Социально-демографический состав потребителей наркотиков и наркозависимых

Социальные отклонения

1. Наркотизм.

2. Пьянство и алкоголизм

§ 1. Основные понятия

Сегодня проблема наркотиков, их потребления, наркомании (впрочем, как большинства социальных девиаций) весьма мифоло­гизирована, политизирована, используется в популистских целях. Какова же эта проблема на сомом деле?

Но прежде следует договориться о некоторых понятиях, связан­ных с наркотиками и их потреблением.

Наркотики — средства (вещества), оказывающие воздействие на психику и поведение человека; их потребление способно приво­дить к формированию физической и/или психической зависимости (наркомании), состоянию, при котором человек испытывает по­требность в регулярном приеме наркотиков и дискомфорт при от­сутствии такой возможности.

Международные и национальные органы здравоохранения уста­навливают и корректируют перечень средств, относящихся к нарко­тическим.

Потребление наркотиков либо обусловлено заболеванием и ре­комендовано врачом в качестве лекарственного средства (так назы­ваемое легальное, медицинское потребление наркотиков — обезбо­ливающих, психостимуляторов, снотворных и др.), либо является немедицинским потреблением — злоупотреблением, т. е. потребле­нием без назначения врача, или в дозах, превышающих назначен­ные, или продолжающимся после отмены назначения, или же прие­мом иных средств, нежели были назначены врачом.

Наркомания — заболевание, выражающееся в физической и/или психической зависимости от наркотических средств, в непре­одолимом влечении к ним — аддикции (от англ. addict — предавать­ся чему-либо, addicted - приверженный чему-либо, addiction — склонность, пагубная привычка), приводящем к глубокому истоще­нию физических и психических функций организма.

При этом под физической зависимостью понимается состояние организма, характеризующееся развитием абстинентного синдрома при прекращении приема средства, вызвавшего зависимость. Аб­стинентный синдром — комплекс специфических для каждого нар­котического (токсического) средства, включая алкоголь, болезнен­ных симптомов: головная боль, боль в мышцах и суставах, насморк, желудочно-кишечные расстройства, бессонница, судороги и т. п. На сленге абстинентный синдром носит название «ломки» (а бытовое название при алкоголизме — «похмелье»). Не все наркотические средства приводят к физической зависимости.

Психическая зависимость — состояние организма, характери­зующееся патологической потребностью в приеме какого-либо сред­ства, вещества, с тем, чтобы избежать нарушений психики, психоло­гического дискомфорта, вызванных прекращением приема этого средства (вещества), хотя и при отсутствии абстиненции. Таким ве­ществом может быть не только наркотик или алкоголь, но и кофеин (кофе), теин (чай), никотин (табак), лекарства. Последнее время все чаще упоминают и исследуют психическую зависимость от компью­терных и иных игр, болезненное влечение к ним {gambling addic­tion), а также лекарственную зависимость (prescribed addiction).

Наркотизм — относительно распространенное, статистиче­ски устойчивое социальное явление, выражающееся в потреблении некоторой частью населения наркотических (и токсических) средств и в соответствующих последствиях.

В целом можно сделать вывод о преобладающей тенденции роста наркотизации населения европейских стран, начиная с 1986 г.

Согласно официальным данным, уровень потребителей нарко­тиков (в расчете на 100 000 жителей) вырос в России с 25,7 в 1985 г. до 60,6 в 1994 г., а потребителей наркотиков и сильно действующих веществ — с 47,8 в 1991 г. до 195,7 в 1998 г. Уровень зарегистри­рованных лиц, больных наркоманией (первичное обращение в меди­цинское учреждение), вырос с 0,9 в 1970 г. До 31,0 в 1997 г.

Следует отметить постоянный рост регистрируемых преступлений, связанных с наркотиками, начиная с 1990 г. Их уровень в стране вырос с 1990 по 2000 г. В 15,3 раза.

Нельзя не отметить низкий удельный вес преступлений, совершаемых наркоманами (0,1-0,3%) и лицами, находящимися в состоянии наркотического и токсического опьянения (0,2-0,9%). Как явствует из материалов уголовных дел, большинство преступлений наркоманы совершают ради добычи наркотиков, средств для их приобретения.

Подавляющую массу осужденных за этот вид преступлений составляют подростки и молодежь в возрасте до 30 лет (порядка 70%). Очень высок удельный вес лиц, не имеющих постоянного ис­точника доходов (с возрастанием от 23,4% в 1987 г. до 73,1% в 2001 г.). Прослеживается устойчивая тенденция возрастания доли женщин (с 6,5% в 1992 г. до 17,7% в 2001 г.).

Антинаркотическая политика

На лично­стном уровне в конечном счете «уход» в наркотики (равно как в пьянство или тотальный уход из жизни — самоубийство) — результат, прежде всего, социальной неустроенности, исключенности, неблагополучия, «заброшенности» в этом мире, утраты или отсутствия смысла жизни. «Мы можем утверждать следующее: если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла, в частности с помощью химических препаратов».

Государственная политика и общественное мнение по отноше­нию к наркотикам и наркопотреблению существенно различались и различаются во времени и по странам: от терпимости и даже благоже­лательности до полного неприятия, запрета (прогибиционизм) и пре­следования. Причем это касалось не только тех наркотиков, которые сегодня изъяты из легального оборота, но и таких, как алкоголь, нико­тин (табак), кофеин (кофе) и др.

История знала и вполне мирное сосуществование общества и наркотиков, и антагонизм вплоть до сражений («опийные войны» в Китае, военные действия США против латиноамериканских нарко­баронов). Однако «мы не выиграли ни одного сражения с наркоти­ками и никогда не выиграем», ибо «мы не можем изгнать наркотики и наркоманов из нашей жизни». «Употребление наркотиков и наркозависимость не исчезнут при системе запретов уголовного закона... Нельзя научить человека вести здоровый образ жизни под угрозой уголовного наказания».

Именно поэтому в настоящее время в цивилизованном мире на­блюдается постепенный переход от политики «войны с наркотика­ми» к политике «меньшего вреда». Об этом говорится в Докладе Национальной комиссии США по уголовной юстиции, в трудах ученых и выступлениях полити­ков. Наиболее последовательно по этому пути идут Нидерланды, Швейцария, Великобритания, Австралия. Третий путь — сочета­ние запрета с активной антинаркотической пропагандой, социальной и медицинской помощью наркоманам — избрала Швеция.

К сожалению, Россия опять идет «своим путем», пренебрегая как зарубежным, так и своим собственным опытом. Усиление запре­та и репрессий, подмена реальной антинаркотической деятельности (социальной, медицинской, педагогической, психологической) оче­редным приступом «усиления борьбы» лишь ухудшает ситуацию.

Закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» 1997 г. — резкий шаг назад, сводящий на нет первые робкие успехи по обеспечению помощи наркоманам. Тотальный набор запрещен­ных наркотических средств и психотропных веществ, их прекурсо­ров (необходимых продуктов для изготовления некоторых наркоти­ческих средств) и аналогов (ст. 1, 2); запрет на использование наркотических средств и психотропных веществ частнопрактикую­щими врачами (ст. 31); запрещение немедицинского потребления наркотиков и психотропных веществ (ст. 40); резкое ограничение сведений, допустимых в антинаркотической пропаганде (ст. 46); за­прещение лечения больных наркоманией частнопрактикующими врачами, а также с использованием наркотических средств, напри­мер метадоновой терапии, существующей в большинстве стран (ст. 55); применение медицинских мер принудительного характера (ст. 54, п. 3); фактическая ликвидация анонимного лечения (ст. 56) — отбрасывают страну назад и приводят к полной беспо­мощности наркопотребителей и их семей перед наркобизнесом, криминализации негосударственной медицинской помощи, росту преступности наркопотребителей ради приобретения наркотиков и т.п. Создается впечатление, что закон был лоббирован отечествен­ной и/или международной наркомафией.

Между тем, существует разнообразная международная, а отчас­ти и отечественная практика антинаркотических программ, антинар­котической пропаганды, профилактической работы и помощи нар­козависимым (наркоманам). Так, во всем мире функционируют Общества анонимных наркоманов, польский Монар, петербург­ское «Возрождение».

Концентрации усилий на профилактике наркотизации населения и оказания медико-психологической помощи больным наркоманией — должны стать основными направлениями антинаркотической политики. Ак­цент на «силовых методах» может лишь повысить цены на черном рынке наркотиков на радость наркобизнесу...

ПЬЯНСТВО И АЛКОГОЛИЗМ

Основные понятия

Следует различать потребление алкогольных напитков, извест­ное тысячелетия и приносящее немалые радости людям, а в некото­рых случаях обладающее лечебным эффектом; злоупотребление алкоголем, или пьянство, влекущее противоправное поведение, нарушающее нормальную жизнь других людей, членов семьи, становящееся привычкой, чертой образа жизни, и алкоголизм.

Алкоголизм (с 1979 г. по Международной классификации болез­ней — «синдром алкогольной зависимости») — заболевание, разви­вающееся в результате пьянства, проявляющееся в виде физической и психической зависимости от алкоголя и приводящее к психической и социальной деградации личности, патологии обмена веществ, внутренних органов, нервной системы.

Понятия физической и психической зависимости, «абстинентно­го синдрома» были представлены в предыдущей главе, а потому здесь не рассматриваются. В мировой литературе, характеризуя «пьянство» и «алкоголизм», предпочитают говорить именно о зло­употреблении алкоголем — alcohol abuse.

Проблемой являются пьянство и алкоголизм, тогда как потреб­ление алкоголя «нормально» и не относится к девиантному поведе­нию (по результатам многочисленных исследований, в России из­редка и умеренно потребляют алкогольные напитки 70-80% населения, лишь 3-5% — абсолютные трезвенники, 3-5% страдают алкоголизмом, 10-12% злоупотребляют алкоголем).

Поскольку в русском языке отсутствует термин, обозначающий злоупотребление алкоголем как социальное явление (термин, анало­гичный «преступности» или «наркотизму»), постольку мы вынуж­дены далее употреблять не вполне корректные понятия «пьянство» и «алкоголизм» в их широком, не медицинском понимании.

Проблеме пьянства и алкоголизма посвящена обширная литера­тура. Мы остановимся лишь на некоторых социологических (девиантологических) проблемах.

Прежде всего, следует напомнить, что, во-первых, алкоголь по своему воздействию на живой организм относится к наркотикам («alcohol is also a drug»). Поэтому, во-вторых, его потребление вы­полняет те же функции, что и наркопотребление: анастезирующую, психостимулирующую, седативную, интегративную, протестную, статусно-престижную (потребление французского коньяка, фран­цузского шампанского, шотландского виски). Алкоголь служит средством «расслабиться», снять напряжение, усталость. Он способ­ствует общению, сближению людей (интегративная функция). Так что «борьба» за «искоренение» потребления алкоголя заведомо об­речена на провал (что подтверждает опыт «сухих законов», через который прошли многие европейские страны, США, Россия). Это не означает отказа от разумной политики «harm reduction» — сокраще­ния вреда от злоупотребления алкоголем (цирроз печени, ранняя смерть, утрата трудоспособности, «пьяная преступность», производ­ственный травматизм, нравственная деградация и т. п.).

Потребление алкоголя, как и наркотиков, по-разному оценива­ется в различных обществах (культурах). Так, потребление алкоголя запрещено в мусульманских странах, время от времени запрещалось в других странах.

Криминологи издавна отмечали связь алкоголизации и преступности. Наблюдалось возрастание количества преступлений в конце рабочей недели; сочетание безудержного пьянства и повышенной «криминальности» беднейших слоев населения; относительно большее влияние пьянства на насильственные преступления, чем на имущественные; совпадение регионов с повышенным уровнем алко­голизации и преступности и др. Проследим отдельные проявления взаимосвязи преступности и алкоголизма в настоящее время.

Наблюдается последо­вательное сокращение удельного веса «пьяной» преступности с 41,2% в 1993 г. до 22,6% в 2001 г. (в 2002 г. — 23,2%). Различаются преступления, совершаемые преимущественно в состоянии алко­гольного опьянения (все тяжкие насильственные преступления), и «на трезвую голову» (кражи, а также не вошедшие в таблицу «бело-воротничковые» преступления — присвоения, растраты, взяточни­чество и т.п.).

Сведения о роли алкогольного опья­нения в дорожно-транспортных происшествиях (ДТП), часть из которых содержат состав уголовного преступления. Мы видим, что

¹ Гернет М, Н. Указ. соч. С. 381-382.

Часть Щ

даже по официальным данным от 14 до 19% ДТП происходит по вине пьяных водителей и 6-7% — по вине нетрезвых пешеходов.

Таблица 11.7

Доля ДТП по вине водителей и/или пешеходов, находящихся в состоянии алкогольного опьянения,%

Нет сведений.

Источники: Ежегодники «Преступность и правонарушения». М, 1992-2001; Ежегодники «Состояние преступности в России» M._s 1996—2001.

В Санкт-Петербурге в 1995 г. по вине пьяных водителей зареги­стрировано 8,5% ДТП, по вине пьяных пострадавших — 8,9%; в 2000 г. — соответственно 4,5% и 8,1%.

Из материалов многих уголовных дел известно, что часть пре­ступлений против собственности совершается для удовлетворения потребности в алкоголе при отсутствии (недостаточности) средств на его приобретение.

В ряде стран в периоды «сухого закона» само производство и продажа алкоголя были криминализированы. Могут быть признаны противоправными, а то и преступными нелегальное изготовление алкогольных изделий без цели сбыта или с целью сбыта (ст. 158 УК РСФСР 1960 г.), а также изготовление и сбыт фальсифицированных алкогольных изделий (ст. 238 УК РФ 1996 г.), столь распространен­ные в современной России.

Известен виктимологический аспект злоупотребления алкого­лем: лица, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения и больные алкоголизмом относятся к группе повышенного виктимно-го риска, они чаще становятся жертвами различных преступлений и ДТП.

Вместе с тем не следует переоценивать роль потребления алко­голя как криминогенного фактора. Во-первых, большинство уме­ренных потребителей алкоголя не более «криминальны», чем трез­венники. Во-вторых, как показывают результаты локальных иссле-

виды девиантности

дований, повышение уровня алкоголизации может сопровождаться снижением уровня криминальности (хотя возможен одновременный рост того и другого).

§ 3. Социально-демографический состав лиц, имеющих проблемы в связи с алкоголем

Гендер. Хорошо известно, что по всем формам девиантности пальму первенства держат мужчины. Известно также, что по боль­шинству девиантных проявлений женщины постепенно «догоняют» мужчин. Не представляет исключение ситуация с потреблением ал­коголя и его последствиями. Так, по данным ВОЗ, 100 лет назад со­отношение в мире злоупотребляющих алкоголем мужчин и женщин составляло 10:1, к концу XX в. это соотношение сократилось до 5:1, а по ряду стран до 2:1 (например, Великобритания). Ускоренной ал­коголизации женщин способствуют как эмансипация (все равны во всем!), так и «двойная занятость» женщин — трудовая и домашняя.

При этом следует иметь в виду, что женская алкоголизация бо­лее «злокачественна»: женщины крайне неохотно обращаются за медицинской и иной помощью, а когда обращаются, — их лечение оказывается более затруднительным, чем представителей мужского пола. Кроме того, алкоголизация женщин болезненнее сказывается на семейных отношениях и прежде всего — на воспитании детей. Да и с точки зрения обыденных представлений, женский алкоголизм «позорнее» мужского.

Возраст. Потреблению алкогольных напитков «все возрасты покорны». Поскольку алкоголизм как заболевание развивается по­степенно, постольку он поражает в основном лиц старше 30-40 лет. Однако алкоголизм «молодеет». По данным А. Габиани, Г. Заиграе-ва, за десятилетие 1972-1982 гг. доля молодых алкоголиков в воз­расте до 30 лет выросла на 4-5%. По данным популяционного ис­следования подростков Санкт-Петербурга в 1999 г., имели опыт потребления алкоголя до 95% респондентов. Из них возраст первой пробы алкоголя составил: до 7 лет — 3,7%, 8-10 лет — 8,4%, 11-13 лет — 23%, 14-16 лет — 53,9%, 17-19 лет — 10,9%²⁰⁶. Таким об­разом, большинство современных подростков — жителей крупного

Гилинский Я., Гурвич И., Русакова М. и др. Девиантность подростков: Теория, ме-^: тодология, эмпирическая реальность. С. 65.

Часть III

российского города знают вкус алкоголя с 14-16 лет. Между тем, именно ранняя алкоголизация особенно опасна по следующим при­чинам: воздействие алкоголя на молодой организм приводит к более тяжелым медицинским и социальным последствиям; резко сокра­щаются сроки перерастания пьянства в алкоголизм; повышается ве­роятность криминального поведения; увеличивается риск рождения детей с физическими и психическими аномалиями у лиц, рано при­страстившихся к алкоголю.

Семейное положение. Жесткой зависимости между алкоголи­зацией и семейным статусом не установлено. Как тенденция отмеча­ется некоторое преобладание разведенных среди пьяниц и алкоголи­ков. Однако характер этой зависимости сложен: иногда разводятся, потому что один из супругов — пьяница, иногда же пьют от одино­чества... Известно также, что 70-80% женщин, обратившихся за ме­дицинской помощью в связи с невротическим состоянием, а равно большинство женщин, подающих в суд заявление о расторжении брака, ссылаются на пьянство мужа как повод для обращения.

Образование. Социальная неустроенность, неудовлетворенность жизнью тем вероятнее, чем ниже образовательный и зависящий от него социальный статус индивида. Неудивительно поэтому, что на­блюдается вполне определенная тенденция: чем ниже уровень обра­зования, тем выше риск алкоголизации. По сведениям Б. М. Левина и М. Б. Левина (Москва), А. Габиани (Грузия), а также по нашим данным (Ленинград — Санкт-Петербург), большинство лиц, стра­дающих алкоголизмом (45-75%), а также доставленных в медвыт­резвители (около 60%), имели начальное или неполное среднее об­разование. Однако следует иметь в виду, что лица с высшим образованием в аналогичных ситуациях чаще лечатся анонимно, а в медвытрезвители попадают значительно реже в силу характера и условий потребления алкоголя, а также используя «административ­ный ресурс»...

Социальный статус. Как и следовало ожидать, повышенный уровень алкоголизации наблюдается среди представителей тех со­циальных групп, труд которых является малосодержательным, низ коквалифицированным или же монотонным (работа на конвейере), а также среди сельскохозяйственных рабочих (А. Габиани, 1992; Г. Заиграев, 1986; Б. и М. Левины, 1986 и др.).

Некоторые виды девиантности

Подробный анализ особенностей алкоголизации различных со­циально-демографических групп в США — мужчин и женщин, мо­лодых и пожилых, профессиональных и этнических групп — пред­принят в неоднократно упоминавшейся «Энциклопедии криминоло­гии и девиантного поведения» (2001. Т. IV).

§ 4. Антиалкогольная политика

Формы, механизм, методы социального контроля должны быть адекватны генезису и закономерностям девиантных проявлений.

Пьянство относится к ретретистским формам девиантного пове­дения и находит то же объяснение («вторичная неудача» Р. Мертона, его же теория напряжения и др.). Кроме того, злоупотребление алко­голем, как и другие формы ретретизма, является следствием утраты или отсутствия смысла существования, «экзистенциального вакуу­ма» (В. Франки ), заполняемого алкоголем или наркотиками за от­сутствием возможностей (неумением) найти более достойное сред­ство (например, творчество или увлечение чем-либо). Врачи-наркологи хорошо знают эту закономерность, утверждая: «Людей с хобби нет среди наших пациентов».

Всемирная организация здравоохранения называет три группы последствий злоупотребления алкоголем: проблемы для самого пьющего — заболевания, правонарушения, ранняя смерть; для се­мьи пьющего — конфликты, ссоры, безденежье, негативное воздей­ствие на детей; для общества — преступления, дорожно-транс­портные происшествия, затраты на лечение, утрата трудоспо­собности и др. При бесспорном вреде пьянства и алкоголизма этому злу нельзя противодействовать запретительно-репрессивными ме­рами. Об этом свидетельствует мировой опыт введения «сухого за­кона»: в США на его основе зародилось бутлегерство и организо­ванная преступность, в России — массовое самогоноварение (в 1923 г. на самогон было израсходовано свыше 100 млн пудов хле­ба, к 1985 г. 26% алкогольных изделий составлял самогон²⁰⁸).

_2Os ФранклВ. Человек в поисках смысла. М., 1990.TremI V. Soviet andRussian Statistics on Alcohol^J-> Costello Ch.,Mitchell F. (Eds.) Premature Death intfie

⁾ⁿ9ton, 1997. P. 220-238. .... ■ '

:Bobadilla .Wash.-

Часть III

Приоритетными направлениями антиалкогольной политики яв­ляются первичная (общесоциальная) профилактика — улучшение условий бытия возможно большего числа жителей страны, создание условий для заинтересованного труда и разумного отдыха, повыше­ние общей культуры населения, образовательного уровня, а также вторичная (специальная) профилактика — антиалкогольная пропа­ганда, формирование культуры пития и др. Важную роль играет и третичная (индивидуальная) профилактика — медицинская, психо­логическая, социальная помощь лицам, имеющим склонность к зло­употреблению алкоголем и страдающим алкоголизмом.

Одной из наиболее распространенных в мире форм помощи (са­мопомощи) лицам, страдающим от злоупотребления алкоголем, больных алкоголизмом, является движение «АА» — анонимных ал­коголиков («Alcoholics Anonymous»)² . Считается, что оно возникло 10 июня 1935 г. в Акроне, штат Огайо (США), хотя аналогичные попытки предпринимались и раньше. Основная идея движения — оказание взаимной помощи лицами, имеющими проблемы с алкого­лем, с целью удержания от его потребления. Одна из наиболее из­вестных стратегий деятельности АА — «12 шагов». Эти 12 принци­пов АА были институционализированы как Первая международная АА конвенция в 1950 г. в Кливленде.

Из национальных антиалкогольных стратегий можно назвать шведскую: монополия на изготовление и продажу алкогольных на­питков; запрет рекламы алкогольных изделий; продажа их только в специализированных магазинах; на витринах этих магазинов вы­ставлены только вина (крепкие алкогольные напитки можно купить в этих же магазинах, попросив их у продавца); активная пропаганда здорового образа жизни, социальная, медицинская, психологическая помощь лицам, имеющим проблемы, связанные с алкоголем.

Особое значение приобрела необходимость разумной антиалко­гольной политики в России. Это обусловлено тяжелой алкогольной

ситуацией в стране.

Страшные последствия массовой алкоголизации населения Рос­сии, особенно жителей малых городов и сельской местности, связа-

Цекоторьш виды девиантности

²⁰⁹ Подробнее см.: АА — анонимные алкоголики^// Социологические исследования-1991. № 1, 3-8; Осятинский В. Алкогольная зависимость: Болезнь или порок? СПб-

ны не только и не столько с давними традициями, сколько с тяже­лейшими условиями бытия большинства населения в XX в., пере­шедшими в век XXI. За эти годы сложилась «антикультура» пития: «Стародавние питейные привычки в России носили застольный, праздничный характер, и были преимуществом мужчин. Выпивки женщин и молодежи долго оставались позором. В новейшей исто­рии России доминирует новый стиль потребления, когда пьют и в праздники, и в будни, не только не закусывая, но часто даже не при­седая. Или на ящике-таре вместо стола, на газетке вместо скатерти, среди мусора и грязи. Стали привычными выпивки женщин и под­ростков. Это питейное бескультурье носит массовый характер и яв­ляется лишь поверхностным отражением деградационных процессов российского общества, прочно связанных с неуемным потреблением спиртных напитков»²¹⁰.

Очередные данные о «питейном бескультурье» приводятся в статье Н. Алякринской. Если 2002 г. унес жизни более 40 тысяч граждан от отравления алкоголем, то «проблема серьезно обостри­лась в этом году... В ход идут средство для протирки стекол с лас­ковым названием "Максимка" и тонизирующее средство для ванн "Вдохновение", жидкости для разжигания костров "Веселый огонь" и "Астра", противорвотные средства для собак и свиней, препараты для травли бытовых насекомых и даже жидкость для размягчения копыт...» .

После малоэффективной антиалкогольной кампании середины 80-х гг. минувшего столетия в России отсутствует какая-либо стра­тегия и программа превенции неумеренного потребления алкоголя в стране. Это не исключает, конечно, деятельности медицинских и негосударственных организаций по оказанию помощи лицам, зави­симым от алкоголя. -•-;

1997; Bryant С. (Ed.). Vol. IV. Ibid. P. 38-42.

^ Немцов А. Алкогольная смертность в России, 80-90-е годы. М., 2001, С. 5.

Алякринская Н. После «стройного» не закусывают // Московские новости. 2003. 11-17нояб.С. 22.

Часть Щ

Глава 12 | САМОУБИЙСТВА

Есть лишь одна по-настоящему '■■ серьезная философская проблема —

проблема самоубийства. >. А. Камю.

§ 1. Основные понятия и характеристики

Кажется, нет ничего проще, чем понять, что такое самоубийст-во, когда говорят: «Он покончил жизнь самоубийством» или «Она покушалась на свою жизнь». Как пишет один из крупнейших совре­менных исследователей самоубийства Е. Shneidman, «операцио­нально самоубийство определяется так: мертвый человек — дырка в голове — пистолет в руке — записка на столе»²¹². При этом наличие предсмертной записки — не обязательный атрибут самоубийства. Наши реакции на ставшие известными случаи добровольного ухода из жизни также довольно просты: сожаление о погибшем человеке и «диагноз» — «слабовольным был», «с психикой не в порядке», «до­пился» («докололся»), «жена довела», «жизнь довела» ...

Между тем суицидальное поведение — один из сложнейших социальных феноменов, требующий серьезного отношения и изуче­ния.

Ежегодно сотни тысяч людей во всем мире добровольно уходят из жизни. На порядок выше количество покушавшихся на свою жизнь. Только в России за последнее время (1992-1999) каждый год погибало в результате самоубийств в среднем свыше 56 тыс. чело­век.

Количество и уровень (в расчете на 100 тыс. человек населения) самоубийств как следствие социального неблагополучия служит од­ним из важнейших индикаторов социального, экономического, по­литического, нравственного состояния общества. Не случайно в бывшем СССР древняя и трагическая тема самоубийства в течение многих десятилетий (с конца 20-х гг. до горбачевской «перестрой­ки») находилась под строжайшим запретом. Ибо, как заметил еще в

Некоторые виды девиантности

середине прошлого столетия Г. Т. Бокль: «Самоубийство есть про­дукт известного состояния всего общества»²¹³. Руководство СССР, осознанно или интуитивно понимая это, тщательно скрывало ситуа­цию с самоубийствами в стране.

Самоубийство, суицид (от лат. sui — себя, caedere — уби­вать) — умышленное (намеренное) лишение себя жизни.

Это лишь одно из возможных и наиболее простых определений сложного социального феномена.

Не считается самоубийством лишение себя жизни лицом, не осознающим смысл своих действий или их последствия (невменяе­мые, дети в возрасте до пяти лет). В этом случае должна фиксиро­ваться смерть от несчастного случая.

Суицидальное поведение включает завершенное самоубийство, суицидальные попытки (покушения) и намерения (идеи). Эти формы обычно рассматриваются как стадии или же проявления одного фено­мена. Однако некоторые авторы (Е. Stengel, R. Fox и др.) относят за­вершенный и незавершенный суицид к различным, относительно само­стоятельным феноменам («две различные психологические популя­ции»), исходя из того, что в ряде случаев покушения носят шантажный характер при отсутствии умысла на реальный уход из жизни.

Под словом «самоубийство» в русском языке понимаются два разнопорядковых явления: во-первых, индивидуальный поведенче­ский акт. лишение себя жизни конкретным человеком; во-вторых, относительно массовое, статистически устойчивое социальное явле­ние, заключающееся в том, что некоторое количество людей добро­вольно уходит из жизни. Как индивидуальный поступок самоубий­ство является предметом психологии, этики, медицины и педагогики; как социальное явление — предметом социологии, со­циальной психологии. В некоторых языках, включая английский, немецкий, русский, отсутствует дифференциация этих двух различ­ных понятий. Поэтому лишь из контекста бывает ясно, идет ли речь о поступке человека, или же о социальном феномене.

В самом широком смысле, самоубийство — вид саморазруши­тельного, аутодеструктивного поведения (наряду с пьянством, куре­нием, потреблением наркотиков, а также перееданием). По термино-

^: Schneidman E. Definition of Suicide. Jason Aronson Inc., 1994. P. 7.

Бокль. История цивилизации в Англии. СПб., 1886. Т. 1. Ч. 1. С. 30.

Часть III

логии западной суицидологии (N. Farberow и др.), «косвенное само­убийство» {indirect suicide), включает злоупотребление алкоголем, наркотиками, обжорство и «спорт высокого риска». Е. Shneidman предпочитает называть такие случаи «ненамеренной смертью» {sub-intentioned death), В более узком, медико-биологическом смысле, самоубийство означает вид насильственной смерти с указанием ее причины.

Предложенные выше определения не единственно возможные. В мировой суицидологии существует множество определений поня-тии «самоубийство», «суицидальное поведение» .

Одно из первых научных определений самоубийства мы нахо­дим у Э. ДюркгеЙма (1897): «Самоубийством называется каждый смертный случай, который непосредственно или опосредованно яв­ляется результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах»²¹ . В этом определении подчеркивает­ся, что суицидальный акт — осознан и совершается самим суици-дентом (лицом, намеревающимся уйти из жизни).

G. Graber (1918) также акцентирует внимание на намерении суицидента и определяет суицид как какие-либо действия, имеющие результатом смерть, которая была запланирована, когда были наме­рения окончить жизнь или облегчить боль при мысли, что это воз­можно только посредством смерти²¹⁶.

J. Douglas (1967) называет свойства («измерения») самоубийства:

1) принятие, инициатива (initiation), действия, ведущего к смер­ти инициатора;

2) желание действия:, ведущего к смерти желающего ее человека;

3) стремление (желание) к самодеструкции;

4) утрата воли;

5) побуждение, мотивация умереть, которая ведет к действию, ведущему к смерти инициатора;

Некоторые виды девиантности

²¹⁴ Schneidman, ibid.; Wekstein L. (Ed.) Handbook of Suicidology: Principles, Problems, and Practice. NY, 1979.

6) знание актора, что действие, которое он предпринимает, объ­ективно ведет к смерти²¹⁷.

Тщательно аргументированное определение дает Е. Shneidman (1985): «Распространенный в Западном мире суицид есть сознатель­ный акт самоуничтожения (self-induced annihilation), лучше всего понимаемый как разнообразные препятствия в удовлетворении не­обходимых потребностей индивида, который находит в суициде вы­ход, понимаемый как лучшее решение»²¹⁸. Автор подробно обосно­вывает каждое слово предложенного им определения. В частности, он утверждает, что подобное определение годится для стран «запад­ного мира», но, например, для Африки оно может быть неприемле­мо (еще одно верное понимание «девиантности» как конструкта в рамках конкретной культуры).

Ряд авторов (Е. Shneidman, E. Stengel, Kreitman, R. Fox и др.) от­личают от суицида парасущид (или «квазисуицидальные попытки», или «несуицидальные попытки»). К парасуициду относят самопо­вреждения, самокалечение, суицидальные попытки (Kreitman, Sipmson и др.), а также поведение, ослабляющее, ранящее, наказы­вающее самого себя.

Е. Shneidman считает, что вопреки уникальности каждого инди­видуального суицидального акта, имеются некоторые общие харак­теристики самоубийств, которые можно свести в блоки:

A. Ситуационные аспекты суицида

1. Общие стимулы суицида — невыносимость психических страданий (боли).

2. Общие стрессоры суицида — фрустрация (блокирование) психологических потребностей.

Б. Конативные («волевые») аспекты суицида

3. Общие намерения суицида — поиск решения (самоубийст­во — это реакция на дилемму).

4. Общие цели суицида — прекращение сознания (самоубийст­во — это попытка покончить с психическими страданиями).

B. Аффективные аспекты суицида

5. Общие эмоции суицида — безнадежность, беспомощность.

Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М., 1994. С. 13. См.: Schneidman. Ibid. P. 16.

Ibid. P. 16-17. Ibid. P. 203.

Часть 1Щ

6. Общие межличностные аттитюды (отношения) к суициду — амбивалентность (каждый акт самоубийства — «крик о помощи»,; «cry for help», так называется и одна из книг N. Farberow, E. Shnei-deman²¹⁹).

Г. Когнитивные (относящиеся к познанию) аспекты суицида

1. Общая когнитивная ситуация (позиция) в суициде — сужение^ (у суицидентов наблюдается «туннельное зрение», «зацикленность» на проблеме).

Д. Аспекты отношений {relational)

8. Общий межличностный акт в суициде — коммуникация на мерений (проявление беспомощности, просьбы о помощи).

9. Общие действия в суициде — агрессия (так, суицидально' поведение называют аутоагрессией в отличие от убийства — агрес сии, направленной на другого).

Е. Серийный аспект суицида (Serial Aspect of Suicide)

10. Постоянство в суициде — пожизненность скрытых паттер­нов (установок).

В суицидологии используется еще ряд базисных понятий

Суицидальный процесс — эволюция суицидального поведения от мыслей к покушению и от него к завершенному самоубийству.

«Хронический суицид» — образ, стиль жизни, сопряженные с рискованным поведением, включая злоупотребление алкоголем, по­требление наркотиков или же систематические покушения на свою жизнь.

Двойной суицид — одновременное самоубийство двоих людей по совместной договоренности. N. Retterstol считает, что это чаще бывает в поэзии и прозе, чем в действительности. Однако можно сослаться, например, на двойное самоубийство писателя С. Цвейга с женой, супругов Лафаргов, да и Гитлера с Е. Браун.

Расширенное самоубийство — самоубийство одного или не­скольких человек, последовавшее за самоубийством члена семьи, группы. В этом случае суицид одного как бы провоцирует само­убийство людей, ранее не думавших о добровольном уходе из жизни.

• 220

Некоторые виОы Оевиантности

31У

²¹⁹ Farberow N.. Schneidman E. The Cry for Help.NY? McGraw-Hill,t961i ;

²²⁰ Retterstol N. Suicide: A European Perspective. Cambridge University Press,1993. P. 3-9.

Эвтаназия — причинение смерти другому лицу по его настоя­нию. Чаще всего это случается при неизбежном мучительном конце последнего и невозможности самостоятельно совершить самоубий­ство. Вопрос о правоме<