МАРТИН ШОНГАУЭР АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР МАТИС НИТХАРДТ АЛЬБРЕХТ АЛЬТДОРФЕР ЛУКАС КРАНАХ СТАРШИЙ ГАНС ГОЛЬБЕЙН МЛАДШИЙ

Колыбелью искусства эпохи Возрождения принято считать Италию. Именно итальянские мастера вновь открыли искусство Древней Гре­ции и Древнего Рима, откуда и происходит само название — Воз­рождение. Для Италии античная культура была неотъемлемой частью национального достояния. Итальянцы жили среди руин римских па­мятников, ходили по той же земле и дышали тем же воздухом, что и древ­ние римляне, в их жилах была значительная часть римской крови.

В странах Северной Европы — Нидерландах, Франции, Германии и дру­гих — не было такого обилия античных памятников, и до начала XVI в. ма­ло кто представлял себе, как они вообще выглядят. В сущности там почти нечего было и возрождать. Поэтому по традиции, говоря о северном Воз­рождении, подразумевают искусство стран Северной Европы, зародившее­ся под влиянием Италии.

Культурное взросление североевропейских народов произошло в Сред­ние века, порой зрелости для них стала эпоха готики (см. статью «Искусст­во средневековой Западной Европы»). Готическое искусство было той поч­вой, на которой дали всходы семена северного Возрождения, причём случилось это так естественно, что историки и по сей день не могут прове­сти границу между поздней готикой и ранним северным Возрождением.

В Северной Европе на становление новой культуры наибольшее влияние оказало не античное наследие, а христианство. Так же как и в Средние ве­ка, художник пытался возвестить в своих произведениях истину о Боге. При этом и в Средние века, и позднее прекрасно понимали, что Бог как абсо­лютное Совершенство в принципе неизобразим и, следовательно, художник способен лишь обозначить Его присутствие или намекнуть на Него. Счита­лось, что образ Бога яснее всего запёчатлён в окружающем мире. Поэтому предметом благоговейного внимания североевропейского художника эпо­хи Возрождения сделались небеса и солнечный свет, вода и камни, расте­ния и животные, сам человек, его жилище и все творения рук человеческих. В каком-нибудь цветке или зверьке, наделённом символическим значени­ем, порой воплощалось сложное богословское понятие. Любая малость мог­ла скрывать в себе что-то великое. Земной мир вызывал живейший и при­стальный интерес, поскольку был прямым продолжением мира небесного. Североевропейское искусство осмысливало место человека в мироздании иначе, чем итальянское. В искусстве Италии человек, наделённый безгранич­ными творческими возможностями, способный преобразовать мир, рассмат­ривался как центр Вселенной. В искусстве Северной Европы человек — не вершина творения, а лишь одно из многочисленных свидетельств всемогу­щества Творца. Созданный вместе с этим миром, включённый в космический ритм природы, он живёт в картинах североевропейских художников одной жизнью с небесами, землёй и морем: для них человек и прекрасен, и вели­чав, но все же не более, чем любой камень или травинка.

ИСКУССТВО НИДЕРЛАНДОВ

Нидерланды — историческая область, занимающая часть обширной низмен­ности на североевропейском побережье от Финского залива до пролива Ла-Манш. В настоящее время на этой территории находятся государства Ни­дерланды (Голландия), Бельгия и Люксембург.

После распада Римской империи Нидерланды вошли в государство фран­ков, затем — в империю Карла Великого. К X—XI вв. в результате ряда зе­мельных пожалований, династических браков и войн Нидерланды превра­тились в пёстрое скопление больших и малых полунезависимых государств. Наиболее значительными среди них стали герцогство Брабант, графства Фландрия и Голландия, Утрехтское епископство. На севере страны населе­ние было в основном германское — фризы и голландцы, на юге преобла­дали потомки галлов и римлян — фламандцы и валлоны.

Многие поколения нидерландцев — неутомимых тружеников, имён ко­торых не осталось в хрониках, — были поглощены кропотливой и упорной работой, благодаря которой их бедный край превратился в один из самых цветущих уголков Европы. День за днём, век за веком лесные чащи своди­лись и на их месте появлялись пашни и пастбища; осушались болота и озё­ра; система шлюзов и плотин смиряла течение рек. Море постепенно отсту­пало перед линиями дамб, оставляя людям польдеры — осушенные участки дна с плодороднейшей почвой; на прибрежных равнинах сооружались ветряные двигатели, чтобы ветер, непрерывно дующий с моря, отдавал часть своей силы жерновам, насосам, кузнечным мехам.

Так самозабвенно трудились нидерландцы с их особенным талантом «без скуки делать самые скучные вещи», как выразился французский историк XIX в. Ипполит Тэн об этих людях, безраздельно преданных повседневнос­ти. Возвышенной поэзии они не знали, но тем трепетнее чтиливещи са­мые простые: чистое уютное жилище, тёплый очаг, скромную, но вкусную еду. Нидерландец привык смотреть на мир как на огромный дом, в котором он призван поддерживать порядок и комфорт.

XI—XII вв. стали началом бурного развития европейских городов. В Ни­дерландах особенно славились фламандские «добрые города» — Гент, Брюг­ге и Ипр. Обладая широкими привилегиями и вольностями, они фактически контролировали ремёсла и торговлю во всей Фландрии. Вплоть до нача­ла XV в. секретом выделки тонких разноцветных сукон, в которые повсю­ду одевалась знать, владели только ткачи этого графства. Велика была сла­ва кузнецов Льежа, литейщиков Мехелена. Нидерланды сделались «мастерской Европы».

Среди нидерландских горожан было немало людей искусства. Живопис­цы, скульпторы, резчики, ювелиры, изготовители витражей входили в раз­личные цехи наряду с кузнецами, ткачами, гончарами, красильщиками, стек­лодувами и аптекарями. Однако в те времена звание «мастер» считалось весьма почётным титулом, и художники носили его с не меньшим досто­инством, чем представители других, более прозаических (на взгляд совре­менного человека) профессий.

Новое искусство зародилось в Нидерландах в XIV столетии. Это была эпоха странствующих художников, искавших учителей и заказчиков на чуж­бине. Нидерландских мастеров в первую очередь привлекала Франция, под­держивавшая с их отечеством давние культурные и политические связи. Долгое время нидерландские художники оставались лишь прилежными уче­никами своих французских собратьев.

Основными центрами деятельности нидерландских мастеров в XIV в. ста­ли парижский королевский двор — в правление Карла V Мудрого (1 Зб4— 1380 гг.), а на рубеже столетий — дворы двух братьев этого короля: Жана Французского, герцога Беррийского, в Бурже и Филиппа Храброго, герцо­га Бургундского, в Дижоне. Таким образом, художник XIV столетия, как пра­вило, творил в придворном мире, вся жизнь которого, напоминая пышное, утончённое празднество, была своего рода искусством.

Культура этой эпохи оставалась по преимуществу религиозной, но само религиозное чувство европейца XIV в. приобрело бо'льшую человечность и индивидуальность. Священные изображения отныне призывали молящего­ся не только к поклонению, но и к пониманию, сопереживанию. Самыми распространёнными в искусстве стали сюжеты, связанные с земной жизнью Христа, Богоматери и святых, с их хорошо знакомыми и понятными каж­дому человеку заботами, радостями и страданиями.

КЛААС СЛЮТЕР

(между 1340 и 1350—1406)

Кла'ас Слю'тер родился в Гаарлеме на севере Нидерландов. Своему искус­ству он обучался в Брюсселе (гер­цогство Брабант), а в 1385 г. посту­пил на службу к герцогу Бургундии Филиппу Храброму и переехал в Дижон. В этом городе прошла вся даль­нейшая жизнь Слютера, здесь, в монастыре Шанмоль, и поныне со­храняются его лучшие произведе­ния. Самое прославленное из них — так называемый «Колодец проро­ков», монументальная композиция, украшавшая двор монастыря. Над ней Слютер работал предположи­тельно с 1395 по 1406 г.

В первоначальном виде она представляла собой шестигранный постамент почти двухметровой вы­соты, увенчанный каменным рас­пятием и окружённый шестью ста­туями библейских пророков, за столетия до евангельских событий возвестивших о смерти и воскресе­нии Христа. Верхняя композиция плохо сохранилась; до наших дней уцелели постамент и скульптуры.

Изваяния окружают постамент со всех сторон. Фигуры выполнены в человеческий рост и стоят на под­ножии высотой всего в полметра, так что зритель, подойдя к памятнику, оказывается с ними почти лицом к лицу. Группу «возглавляет» могучая фигура Моисея, старца с торжествен­но-грозным ликом и раздвоенной

клубящейся бородой. За ним следу­ет Давид. Лицо царя-псалмопевца вдохновенно и кротко. Давида сменяет Иеремия. Его скуластое про­стоватое лицо искажено гримасой, словно он изо всех сил старается сдержать рыдания. Иеремия уступа­ет место величаво-смиренному Захарии; за ними следуют страстный Да­ниил, мудрый Исаия. Каждый держит в руках длинный свиток, на котором готическими буквами начертаны его предсказания.

Клаас Слютер.