СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СВЯЗАННЫХ С ЛИШЕНИЕМ ИЛИ ОГРАНИЧЕНИЕМ СВОБОДЫ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ ПО УПК КНР И РФ

Татьянин Д. В.

Россия, г. Ижевск

Большую роль в борьбе с преступностью, особенно с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, играет ограничение права человека на свободу. Оно эффективно применяется на стадии предварительного расследования. Лишение свободы в виде заключения под стражу в той или иной форме используется в большинстве стран мира, его эффективность и необходимость не оспариваются. Только в России, не смотря на излишнюю гуманизацию уголовного и уголовно-процессуального законодательства, по данным федеральной службы исполнения наказаний на 1 января 2011г., в учреждениях УИС содержалось 819,2 тысяч человек[59]. Кроме мер пресечения, связанных с лишением и ограничением свободы, в целях реализации назначения уголовного судопроизводства, используются и иные меры пресечения. Представляется правильным сравнить сильные и слабые стороны уголовно-процессуального законодательства регулирующего меры пресечения в УПК Китая и России, так как это две страны с богатой историей борьбы с преступностью, являются соседями, и занимают по количеству заключённых второе и третье места в мире[60] соответственно. Оба государства развивают законодательство с учетом национальных особенностей развития общества, соответственно в рамках регулирования обозначенного вопроса каждый из уголовно-процессуальных кодексов имеет свои положительные и отрицательные стороны.

Первым, наиболее заметным отличием является сама форма изложения норм. В УПК КНР соответствующие статьи изложены последовательно и лаконично, в российском же кодексе статьи регулирующие данные меры разбавлены многочисленными ссылками. С одной стороны это усложняет российский институт мер пресечения для понимания и восприятия, но с другой регулирует его более подробно.

В УПК Китая в отличие от УПК РФ предусмотрена такая мера пресечения как задержание. По УПК КНР основаниями для задержания являются: попытки совершить самоубийство, скрыться либо совершить побег после совершения преступления; наличие вероятности уничтожения, фальсификации доказательств, либо сговор в даче показаний;
когда лицо не сообщает своего настоящего имени, адреса и его личность не установлена; когда в отношении лица существуют серьезные подозрения в совершении им преступления при побеге, неоднократно либо в составе группы. В тоже время п.3 ст.61 УПК КНР предусматривает возможность задержания, если на теле флица, либо в жилище лица обнаружены доказательства совершенного преступления. П.3 ч.1 ст.91 УПК РФ предусматривая те же причины, указывает кроме них такое основание как наличие следов преступления ещё и на одежде.

Первоначальный же срок задержания органом общественной безопасности подозреваемого по УПК КНР составляет 10 дней (3 дня обычного срока плюс 7 дней для рассмотрения народной прокуратурой ходатайства об избрании заключения под стражу), однако законом предусмотрено продление до 14 дней, а максимальное продление срока допускается до 37 дней этим же органом общественной безопасности. Причем, на практике в КНР с момента действия нового УПК КНР 1996 года почти все подозреваемые по уголовным делам задерживаются органом общественной безопасности на срок 37 дней[61]. В тоже время в ст.9 закона КНР «О народной полиции» указано, что период задержания допрашиваемого лица не должен превышать 24 часов с того момента, как он или она доставлен(а) в органы общественной безопасности. В особых случаях этот срок может быть увеличен до 48 часов. Согласно ч.2 ст.22 Конституции РФ до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Согласно п.3 ч.7 ст.108 УПК РФ суд может продлить срок задержания ещё на 72 часа, но только для представления дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, законодательство КНР в данном вопросе, несомненно, более прогрессивно и адекватно, так как позволяет задерживать подозреваемых по большему числу оснований и продлять срок задержания на период достаточный для выполнения самых сложных следственных действий, в том числе сбора доказательств по делам об организованной преступности. Кроме того данная практика позволяет обеспечить изоляцию подозреваемого – лица, повторно совершившего преступление, при расследовании преступлений по делам небольшой сложности на весь период следствия, не прибегая к процедуре заключения под стражу и не применяя менее надёжных мер пресечения. Следует отметить, что в отличие от китайского российский законодатель не отнес задержание к числу мер пресечения.

Наиболее эффективной мерой пресечения является заключение под стражу. Не смотря на менее урегулированную процедуру его применения, УПК КНР в данном вопросе более прогрессивен и эффективен. Во-первых, УПК РФ предусматривает целый ряд в большинстве своём не оправданных ограничений усложняющих применение данной меры пресечения в отношении ряда категорий лиц, таких как несовершеннолетние, лица совершившие преступления за которые предусмотрено наказание меньшее, чем 2 года лишения свободы, и в отношении отдельной категории лиц предусмотренной главой 52 УПК РФ, а также в отношении лиц совершивших некоторые экономические преступления.. В Китае заключение под стражу может применятся к подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений за которые УК КНР предусматривает наказание в виде лишения свободы, и более нет ни каких ограничений, кроме вполне логичного правапередатьподозреваемого и обвиняемого страдающего тяжелой болезнью либо беременную или кормящую грудью женщину под поручительство либо наблюдение по месту жительства[62].

Во-вторых, Конституция РФ и УПК РФ предусматривают применение меры пресечения в виде заключения под стражу только по судебному решению, а ст. 59 УПК КНР предусматривает, что заключение под стражу производится органами общественной безопасности с санкции народной прокуратуры в стадии предварительного расследования и по постановлению народного суда в стадии судебного разбирательства. Данная практика значительно упрощает и ускоряет применение заключения под стражу на досудебной стадии, в отличии от принятой в российском законодательстве громоздкой процедуры, которая занимает большое количество времени и требует выполнение ряда условий и формальностей. Хотя и процедура вынесения народной прокуратурой решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу многоступенчата и может занимать несколько дней, но при этом для лица, непосредственно ведущего следствие нагрузка и траты времени гораздо меньше.

В то же время согласно ст.109 УПК РФ предельный срок содержания под стражей составляет 18 месяцев, тогда как согласно УПК КНР предельный срок следствия и содержания под стражей составляет всего 7 месяцев, что не позволяет эффективно расследовать дела многоэпизодные, большой сложности, и с участием большого количества лиц. Но в то же время согласно ст. 227 Инструкции народной прокуратуры КНР от 21 сентября 1999 года в уголовном процессе Верховная народная прокуратура с санкции Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей может принять решение о продлении срока содержания под стражей на неопределенный срок по уголовным делам об особо важных и сложных преступлениях. Российские органы предварительного следствия, к сожалению, не имеют аналогичной возможности продления срока содержания под стражей, свыше установленного законом предельного срока.

В отличие от УПК КНР, по которому при отказе в удовлетворении ходатайства органа общественной безопасности об избрании в отношении подозреваемого заключения под стражу народная прокуратура не может по своему усмотрению избрать в отношении подозреваемого меру процессуального принуждения в виде передачи под поручительство до судебного разбирательства, либо наблюдения по месту жительства, в УПК РФ судья по собственной инициативе вправе при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, и с учетом обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ, избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или домашнего ареста.

Домашний арест по УПК РФ и наблюдение по месту жительства по УПК КНР являются физически-принудительной мерой процессуального принуждения, которые строго ограничивают права и свободы подозреваемого (обвиняемого). Некоторые правила применения указанных мер процессуального принуждения по УПК РФ и УПК КНР отличаются друг от друга.

В соответствии со ст. 107 УПК РФ домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете: общаться с определенными лицами; получать и отправлять корреспонденцию; вести переговоры с использованием любых средств связи. Домашний арест ограничивает обвиняемого в свободе передвижения – ему может быть запрещено постоянно или в определенное время: покидать жилое помещение, здание, участок территории; посещать определенные места; выходить из жилого помещения без сопровождения.

По УПК КНР наблюдение по месту жительства в качестве меры принуждения избирается при следующих основаниях и условиях: 1. лицо может быть приговорено к надзору, уголовному аресту либо к лицу может быть самостоятельно применен дополнительный вид уголовного наказания;
2. лицо может быть приговорено к наказанию в виде лишения свободы на определенный срок и когда наблюдение по месту жительства не сможет привести к возникновению опасности для общества. Но нередко наблюдение по месту жительства применяется тогда, когда подозреваемый, обвиняемый не может предоставить поручителя либо внести деньги в качестве залога.

Согласно статье 57 УПК КНР находящиеся под наблюдением по месту жительства, подозреваемые и обвиняемые обязаны:

1) без разрешения исполнительных органов не покидать место жительства, а проживающим в непостоянном месте жительства, без разрешения покидать назначенное для проживания место;

2) без разрешения исполнительных органов не встречаться с другими людьми;

3) своевременно являться на допросы;

4) не препятствовать каким-либо образом даче свидетелями показаний;

5) не уничтожать, не фальсифицировать либо не вступать в сговор в даче показаний.

В случае серьёзного нарушения лицо, к которому применено наблюдение по месту жительства подлежит заключению под стражу.

При всей схожести данных мер пресечения в УПК КНР отсутствуют запреты, на право на получение и отправку корреспонденции, и ведение переговоров с использованием средств связи. Следует обратить внимание, что при избрании наблюдения по месту жительства УПК КНР, в отличие от УПК РФ, устанавливает все указанные в законе запреты без исключения.

Согласно ч.2 ст.107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда. По ст.50 УПК КНР наблюдение по месту жительства избирается не только судом, но и народной прокуратурой и органами общественной безопасности.

Сравнивая вышеуказанные нормы регулирующие применение мер пресечения двух стран можно сделать следующие выводы.

1. Уголовно-процессуальное законодательство Китая гораздо менее подробно регулирует вопросы связанные с применением указанных мер.

2. Сами процедуры задержания, заключения под стражу и наблюдения по месту жительства в УПК КНР в большинстве проще и доступнее для правоприменителя, отсутствует ряд излишних условий и формальностей.

3. В УПК Китая отсутствуют дискриминационные нормы, предоставляющие в российском законодательстве некоторым категориям лиц льготы, которые в ряде случаев являются абсолютно излишними и препятствующими процессу предварительного расследования.

4. Российскому законодателю в целях повышения эффективности борьбы с преступностью необходимо стремится к увеличению сроков задержания и возможности продления сроков заключения под стражу сверх 18 месяцев.

5. Китайскому законодателю в целях повышения эффективности борьбы с преступностью необходимо стремится к увеличению сроков заключения под стражу.

6. Уголовно-процессуальное законодательство Китая за счёт большего количества органов имеющих право на применение мер пресечения связанных с лишением и ограничением свободы более ориентировано на борьбу с преступностью, в то время как российский законодатель, к сожалению, ориентирован на защиту прав и свобод обвиняемых и подозреваемых в ущерб правам потерпевших и безопасности государства и общества вследствие чего применение вышеозначенных мер пресечения идёт через суд или контролируется судом.

Подводя итог, можно сказать, что уголовно-процессуальное законодательство РФ и КНР имеет много общего и одновременно располагает большими возможностями для взаимовыгодного заимствования норм права.

ювенальные суды в России И КИТАЕ:

Сравнительно-правовой анализ

Доржиева В. А.

Россия, г. Улан-Удэ

В условиях окончательно не сформировавшейся российской системы ювенальной юстиции, в частности ювенального правосудия, значим опыт других государств. Особый интерес российского правоприменителя вызывает практика отправления правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних в соседней Китайской Народной Республике, которая испокон веков считается образцом крепкой семьи и правильного воспитания детей.

Сравнительно-правовые исследования вопросов, касающихся борьбы с преступностью несовершеннолетних, правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних, характеризуются трудностями, вызванными недостаточным количеством литературы на русском языке и отсутствием данных о реальном положении дел в указанной области в КНР.

Рост преступности несовершеннолетних является волнующей проблемой, как в России, так и в Китае. К сожалению, преступность несовершеннолетних в Китае возрастает ежегодно на 12% [9]. Несовершеннолетними в китайском государстве признаются лица, не достигшие возраста 18 лет, их количество достигает 400 млн., что составляет треть всего населения страны [10, с. 88].

Большую обеспокоенность китайского общества вызывает «поколение 90-х» («after 90» generation). Преступления, совершаемые представителями этого поколения, носят выраженный насильственный, спонтанный, групповой характер. Пи Йи-Джун (Pi Yi-jun), директор Центра исследования преступности несовершеннолетних Китайского университета политологии и права, убежден, что уровень преступности несовершеннолетних отражает «болезнь» взрослого населения. Считает, что основными причинами роста преступности несовершеннолетних являются общественные изменения, социальные проблемы, наблюдающиеся в Китае на протяжении последних десятков лет [7, с. 3].

Обращение к истории становления китайского ювенального правосудия показывает, что первая ювенальная судебная коллегия (трибунал) была основана в 1984 году в народном суде Шанхая. Сейчас специальные составы судей образованы во всех провинциях Китая. Российские суды пошли по пути введения специализации судей по рассмотрению дел с участием несовершеннолетних. Например, в Свердловской области РФ такая специализация судей действует около 50 лет - с 1962 года [11, с. 29]. Верховным Судом РФ рекомендовано доверять отправление правосудия в отношении несовершеннолетних наиболее опытным судьям [2]. Между тем, создание ювенальных судов как специализированных судов предусматривалось еще в 1991 г. Концепцией судебной реформы в Российской Федерации [1]. В настоящее время ювенальные суды на территории РФ не созданы, действуют только в виде экспериментальных площадок в условиях отсутствия судоустройственного законодательства.

В целях защиты несовершеннолетних и предотвращения преступности несовершеннолетних в КНР приняты два важных законодательных акта, которые составляют основу формирующегося ювенального законодательства.

Закон КНР о защите несовершеннолетних (Law on the Protection of Minors) принят 04 сентября 1991 года [5]. Семь параграфов закона, включающие в себя 56 статей, посвящены защите физического и психического здоровья, законных прав и интересов несовершеннолетних. Данный закон направлен на всестороннее (духовное, интеллектуальное, физическое) развитие детей. В отношении несовершеннолетних, оказавшихся в конфликте с законом, реализуется политика перевоспитания и убеждения, цели которой достигаются путем использования в качестве основного метода – воспитания, обучения, труда, а наказание используется лишь как дополнительная мера (ст. 38 Закона КНР о защите несовершеннолетних).

В связи с беспокойством китайского общества по поводу роста уровня преступности в целом и увеличивающего числа молодежи, демонстрирующей противоправное поведение (которое в Китае еще называют «нездоровым» - «unhealthy»), китайское правительство в 1999 году приняло Закон о предупреждении преступности несовершеннолетних (Law on Preventing Juvenile Delinquency) [6]. В отличие от закона 1991 года, предусматривавшего меры по защите всех категорий несовершеннолетних, в том числе «преступивших закон», акт 1999 года является специальным, имеющим конкретную цель - предотвращение противоправного поведения подростков, еще не преступивших уголовный закон.

Несмотря на наличие специальных законов, и некоторых правил, предусматривающих особое отношение к несовершеннолетним, ювенальное судопроизводство в КНР пока не обрело отчетливой формы. Уголовное преследование несовершеннолетних в Китае, также как и в России, не отделено от системы уголовного преследования в отношении взрослых. Современное уголовное судопроизводство Китая включает в себя три этапа: расследование, обвинение и судебное разбирательство. Суды в Китае являются народными, имеют четыре ступени: суды первого звена, среднего, высшего звеньев и Верховный Суд КНР.

Основу законодательства, касающегося отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, образуют УК КНР [3] и УПК КНР [4].

Минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности согласно ст. 17 УК КНР – 14 лет. Лица, не достигшие 14-тилетнего возраста, не могут быть субъектами преступлений, однако являются субъектами применения административных мер со стороны китайской полиции. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет могут быть привлечены к уголовной ответственности за совершение ряда тяжких преступлений. Несовершеннолетние, достигшие возраста 16-ти лет, несут полную уголовную ответственность, но имеют право на снисхождение при назначении наказания.

Отличающееся суровостью санкций уголовное законодательство КНР претерпело серьезные изменения за последние годы, подвергается либерализации, гуманизации уголовное наказание в отношении всех лиц, в особенности - в отношении несовершеннолетних. Ст. 49 УК КНР устанавливает запрет на применение смертной казни к лицам, не достигшим на момент совершения преступления возраста 18 лет. Так было не всегда, вплоть до мая 1996 года практика осуждения несовершеннолетних к смертной казни существовала в КНР, пока Комитет ООН по правам ребенка не выразил беспокойство по поводу применения наказания в виде смертной казни к несовершеннолетним с отсрочкой исполнения казни до достижения ими совершеннолетия.

Сравнение уголовного судопроизводства КНР и РФ обнаруживает некоторые сходства двух систем, вместе с тем наблюдается существенная разница. Рассмотрим некоторые из них. В структуре двух основных российских законов выделены вопросы, регулирующие производство в отношении несовершеннолетних, – раздел V УК РФ и глава 50 УПК РФ. В УК КНР и УПК КНР отдельных глав, разделов, посвященных несовершеннолетним, нет.

Определенный интерес представляет сопоставление порядка участия в производстве по уголовному делу защитника в российском и китайском законодательстве. Уголовное дело в отношении несовершеннолетнего должно быть рассмотрено с обязательным участием защитника-адвоката, даже в случае отказа от него (ст. 51 УПК РФ). В соответствии с положениями ст. 49 УПК РФ защитник (адвокат, один из близких родственников обвиняемого, иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый) в подавляющем большинстве случаев участвует в уголовном деле с момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. УПК КНР, напротив, не предусматривает такого права подозреваемого, обвиняемого. Зачастую на практике адвокат или общественный защитник вступает в дело только после поступления дела в суд. Суд полномочен, принять решение по существу в отсутствие какого-либо защитника. Исключение из этого правила касается несовершеннолетних (наряду со слепыми, глухими и немыми), которым народный суд обязан назначить защитника (ст. 34 УПК КНР).

Анализ законодательств двух стран позволяет сделать вывод, что в российском государстве в целом право на защиту обеспечено в большей степени, более соответствует международным стандартным. Отрадно, что китайское законодательство, как и российское, в части регулирования вопросов, направленных на защиту прав несовершеннолетних, имеет тенденцию к положительным изменениям.

Интерес вызывает еще один аспект изучаемого вопроса: порядок участия в производстве по уголовному делу законных представителей несовершеннолетних. Согласно второму абзацу ст. 14 УПК КНР в случае, если преступление совершает лицо, не достигшее 18-ти лет, о явке на допрос и о явке в судебное заседание наряду с обвиняемым может быть уведомлен его законный представитель. Российское законодательство и уголовно-процессуальная политика рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних ушли значительно дальше. В соответствии со ст. 426 УПК РФ законные представители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого допускаются к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего. Положения ч. 3 ст. 423 УПК РФ обязывают соответствующие должностные лица незамедлительно извещать законных представителей несовершеннолетнего о его задержании.

В дополнение к национальному законодательству Верховным Народным Судом КНР разработаны некоторые рекомендации, основной смысл которых заключается в утверждении, что «несовершеннолетние не должны осуждаться наравне со взрослыми» [10].

Невозможно в рамках одной статьи детально изложить подробный и глубокий сравнительно-правовой анализ систем ювенального правосудия двух стран, между тем, даже на основании вышесказанного можно сделать некоторые выводы. Сравнение основных нормативно-правовых актов уголовно-процессуального законодательства обоих стран показывает, что российский УПК, имея в своей структуре отдельную главу, посвященную производству в отношении несовершеннолетних, по отношению к УПК КНР позволяет более дифференцированно подходить к судопроизводству в отношении несовершеннолетних. То же самое касается уголовного законодательства рассматриваемых стран. Российский законодатель характеризуется более прогрессивными идеями. Но в целом политика двух государств в исследуемой сфере нацелена на максимальную защиту прав и законных интересов несовершеннолетних, пусть и преступивших закон. Обе страны выражают беспокойство по поводу роста преступности несовершеннолетних, характерной чертой уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судебной практики двух стран является особое, снисходительное отношение к несовершеннолетним.

Литература:

1. О Концепции судебной реформы в РСФСР [Текст]: Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 №1801-1 // Ведомости СНД и ВС РСФСР.- 31.10.1991.- №44.- Ст. 1435.

2. О судебной практике применения законодательства, регулирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Текст]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 01.02.2011 №1 // Российская газета.- №29.- 11.02.2011.

3. Criminal Law of the People's Republic of China (Adopted on July 1, 1979) / National Bureau of Corruption Prevention of China (Официальный сайт Национального бюро Китайской Народной Республики по предупреждению коррупции) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nbcp.gov.cn/article/English/LawsRegulations/200904/20090400002213.shtml.– Дата обращения: 05.04.2011.

4. Criminal Procedure Law of the People`s Republic of China (Adopted on January 1, 1997) / The Supreme People`s Court of the People`s Republic of China (Официальный сайт Верховного Народного Суда Китайской Народной Республики) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://en.chinacourt.org/public/detail.php?id=2693. – Дата обращения: 05.04.2011.

5. Law of the People's Republic of China on the Protection of Minors / The Supreme People`s Court of the People`s Republic of China (Официальный сайт Верховного Народного Суда Китайской Народной Республики [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://en.chinacourt.org/public/detail.php?id=128. - Дата обращения: 16.03.2011.

6. Law on Preventing Juvenile Delinquency / Novexcn.com – Your On-line China Law Resource (Cайт «Novexcn.com» - Ваш онлайн источник китайского законодательства [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.novexcn.com/juvenile_delinquency99.html. - Дата обращения: 16.03.2011.

7. Changing Trend of Juvenile Crime: Rise of “After `90” Criminal Behavior / China Justice News Update [Текст] // Program in Criminal Jusice Policy and Management. – 2009. - №51. – С. 3-4.

8. Juvenile Crime Fact Sheet [Текст] / by Stacy Mosher // China Rights Forum. – 2004. - №4. – С. 39.

9. Leslie J. Rosenberg. The Globalization of Justice: My Experience as a Volunteer Public Defender in China // Champion Magazine (The National Association of Criminal Defense Lawyers) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.nacdl.org/public.nsf/01c1e7698280d20385256d0b00789923/a19aba9a7fdc92c1852576aa0065c0c4?OpenDocument. – Дата обращения: 04.04.2011.

10. Organized System, Current Situation and Development of Chinese Juvenile Tribunal [Текст] / by China Women Judges Association // Тhe Seventh Biennial Conference of the International Women Judges: conference report (09-13 May, 2004). - Entebbe, Uganda. – С. 87-92.

11. Справка по результатам обобщения информации судов субъектов РФ об использовании ювенальных технологий судами общей юрисдикции // Вопросы ювенальной юстиции. - 2010. - №6. - С. 29-32.