ИДЕЙНО-КОМПОЗИЦИОННОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЦЕНЫ В САЛОНЕ АННЫ ПАВЛОВНЫ ШЕРЕР (По роману Л. Н. Толстого «Война и мир») .

В значительных произведениях, как правило, первые страницы содержат зерно всего замысла. Это можно сказать о «Мертвых душах», «Преступлении и наказании», «Воине и мире». О «Преступлении и наказании» Достоевского сам Л. Толстой говорил, что дальше «рассказывается и повторяется то, что вами было прочитано в первых главах...».

В «Войне и мире», казалось бы, сцена в салоне Шерер, которой открывается произведение, отнюдь не повторяется. Просто мы как бы окунаемся в гущу событий, сразу же оказываемся среди героев книги, захваченных потоком жизни. Но значение сцены не только в этом. В ней, конечно же, хотя и не так явно, как в первых эпизодах романа Достоевского, намечены все основные проблемы произведения, первые же слова, которые звучат в салоне, — рассуждения о Наполеоне, О войнах, об Антихристе. В дальнейшем это найдет продолжение в попытке Пьера убить Наполеона, в его подсчетах числового значения имени этого «Антихриста». Вся тема книги — война и мир, истинное величие человека и ложные кумиры, божеское и дьявольское.

По расстановке действующих лиц сцена напоминает пьесу «Горе от ума». Только что оказавшийся в петербургском свете Пьер попал, как Чацкий, «с корабля на бал», в общество, которому он чужд и которое он совершенно не понимает. Подобно Чацкому, Пьер вступает в ненужные споры, восстанавливает против себя все общество, рискуя заслужить репутацию сумасшедшего. Как и Чацкий, Пьер не понимает, перед кем он «мечет бисер», и, говоря словами Пушкина, мы должны признать, что Пьер, как Чацкий, «совсем не умный человек, но Грибоедов очень умен». Вмешательство Болконского, к счастью, послужило к прекращению спора, погасило страсти. Однако напрасно после приема у Шерер князь Андрей предупреждает Пьера насчет его дальнейшего поведения в свете. Пьер, увы, едет кутить к Курагину...

Вернемся в салон Днны Павловны. Главное для нас — проследить, как завязываются основные линии героев книги в этой первой сцене. Пьер, конечно, станет декабристом, это понятно по его поведению уже с первых страниц. В. Курагин — хитрец, в чем-то напоминающий Фамусова, но без его теплоты и велеречивости, обрисованной, однако, Грибоедовым не без симпатии... Петербургская публика — это все-таки не московское барство. Василий Курагин — расчетливый, холодный проходимец, хотя и князь, и в дальнейшем будет искать ловкие ходы «к крестику ли, к местечку». Анатоль, его сын, о котором он упоминает в разговоре с Щерер, «беспокойный дурак», причинит много горя Ростовым и Волконским. Другие дети Курагина — Ипполит и Элен — безнравственные разрушители чужих судеб. Элен уже в этой первой сцене далеко не так безобидна, как может показаться на первый взгляд. В ней еще не было и тени кокетства, но она вполне сознает свою красоту, «предоставляя каждому право любоваться? Многозначительная деталь! Улыбка ее «неизменна» (самое ужасное, что может быть в человеке, по мнению Толстого, — это его духовная неподвижность), а выражение лица Элен полностью зависит от выражения лица Анны Павловны — Толстой специально это подчеркивает. Три женщины в салоне, Шерер, Элен и Лиза, играют роль как бы трех парок, богинь судьбы. М. Гаспаров интересно сопоставляет «прядильную мастерскую» Шерер с работой богинь, прядущих нить человеческой судьбы. Другой мотив, связывающий «Войну и мир» с античностью, — античная красота Элен. Эта же античная красота делает ее похожей на бездушную статую.

Линия князь Андрей — Лиза будит воспоминания о гомеровской «Одиссее». «Так надо», — говорит Болконский объясняя причины своего близящегося отъезда на войну. Лиза Волконская, по контрасту с мертвенностью Элен, оживленная и деятельная, играет роль Пенелопы (князь Андрей в разговоре с Пьером подчеркивает ее верность и преданность), но какой-то рок заставляет Болконского-Одиссея, ощущающего глубокий разрыв со всем окружающим, резко порвать с привычным укладом и идти навстречу неизвестности и возможной гибели.

Вообще из всех действующих лиц, появившихся в первой сцене, Болконский наиболее загадочен и вызывает наибольшее уважение.

Смысл сцены у Анны Павловны перекликается с эпилогом книги. В эпилоге опять возникают споры о мире и войне, там присутствует маленький сын князя Андрея, незримо присутствовавший и тогда в салоне Шерер. Ключевой момент сцены — обсуждение слов аббата Морио о вечном мире. Хотя аббат больше не появился на страницах «Войны и мира», главное слово произнесено, и великая книга открывается и заканчивается спором о возможности вечного мира. Такой проект, конечно, в идеале возможен, проблеме вечного мира и посвятил свое творение Лев Толстой. Непревзойденный, разумеется, с тех самых пор, как на землю пришел Христос, проект, способный послужить во благо всему человечеству.

27.«МЫСЛЬ НАРОДНАЯ» В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» (I вариант)

Сила народа и, следовательно, сила России, всей русской нации непосредственно и наглядно проявились в Отечественную войну. Толстой был убежден в том, что «причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска».

«Я любЛю мысль народную вследствие войны 1812 года», — писал Л. Н. Толстой. Как человек относится к народу, близок или отдален от него, ищет пути к нему или не задумывается над ними, главное для Толстого. И путь любимых толстовских героев — прежде всего Наташи и Пьера — это путь их духовного приближения к народу. Чувство неосознанного нравственного слияния с народом испытывает Наташа, которая «умела понять все, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке».

Поиски жизненной правды, которые ведет Пьер, неизбежно приводят его к народу и постижению народной мудрости. Он находит особый смысл во встрече с солдатом Платоном Каратаевым. Мудрость Платона Каратаева — это мудрость народного восприятия жизни, и поэтому она оказывается такой близкой народу.

В наиболее высоких проявлениях своего национального характера русский народ изображен Толстым в сценах битвы под Бородином. «Всем народом навалиться хотят». Душевный подъем, непоколебимая стойкость, «стыдливое чувство» любви к родине, «скрытая теплота патриотизма» — черты народного духа, изображенные Толстым.

Исходя из идеи русского народа как «целого и единого» национального организма, Толстой осудил в романе бунт богучаровских мужиков во главе с сельским старостой Дроном, не пожелавших выезжать из своей деревни перед самым захватом ее вражеской армией. Поведение крестьян расценено писателем как проявление с их стороны корыстных намерений и желаний, чуждых русскому патриотизму.

«Мысль народная» художественно реализуется в романе не только путем исследования коллективной психологии и раскрытия морального духа огромной массы солдат и крестьянства. Эта мысль воплощена во множестве индивидуализированных образов.

Народное начало — простота и героизм — присутствует в характере и поведении ротного Тимохина. Он со своей ротой так неожиданно атаковал врага, «с такою безумною и пьяною решительностью, с одной шпажкой набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали». В битве под Бородином князь Андрей будет ссылаться на авторитет Тимохина как выразителя народного духа.

Один из любимых толстовских героев — капитан Тушин. Внутренняя красота, нравственная сила скрыты под непривлекательной внешностью. Бесстрашный на поле сражения, героически стойкий, инициативный, смущающийся при виде начальства — таким предстает Тушин в романе. Те человеческие, моральные и воинские качества, которые Толстой считал неотъемлемым достоинством русского солдата и всего русского народа, — героизм, сила воли, простота и скромность — воплощены в образе Тушина, являющегося выразителем народного духа.

Тихон Щербатый добровольно вступил в отряд Денисова, проявил «большую охоту и способность к партизанской войне». «Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше не побрал и не побил французов...» Дух непокорности и чувство любви к своей земле, все то бунтарское, стихийно-мятежное и смелое, что писатель обнаруживал в крепостном крестьянстве, он собрал воедино и воплотил в образе Тихона, написанного тепло, с добродушно-ласковым чувством. '

Другая сторона мужицкой души, противоположные качества народного характера выражены в Платоне Каратаеве. Его мировоззрение — воплощение психологии патриархального крестьянства. Каратаев верит в то, что все в жизни людей совершается «не нашим умом, а божьим судом». Ни на что не ропщет, никого не обвиняет, незлобив, кроток, добр к каждому человеку — таков Платон Каратаев. Во всем — торжество добра. Всепрощение.

28.«МЫСЛЬ НАРОДНАЯ» В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» (II вариант)

Одна из основных тем романа «!Войиа и мир» — «мысль народная». Л. Н. Толстой одним из первых в русской литературе поставил себе целью показать душу народа, ее глубину, неоднозначность, величие. Здесь нация выступает не безликой толпой, а вполне разумным единством людей, двигателем истории — ведь по его воле происходят коренные переломы в течение пусть даже предопределенных (по мнению Толстого) процессов. Но изменения эти совершаются не сознательно, а под влиянием какой-то непознанной «роевой силы». Конечно, влияние может оказывать и отдельный человек, но при условии, что он будет сливаться с общей массой, не противореча ей. Примерно таков Платон Каратаев — любит всех одинаково, со смирением принимает все жизненные невзгоды и даже саму смерть, но нельзя сказать, что такой мягкотелый, безвольный человек является идеалом для писателя. Толстому не нравится эта безынициативность, статичность героя, тем не менее он не относится к числу «нелюбимых характеров» — цели у него немного иные. Платон Каратаев несет Пьеру народную мудрость, впитанную с молоком матери, находящуюся на подсознательном уровне понимания, именно этот немного усредненный представитель народа будет в дальнейшем мерилом доброты для Безухова, но отнюдь не идеалом.

Толстой понимает, что одним или двумя достаточно четкими образами простых мужиков нельзя будет создать впечатления обо всем народе в целом, и поэтому вводит в роман эпизодические персонажи, помогающие лучше раскрыть и понять мощь народного духа.

"Взять хотя бы артиллеристов батареи Раевского — близость к смерти их страшит, но страх незаметен, на лицах солдат смех. Они, наверное, и понимают почему, но не могут выразить это словами; эти люди не привыкли много говорить: вся их жизнь проходит молча, без внешних проявлений внутреннего состояния, они даже, наверное, не понимают, чего хочет Пьер — слишком уж далек он от центра того самого глобуса, называемого жизнью.

Но такой духовный подъем непостоянен — такая мобилизация жизненных сил возможна лишь в критические, эпохальные моменты; таковым является Отечественная война 1812 года.

Другое проявление этого напряжения нравственных сил — партизанская война — единственный, по мнению Толстого, справедливый способ ведения войны. Образ Тихона Щербатого, который можно назвать эпизодическим, выражает собой народный гнев, порой даже излишнюю, но, вероятно, оправданную жестокость. В нем воплотился этот народный дух, несколько видоизменившись с учетом особенностей характера — достаточно обычного, но в то же время неповторимого.

Нельзя не упомянуть и Кутузова — он понимает, что ничего важного изменить не может, и поэтому прислушивается к небесной воле, лишь слегка изменяя направление течения событий в соответствии со сложившейся ситуацией. Именно поэтому он любим в армии и высшая для, .него похвала, когда простая крестьянская девочка Малаша, тои содержащая частичку русского духа, чувствует нравственную близость с ним, называя его «дедушкой».

Подобно Кутузову, почти все исторические лица проверяются мыслью народной: отдаленные от реальности проекты Сперанского, самовлюбленность Наполеона, эгоизм Бенигсена — ничто из этого не может быть одобрено простыми людьми. Но один лишь Кутузов любим и уважаем за естественность, за отсутствие желания покрыть себя славой.

То же самое происходит и с основными героями романа: Пьер приближается к ответу на свой вопрос, хотя так и не понимает глубину народной души; Наташа проявляет свое единение с «миром», с армией, беря с собой раненых солдат; лишь один человек из высшего общества может постичь высшую Истину, вероятно известную простому человеку, но известную на подсознательном уровне, — это князь Андрей. Но, постигнув это разумом, он уже не принадлежит этому миру.

Необходимо отметить, что обозначает слово «мир» в понимании простого человека: это может быть и существующая реальность, и общность всех людей нации без различия сословий, и, в конце концов, это антипод хаосу. Молятся перед Бородинским сражением всем миром, то есть всей армией, противостоящей нашествию армии Наполеона, несущей хаос.

Перед лицом этого хаоса почти все становятся едины в своем стремлении помочь отечеству — и алчный купец Ферапонтов, и мужики Карп и Влас в едином порыве патриотизма готовы лишиться последней рубахи во благо страны.

Толстой не создает кумира русского народа: ведь его цель — выразить реальность, и поэтому вводится сцена «бунта на грани смирения», на грани повиновения и бессмысленной беспощадности' — нежелание богучаровских крестьян покинуть насиженные места. Эти мужики, то ли познавшие вкус настоящей свободы, то ли просто без патриотизма в душе, ставят личные интересы выше независимости государства.

Почти то же самое чувство охватило армию во время кампании 1806—1807 годов — отсутствие каких-либо четких целей, понятных простому солдату, привело к аустерлицкой катастрофе. Но стоило ситуации повториться в России — и это вызвало взрыв патриотических чувств, в атаку солдаты шли уже не по принуждению: перед ними стояла конкретная цель — избавиться от нашествия. Когда цель была достигнута — французы были изгнаны, — Кутузову, как человеку, олицетворяющему народную войну, «ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».

Таким образом, мы видим, что в романе «Война и мир» первым в отечественной литературе Толстой так ярко описал психологию русского народа, погрузился в особенности национального характера.

29.«МЫСЛЬ НАРОДНАЯ» В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» (III вариант)

В романе Толстого «Война и мир» главной, основной и любимой для автора мыслью, пронизывающей все главы романа от его начала до эпилога, была «мысль народная». Эта мысль живет не только в каждом герое, в каждой большой сцене романа «Война и мир», но и в каждом эпизоде, в каждой детали. Толстой пытается доказать народ не как большую группу людей, а как единое и неделимое целое, одухотворенное своей собственной, непонятной для многих дворян жизнью, своими мыслями, целями, качествами. По замыслу Толстого главной причиной победы русских, в 1812 году и была эта «мысль народная», это единство народа в борьбе с завоевателем, его поднявшаяся огромная непоколебимая сила, дремлющая до времени в душах людей, которая своей громадой опрокинула врага и заставила его бежать. Причина победы была и в справедливости войны против завоевателей, в готовности каждого русского встать на защиту родины, в народной любви к своему отечеству. В романе «Война и мир» этот единодушный порыв русских становится как бы еще сильнее на фоне блистательно изображенного Толстым высшего света, полного интриг, сплетен, корыстных интересов, многие представители которого не понимают опасности и того трудного положения, в котором находится народ, и не видят или не хотят видеть, как народ единодушно поднимается на борьбу. «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие». Так показана «мысль народная» в действии.

Народная война была неожиданностью для французов, привыкших драться по всем правилам, когда «поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставляло покориться народ». Русские же руководствовались не выдуманными кем-то правилами, а благородной целью освобождения родины, и ради этой цели они делали все. Толстой удивительно точно изобразил войну 1812 года как поединок двух фехтовальщиков, «один из которых, почувствовав себя раненным — поняв, что дело это не шутка, касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею». Эта «дубина народной войны» внесла огромный вклад в победу, что показало Бородинское сражение. Сражение за Москву, город-символ России, символ родины-матери. За этот символ русские и сражались до конца, неся в своей душе огонь любви, «скрытую теплоту, светившуюся на всех лицах», которую так сильно чувствовал Пьер. От этого чувства и зависел успех дела, во многом из-за этого чувства русские одержали победу. Они были готовы на все, были готовы стоять до конца, «злей драться и себя меньше жалеть». Это чувство объединяло войско, было «непреодолимой, .таинственной связью, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны». Чувство «солдатского братства», сознание того, что твои цели совпадают с целями всех окружающих, еще более усиливали дух каждого человека. «Всем народом навалиться хотят, одно слово — Москва». Люди дрались, понимая, что от этого зависит судьба их детей, матерей и всей России, проявляя огромный героизм и стойкость. Это мужество показано на примере батареи Раевского, от которой «шли ползли и неслись на носилках толпы раненых изуродованными страданием лицами», но батарея не сдалась. «Русскими была одержана победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии».

Эта победа и была целью деятельности Кутузова, «цель наиболее достойная и более всего совпадающая с волею всего народа». Кутузов, по мнению Толстого, был самым близким к народу историческим деятелем, он был сам по натуре пррстым русским человеком. Он понимал и имел в своей душе чувство, «лежащее в душе каждого солдата». Солдаты чувствовали это, поэтому они очень любили Кутузова. Он был для них товарищем, отцом, его речь была понятна каждому. «Перестал говорить главнокомандующий, заговорил простой старый человек». «Он казался самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые, обыкновенные вещи». Даже его облик был прост: «обыкновенные черты старого человека», «ничего от повелителя народов нет в этом полном, рыхлом старике, в его сутулой фигуре и ныряющей тяжелой походке». Этот человек смог «угадать так верно значение народного смысла событий, что ни разу за всю свою деятельность не изменил ему». По мнению Толстого, «источник этой необычайной силы Прозрения и смысл совершавшихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его». Вся его деятельность была направлена на благо России, на то, чтобы победить и изгнать врага, «облегчая, насколько можно, бедствия народа и войска». Он понимает, что участь битвы решает дух войска, «он следит за этой силой и руководит ею, насколько это в его власти. Он ничего не придумает, ничего не предпримет... но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит». Для Толстого Кутузов является идеалом исторического деятеля, идеалом русского человека.

Также огромный вклад в победу внесло партизанское движение, эта «дубина народной войны», которой русский народ «гвоздит врагов до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью». По мнению Толстого, главным двигателем войны является дух войска, «то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя в наивыгоднейшие условия для драки»...

Наивыгоднейшими условиями для русских было «раздробиться и нападать поодиночке, когда представляется случай». Потому что «дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям». «Партизаны уничтожали великую армию по частям. Они подбирали те опавшие листья, которые сами собой сыпались с иссохшего дерева — французского войска, и иногда трясли это дерево... Были партии, перенимавшие все приемы армии; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи» никому ,не известные». Партизанская война приняла огромные масштабы. Толстой показал действия партизан на примере отрядов Денисова и Долохо-ва, они считали возможным и делали то, «о чем не смели думать начальники больших отрядов». Смелость, патриотизм, более гибкая маневренность небольших отрядов Денисова и Долохова способствовали успешным действиям. Их отряды, незаметные для противника, проводили необыкновенно рискованные, но успешные операции, рассчитанные на внезапность. Примером чего является захват транспорта французов.

Важнейшую роль в партизанских отрядах играли мужики. И одного из них Толстой показал более крупным планом. Этот мужик — Тихон Щербатый, типичный русский крестьянин, как символ народа-мстителя, борющегося за свою родину. Он был «самым полезным и храбрым человеком» в отряде Денисова, «оружие его составляли мушкетон, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами». В отряде Денисова Тихон занимал исключительное место: «когда надо было сделать что-нибудь особенно трудное и гадкое — выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, — все указывали, посмеиваясь, на Тихона». Тихон чувствует сильную ненависть к французам, настолько сильную, что бывает очень жестоким. Но мы понимаем его чувства и симпатизируем этому герою. Он всегда занят, всегда в действии, необыкновенно быстра его речь, даже его товарищи говорят о нем ласково с иронией: «Ну, ловок», «эка бестия». Образ Тихона Щербатого близок Толстому, который любит этого героя, как любит весь народ, как любит «мысль народную в романе». Даже сам образ «дубина народной войны» имеет народно-поэтические истоки, уходящие корнями в народный фольклор. Об этом свидетельствует выражение «выйти с дубьем» и подлинно народная песня «Эх, дубинушка, ухнем». Дубина как символ защиты своего дома, своей родины от неприятеля, которая при необходимости может перейти в оружие нападения, — это удивительно точно найденный образ, раскрывающий взгляды Толстого на движущие силы истории лучше и тоньше, чем целые страницы иных теоретических трудов.