Ущелье Олдувай — колыбель человечества. Останки мамонтов и австралопитека. О Родине и вреде «чужого» мяса. Где твоя могила

Прощай, Серенгети! Мы покидаем твои великолепные бескрайние равнины и твоих удивительных обитателей. «Карибу тена», отвечает саванна, желая нам скорейшего возвращения.

На границе парка заезжаем в небольшой поселок, чтобы сдать в лавку пустые бутылки из-под кока-колы. Среди хижин, рядом с жителями неторопливо бродят бабуины и марабу. Огромные самцы обезьян и их самки с детенышами внимательно наблюдают за обыденными делами жителей, часто стараясь скопировать их действия. Я своими глазами видел, как один из бабуинов мыл тарелки в тазике с мыльной водой, а другой снимал с веревки высохшую одежду…

И снова пыльная дорога по африканским просторам. Сегодня она приведет нас в знаменитое на весь мир ущелье Олдувай. Знаменито оно тем, что здесь были обнаружены самые древние на земле останки первобытного человека.

Современная наука считает, что жизнь на нашей планете зародилась еще 3,5 млрд. лет назад, в архейскую эру, когда появились одноклеточные организмы — синюхи и водоросли. Предки же человека, по мнению дарвинистов, могли появиться в кайнозойскую эру, то есть 65 млн. лет назад, в виде человекообразных обезьян. Тем не менее, археологическими раскопками пока подтвержден срок в 3,5 млн. лет. Кости прямоходящего существа именно того времени и были найдены в ущелье Олдувай.

Оставим на совести Дарвина учение об изменчивости видов и желание взять себе в предки обезьяну. Большинство разумных людей давно убедились в том, что виды живого не меняются; они просто либо совершенствуются, либо деградируют. К тому же подобное мнение, на мой взгляд, является крайне оскорбительным для обезьян… Но факт остается фактом: в Африке найдены останки австралопитека.

Научными исследованиями достаточно убедительно доказан тот факт, что Африку никогда не тревожили те природные тектонические процессы опусканий и поднятий суши, которые были характерны для Азии, Европы и Америки. То есть Африку можно считать самым древним материком, сформировавшимся на нашей Земле. Именно поэтому она привлекала и привлекает пристальное внимание археологов.

К ущелью Олдувай мы добрались достаточно быстро по обратной дороге на Нгоро-Нгоро. Не удивительно, что, едучи в Серенгети, мы не заметили его: вокруг абсолютно ровная бескрайняя саванна однородного желтого цвета до самого горизонта. Только подъехав к самому краю ущелья, внезапно видишь это гигантское образование. Громадная расщелина в земле, глубиной до ста метров и шириной на дне до пятисот метров, протянулась на расстояние более 80 км, извиваясь наподобие русла пересохшей реки. В основной каньон врезаются около десятка причудливо изогнутых рукавов, в результате чего Олдувай выглядит на карте как огромное ветвистое дерево, раскинувшееся на площади до 250 кв. км. Размеры ущелья непрерывно продолжают увеличиваться за счет эрозии ветром и водой в сезон дождей. Именно поэтому на его обрывистых стенах, как на гигантском срезе земли, хорошо видны пласты различных ее эпох. Стоя на краю ущелья, мы невооруженным глазом могли видеть пласт Земли, возраст которого превышает 2 млн. лет! Просто невероятно!

Европейцы обнаружили ущелье Олдувай только в 1911 году и поразились обилию окаменелостей доисторических животных, находящихся там. Кости, скелеты, бивни и рога в большом количестве торчали из стен и валялись на дне ущелья. Сразу тут появились археологи, и с тех пор Олдувай — место самых богатых раскопок древностей.

На каменном мысе ущелья расположен археологический музей, который мы посетили. Находки ученых представлены в нем копиями, так как оригиналы находятся в национальных музеях Дар-Эс-Салама и Лондона. Но информацию мы получили предостаточную.

Уже в 1913 году учеными Берлинского университета в ущелье были обнаружены останки гомо-умелого, человека, жившего здесь около 10 000 лет назад. С 1931 года в Олдувае начались серьезные исследования под руководством Британского музея и Королевского географического общества. Долгое время археологам попадались лишь кости доисторических животных и, наконец, в 1998 году супруги Лики подарили миру сенсацию. Были обнаружены сначала следы прямоходящего предка современного человека, а потом и его кости. Радиоизотопный анализ показал, что их возраст составляет 3,6 млн. лет! А ведь до этого считалось, что предки человека появились на Земле только 1,5 млн. лет назад.

Нам всем, конечно же, очень хотелось спуститься в ущелье, чтобы все посмотреть своими глазами и пощупать руками, но это оказалось невозможным. Разрешение на экскурсию вниз для осмотра мест археологических раскопок можно получить только после предварительного запроса в Отдел античной культуры минкульта Танзании, да и то не каждому желающему. Ущелье тщательно охраняется.

На фоне этих слов экскурсовода мы увидели, что по дну ущелья неторопливо идут несколько воинов-масаев, в своем традиционном одеянии. Гид развел руками и сказал, что масаи считают эти земли исконно своими, и с этим ничего нельзя поделать, — как ходили они веками по ущелью, так и продолжают ходить. Так же невозможно остановить и животных. С декабря по май они вдут по ущелью тысячелетними путями большой ежегодной миграции, оставляя свои кости археологам будущих поколений.

Олдувай доказал, что человечество старше в два раза, чем это ранее считалось, но раскопки продолжаются, обещая нам дальнейшие открытия. Они могут произойти не только здесь, ведь Африка лишь начинает приоткрывать завесу над своими тайнами…

Хотите загадку? В 1977 году в той же Танзании, неподалеку от глухой деревни Летоли, палеонтологами были обнаружены человеческие следы, оставленные 4 млн. лет назад! Они раскопали тропу длиной 27 м. на которой имелись следы мужчины и женщины, совершенно не отличающиеся от следов современного человека.

Так от обезьяны ли мы произошли?! Хотя кое-кто — наверняка…

К вечеру мы вернулись на нашу базу в Аруше, к своему, уже ставшему близким, траку. Завтра последний день нашего путешествия. По всем отечественным традициям сегодня нужно было бы организовать «отходняк», но у этих иностранцев все не как у людей: от праздничного совместного ужина отказались. Месяц прожили рядом, но так и не сблизились. Ну и Бог с ними. Не очень-то и хотелось.

Отметили последний вечер в своем узком коллективе и засиделись у костра с извечными мыслями о прожитом.

Вспоминая сегодняшний день, я думал о том, что вряд ли Африка может являться колыбелью для всего человечества. Не могло оно возникнуть в одном месте, расползаясь затем как плесень по планете. Вспомните долину Диринг-Дюра, расположенную в 140 км от Якутска, где в 1983 году были обнаружены каменные орудия труда древнего человека, возрастом 1,8–3,2 млн. лет. Вспомните аналогичные находки в Монголии, Южной Америке и Китае. Все они говорят о том, что человечество зародилось практически одновременно во многих местах нашей планеты. Да и разные мы все: белые, черные, желтые… Да и вообще тысячи народностей. Почему? И почему меня уже тянет на родину, несмотря на интереснейшую экспедицию? И почему всех нормальных людей всегда тянет домой, даже из самых чудесных мест? Что такое Родина? Почему целые народы, потерявшие историческую родину, как например, евреи или цыгане, так и маются веками, комплексуя, как непризнанные за своих в любой стране, где бы ни очутились?…

Я думаю, что каждый человек рождается в каком-то конкретно определенном ему месте неспроста. А родившись, он остается на всю свою жизнь связанным невидимой пуповиной со своей матерью-Землей. Я не имею в виду конкретную деревню или город, а говорю о части планеты, имеющей определенные характеристики. Это физические, химические, волновые, молекулярные, энергетические и десятки других особенностей данной местности, которая тебя произвела на свет. Ты являешься частью ее. Ты сделан из ее частиц, данных тебе как бы напрокат в этом мире и в этой твоей жизни. И ты обязан вернуть все, из чего состоит твое тело, туда же где взял. Люди, помнящие это, всегда просят похоронить их на Родине.

Потому и жить счастливо можно лишь в родных местах. Потому и луковица для россиянина — полезнее лимона.

В медицине есть понятие — «отторжение чужеродного белка». Не принимает, видите ли, организм пересаженный орган другого человека. Чужой он ему. Такими же чужеродными являются для нас любые продукты из других регионов Земли. Они так же отторгаются, то есть не усваиваются организмом. Более того, для нас — это яды в малых дозах, пагубный эффект воздействия которых мы замечаем не сразу. Зато мы легко, как папуасы на фантики, попадаемся на западную рекламу, цель которой — бизнес, а не забота о нашем здоровье.

Да, в лимоне больше витамина С, чем в луковице. Но усвоится вашим организмом только витамин из лука или моркови. Особенно вредно употреблять в пищу «чужое» мясо. Мало того, что есть мясо вредно вообще, так как это труп. Животный белок содержит генетическую матрицу, строма которой одинакова и у человека, и у коровы, и в вашем организме она будет использована в качестве строительного материала для ваших ДНК. И вот тогда «чужое» мясо даст о себе знать целой кучей болезней разных органов. Особенно вредны, в этом смысле, яйца и икра. Они содержат чужой генетический код построения конкретной биомассы, который может конфликтовать с аналогичным кодом человека. Конечно, женщина не родит цыпленка, даже если будет питаться одними только яйцами и спать с петухом. Но бесследно для организма это не пройдет. И ни один самый маститый ученый современности не сможет доказать, что я не прав. Слишком сложно устроен человек, слишком сложно устроено все живое, и слишком мало мы еще пока знаем об этом. А биомасса, называемая человеком, у вас только одна. Берегите ее. Прочитайте еще раз вышеизложенное и ешьте на здоровье только то, что состоит из тех же первичных элементов, что и ваше тело, потому что вы с этим продуктом родом из одних мест, а значит — родственники. А что касается разнообразия в пище, то вспомните китайцев. Они едят практически один рис, а работают — дай Бог каждому, живут долго и мудро, придумали порох, компас и ракеты, берегут семью и уважают старших…

Плохо кушать «чужую» пищу, но несравнимо хуже бросить свою Родину. Если человек эмигрирует в чужую страну в поисках счастья, подразумевая под этим материальное благополучие своей биомассы, то он просто не ведает, что творит над собой. Горше горя не бывает.

Когда-то я работал ассистентом кафедры в мединституте и преподавал детскую хирургию старшекурсникам. Один из наших доцентов, прекрасный ученый и замечательный человек, поддавшись внезапно открывшимся после распада СССР возможностям, уехал со всей семьей в Израиль. Несколько лет он проработал в большом банке, где каждую ночь пылесосил неисчислимые ковровые дорожки, а потом окончательно разорился, «прогорев» на бензоколонке. Его жена, врач высшей категории, с трудом устроилась квартирной сиделкой у постели тяжелобольных. Потом им повезло. Сын незаконно эмигрировал в Америку, переплыв ночью канадскую границу в районе Великих озер. Затем опять «везение»: сын выиграл в Нью-Йорке «грин-карту», получил вид на жительство и устроился дежурным администратором в небольшой ресторанчик своего родственника. Он сумел затем перетащить к себе родителей, и теперь бывший доцент помогает сыну по кухне… Он звонит мне каждый Новый год, чтобы поздравить и сообщить, что жив-здоров. Никогда не жалуется на жизнь и не жалеет о том, что совершил: он мужчина, выросший в военные годы. Но если бы вы только слышали, каким голосом он спрашивает о Родине…

Другой мой приятель, генеральный директор совместного предприятия и далеко не бедный человек, по случаю сумел оформить себе и семье статус беженцев и уехал в Нью-Йорк. Ему дали жилье и назначили пособие. Только ассимилируйся и живи! Но через полгода он бросил все и вернулся. И не только потому, что квартира была в полуподвале, за собаку нужно было платить умопомрачительный налог, а собственные деньги ему, как беженцу, нельзя было показывать. Когда я спросил, освоил ли он хоть английский, приятель ответил: «А с кем там разговаривать? С кем общаться? Все крутятся как роботы в своих делах-проблемах, и ты никому не нужен!..»

Я мог бы рассказать еще о судьбе Саши Прабхунада, который был вынужден, спасаясь от судебного преследования, убежать в Индию и стать кришнаитом. Он и его жена Галаси каждый вечер приходили к нам в лагерь, стоявший в долине Кулу, неподалеку от города Наггара, и бесконечно расспрашивали об одном и том же: как там на Родине. А ведь живет он вроде бы без проблем: режет искусные статуэтки для храмов и неплохо зарабатывает на этом. Но вот тоску куда деть…

В перуанском городе Куско, в маленькой гостинице, к нам подбежал пятилетний сын хозяина и заговорил по-русски. Оказывается, его отец был бульдозеристом в отряде советских спасателей, помогавших перуанцам после жуткого землетрясения. Затем он женился на дочери состоятельного землевладельца и остался жить в Перу. Мы встретили его вечером того же дня и узнали, что он сам, с большим трудом, выпросил для себя в муниципалитете города русских постояльцев. Потом была крутая пьянка «по-русски» и тоскливые песни. На наш вопрос, зачем он учит сына русскому языку, наш земляк ответил: «Мы с ним вернемся. Мы обязательно вернемся домой!..»

Таких примеров я мог бы привести еще немало. Россия пережила три волны эмиграции. Кого-то заставили, кто-то попал по нелепой случайности, кто-то не смог устоять перед обещаниями Рая. Но за редким исключением все, у кого есть живая душа, тоскуют по Родине. Счастья на чужбине они все равно не обрели. Они все равно там чужие. И как «лица кавказской национальности» у нас постоянно ощущают вокруг себя негативную ауру, так и наши эмигранты всегда останутся там изгоями. Они стараются держаться друг друга, как заключенные концлагеря, пытаются жить общаком в «своих» районах, но я видел жизнь на Брайтон-бич и скажу: не дай вам Бог!.. Покинуть свою Родину, это значит предать ее. А судьба у предателей одна…

Пословица гласит: «Где родился — там и сгодился». Я позволю себе добавить: где родился, там и живи, где живешь, там и умри, а потом уйди в ту же землю, из которой вышел. Лишь родная земля станет для тебя пухом…

Июня 2001 года

Кения — «белая гора». Найроби: банки, сувениры и карманники. В Шератон на помывку. Прощай, Африка! До свидания, сафари! Впереди — новая экспедиция

Наша команда стала таять буквально на глазах. Ушли двое американцев: их ждет подъем на Килиманджаро, а затем путешествие дальше по Африке до Каира. Ушел каменотес из Австралии; он решил автостопом добираться до Марокко. Ушел бельгиец, который хочет порыбачить на озере Танганьика. Остальные пока едут дальше, к границе с Кенией.

Оказывается, визу в эту страну легко можно купить прямо на пограничном пункте Наманга. Здесь, как и на других африканских границах, в нейтральной полосе полно менял валюты от обеих сторон и разных других подозрительных личностей. Полицейским до них нет никакого дела, так что надо держать ухо востро.

Дам совет начинающим путешественникам: контролируйте сами, на какую страницу пограничник будет ставить штамп в ваш паспорт. Все они норовят выбрать для этого чистый листочек, в результате чего за одну подобную поездку паспорт становиться негодным для получения новых виз.

Уже на границе можно почувствовать, что страна эта более цивилизованна, по западным понятиям, чем виденные нами ранее. Люди тут более общительны и одеты на европейский лад; мелкая торговля сувенирами — оживленнее. Даже масаи, живущие на юте Кении, предлагали нам купить их украшения прямо на границе и больше походили на ряженых, чем на гордых воинов саванны.

Название страны происходит от масайского «Кее-Нийя», то- есть белая гора. Гора с одноименным названием является второй по величине в Африке (5 199 м) и всегда покрыта снегом. Основную же часть территории страны, составляющей 582,6 тыс. кв. км, занимают плоскогорья высотой от 500 м на востоке, до 1 500 м на западе.

Кения имеет типичную для африканской страны историю. Эти земли также можно считать колыбелью человечества в Африке, как и танзанийские, так как прямоходящие существа развились на них около 4 млн. лет назад. В более обозримые времена здесь появились сначала племена банту, затем — нилоты, а еще позднее — масаи.

С океанских берегов, с обеих сторон континента эти земли стали затем осваиваться мореходами: арабами, португальцами, англичанами. В середине 19 века европейцы осуществили рад экспедиций в материковую часть центральной Африки. Открытия и исследования Крапфа, Ребмана, Бартона, Спика, Ливингстона, Стенли, Томпсона обогатили не только географическую науку, но и послужили дальнейшей колонизации страны. В 1890 году Британия объявляет о своем протекторате над Кенией.

Свободолюбивые племена кикуйю и масаев долгие годы вели борьбу с колонизаторами, поднимая порой и вооруженные восстания, но противостоять империи у них не хватало сил. В итоге — местные племена были выселены в резервации.

В ответ они разворачивают мощное подпольное движение, создав КСА (Центральная ассоциация кикуйю) и КАУ (Союз африканцев Кении). Потребовались долгие годы напряженной борьбы, прежде чем в 1963 году Кения получила независимость. Ее первым президентом стал лидер КАУ — Джомо Кениата.

Вдоль дороги, ведущей от границы в сторону города Найроби, тянутся обширные поля, лишь кое-где засаженные сельскохозяйственными культурами. Ведь три четверти территории страны — это засушливые районы, и лишь на оставшейся части крестьяне выращивают кукурузу, сорго, маниоку, ямс, батат, чай, кофе, хлопчатник, сизаль, сахарный тростник, пшеницу, пиретрум, рис.

В домашнем хозяйстве население разводит коз, овец, свиней и верблюдов.

Само население на 95 % состоит из представителей негроидной расы, представленной более чем сорока различными народностями. Каждая из них имеет свою собственную культуру и язык, но взаимное общение облегчается тем, что 65 % населения знает банту. Официальными же языками являются английский и суахили.

Остановившись на ланч в небольшом поселке, мы с интересом рассматривали местных жителей. Женщины все коротко стрижены и обильно украшены всяческими бусами, серьгами и подвесками, сплетенными из проволоки с разноцветным бисером. Мужчины носят довольно длинные волосы, украшая их вплетенными нитями бисера и металлическими заколками. Они татуируют лицо, грудь и спину, а иногда делают на них ритуальные насечки. Кстати, большинство коренного населения до сих пор проводят обряд обрезания у мужчин и иссечения клитора у женщин. И это при том, что более 70 % населения считают себя христианами.

Основные средства страна получает от международного туризма. Ведь более 15 % ее территории — это национальные парки и заповедники. Туристов тут великое множество, как ни в одной другой стране Африки, кроме Египта. В Кении построены довольно крупные международные аэропорты и множество комфортабельных отелей. Столпотворение туристов, конечно же, имеет свои негативные последствия для экологии и живого мира и может когда-нибудь плохо закончится для страны. Но пока что те, кто предпочитают комфорт, на сафари едут именно сюда. Наш же брат, авантюрист и искатель приключений, находит для этого более дикие и незагаженные человечеством места.

Когда лучше ездить в Кению на сафари? Хотя там и экваториальная зона, но особой жары нет: средняя температура самого теплого месяца (март) составляет +21,6 градуса, а самого холодного (август) +17,3. Конечно, климат тропических прибрежных районов и высот более 3 000 метров различный, но на сафари лучше всего ехать в наши летние и зимние месяцы. А по соотношению цена-качество, пальму первенства держат май и июнь.

Тряска по довольно плохой дороге заканчивается только в пригородах Найроби — столицы Кении. Этот город, заложенный англичанами в 1899 году, лежит на высоте 1700 м над уровнем моря. Его название по-масайски переводится как «холодная вода». Никто не объяснил нам, с чем связано такое название, но вот холодный пот нас всех не раз прошибал на его улицах. Мало того, что в нем левостороннее движение, но там не существует и официальных его правил. Нет ни светофоров, ни знаков, ни дорожной разметки. Машины на перекрестках разъезжаются по договоренности между водителями! Могли бы вы представить что-либо подобное в Москве? А тут — никаких проблем; главное — не волноваться…

Презент от организаторов путешествия — наше размещение в отеле «Шератон». Телефон, телевизор, бассейн, шикарный шведский стол в ресторане — все это, после месяца в палатке на природе, выглядело даже каким-то чужим и непривычным. Лукавить не буду, целые сутки жили с ощущением полного блаженства, но потом снова захотелось на волю. Ведь блага цивилизации — ракушки, которые прирастают к нам, делая человека рабом материального мира. А ведь люди рождены быть свободными…

Разместившись в отеле, мы пошли прощаться с Брендоном и Ванессой. Они — «наши люди», хоть и иностранцы. Мы подарили им из своего имущества все, что может пригодиться на тяжелых, но увлекательных маршрутах африканских сафари: лекарства, свечки, спички, сухие продукты и многое другое. Мы знали, что больше никогда не встретим этих людей в нынешней жизни, но также знали и другое: их имена никогда не сотрутся в нашей памяти, как не сотрется и образ Африки, этого удивительного творения Создателя.

Распрощавшись с проводниками, мы поехали в центр столицы. Найроби — современный город из стекла, бетона и стали. Множество высоток, из которых особенно впечатляют тридцатиэтажный цилиндр конференц-зала имени Д. Кениаты и небоскреб отеля «Хиллтон». Многочисленные зазывалы приглашают в шикарные магазины и рестораны. В центре города расположился большой рынок относительно недорогих сувенирных товаров на все вкусы.

Но на улицах столицы много нищих и всяких подозрительных типов. Мы ходили в сопровождении нашего таксиста, который и отбивался от всей этой братии, ведущей себя довольно агрессивно.

Юрик очень хотел попасть в «Ле Карнивор» — огромный ресторан-гриль, где можно поесть блюда из мяса антилоп, зебры, крокодила, жирафа, буйвола и других африканских животных. Но мы с Пашей были против: это не соответствовало нашим убеждениям, особенно после увиденного на сафари.

В течение месяца мы путешествовали по африканской глубинке, намотав на спидометре 7 000 км, и в итоге убедились в том, что есть две Африки. Одна из них — та, которую видят солидные журналисты и богатые туристы, вальяжно путешествующие по отработанным маршрутам. Они видят континент таким, каким его им показывают местные туристические фирмы, зарабатывая на псевдоэкзотике и за глаза посмеиваясь над восторженными ахами и охами белых. Даже российский вице-консул в Найроби, сокурсник Паши по МГИМО, так и не поверил нашим рассказам о тесном общении с миром живой природы. Он видел антилоп с воздушного шара да слонов с балкона дорогого кемпинга и очень гордился такими своими «сафари». И этот человек «прожил» в Африке почти 10 лет!

А мы сумели увидеть совсем другую Африку. Она мало в чем изменилась за последние 100 лет, если сравнивать с тем, что видел в ней Д. Ливингстон и другие первопроходцы. Несмотря на «героические» усилия человечества, тут еще сохранилось немало мест, которые выглядят так, будто только что вышли из рук Создателя. Но увидеть их можно, только полностью погрузившись в этот мир, признав себя его частичкой и отказавшись от идей чванливого превосходства человека над остальными обитателями планеты.

Хорошо это или плохо, что есть еще на Земле места, остающиеся практически первозданными? Нужен ли тут телевизор, несущий пропаганду корысти и насилия? Нужна ли промышленность, губительно действующая на природу? Нужны ли законы рыночной экономики, разрушающие души людей?

Поймите правильно: я не против материально-технического прогресса общества. Я выступаю за то, чтобы он обязательно сопровождался прогрессом духовным. Более того, я ратую за приоритет прогресса в духовной сфере его развития, потому что сознание (дух) — первично, а материя (биомасса) — вторична!

Может быть, стоит наложить своего рода мораторий на «оцивилизовывание» общества и планеты до того времени, когда будет найден такой способ развития, при котором материально-технический прогресс будет проходить при сохранении первородных качеств человеческой души? Иначе нас ждет окончательная потеря духовности и гибель…

Пока же на Земле, к счастью, сохраняются еще божественные места, природные резервации и экологические заказники, спешите их увидеть, чтобы не забыть потом, в долгих странствиях души по бесконечной вселенной, как выглядела планета Земля, на которой вы прожили целую человеческую жизнь!

«Карибу тена», говорит нам Африка, желая новой встречи, и мы вспоминаем слова Э. Хемингуэя: «Я хочу сейчас только одного: вернуться в Африку. Мы еще не уехали отсюда, но, просыпаясь по ночам, я лежу, прислушиваюсь и уже тоскую по ней…»

Мы тоже будем тосковать по этим замечательным краям, но вряд ли когда-нибудь сюда вернемся. Земля такая большая, а жизнь наша такая короткая, что было бы расточительным дважды бывать в одних и тех же местах. Потому мы снова пакуем рюкзаки и трубим сбор-поход. Мы уходим в Транстибетскую кругосветку, и в далеких краях этой таинственной горной страны практически не останется мест, которых не коснется наша душа.

А вы подумайте над тем, что прочитали в этой книге и ждите новой. Я верю, что мы где-нибудь встретимся…