Интервьюер — шахтер или путешественник.

Введение

если вы хотите узнать, как люди понимают свой мир и свою жизнь, то почему бы не поговорить с ними об этом. В беседе-интервью исследователь слушает то, что сами люди говорят о мире, в котором живут, слышит, как они выражают свои взгляды и мнения своими собственными словами, уз­нает об из взглядах на ситуацию на работе и в семье, об их мечтах и надеж­дах. Качественное исследовательское интервью направлено на то, чтобы понять мир с точки зрения собеседника, раскрыть смысл переживания че­ловека, увидеть мир, в котором он живет, прежде, чем давать ему научное объяснение.

Качественное исследовательское интервью — это момент конструиро­вания знания. «Интервью» буквально означает «взгляд между», то есть взаимный обмен взглядами между двумя людьми, обсуждающими тему, интересующую обоих. Эта книга — попытка вытащить на свет все богат­ство и возможности качественного интервью в социальных исследова­ниях, попытка связать теорию интервью и методы его проведения, посто­янно памятуя о переплетении практических и теоретических проблем в исследовании с помощью интервью.

Я хочу начать в этой главе с того, что предложу две альтернативные метафоры для характеристики роли интервьюера-исследователя — мета­форы шахтера и путешественника. Затем мы обратимся к интервью как бе­седе, разговору и рассмотрим несколько примеров, прежде чем перейдем к обсуждению места качественного интервью в социальных исследованиях. После этого будут изложены некоторые теоретические и методологические вопросы, связанные с трактовкой интервью как исследовательского мето­да. Завершается первая глава моделью интервью как междувзгляда и обзо­ром последующих глав книги.

Беседа как исследование

Беседа — основной вид взаимодействия людей. Люди разговаривают друг с другом — они взаимодействуют, ставят вопросы и отвечают на них. Посредством беседы мы узнаем других людей, узнаем об их переживаниях, чувствах, надеждах и том мире, в котором они живут.

Беседа может иметь разнообразные формы — в обыденной жизни, в литературе, в профессиональной ситуации. В обычной жизни она варьиру­ет от болтовни и коротких разговоров, через обмен новостями, диспуты или официальные переговоры до глубинного личностного взаимопроникнове­ния. В литературе встречаются разнообразные беседы — от драмы до ро­манов, рассказов, которые могут содержать короткие или длинные диалоги. Профессиональные беседы включают журналистские интервью, допросы, устные экзамены, исповедь, терапевтические диалоги и — что, собствен­но, и обсуждается здесь — качественные исследовательские интервью. Каждый из этих разговорных жанров использует собственную технику и строится по определенным правилам.

Исследовательское интервью основано на обыденном разговоре, но яв­ляется профессиональной беседой. В этой книге будет рассматриваться одна из форм исследовательского интервью — полуструктурированное интервью о жизненном мире человека. Оно определяется как интервью, цепь которого — описать жизненный мир интервьюируемого, что подра­зумевает интерпретацию смысла описываемых феноменов.

В использовании интервью как исследовательского метода нет ничего таинственного: интервью — это беседа, которая имеет структуру и цель. Интервью идет дальше спонтанного обмена мнениями, характерного для обыденного разговора, и превращается в тщательное расспрашивание и внимательное выслушивание с целью получения досконально проверенно­го знания. Исследовательское интервью не является беседой равных парт­неров, так как исследователь определяет и контролирует ситуацию. Тема интервью определяется исследователем, который к тому же упорно доби­вается, чтобы собеседник отвечал на поставленные вопросы.

Примеры интервью будут даны во всей книге (особенно в главах 2 и 7). Чтобы проиллюстрировать форму вопросов, приведем фрагмент интервью, взятый из исследования влияния отметок в датской старшей школе (Kvale, 1980):

Интервьюер (И): Раньше ты упоминал что-то об отметках, не мог бы ты сказать об этом немного больше?

Ученик (У): Отметки часто несправедливы, потому что очень часто — очень часто — они только отражают то, как много ты говоришь и насколько ты соглашаешься с мнением учителя. Например, я могу высказать мнение, ос­нованное на проверенных идеях, которое будет противоречить взглядам учите­ля. Тогда учитель, конечно, скажет, что он прав, а я — нет, потому что это его взгляды, и он уверен, что они лучше всех. И: Как это повлияет на отметку?

У: Ну, он тогда, наверное, подумает, что я идиот — кто же еще вылезает с неправильными ответами?

И: Это не только твое мнение?

У: Нет, есть много конкретных примеров.

В ответ на прямой вопрос интервьюера ученик сам формулирует осно­вание своего переживания отметок — они несправедливы — и спонтанно приводит доказательства того, почему они несправедливы. Интервьюер упорно следит за ответами, уточняет детали и проверяет глубину убежде­ний ученика, ставя их под сомнение.

Интервью может охватывать нескольких участников социального дей­ствия. Ниже приведены еще два взгляда на справедливость отметок: при­ятеля ученика и учителя:

У: Я думаю, что на самом деле учителя ставят отметки скорее справедли­во, чем нет. Их невозможно обмануть, хотя многие верят, что можно. Если ты сидишь там и, как только кто-то поднимает руку, учитель его спрашивает, и по­том — (поднимает руку). Нет, я не думаю, что это сработает. Не думаю, что они такие дураки.

И: Вы думаете, что есть ученики, которые блефуют, поднимая руку?

Учитель: Ну, я так не думаю, я не думаю, что они специально хитрят та­ким образом — так или иначе, — чтобы произвести впечатление, что они зна­ют больше, чем на самом деле, У меня нет такого впечатления, по крайней мере, в моем классе.

Эти утверждения противоречат словам первого ученика; второй ученик находит оценки справедливыми и уверен, что учителя насквозь видят по­пытки учеников блефом получить более высокие отметки, и этот взгляд подтверждается мнением учителя. Получив от этих трех действующих в этой «пьесе» лиц такую противоречивую информацию, кто-то может по­чувствовать искушение отказаться от качественного интервью как исследо­вательского метода: полученное знание не объективно, а субъективно, в том смысле, что оно слишком сильно зависит от интервьюируемого. На про­тяжении всей книги я буду доказывать, что в этом, напротив, сила интер­вью — возможность охватить множество взглядов собеседников на вопрос и описать многообразный и противоречивый человеческий мир. Основная проблема состоит в том, как получить надежные и валидные знания соци­ального мира на основании разных взглядов взаимодействующих между собой людей. В главах 12 и 13 я вернусь к интерпретации и обоснованию приведенных выше положений, а также к обсуждению их репрезентатив­ности (глава 5).

Введение

если вы хотите узнать, как люди понимают свой мир и свою жизнь, то почему бы не поговорить с ними об этом. В беседе-интервью исследователь слушает то, что сами люди говорят о мире, в котором живут, слышит, как они выражают свои взгляды и мнения своими собственными словами, уз­нает об из взглядах на ситуацию на работе и в семье, об их мечтах и надеж­дах. Качественное исследовательское интервью направлено на то, чтобы понять мир с точки зрения собеседника, раскрыть смысл переживания че­ловека, увидеть мир, в котором он живет, прежде, чем давать ему научное объяснение.

Качественное исследовательское интервью — это момент конструиро­вания знания. «Интервью» буквально означает «взгляд между», то есть взаимный обмен взглядами между двумя людьми, обсуждающими тему, интересующую обоих. Эта книга — попытка вытащить на свет все богат­ство и возможности качественного интервью в социальных исследова­ниях, попытка связать теорию интервью и методы его проведения, посто­янно памятуя о переплетении практических и теоретических проблем в исследовании с помощью интервью.

Я хочу начать в этой главе с того, что предложу две альтернативные метафоры для характеристики роли интервьюера-исследователя — мета­форы шахтера и путешественника. Затем мы обратимся к интервью как бе­седе, разговору и рассмотрим несколько примеров, прежде чем перейдем к обсуждению места качественного интервью в социальных исследованиях. После этого будут изложены некоторые теоретические и методологические вопросы, связанные с трактовкой интервью как исследовательского мето­да. Завершается первая глава моделью интервью как междувзгляда и обзо­ром последующих глав книги.

Интервьюер — шахтер или путешественник.

Два контрастных образа интервьюера — шахтер либо путешествен­ник — можно рассматривать как воплощение различных теоретических взглядов на исследовательское интервью.

Метафора шахтера представляет знания как полезные ископаемые, а интервьюера — как шахтера, который добывает ценный металл. Неко­торые «шахтеры» ищут объективные факты, поддающиеся подсчету, другие — охотятся за самородками сущностного смысла. И те и другие пред­полагают, что знание пребывает внутри собеседника и его нужно добыть в чистом виде, не запачкав шахтерским прикосновением. Интервьюер выис­кивает самородки данных или смыслов в чистом опыте собеседника, не замутненном никакими наводящими вопросами. Интервьюер-исследователь расчищает поверхность сознательного опыта, интервьюер-терапевт раскапывает глубинные слои бессознательного. Драгоценные факты и смыслы очищаются при переводе из устной формы в письменную. Пока добытые самородки знания движутся по ленте конвейера, переходя из устной формы в письменное хранилище, они остаются неизменными. В процессе ана­лиза объективные факты и сущностные смыслы извлекаются с помощью различных техник и отливаются в определенные формы. Наконец, цен­ность конечного продукта, степень его чистоты определяется установлени­ем его связи с объективным, внешним, реальным миром или с реальностью субъективного, внутреннего, аутентичного опыта.

Альтернативный образ путешественника рассматривает интервьюера Как странника в пути, который завершится рассказом о проделанном путешествии по возвращении домой. Интервьюер-путешественник бродит по стране и вступает в разговоры со встречными людьми, он исследует мно­гие районы страны — нанесенные на карту или неизведанные, — свободно скитаясь по ней. Он может и специально искать какое-то определенное мес­то или тему, следуя изначальному греческому значению слова method: «до­рога, которая ведет к цели». Путешественник странствует вместе с мест­ными жителями, задает вопросы, подводящие собеседника к рассказу о его собственном мире, мире, в котором он живет. Путешественник беседует с каждым, исходя из первоначального латинского значения слова conver­sation: «странствие вместе с».

То, что слышит и видит этот странник, описывается качественно и ре­конструируется в форме рассказов, адресуемых соотечественникам интер­вьюера, а может быть, и тем, с кем он вместе странствовал. Возможные смыслы, заключающиеся в исходных историях, дифференцируются и рас­крываются посредством интерпретаций путешественника; рассказы пре­вращаются в новые повествования, убедительные благодаря своей эстети­ческой форме и значимые благодаря своему воздействию на слушателей.

Путешествие не только ведет к знанию; путешественник и сам может измениться. Странствия могут стимулировать процесс рефлексии, который приведет путешественника к новым способам самопознания, а также к от­крытию прежде считавшихся очевидными ценностей и обычаев своей стра­ны. Изменяющий эффект путешествия в немецком языке передается терми­ном Bildungsreise — обучающее, формирующее путешествие. Посредством беседы путешественник и других может привести к новому пониманию и озарениям — по мере того, как они, рассказывая собственные истории, могут начать разбираться в вопросах, которые в их культуре казались само собой разумеющимися. Нарисованная Р. Рорти картина вдохновенного кри­тицизма относится к трансформирующей беседе, то есть это «результат встречи с автором, характером, сюжетом, строфой, строчкой или древним бюстом, которые вносят изменения в представления критика о том, кто он есть, что для него хорошо, что он хочет сделать с самим собой; встреча, ко­торая меняет его приоритеты и ценности» (Rorty, 1992. С. 107).

Две метафоры — интервьюер как шахтер и интервьюер как путе­шественник — представляют разные концепции формирования знаний. Каждая из них принадлежит особому жанру и предполагает свои «прави­ла игры». В широком смысле, образ шахтера отражает общепринятое в со­временных социальных науках понимание знания как «данности». Образ путешественника относится к постмодернистскому конструктивному по­ниманию, предполагающему диалогический подход в социальных иссле­дованиях. В метафоре шахтера интервью располагается где-то в области социальной инженерии, управления людьми; в метафоре путешественни­ка — поблизости от гуманитарных наук и искусства.

Беседа как исследование

Беседа — основной вид взаимодействия людей. Люди разговаривают друг с другом — они взаимодействуют, ставят вопросы и отвечают на них. Посредством беседы мы узнаем других людей, узнаем об их переживаниях, чувствах, надеждах и том мире, в котором они живут.

Беседа может иметь разнообразные формы — в обыденной жизни, в литературе, в профессиональной ситуации. В обычной жизни она варьиру­ет от болтовни и коротких разговоров, через обмен новостями, диспуты или официальные переговоры до глубинного личностного взаимопроникнове­ния. В литературе встречаются разнообразные беседы — от драмы до ро­манов, рассказов, которые могут содержать короткие или длинные диалоги. Профессиональные беседы включают журналистские интервью, допросы, устные экзамены, исповедь, терапевтические диалоги и — что, собствен­но, и обсуждается здесь — качественные исследовательские интервью. Каждый из этих разговорных жанров использует собственную технику и строится по определенным правилам.

Исследовательское интервью основано на обыденном разговоре, но яв­ляется профессиональной беседой. В этой книге будет рассматриваться одна из форм исследовательского интервью — полуструктурированное интервью о жизненном мире человека. Оно определяется как интервью, цепь которого — описать жизненный мир интервьюируемого, что подра­зумевает интерпретацию смысла описываемых феноменов.

В использовании интервью как исследовательского метода нет ничего таинственного: интервью — это беседа, которая имеет структуру и цель. Интервью идет дальше спонтанного обмена мнениями, характерного для обыденного разговора, и превращается в тщательное расспрашивание и внимательное выслушивание с целью получения досконально проверенно­го знания. Исследовательское интервью не является беседой равных парт­неров, так как исследователь определяет и контролирует ситуацию. Тема интервью определяется исследователем, который к тому же упорно доби­вается, чтобы собеседник отвечал на поставленные вопросы.

Примеры интервью будут даны во всей книге (особенно в главах 2 и 7). Чтобы проиллюстрировать форму вопросов, приведем фрагмент интервью, взятый из исследования влияния отметок в датской старшей школе (Kvale, 1980):

Интервьюер (И): Раньше ты упоминал что-то об отметках, не мог бы ты сказать об этом немного больше?

Ученик (У): Отметки часто несправедливы, потому что очень часто — очень часто — они только отражают то, как много ты говоришь и насколько ты соглашаешься с мнением учителя. Например, я могу высказать мнение, ос­нованное на проверенных идеях, которое будет противоречить взглядам учите­ля. Тогда учитель, конечно, скажет, что он прав, а я — нет, потому что это его взгляды, и он уверен, что они лучше всех. И: Как это повлияет на отметку?

У: Ну, он тогда, наверное, подумает, что я идиот — кто же еще вылезает с неправильными ответами?

И: Это не только твое мнение?

У: Нет, есть много конкретных примеров.

В ответ на прямой вопрос интервьюера ученик сам формулирует осно­вание своего переживания отметок — они несправедливы — и спонтанно приводит доказательства того, почему они несправедливы. Интервьюер упорно следит за ответами, уточняет детали и проверяет глубину убежде­ний ученика, ставя их под сомнение.

Интервью может охватывать нескольких участников социального дей­ствия. Ниже приведены еще два взгляда на справедливость отметок: при­ятеля ученика и учителя:

У: Я думаю, что на самом деле учителя ставят отметки скорее справедли­во, чем нет. Их невозможно обмануть, хотя многие верят, что можно. Если ты сидишь там и, как только кто-то поднимает руку, учитель его спрашивает, и по­том — (поднимает руку). Нет, я не думаю, что это сработает. Не думаю, что они такие дураки.

И: Вы думаете, что есть ученики, которые блефуют, поднимая руку?

Учитель: Ну, я так не думаю, я не думаю, что они специально хитрят та­ким образом — так или иначе, — чтобы произвести впечатление, что они зна­ют больше, чем на самом деле, У меня нет такого впечатления, по крайней мере, в моем классе.

Эти утверждения противоречат словам первого ученика; второй ученик находит оценки справедливыми и уверен, что учителя насквозь видят по­пытки учеников блефом получить более высокие отметки, и этот взгляд подтверждается мнением учителя. Получив от этих трех действующих в этой «пьесе» лиц такую противоречивую информацию, кто-то может по­чувствовать искушение отказаться от качественного интервью как исследо­вательского метода: полученное знание не объективно, а субъективно, в том смысле, что оно слишком сильно зависит от интервьюируемого. На про­тяжении всей книги я буду доказывать, что в этом, напротив, сила интер­вью — возможность охватить множество взглядов собеседников на вопрос и описать многообразный и противоречивый человеческий мир. Основная проблема состоит в том, как получить надежные и валидные знания соци­ального мира на основании разных взглядов взаимодействующих между собой людей. В главах 12 и 13 я вернусь к интерпретации и обоснованию приведенных выше положений, а также к обсуждению их репрезентатив­ности (глава 5).