Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






За что наказан М.А. Берлиоз? Композитор Берлиоз и М.А. Берлиоз

"По вере вашей да будет вам".

- Евангелие от Матфея, гл. 9: 29

Фантастика и реальность (традиционное для романа сочетание) соединяются в описании смерти М.А. Берлиоза, председателя МАССОЛИТа:

"Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку патриаршей аллеи выбросило на булыжный откос круглый темный предмет. Скатившись с этого откоса, он запрыгал по булыжникам Бронной.

Это была отрезанная голова Берлиоза".

Сцена, конечно, ужасна, выписана натуралистически подробно. Но странно: эта жуткая сама по себе сцена не вызывает ощущения ужаса у читателя. Мало того, в ее ритмизованном повествовании, перечислительной интонации эпитетов (круглый темный предмет) нет никакого волнения, а содержится бесстрастное удостоверение случившегося: именно это и должно было произойти. Авторская отстраненность от несчастного Берлиоза выражена и во внешне бесстрастной, но с едва скрываемым злорадством, интонации, и в подборе негативной в данном контексте лексики: голова (!) названа "круглым темным предметом", который "запрыгал по булыжникам". В итоговой финальной фразе процитированного описания - "Это была отрезанная голова Берлиоза", начатой с красной строки и представляющей собой, по сути, целый абзац с его законченностью мысли, звучит не удивление, не сочувствие, а спокойная, эпическая констатация факта, даже удовлетворение: каждое слово в ней произносится отдельно, четко, весомо.

У этого события, как мы помним, есть продолжение: из черепа Берлиоза Воланд пьет на балу кровь-вино предателя барона Мейгеля и произносит свой многозначительный диалог:

- Михаил Александрович, - негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза. - Все сбылось, не правда ли? - продолжал Воланд, глядя в глаза головы. - Голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире. Это - факт. А факт - самая упрямая вещь в мире… Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по вере его. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие!

За что же так жестоко поплатился именно председатель МАССОЛИТа, а не рядовые литературные критики, поэты и писатели - члены МАССОЛИТа в романе ?

Дело в том, что Берлиоз был не просто атеистом (вопрос о том, во что верить - каждый решает для себя сам и это сугубо личный вопрос), но воинствующим теоретиком атеизма, материалистического догматизма, ответственным за помыслы и реальные поступки других, - тех, кто поступал сообразно его теории, его наставлениям. В частности, за Иванушку Бездомного, которого председатель МАССОЛИТа наставлял на "путь истинный".

Вспомним спор Берлиоза и Бездомного с Воландом о Боге, о кантовском нравственном доказательства бытия Бога, где М. Берлиоз говорит: "Доказательство Канта, - тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, - тоже неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством". Вместо аргументов здесь – начетнические ссылки, типично демагогические приемы полемики. Далее Иван Бездомный "совершенно неожиданно бухнул": "Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!". Но все дело в том, что "бухнул" Бездомный не неожиданно, он развил – на другом, примитивном уровне – логику своего учителя М.А. Берлиоза, мастера наклеивать ярлыки и упрощать понятия. С Берлиоза особый авторский спрос потому, что он не обычный рядовой критик, как Латунский и другие, а руководитель МАССОЛИТа, несущий моральную ответственность за тех, кто в это массовое литературное объединение входил – за наивных Иванов Бездомных, все понимающих Латунских, Лавровичей и др. Под его руководством литература становилась школой догматизма и коньюнктуры, школой упрощенчества многообразного, сложного мира.

М.А. Берлиоз, как и профессор Ф.Ф. Преображенский в повести "Собачье сердце", стоит у истоков действий других, таких, как Шариков, и на нем лежит ответственность особая.

Участь М.А. Берлиоза трагична, но заслуженна, ибо в романе последовательно проводится евангельское "каждому будет дано по вере его" или, как в случае с М.А. Берлиозом: "каждому по неверию его".

 

Любопытен вопрос о прототипах М.А. Берлиоза: были ли они? Загадочна и "музыкальная" фамилия председателя МАССОЛИТа: почему Берлиоз и связана ли как-нибудь его фамилия с именем композитора Гектора Берлиоза?

Образ М.А. Берлиоза, по мнению литературоведов и историков литературы, тесно связан с литературной действительностью 1920-30-х годов. В качестве прототипов называют поэта-атеиста А. Безыменского, редактора журнала "На литературном посту" Леопольда Авербаха, причастного к драматичным судьбам многих талантливых писателей того времени.

В качестве прототипа называют также Демьяна Бедного, который напечатал в 1925 году печально знаменитую пародию на Евангелие "Новый Завет без изъяна Евангелиста Демьяна". Памфлет (издевательский и пошлый пасквиль, по сути) был написан в грубой, недостойной форме. Эта поэма была напечатана в журнале "Безбожник" (1925 г., № 3) и в газете "Правда" (апрель-май). В журнале "Безбожник" был изображен и сам Бедный: в очках, в нимбе святого, на груди пятиконечная звезда, в руке длинное перо и с неба слетает к нему голубь. Свой "Новый завет…" Бедный начинал словами: "Введение, которое многих приведет в обалдение…" Распятие Христа изображено следующим образом:

Даже разбойники сораспятые,

римлян враги заклятые,

корили Иисуса, в его божество не веря:

"Жалкая ты тетеря!"

Вывод "Евангелия" Бедного был в духе вульгарных атеистических статей 1920-х годов:

Точное суждение о Новом Завете:

Иисуса Христа никогда не было на свете.

Так что некому было умирать и воскресать,

Не о ком было Евангелия писать.

Из-за развязности и вульгарности "Нового Завета…" Д. Бедного номера "Правды", где была напечатана поэма, были запрещены в Англии к продаже.

Необходимо сказать, что и тогда не все были согласны с Ефимом Алексеевичем Придворовым (Д. Бедным), с его грубой агиткой. Ответом Сергея Есенина[155] было "Послание к евангелисту Демьяну", в котором были строки:

Не знаю я, Демьян, - в Евангелье твоем

Я не нашел правдивого ответа.

В нем много бойких слов, ох, как их много в нем,

Но слова нет, достойного поэта…

Христос, сын плотника, когда-то был казнен.

Пусть это миф, но все ж, когда прохожий

Спросил Его – "Кто ты?" – ему ответил Он:

"Сын человеческий", - а не сказал: "Сын Божий".

Пусть миф Христос, как мифом был Сократ,

И не было Его в стране Пилата,

Так что ж из этого? Не надобно подряд

Плевать на все, что в человеке свято!…

Хватило б у тебя величья до конца,

В последний час, по их примеру, тоже

Благословить весь мир, под тернием венца,

И о бессмертии учить на смертном ложе?

Но ты свершил двойной тяжелый грех:

Своим дешевым балаганным вздором

Ты осквернил поэтов вольный цех,

И малый свой талант покрыл позором…

 

В связи с фамилией Берлиоза возникают разнонаправленные ассоциации. В частности, интересными и оправданными с точки зрения художественной логики романа представляются музыкальные аллюзии[156]. Вспомним сцену в клинике профессора Стравинского:

- Вы Берлиоза знаете? – спросил Иван многозначительно.

- Это… композитор?

Иван расстроился.

- Какой там композитор? Ах да, да нет! Композитор – это однофамилец Миши Берлиоза."

В центре у Булгакова – противопоставление двух "однофамильцев". В чем его смысл?

Французский композитор Гектор Берлиоз (1803-1869) вошел в историю искусства как "мистический композитор", автор сцен из "Фауста", ораториальной трилогии "Детство Христа", оперы-оратории "Осуждение Фауста", "Фантастической симфонии". Теофиль Готье в "Истории романтизма" о Берлиозе писал: "Никто не питал к искусству более абсолютной преданности, не посвятил ему столь полно жизнь… Его вера не терпела никаких покушений и даже в самые печальные дни, несмотря на равнодушие, несмотря на издевательство, несмотря на бедность, ему никогда не приходила в голову мысль купить славу вульгарной мелодией… Вопреки всему он остался верен своему пониманию искусства. И если можно еще спорить, был ли он великим гением, никто не посмеет отрицать, что он обладал великим характером".

Полной ему противоположностью является (и тут Иван Бездомный прав) М.А. Берлиоз - председатель МАССОЛИТа. Михаил Берлиоз в романе Булгакова – это человек, для которого важны не призвание, не талант, а личная выгода, чины, положение, награды. Этот Берлиоз, прав Иван Бездомный, "некомпозитор", он купил себе славу "вульгарной мелодией".

 

М.А. Берлиоз и писатели - члены МАССОЛИТа изображены в романе М. Булгакова резко сатирически. Вспомним описание "бала", напоминающего бал Сатаны, в ресторане Дома Грибоедова. Сколько иронии в описании внешности пляшущих массолитовцев, какими несуразными, дисгармоничными именами награждает автор этих механических кукол:

…и вдруг, как бы сорвавшись с цепи, заплясали оба зала, а за ними заплясала и веранда.

Заплясал Глухарев с поэтессой Тамарой Полумесяц, заплясал Квант, заплясал Жуколов-романист с какой-то киноактрисой в желтом платье. Плясали: Драгунский, Чердакчи, маленький Денискин с гигантской Штурман Жоржем, плясала красавица архитектор Семейкина-Галл, крепко схваченная неизвестным в белых рогожных брюках. Плясали свои и приглашенные гости, московские и приезжие, писатель Иоганн из Кронштадта, какой-то Витя Куфтик из Ростова, кажется, режиссер, с лиловым лишаем во всю щеку, плясали виднейшие представители поэтического подраздела МАССОЛИТа, то есть Павианов, Богохульский, Сладкий, Шпичкин и Адельфина Буздяк, плясали неизвестной профессии молодые люди в стрижке боксом, с подбитыми ватой плечами, плясал какой-то очень пожилой с бородой, в которой застряло перышко зеленого лука, плясала с ним пожилая, доедаемая малокровием девушка в оранжевом шелковом измятом платьице.

Имена выразительнейшие. Булгаков не дает развернутых характеристик (в них нет необходимости) своим пляшущим персонажам и их "творчеству", но и без того ясно, что "стихи", например, "представителя поэтического подраздела" (пляшут всем поэтическим подразделением) Адельфины Буздяк - такие же жуткие, неблагозвучные, претенциозные, как и ее имя и фамилия: "благородное" имя и дикая в фонетическом отношении фамилия порождают комический, сатирический эффект.

 

Резко сатирически изображены в романе писатель Петраков-Суховей с супругой, с удивлением и возмущением наблюдающие, сколько внимания уделяет шеф ресторана в Доме Грибоедова Арчибальд Арчибальдович странной парочке - Коровьеву и Бегемоту (как мы знаем, уже устроившим пожар на Садовой и разгромившим Торгсин):

"Обедающий за соседним столиком беллетрист Петраков-Суховей с супругой, доедающей свиной эскалоп, со свойственной всем писателям наблюдательностью заметил ухаживания Арчибальда Арчибальдовича и очень и очень удивлялся. А супруга его, очень почтенная дама, просто даже приревновала… к Коровьеву и даже ложечкой постучала… - и что ж это, дескать, нас задерживают… пора и мороженое подавать! В чем дело?"

Характеристика этого персонажа также заключена в его фамилии: он, как ветер Суховей, может менять направление в зависимости от обстоятельств, и его беллетристика такая же все иссушающая, лишенная живого дыхания жизни, как и этот несущий гибель ветер.

Безжалостен Булгаков и к писательским женам - к супруге Петракова-Суховея, "доедающей свиной эскалоп". Причастие настоящего времени "доедающий" делает этот процесс бесконечным во времени, как бы постоянным, отличительным отталкивающим свойством персонажа, о котором идет речь. Выбранное Булгаковым в данном случае определение относится вроде бы только к эскалопу (свиной эскалоп), но срабатывает принцип семантического заражения, в результате чего негативную окраску приобретает весь процитированный фрагмент, в том числе и супруга Петракова-Суховея с ее сосредоточенностью на плотско-телесной, материально-физической, а не духовной, стороне жизни.

 

7. Понтий Пилат: "преступление", "наказание", "прощение"

 

"Вставная повесть о Пилате у Булгакова… представляет собой апокриф, весьма далекий от Евангелия. Главной задачей писателя было изобразить человека, "умывающего руки", который тем самым предает себя". А. Мень[157]

 

Понтий Пилат[158] - реальная историческая личность. Прокуратором Иудеи Понтий Пилат был в 26-36 гг. н. э. "Булгаковский Понтий Пилат сильно облагорожен по сравнению с прототипом, поэтому его взяточничество и стремление к наживе спрятанный в подтекст. Известно, что именно из-за непомерных поборов с населения Пилат и был смещен в конце концов со своего поста"[159].

По средневековой германской легенде прокуратор был сыном короля-звездочета Ата и дочери мельника Пилы, живших в прирейнской Германии. Однажды Ат, находясь в походе, узнал по звездам, что зачатый им тотчас ребенок станет могущественным и знаменитым. Королю привели дочь мельника Пилу. Пилат получил имя от сложения их имен. Прозвище Золотое Копье прокуратор получил, очевидно, за меткий глаз и за любовь к золоту.

Посмертная судьба Пилата связана еще с одной легендой. В статье "Пилат" энциклопедии Брокгауза и Ефрона с судьбой пятого прокуратора Иудеи связывалось название одноименной горы в Швейцарских Альпах, где "он будто бы и доселе появляется в великую пятницу и умывает себе руки, тщетно стараясь очистить себя от соучастия в ужасном преступлении".

Повествование о Пилате восходит к евангельскому рассказу (см. Евангелие от Матфея, глава 27: 19) о предупреждении Пилата его женой, которая советует мужу не причинять зла виденному ею во сне праведнику, иначе ему, Пилату, придется пострадать за свои неосторожные действия. Символично, что болезнь прокуратора гемикрания (мигрень) усиливалась из-за розового масла - масла розы: красная роза – символ крестных мук и последующего воскресения Христа[160].

Мотив колебаний, страха Пилата, прямой угрозы ему со стороны иудеев - жителей ненавидимого прокуратором города Ершалаима - также содержится в некоторых Евангелиях, - в Евангелии от Иоанна, см. главу 19:

6. Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины.

7. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.

8. Пилат, услышав это слово, больше убоялся…

12. С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю….

15. Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя кроме кесаря.

16. Тогда наконец он предал Его им на распятие [подчеркнуто мной - В.К.].

М. Булгаков в своем романе развертывает, по сути, глубинный евангельский сюжет сомнений, страха и, в конце концов, предательства Пилатом Иисуса. Речь уже в Евангелие от Иоанна идет именно о предательстве, поскольку Понтий "не находил в Нем [Иисусе] вины" и "искал отпустить его".

Понтий Пилат в изображении М.А. Булгакова – персонаж сложный, драматичный. Иешуа в романе проповедует: "Всякая власть является насилием над людьми…настанет время, когда не будет власти ни кесаря, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть". Из-за боязни доноса, боязни погубить карьеру Пилат утверждает приговор, и Иешуа казнят. Он совершает зло под давлением обстоятельств, которым не смог противостоять, а затем всю свою жизнь и далее - в течение "двенадцати тысяч лун" - раскаивается в этом. Символичны цвета одежды (см. вторую главу) Пилата: он вышел "в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого" "в белом плаще с кровавым подбоем". Само сочетание белого (цвет чистоты и невинности) и кроваво-красного цвета уже воспринимается как трагическое предзнаменование.

Но прокуратор[161] пытается хотя бы частично искупить свою вину перед невинным бродячим философом. По приказу Понтия Пилата страдания Иешуа были сокращены: его пронзают копьем. По тайному приказу прокуратора убивают Иуду.

По просьбе Мастера и Маргариты Понтий Пилат в последней главе романа получает освобождение и прощение и вместе с Иешуа он, беседуя, уходит по лунной дороге. Идея прощения и милосердия, связанная с образом Пилата - одна из центральных в романе "Мастер и Маргарита", и она завершает последнюю - 32-ю главу романа: "Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на воскресеньесын короля-звездочета, жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат [выделено мной - В.К.]".

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-09

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...