Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Замысел боевого предприятия и проведение его

Суворов, подобно Ганнибалу и Цезарю, был в высшей степени гибок в своем творчестве и действовал всегда сооб­разно обстановке.

Замысел Суворова в сражениях весьма разнообразен, как видно было из краткого очерка его операций; у него нет излюбленного приема. Творчество его неистощимо много­образно.

"Метод подо мною. Я выше правил", _ говорил Суворов.

Суворов рекомендовал "бить противника тем, чего у него нет".

В военных предприятиях времен и Суворов придавал огромное значение и говорил: "На войне деньги до­роги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего".

"Время драгоценнее всего. Юлий Цезарь побеждал по­спешностью"... _ пишет Суворов в 1794 году, задержанный в своих операциях под Брестом.

"...Везде расчет времени", _ требовал он приказом австрий­ской армии в 1799 году.

"Никакою нечаянностью военачальник не должен быть удивлен".

Каждый начальник, по требованию Суворова, имея все в предвидении, должен всем распоряжаться, отдать прика­зания краткие и ясные. "Доколе сию важнейшую свою дол­жность не совершит, -- спокойствия ему нет; потом благона­дежен он на войско, как и оное благонадежно на него".

В руках военачальника, по мнению Суворова, должны находиться, по возможности, определенные сведения о противнике; более всего следует опасаться преувели­чивать силы врага или размеры опасности.

Если вполне точных сведений нет, если положение не совсем ясно, известия сбивчивы и противоречивы, -- нельзя все-таки начальнику смущаться своею невольною неосведом­ленностью, нельзя оставлять своих подчиненных в неопреде­ленности, гаданиях, опасливых предчувствиях; "иначе из того рождаются замешательства и беспокойства. Лучше для того объяснить всякое известие, вообразительно назнача его спра­ведливым, сомнительным, ложным, не взирая на то, что дальнейшим проницанием кажущееся ложным превратится в истинное, а справедливое -- в ложное и сомнительное".

Согласно постоянного требования Суворова, требования, ставшего классическим, "каждый воин должен пони­мать свой маневр", все активные участники боевого предприятия должны быть вполне осведомлены в замысле операции и действовать совершенно сознательно.

Это требование для эпохи Суворова было до крайности ново и смело. Да и в наши дни, исповедуя это положение теоретически, многие ли умеют провести его в жизнь с долж­ным искусством? Суворов это делать умел; в его руках, под его водительством войска сражались не как автоматы, а сливаясь в замысле с своим вождем.

В приказе австрийской армии, отданном в Валеджио в 1799 году, Суворов ставит такие требования: "План опера­ционный: в главную армию, в корпус, в колонну. Ясное рас­пределение полков. Везде расчет времени. В переписке между начальниками войск следует излагать настоящее дело ясно и кратко, в виде записок, без больших титулов; будущие же предприятия определять вперед на сутки или на двое.

Не довольно, чтобы одни главные начальники были извещены о плане действия. Необходимо и младшим началь­никам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним. Мало того: даже батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его по той же причине. Каждый воин должен понимать свой маневр.

Тайна есть только предлог, больше вредный, чем по­лезный. Болтун и без того будет наказан.

Вместе с планом должен быть приложен небольшой чертеж, на котором нет нужды назначать множество дере­вушек, а только главные и ближайшие места, в той мере, сколько может быть нужно для простого воина; притом нужно дать некоторого рода понятие о возвышениях".

Под Измаилом Суворов, получая от перебежчиков из кре­пости малоутешительные, тревожные сведения, приказывал, тем не менее, сообщать их "всем -- от высших начальников до рядовых". Это изумительная система доверия к своим войскам.

Войска от Суворова получали всегда очень простые распоряжения; предписываемые им действия были до­нельзя просты. Однако, простота эта обнимала только внеш­нюю форму действий. Им предшествовала тщательно про­думанная подготовка, мудрая, обоснованная на всестороннем расчете. Это отлично иллюстрируется, например, действиями Суворова под Измаилом в 1790 г.

Суворов требовал, чтобы мысль в распоряжениях выра­жалась "просто и тем вразумительно", без "превыспренности, элоквенции и экивоки", которые "предают мысль на угады" и "под харею любомудрия нередко скрывают вид глупого обмана".

В своих собственных распоряжениях Суворов был образ­цом краткости, простоты, вразумительности, образности и силы изложения..

Для иллюстрации искусства Суворова в регламентации его боевых распоряжений приводим текст приказа для штурма укрепленной Праги в ночь с 23 на 24 октября 1794 года.

"Когда пойдем, воинам идти в тишине, не говорить ни слова, не стрелять.

Подошел к укреплению, кинуться вперед быстро; по приказу кричать ура! Подошли ко рву, -- ни секунды не медля, бросай в него фашинник, спускайся в него и ставь к валу лестницы; охотники, стреляй врага по головам. Шибко, скоро, пара за парою лезь! Коротка лестница? -- Штык в вал. -- Лезь по нем, другой, третий. Товарищ товарища обороняй!

Ставши на вал -- опрокидывай штыком неприятеля и мгновенно стройся за валом. Стрельбою не заниматься: без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! Держаться своих, в середину; от начальников не отставать. Везде фронт.

В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить, безоружных не убивать; с бабами не воевать; мало­летков не трогать.

Кого у нас убьют -- царство небесное. Живым -- слава, слава, слава!"

Приказ армии от 5 июня 1799 года для наступления к р. Треббии навстречу армии Макдональда Суворов начинает так: "Неприятельскую армию взять в полон.

Влиять твердо в армию, что их 27 т., из коих только 7 т. французов, а прочие всякий сброд реквизионеров"...

К сбережению сил и здоровья солдат Сувое ров всегда проявлял удивительную заботливость.

"Мне солдат дороже себя"... _ говорил Суворов, и это не было фразою.

"Кто не бережет людей -- офицеру арест; унтер-офицеру и ефрейтору -- палочки, да и самому палочки, кто себя не бе­режет". Так указывается в "Науке побеждать".

Во время боя у Крупчиц Суворов, усмотрев признаки склонения победы в сторону русских, спешно послал за артельными повозками. Так внимателен он был к нуждам воина.

Войска Суворова в бою проявляли крайнее упор­ство; они не знали неудач и отступления. Неся даже круп­нейшие потери, они продолжали добиваться поставленной цели.

Начальники, воспитанные Суворовым, употребляли все усилия к достижению поставленных им задач и, приученные заботиться о солдате вне боя, они в бою не останавливались перед потерями, лишь бы раз поставленная цель была достигнута.

Измаильский штурм отличался нечеловеческим упорством борьбы. Турки дрались с яростью, так как они знали, что пощады не будет. Это упорство безнадежного отчаяния могло быть сломлено только крайним напряжением энергии атако­вавших. Храбрость русских войск дошла до совершенного отрицания чувства самосохранения.

Сам Суворов признался впоследствии, что "на такой штурм, как Измаильский, можно пускаться только один раз в жизни".

В 1794 году, наступая к Бресту, Суворов ведет операцию против польского корпуса Сераковского с такою напряжен­ною энергией, с таким упорством, что в результате операции действительно получил право донести: "Брестский корпус сего числа кончен. Преследования не было, потому что не­кого было преследовать"...

Суворов допускал "военную добычу".

В "Науке побеждать" он устанавливает такие требования в этом отношении: "Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник. Святая добычь: возьми ла­герь, -- все ваше; возьми крепость -- все ваше. В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями; так во многих местах. Без приказа отнюдь не ходи на добычь".

Для составления донесений Суворов дает в 1768 -- 72 годах такие замечательные указания.

"Известия суть троеобразные: первые -- справедливые, вторые -- сомнительные, третьи -- ложные.

В рапортовании оных означивать свою мысль и осторож­ную догадку, совет и намерение, не оставляя доносить о ложных, ибо оные иногда обращаются в справедливые, токмо, что в рапортовании оных их ясно различать".

Это несомненно превосходная регламентация вопроса о сведениях по разведке.

 

"НАУКА ПОБЕЖДАТЬ"

На протяжении всего очерка военного искусства Суво­рова мы очень часто приводили выдержки из замечательного исторического документа, обрисовывающего это искусство, а именно, из знаменитой Суворовской "Науки побеждать".

Основою "Науке побеждать" послужило "Суздальское учреждение" и сложилась она в 1790 году.

Следуя из состава армии Румянцева в Польшу в 1794 году, Суворов сосредоточивал под свою команду разрозненные отряды войск.

Этим разношерстным частям он разослал составленное им военно-педагогическое наставление, наименованное "На­ука побеждать", с обязательством, чтобы офицеры и унтер-офицеры выучили ее наизусть, а нижним чинам читали еже­дневно.

В Тульчине в 1795 году, командуя одною из трех погра­ничных армий на мирном положении, Суворов придал "Науке побеждать" окончательную редакцию.

Это краткое поучение написано пламенным языком и сохраняет глубокий смысл и по сие время в своей основной, идейной сущности.

"Наука побеждать" была в глазах Суворова курсом общей учебно-воспитательной школы, которая предназнача­лась для масс.

Для лиц, которые, в силу личного честолюбия или та­лантов, претендуют на руководящую роль в армии, эта школа должна была служить только прочным фундаментом.

"Наука побеждать" устанавливает метод воспитания войск.

С течением времени она пополнялась Суворовым но­выми указаниями.

Может быть Суворов в своей "Науке побеждать" соби­рал мысли, взятые из различных старинных книг, объединяя отдельные афоризмы в стройное учение.

"Наука побеждать" принадлежит к числу тех произве­дений, в которых может стареть формат, но дух останется вечно юным и неизменным, как неизменна нравственная природа человека. Может меняться оружие, а вместе с ним и формы действий, но руки, которые действуют оружием, но сердце, которое приводит эти руки в движение, вечно остается одним и тем же" (М. Драгомиров).

"Наука побеждать" не была издана при жизни ее вели­кого автора, не вызвала комментариев со стороны тех, которые обучали или обучались ей под наблюдением самого Суворова. Поэтому в настоящее время она почти была бы непонятна, если бы, благодаря Итальянской кампании 1799 года, Суворов не счел бы за необходимое преподать ее и австрийцам.

В приказах, обыкновенно весьма коротеньких, он со­общил положения своей "Науки"; и эти то приказы служат к ней превосходным комментарием. Но и в них, верный своей системе, Суворов говорит, что нужно делать, весьма редко вдаваясь в объяснения того, почему нужно, предоставляя самому делу оправдать разумность требований.

Благодаря своей странности "Наука" глубоко запала в душу простого человека, так что некоторые афоризмы ее обратились в военные поговорки не только у нас, но даже у других, несмотря на то, что "Наука" непонятая была доныне забыта и заброшена" (М. Драгомиров).

Объясняет это М.И. Драгомиров тем, что это "странное произведение гениального старика все создано на глубоком понимании нравственной стороны человека и тех изменений, которые в ней происходят под влиянием опасности...

"Наука побеждать" состоит вся из отрывочных фраз; это было, по нашему мнению, также причиною, почему она пришлась так по сердцу солдатам и не возбудила никакого интереса в современных Суворову образованных или имевших на это претензию военных людях".

"Наука побеждать" состоит из двух частей: из ученья перед разводом и из словесного поучения солдатам о знании, для них необходимом. Первая часть является описанием действительного учения; Вторая -- является уже теорией военного ремесла.

Обе части изложены не в повествовательной форме, а представлены, так сказать, в действии, до известной сте­пени инсценированы.

Понимая, что чем ближе слово к делу, тем лучше оно будет воспринято солдатом, Суворов изложил и вторую часть в форме кратких, энергичных приказаний, обращая их во втором лице к солдату, а не повествуя.

Таким образом, наставление это приобрело вид собрания неких поговорок, отлично западающих в памяти и столь доступных уму и сердцу простого человека.

Приведем, сверх уже сообщенных выше выдержек из этого замечательного труда нашего великого полководца, еще некоторые из них для наибольшего вскрытия тактики Суворова и характера преподания ее им войскам.

Во второй части имеется такое наставление под заго­ловком: "Побоища и нападения валовые".

"В баталии полевой три атаки: в крыло, которое слабее. Крепкое крыло закрыто лесом. Это не мудрено. Солдат про­берется и болотом. Тяжело через реку, без моста не пере­бежишь.

Атака в средину невыгодна, разве конница хорошо рубить будет, а иначе сами сожмут.

Атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армиею заходить тяжело".

Под заголовком: "Штурм или валовой приступ" картинно изложен порядок и приемы штурма крепости по образцам атак Измаила и Праги.

Под заголовком: "Искусство военное" излагается сле­дующее:

"Три воинские искусства: первое -- глазомер, как в лагерь стать, как итти, где атаковать, гнать, бить.

Второе -- быстрота.

Третье -- натиск".

Есть еще такое замечательное поучение: "Богатыри! неприятель от вас дрожит! Да есть неприятеля больше и богадельны (больницы, к которым Суворов относится крайне отрицательно)! -- Проклятая немогузнайка, намека, догадка, лживка, краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка... Стыдно сказать! от немогузнайки много, много беды!!

Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву, молись Богу! От него победа!

За немогузнайку офицеру арест... Ученье свет! Неученье тьма! Дело мастера боится. И крестьянин не умеет сохою владеть, хлеб не родится! За ученого трех неученых дают. Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай десять на одного! Всех побьем, повалим, в полон возьмем"...

Заканчивалось поучение громогласным провозглашением:

"Субординация (послушание), экзерциция (обучение), дисци­плина (ордер воинский), чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость, победа! Слава, слава, слава!"

"В устах Суворова соответствующие слова "Науки" не были бравадою, а истиною и, высказанные так энергичное глубоко западали в душу солдата.

Перечни Суворова, подобные последнему, в "Науке" надобно рассматривать целиком и судить по общему впе­чатлению, которое они должны были производить на массы.

Не столько важно логическое их построение, сколько музыка речи".. (М. Драгомиров).

 

ОСНОВНЫЕ ОПЕРАТИВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

В области оперативной Суворов, своею боевою деятель­ностью в течение многих кампаний и разновременно выска­занными им суждениями, устанавливает следующие основные положения.

1) Целью действий избираются не линии и не пункты, а живые силы неприятеля или источник средств для ведения войны.

2) Искусный выбор операционного направления.

3) Стремление к сосредоточению сил.

Суворов учил:

"Идешь бить врага -- умножай войска, опорожняй посты, снимай коммуникации. Побивши неприятеля, обновляй по обстоятельствам, но гони его до сокрушения. Коли же быть перипатетиком, то лучше не быть солдатом". 4) Слабость сил восполняется быстротою движений, внезапностью появления и стремительностью натиска.

5) Господство нашей воли.

6) Наступательный характер операций, искание боя. "Победа -- враг войны". Последняя фраза принадлежит и Екатерине II и Суворову, который говорил то же, не зная этого суждения императрицы.

7) Неотступное преследование, то есть эксплуатация успеха, достигнутого на поле сражения.

"Недорубленный лес опять вырастает". "Ничего не щадить, не взирать на труды, преследовать неприятеля денно и нощно, пока истреблен не будет".

8) Обеспеченность операции.

9) Простота замысла. Имея в виду конечную цель, за­мысел сводить только к постановке ближайшей задачи. Дальнейшие ставить в зависимости от грядущих событий. Слишком далекое предвидение должно исключать.

"Ближняя цель лучше дальней".

10) "Смотрение на дело в целом".

В сентябре 1798 года Павел I послал к Суворову в Кончанское, куда фельдмаршал был сослан, генерала Прево-де-Люмиана осведомиться о мнении Суворова о тогдашних политических событиях в Европе.

Суворов продиктовал посланному свое мнение о спо­собах ведения борьбы с французами в следующих общих положениях:

1) Действовать не иначе, как наступательно.

2) В походе -- быстрота, в атаке -- стремительность; хо­лодное оружие.

3) Не нужно методизма, а верный взгляд военный.

4) Полная мощь главнокомандующему.

5) Неприятеля атаковать и бить в поле.

6) В осадах времени не терять; разве какой-нибудь Майнц, как складочный пункт.

Иногда наблюдательный корпус, блокада, а всего лучше открытый штурм. Тут меньше потери.

7) Никогда сил не раздроблять для занятия пунктов. Обошел неприятель -- тем лучше: он сам идет на поражение"...

Перед отъездом в Вену в 1799 году Суворов говорил графу Ауерсперг:

"Оборонительная война не хороша, наступательная лучше. Французы на ногах, а вы на боку, они бьют, а вы заряжаете. Взведи курок, прикладывайся, а они Rinfreski! (прохлади­тельное) -- пропорция три против одного. Подите за мною и я вам докажу".

Суворов резко опротестовал так называемую "кордонную систему" в оперативных действиях.

В письме своем в 1799 году от 18 мая Суворов пишет из Турина русскому послу в Вене:

"Дефенсив -- офенсив... По первому славен Лассиев кордон от Триеста до Хотина. Сей прорывали варвары по их воле; в нем много хранительных пунктов; слабейшие больше к пользе неприятельской, чего ради меньше его силы, ударяя в один, препобеждают. Так делал здесь Бонапарте, так погибли Болье... Мне повороту нет, -- или также погибнуть"...

Бонапарте действительно ошибочно допустил кордонное расположение в кампанию 1796 -- 97 годов, обороняясь на р. Минчик против австрийцев, наступавших для выручки осажденной им крепости Мантуи.

Генералу Гаддику Суворов преподает такие указания:

"Кордонная линия всегда может быть опрокинута: не­приятель по своему произволу устремляет силы на один пост, между тем, как обороняющийся, оставаясь еще в не­известности; имеет свои силы рассеянными"...

План войны, кампании и операции

Наполеон, обозревая в своих известных "Correspondance", но при этом с весьма скудными фактическими материалами. кампанию Суворова в Италии в 1799 году, находит, что Суворов действовал в Италии "без плана и без расчета".

Наши наиболее выдающиеся историки Суворова -- А. Петрушевский и Д. Милютин по этой оперативной способности Суворова высказывают такое заключение.

"...Суворов не любил составлять стратегических планов иначе, как в самых общих чертах, без всяких даже крупных подробностей, и в свое оправдание ссылался на Юлия Цезаря, которого вообще ставил на первое место в ряду величайших полководцев" (А. Петрушевский).

"Если сравнить первостепенных полководцев разных времен, то должно беспристрастно сознаться, что некоторые из них, быть может, стоят выше Суворова в искусстве страте­гических соображений, в уменьи двигать большие армии и водить их в бою, одним словом, в том, что составляет, так сказать, механизм военных действий" (Д. Милютин).

Однако, эти суждения никак нельзя признать бесспор­ными и в полной мере справедливыми.

В. Борисов в своем кратком обозрении замечаний Напо­леона относительно действий Суворова в Италии, сопоставляя их с ныне известными историческими документами, приходит к заключению, как уже говорилось выше, что сила опера­тивных соображений Суворова оказывалась не уступающей Наполеоновской, а иной раз и превосходящей.

В. Борисов справедливо замечает: "Великие полководцы не много нам оставили планов; малые же полководцы за­громоздили архивы. Планы великих полководцев все со­ставлены именно "в самых общих чертах", без всяких даже крупных подробностей. Планы же малых полководцев выра­ботаны даже до микроскопических подробностей".

Суворов отчетливо разделял понятия -- план войны, план кампании и план отдельной операции.

Суворов неоднократно по собственной инициативе раз­рабатывал и представлял превосходные планы кампаний, которые, к сожалению, однако, мало использовались, но вовсе не вследствие их несовершенства или неприемле­мости.

Так, весною 1793 года, будучи командующим войсками в Екатеринославской и Таврической областях, Суворов со­ставил план наступательной кампании с Турциею и, по тре­бованию Екатерины II, представил его в Петербург.

Политический элемент всегда входил в стратегические соображения Суворова, как и у Фридриха Великого и у Наполеона, но, конечно, соответственно той разницы поло­жения, какое отличало деятельность этих великих полко­водцев.

Оперативное творчество Суворова было свободно от какой-либо сковывающей и шаблонирующей методики.

Он говорил: "Методика подо мною. Я выше правил.

 

Решительность кампании

План кампаний и операций у Суворова носил характер необычайной решительности в замысле и энергии в прове­дении. И это было убеждением Суворова.

Так относительно своей кампании в Польше в 1794 году Суворов говорил: "Миролюбивые фельдмаршалы при начале польской кампании провели все время в заготовлении мага­зинов. Их план был сражаться три года с возмутившимся народом. Какое кровопролитие! И кто мог поручиться за будущее? Я пришел и победил! Одним ударом приобрел я мир и положил конец кровопролитию".

А 27 июня .1799 года Суворов писал русскому послу в Вене гр. Разумовскому:

"Не лучше ли одна кампания вместо десяти? Или не лучше ли иметь цель направить со временем путь на Париж, нежели остроумно переграждать дорогу к своим вратам".

Тыл

Продовольственные затруднения разрешались Суворо­вым большею частью посредством победы.

Таковыми были победы, например, при Фокшанах, под Измаилом.

Образцово разрешен был продовольственный вопрос в кампанию 1794 года как в оперативном, так и в админи­стративном отношениях.

Итальянская кампания 1799 года, прекрасно выполненная в оперативном отношении, была крайне слаба в администра­тивном; русские войска жили впроголодь в Италии и в конце концов кампания завершилась продовольственным крахом. Но в этом была, как всем известно, не вина Суворова: дело снабжения было целиком удержано в руках австрий­ской администрации.

Отношение к местному населению

Выдающеюся чертою Суворова, как полководца, является установление гуманного отношения со стороны войск к мест­ному населению занимаемой по праву войны территории противника.

Суворов всюду и везде твердо настаивает на таком именно отношении. "Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник"...

В приказе австрийским войскам в 1799 году он указы­вает: "Победителю прилично великодушие"...

Суворов требовал: "...Не меньше оружия -- поражать про­тивника человеколюбием". "Неприятель сдался -- пощада" "Благоприятие раскаившихся возмутителей пользует более нашим интересам, нежели разлитие их крови".

Даже в отношении конфедератов указывалось: "Как бунтовщиков подлыми не почитайте, но никакого злодея уничтожать не должно, а оружие низложивши, оказывать всякое благоволение".

Пленных указывалось содержать ласково и человеко­любиво; кормить их хорошо, "хотя бы то было и сверх надлежащей порции".

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все вышеизложенное с очевидностью показывает, что военная мысль Суворова охватила все важнейшие вопросы военного искусства и дала по ним ясный ответ, часто бле­стящий, неподражаемый и совершенно самобытный.

Заветы Суворова не теряют значения и для наших дней.

Не приемы Суворова в действиях и в подготовке войск имеют значение для нас, а самая идея их, которая в наши дни должна быть иногда только облечена в современную форму, которую надобно творчески открыть в условиях нашей действительности, имея в виду, что главнейшее -- идея -- нами уже унаследована от великого полководца и величайшего мастера военного дела.

Военное искусство Суворова далеко опередило его век. Многое из того, что обычно, но ошибочно, относят к поро­ждению опыта войн Наполеона и последующих, является в сущности заветом и образцом Суворова, и жило уже в его войсках задолго до этих, яко бы, починных эпох в военном искусстве.

Суворов внес в военное искусство: 1) Реальное выраже­ние значения нравственного элемента на войне. 2) Строго-логическую систему воспитания войск в целях развития в них наивысшей энергии и решимости, создал "чудо-богатыря". 3) Удивительные образцы тактики. 4) Ясную формулировку отношения огнестрельного оружия и холодного. 5) Формы нанесения ударов по принципам глубокой тактики при суще­ствовавшей тактике линейной. 6) Разрешение мудреного вопроса взаимоотношения между интересами оперативными и по обеспечению тыла (из труда проф. Михневича).

 

---

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-09

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...