчи­ны, и поместья» себе брать. Болотников сулил простолюдинам высокие чины: «боярство, и воеводство, и окольничество, и дьячество».

Это настораживало вотчинников и помещиков, сражающихся вместе с Болотниковым. Служилые люди стали перебегать к Шуйскому. 2 декабря 1606 г. в момент решающей битвы у с. Котельникова на сторону царя пе­решел Пашков с дворянскими сотнями. Восставшие потерпели пораже­ние. Иван Болотников с остатками войска ушел в Калугу, а потом в Тулу, куда ему на помощь пришли казаки «царевича Петра» (Илейки Горчакова, выдававшего себя за никогда не существовавшего сына царя Федора Ио-анновича).

В мае 1607 г. Василий Шуйский лично повел войска на Тулу. В двух сражениях он разгромил повстанцев и запер их в Туле. Но болотниковцы крепко бились из города. Царские вое­воды придумали запрудить реку Упу, протекавшую через Тулу. Вода залила склады продовольствия и пороха. Царь Василий обещал всем сдавшимся милость. В итоге Тула сдалась. Василий выполнил обещание — лишь пле­ненных Илейку Горчакова и Ивана Болотникова отвезли под конвоем в Москву. Там «царевича Петра» повесили, а Болотникова сослали в Карго- поль. Через полгода, когда Лжедмитрий II двинулся к Москве, Болотни­кова ослепили и утопили в полынье.

Тушинский вор» Лжедмитрий II.

Лжедмитрий II и его окружение.А между тем на Брянщине в Стародубе собирал отряды еще один «воскресший Дмитрий», наверное, его отыскали люди Шаховского, чтобы «заменить» нерешительного самборгского сидельца Молчанова.

Новый Лжедмитрий II намеревался идти к Туле, но весть о ее падении отогнала его в Путивль. Первую скрипку в его окружении играли поль­ские авантюристы — паны Ружинский и Лисовский, а также атаман Иван Заруцкий из запорожских казаков. В начале 1608 г. Лжедмитрий II разбил несколько раз царские полки и в июне 1608 г. стал лагерем в подмосков­ном селе Тушине. К «царю Дмитрию» приехала «его жена» Марина Мни­шек. Это укрепило веру восставших в то, что явившийся под Москву «Дмитрий» — настоящий.

Раскол РусиРусь распалась на две части: одни города и волости

поддерживали Василия Шуйского, другие присягали «тушинскому вору». Многие московские бояре, служилые люди, духовен­ство перебегали то к самозванцу, то к царю Василию, за что их прозвали «перелетами». В Тушине заседала Боярская дума Лжедмитрия II, наряду с казачьим атаманом Иваном Заруцким, в ней присутствовали высокород­ные бояре Салтыковы, их родственники Романовы, Трубецкие. Вскоре появился в Тушине свой патриарх — им стал постриженный некогда в мо­нахи Годуновым — Филарет, в миру Федор Никитич Романов.

Поляков чины не интересовали, они жаждали богатства. Лисовский разъезжал по стране, занимаясь разбоем. Литовский магнат Ян Петр Са-пега держал в осаде 16 месяцев Троице-Сергиев монастырь, но взять его так и не смог. Ненависть русских к «ляхам» и «литве» возросла. Люди на­чали видеть в них главных врагов и стали расправляться с теми, с кем име­ли силы справиться.

Помощь шведовТем временем Василий стал искать помощи за рубе­жом. Решили обратиться к врагу Речи Посполитой — шведскому королю Карлу IX, поскольку польский король Сигизмунд III, формально не признававший Лжедмитрия II,на деле помогал ему, т.к. не препятствовал польским отрядам идти «на службу к царевичу». По догово­ру со Швецией (февраль 1609), он уступал шведам северную Карельскую волость, в обмен на войско. Генерал Делагарди привел в Россию 15-тысяч­ный отряд немецких и французских наемников, возглавляемый швед­скими офицерами.

ПольскоеСигизмунд III,соперничавший с Карлом IX¹ по пово-

вторжениеду шведского престола, болезненно реагировал на

русско-шведский союз. Он объявил войну России и в декабре 1609 г. при-

¹ Сигизмунд являлся сыном шведского короля. Карл был родным братом отца Сигизмун-да. По смерти отца король Речи Посполитой Сигизмунд надеялся занять и шведский трон, но шведы решили, что Сигизмунд, руководствующийся польскими интересами, будет не лучшим королем Швеции, и возвели на трон его дядю Карла.

звал всех польских и литовских шляхтичей, служащих у Лжедмитрия, по­кинуть самозванца и идти к Смоленску. Услышав это, «тушинский вор» бежал от Москвы в Калугу, а группа тушинских бояр во главе с М.Г.Салты­ковым отправилась к Сигизмунду под Смоленск и заключила в феврале 1610 г. с ним договор о приглашении королевича Владислава Сигизмундовича на русский престол.

М.В.Скопин-ШуйскийТем временем иноземцы генерала Делагарди со­единились с русскими полками. Общее руководст­во армией доверили молодому племяннику русского царя Михаилу Васи­льевичу Скопину-Шуйскому. Он одержал ряд блестящих побед, снял оса­ду с Троице-Сергиевой обители, изрядно потрепал тушинцев и 12 марта вошел в Москву. Москвичи приветствовали его восторженно.

Многие прочили его в наследники Василию Шуйскому, не имевшему детей. По­следнее, может быть, стоило Скопину-Шуйскому жизни. На одном из пиров кня­зю Михаилу стало плохо. Прометавшись в бреду 2 недели, 24-летний воевода скончался. В Москве поговаривали, что Скопина отравила жена его дяди Дмитрия Ивановича Шуйского (дочь Малюты Скуратова). Дмитрий, младший брат царя Василия Шуйского, тоже со временем желал вступить на трон. Талантливый пле­мянник мог стать ему соперником.

Смерть Скопина-Шуйского была большим ударом для Василия Шуйско­го. 24 июня 1610 г. под Можайском у с. Клушина польский гетман Ходке-вич разбил московское войско, которое вел на этот раз Дмитрий Шуйский. Немцы и французы, состоявшие на московской службе, перешли на сторо­ну поляков, русские разбежались, а шведы вместе с генералом Делагарди и русской войсковой казной двинулись на север, где вскоре начали открытую интервенцию, завершившуюся захватом Карельской волости, городков по Финскому заливу и Новгорода, где было создано вассальное Швеции Нов­городское государство. Делагарди и Карл IX вынашивали планы утвержде­ния на московском престоле одного из шведских королевичей.

Речь Посполитая рассчитывала захватить Смоленск, Северскую землю и как можно сильнее ослабить Московию, свою извечную противницу. Осада Смоленска длилась почти два года — 624 дня. Смоленск пал 3 июня 1611г.