Категории: ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Познал и тихой труд, и жажду размышлений.Владею днём моим; с порядком дружен ум; Учусь удерживать вниманье долгих дум: Ищу вознаградить в объятиях свободы Мятежной младостью утраченные годы И в просвещении стать с веком наравне… Пою мои мечты, природу и любовь, И дружбу верную, и милые предметы, Пленявшие меня в младенческие леты, В те дни, когда, ещё незнаемый никем, Не зная ни забот, ни цели, ни систем[203], Я пеньем оглашал приют забав и лени И царскосельские хранительные сени[204] Наука объясняет мир проникновением в сокрытое. Таким образом, путь к Богу — один: научное познание. В 1819 г., оказавшись в Михайловском, Александр написал два подобных стихотворения: Я здесь, от суетных оков освобождённый, Учуся в Истине блаженство находить, Свободною душой Закон боготворить, Роптанью не внимать толпы непросвещённой, Участьем отвечать застенчивой Мольбе И не завидовать судьбе Злодея иль глупца — в величии неправом. Оракулы[205] веков, здесь вопрошаю вас! В уединеньи величавом Слышнее ваш отрадный глас. Он гонит лени сон угрюмый, К трудам рождает жар во мне, И ваши творческие думы В душевной зреют глубине[206]. И другое: Философ[207] ранний, ты бежишь Пиров и наслаждений жизни, На игры младости глядишь С молчаньем хладным укоризны. Ты милые забавы света На грусть и скуку променял И на лампаду[208] Эпиктета[209] Златой Горациев[210] фиал. Поверь, мой друг, она придёт, Пора унылых сожалений, Холодной истины забот И безполезных размышлений. Зевес, балуя смертных чад, Всем возрастам даёт игрушки: Над сединами не гремят Безумства резвые гремушки. Ах, младость не приходит вновь! Зови же сладкое безделье И легкокрылую любовь, И легкокрылое похмелье! До капли наслажденье пей, Живи безпечен, равнодушен! Мгновенью жизни будь послушен. Будь молод в юности твоей[211]! Как подвижник сбрасывает груз старых правил и обычаев, чтобы установить новые, так и просветлённый человек сбрасывает груз суетных мыслей и чувств, чтобы понять новое знание. Служенье муз не терпит суеты; Прекрасное должно быть величаво[212]. Нам легко понять Пушкина и следовать его примеру, потому, что Александр Сергеевич учит нас без насилия. Ведь свобода — это отсутствие притеснений, страданий. Выход за пределы благоприятных для человека областей обычно переносится тяжело, а длительное воздействие крайностей — разрушительно. «Крайность может довести до крайности»[213]. В духовной жизни также — крайности приносят страдания. Александр Сергеевич писал: «Человек, не повинующийся законам рассудка, и привыкший следовать внушениям страстей, часто заблуждаетсяи подвергает себя позднему раскаянию»[214]. Житьё тому, любезный друг, Кто страстью глупою не болен, Кому влюбиться недосуг, Кто занят всем и всем доволен[215]. «Всем занят» — это значит, что занят исследованием множества неделимых живых и неживых сущностей-особей в вечном движении. Но такой безстрастный учёный с холодной головой непонятен обывателям и выглядит жалким: Стократ блажен, кто предан вере, Кто, хладный ум угомонив, Покоится в сердечной неге… Но жалок тот, кто всё предвидит, Чья не кружится голова, Кто все движенья, все слова В их переводе ненавидит, Чьё сердце опыт остудил И забываться запретил[216]! Пушкин отразил мысли Екклесиаста гл.1:18: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь»: В глубоком знанье жизни нет — Я проклял знаний ложный свет, А слава... луч её случайный Неуловим. Мирская честь Безсмысленна, как сон...[217] Это движение от чувств к размышлениям, от стеснительности к раскрепощённости, от свободы к смирению — есть явление естественных перемен и присуще в разной мере всем людям. Пушкин как человек творческий смог понять, осмыслить и выразить движение чувств и мыслей человека. Никому невозможно остановить движение от одной противоположности к другой, но вполне возможно избежать губительных крайностей, несоответствий: Забудь, любезный мой Каверин, Минутной резвости нескромные стихи[218]. Люблю я первый, будь уверен, Твои гусарские грехи. Прослыть апостолом[219] Зенонова ученья[220], Быть может, хорошо — но ни тебе, ни мне. Я знаю, что страстей волненья И шалости, и заблужденья Пристали наших дней блистательной весне. Пускай умно, хотя неосторожно, Дурачиться мы станем иногда — Пока без лишнего стыда Дурачиться нам будет можно… Насытясь жизнию у юных дней в гостях, Простимся навсегда с Веселием шумливым, С Венерой пылкою, и с Вакхом прихотливым, Вздохнём об них, как о друзьях, И Старость удивим поклоном молчаливым… И черни презирай ревнивое роптанье. Она не ведает, что можно дружно жить С стихами, с картами, с Платоном[221] и с бокалом, Что резвых шалостей под лёгким покрывалом И ум возвышенный и сердце можно скрыть[222]. С 1812 г. по 1829 г. Александр Сергеевич только и делал, что прикрывал свои умственные труды завесой: игрой в карты, застольями и пустой болтовнёй (в свободное от трудов время). Удивительно, но не своеволие, а именно подчинение своего поведения Вечному Движению (как говорят, «воле Божией») давали ему вольность и покой, ощущение счастья. Покой на душе (без суеты) вёл к счастью. Пушкин знал выражение из Ев. Иоан. 8:32: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». И потому для себя имел представление совершенства. Словами самозванца Григория Отрепьева Пушкин намекал, что и его откровения в стихах — суть пророчества о судьбе Руси: Я верую в пророчества пиитов. Нет, не вотще в их пламенной груди Кипит восторг: благословится подвиг, Его ж они прославили заране! Приблизься, друг. В моё воспоминанье Прими сей дар. (Даёт ему перстень)[223] Когда со мной свершится Судьбы завет, когда корону[224] предков Надену я; надеюсь вновь услышать Твой сладкий глас, твой вдохновенный гимн[225]. Понять Пушкина — значит, почувствовать того, кто стоял за ним, кто вдохновлял Будду, Иисуса, Мухаммеда. И когда пророк говорил о своей ничтожности, он тем самым открывал возможность и нашему ничтожеству подняться к небесам. Иначе, зачем явление пророка? Неужели для того, чтобы сетовать о недосягаемости гениально-пророческого дара? Не дорого ценю я громкие права, От коих не одна кружится голова. Я не ропщу о том, что отказали боги Мне в сладкой участи оспаривать налоги, Или мешать царям друг с другом воевать; И мало горя мне, свободно ли печать Морочит олухов, иль чуткая цензура[226] В журнальных[227] замыслах стесняет балагура. |
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-29 lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда... |