Когнитивно-дискурсивные функции паремий в повествовании «голоса за кадром» в телесериале «Анатомия Грей»

Как было замечено выше, сериал «Анатомия Грей» – в первую очередь сериал о человеческих отношения, фоном для которых служат медицинские случаи. Герои этого телевизионного шоу влюбляются и расстаются, доставляют друг другу много приятных моментов и приносят горести. Так, одной из тем, поднимаемых в «АГ», выступает тема прощения. Ей, среди прочих, посвящен эпизод «The Heart of the Matter» (4-4). Проследим, как в данной серии функционируют паремии, и какую роль они играют в раскрытии обозначенной темы. Свой анализ начнем с рассмотрения открывающего повествования «голоса за кадром»:

OVO: In life, only one thing is certain, apart from death and taxes. No matter how hard you try, no matter how good your intentions, you are going to make mistakes. You’re going to hurt people. You’re going to get hurt. And if you ever want to recover... there’s really only one thing you can say.

Итак, приведенный выше монолог главной героини отмечен использованием двух аллюзий на известные паремии. Во фразе «In life, only one thing is certain, apart from death and taxes» (Ср. Nothing is certain but death and taxes/ В жизни нет ничего определенного, кроме смерти и налогов) утверждается существование еще одной неминуемой в человеческой жизни вещи, которая называется в следующем предложении – «you are going to make mistakes». В данном контексте представляется возможным трактовать эту фразу как ссылку на всем известную истину, лаконично выраженную пословицей To err is human (Ср. Человеку свойственно ошибаться), или современную паремию, дублирующую традиционную идею, We/People make mistakes. Люди совершают ошибки и неизбежно причиняют боль близким – на этой мысли акцентируют наше внимание рассмотренные выше фразы. Вот почему сразу после финального предложения монолога Мередит Грей зрители слышат следующий диалог двух героев медицинского шоу:

Callie: I forgive you.

George: What?

Callie: You made a mistake. But we took vows...till death do us part...so...I forgive you.

Итак, Келли Торрез, резидент Сиэтл Грейс, как бы продолжает повествование «голоса за кадром», предлагая единственное решение такой проблемы: простить. Келли и ее муж, интерн Джордж О'Мейли, переживают кризис в отношениях, так как Джордж изменил жене со своей лучшей подругой Иззи Стивенс. Келли неожиданно для мужа сообщает, что прощает его. Анализируемая серия полна актов прощения. Кристина Йенг прощает своего интерна Лекси Грей за ее неопытность. Лекси, со своей стороны, прощает Кристину за холодность и жесткость в обращении. Пациентка Сиэтл Грейс миссис Битцер прощает Мередит и ее престарелого интерна Нормана за халатность, которая, однако, позволяет исполнить ее заветную мечту[59]. Дерек, желающий создать семью с Мередит, прощает ее за ее страх перед такой серьезной жизненной перспективой, когда понимает, что она еще слишком молода и не готова к этому. С другой стороны, не во всех сюжетных историях герои сериала оказываются готовы или способны прощать. Один из таких случаев – взаимоотношения «шефа» Веббера, главного врача больницы, и его супруги Адель. Она не может простить мужа за то, что, как она это понимает, на протяжении всей их совместной жизни работа для него является приоритетом. В финале эпизода становится также понятно, что на самом деле, как бы не пыталась Келли, у нее не получается простить Джорджа за измену и всеобщее унижение (новости путешествуют со скоростью света в Сиэтл Грейс!). Так, в закрывающем повествовании «голоса за кадром» появляется еще одна паремия в узуальной форме Forgive and forget (Ср. Быль молодцу не укор; Кто старое помянет – тому глаз вон) как мораль эпизода:

CVO: Forgive and forget. That’s what they say. It’s good advice, but it’s not very practical. When someone hurts us, we want to hurt them back. When someone wrongs us, we want to be right. Without forgiveness, old scores are never settled… old wounds never heal. And the most we can hope for, is that one day we’ll be lucky enough to forget.

В закрывающем повествовании «голоса за кадром» узуальная пословица, таким образом, выполняет функцию семантического выделения и фокусирует внимание зрителя на морали только что просмотренного эпизода. Как мы понимаем, невидимый нарратор считает мысль, заключенную в пословице, непрактичной, так как в жизни это сложно достижимо для некоторых людей. События в серии одновременно подтверждают и опровергают пословичный «совет».

Другой значимой темой, исследуемой в сериале «АГ», является тема правды и лжи. Ей посвящен еще один «пословичный» эпизод с говорящим названием «Tell Me Sweet Little Lies» (2-14). В нем авторы представляют свое обоснование необходимости лжи. Начнем наш анализ с рассмотрения открывающего повествования «голоса за кадром», в котором создается фразеологически насыщенный контекст:

OVO: As doctors, we're trained to be skeptical, because our patients lie to us all the time. The rule is, every patient is a liar until proven honest. Lying is bad. Or so we are told, constantly from birth – honesty is the best policy, the truth shall set you free, I chopped down the cherry tree[60], whatever. The fact is, lying is a necessity. We lie to ourselves because the truth, the truth freaking hurts.

Так, основная проблема эпизода обозначается в монологе Мередит Грей, в котором сначала приводятся пословичные аргументы за правду и честность. В данном отрывке две последовательно использованные традиционные пословицы Honesty is the best policy и The truth shall set you free (Ср. Хлеб-соль ешь, а правду режь), а также ссылка на всем известный легендарный «акт правды», как представляется, могли бы служить основательной базой. Однако зарифмованная с пословицей библейского происхождения фраза «I chopped down the cherry tree», сопровождаемая разговорным замечанием «whatever», используемым для выражения безразличия или для обесценивания предшествующего высказывания, снимают пафос повествования и, на наш взгляд, заставляют звучать пословицы как трюизмы. Финальным предложением монолога, с другой стороны, выступает еще одна пословица The truth hurts (Ср. Правда глаза колет), которая, в свою очередь, из-за соблюдения разговорного стиля повествования дополнена современным эвфемистическим интенсификатором значения «freaking». Данная паремия приводится в качестве обоснования того факта, что людям приходится лгать. Таким образом, паремии в цитируемом коротком отрывке наррации выступают лаконичными средствами обозначения двух противоположных точек зрения (когнитивная экономия) на поставленную проблему. В этой мировоззренческой «дуэли» паремические единицы помогают сакцентировать внимание на наиболее важной для понимания серии информации.

Все медицинские случаи, представленные в данном эпизоде, показывают, как опасна может быть ложь, и что честное отношение к своему здоровью необходимо для человеческого существования. Для главных героев сериала, однако, честность во взаимоотношениях оказывается сложным делом. Две подруги Мередит Грей и Кристина Йенг скрывают друг от друга правду о своих любовных отношениях, так как несчастны из-за того, как они складываются. Мередит все еще любит Дерека (который решил остаться с женой и попробовать спасти брак), но пытается убедить подругу в том, что они просто друзья. Кристина, в свою очередь, не спешит рассказать Мередит о том, что, хотя она и согласилась переехать в дом к своему бойфренду доктору Бёрку, она еще внутренне не готова к такому серьезному шагу и на всякий случай держит свою старую квартиру. В конце серии, однако, они допускают, что лгали друг другу и приводят обоснования этого. Девушки находят смелость признаться во лжи, но, тем не менее, ничто не меняется в их любовных отношениях: Кристина не отваживается рассказать Бёрку о своих сомнениях, Мередит продолжает вести себя с Дереком так, как будто они старые друзья. Причина этого лаконично представлена в закрывающем повествовании «голоса за кадром»:

CVO: No matter how hard we try to ignore or deny it, eventually the lies fall away, whether we like it or not. But here's the truth about the truth: It hurts. So we lie.

Итак, в приведенном финальном монологе Мередит Грей повторяется уже использованная в открывающем повествовании пословица The truth hurts. В данном контексте паремия подвергается синтаксической деформации, что позволяет создать языковую игру («here's the truth about the truth»). В серии показано, что зачастую это, действительно, неоспоримая истина. Таким образом, будучи употребленной в двух повествованиях «голоса за кадром», обсуждаемая пословица выполняет функцию семантического выделения и выражает мораль анализируемого эпизода.