Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Поп-арт (англ. pop art — от popular art - популярное искусство)

Одно из наиболее распространенных направлений в англо-американском искусстве середины XX в., оказавшее влияние и на искусство других стран; одно из первых широкомасштабных проявлений ПОСТ-культуры (см.: ПОСТ-), на основе которого, так или иначе модифицируя его основные элементы и приемы, формировались многие художественные практики второй пол. XX в. Один из наиболее ярких феноменов модернизма. Возник в начале 50-х гг. практически одновременно в Великобритании и США как реакция на элитарность наиболее продвинутых к тому времени авангардных (см.: Авангард) направлений изобразительного искусства (в частности, на абстрактное искусство, абстрактный экспрессионизм). Своего апогея достиг в 60-е гг. П. является типичным продуктом технологического индустриального общества массового потребления. В нем нашла своеобразное художественное выражение принципиальная антиномия того времени, одна из главных антиномий возникающей ПОСТ-культуры, которая проявилась еще в авангарде начала столетия, а в дальнейшем на иных уровнях ставилась и решалась уже в более изощренных формах постмодернизмом: романтизация индустриального общества массового потребления (его идеалов, кумиров, имиджей, стереотипов, технологии и его продукции), как единственной и общезначимой реальности современной жизни, и ироническое дистанцирование от этого общества, иногда даже неприятие и резкий протест против него. Первый член этой оппозиции, как правило, все-таки преобладал в П.

Начальные теоретические разработки П. появились в Англии в период 1952-55 гг., когда в Институте современного искусства в Лондоне образовалась «Независимая группа» архитекторов, художников, критиков (среди них Р.Хэмилтон, Э.Паолоцци, Л.Эллуэй, Р.Бэнхем и др.). Позже к ним присоединились такие ставшие известными в П. фигуры, как П.Блейк, Р.Б.Китай, Д.Хокни, А.Джонс, П.Филлипс. Словечко «Поп» было введено критиком Эллуэем для обозначения фактически нового эстетического сознания, новой эстетической позиции, которая утверждала художественную значимость предметов, событий, фрагментов повседневности массового человека индустриального общества, до этого считавшихся в художественно-эстетической элите нехудожественными, антихудожественными, кичем, дурным вкусом и т.п. П. предпринял масштабную и результативную попытку уравнять их в правах с феноменами «высокой культуры», слить элитарную культуру с потребительской популярной (поп!) субкультурой (см.: Массовая культура). Своими предтечами поп-артисты справедливо считали М.Дюшана с его реди-мэйд, дадаиста (см.: Дада) К.Швиттерса, отчасти Ф.Леже с его романтизацией машинного, миро-человека. Художники П. открыли своеобразную поэтику массовой продукции городской культуры, находя ее в банальных и тривиальных вещах, событиях, жестах, в окружающей их потребительской среде и коммерциализованной реальности: в голливудских боевиках и популярных «звездах», в газетных и журнальных фото, в американском жизненном стандарте, основанном на техническом прогрессе, в рекламе,

афишах, плакатах, газетах, в предметах домашнего обихода, комиксах, научной фантастике, бульварной литературе и т. п. — во всем, что составляло повседневную среду обитания и псевдодуховную пишу евро-американского обывателя середины XX в. Изымая элементы и имиджи массовой культуры из повседневной среды и помещая их в контекст из них же создаваемого художественного пространства, поп-артисты строили свои произведения на основе игры смыслами массовых стреотипов (новые контекстуальные связи, иной масштаб, цвет, иногда деформации и т.п.) в новой семиотической среде.

Ранние произведения П. выполнялись в техниках коллажа или традиционной живописи с элементами коллажа. Среди первых программных для П. работ, получивших хрестоматийную известность, были коллажи Э.Паолоцци «Я была игрушкой богатого мужчины» (1947, Лондон, Тэйт-галлери) и Р.Хэмилтона «Что собственно делает сегодня наш домашний очаг иным и столь привлекательным?» (1956, Тюбинген, Кунстхалле). На первом изображена в жеманной позе красотка легкого поведения со стандартной манекенной улыбкой в окружении этикеток и надписей субкультуры; на втором представлен интерьер обывательского дома с обнаженной стандартной красоткой на стандартном диване и обнаженным же культуристом с теннисной ракеткой в руках в окружении предметов обихода: телевизора, магнитофона, мягкой мебели, увеличенной обложки для комиксов, служанки с пылесосом и его рекламы, эмблемы Форда, а за окном хорошо виден кинотеатр с изображением Эла Джолсона в «Певце из джаза». Элементы изображения — вырезки из рекламных проспектов и популярных журналов. В обеих работах присутствует девиз нового направления — словечко "POP".

В дальнейшем используемые материалы и техника создания поп-произведений существенно расширяются и усложняются. В традиционную живопись активно внедряются инородные элементы — обломки гипсовых изображений, предметы повседневной действительности, фотографии, детали машин и т.п. Появляются поп-скульптуры, объекты, ассамбляжи, инсталляции, в которых используются самые различные материалы, в том числе и в большом количестве вещи, бывшие в употреблении, то есть содержимое мусорных ящиков, помоек и свалок. Часто создаются композиции из упаковочного картона, тары потребительских товаров и т.п. материалов. Художники П. не ограничиваются только статическими произведениями — они создают поп-артистские действа — хэппенинги, энвайронменты и т.п. акции. Последние особенно характерны для представителей американского П.

Зачинателями П. в Америке считаются Роберт Раушенберг и Джеспер Джонс. В дальнейшим когорту американских поп-артистов пополнили такие фигуры, как Э.Уорхол, P Лихтенштейн, К.Ольденбург, ДДайн, Т.Вессельман, Дж.Розенквист, Ж.Сигал, Э.Кинхольц и др. Из европейских мастеров П. (имевшего во Франции название «Нового реализма») наибольшую известность приобрели Арман (Арманд Фернандес), Ники де Сен-Фаль (Saint-Phalle), Христо, О. Фальстрём. По своему духу и внутренней ориентации П. вошел в историю культуры все-таки как продукт американской индустриально-потребительской цивилизации. Именно в США он достиг необычайного размаха и очень быстро был признан в художественных кругах в качестве влиятельнейшего движения в искусстве второй пол. XX в. По содержанию, материалу, манере исполнения и типам артефактов художники П. сильно отличаются друг от друга и этим еще раз косвенно демонстрируют свою глубинную принадлежность к пестрой, хотя и стандартизированной повседневности массового общества. Для наглядности несколько примеров.

Д.Джонс чаще всего пользуется средствами живописи, близкими к абстрактному экспрессионизму. Однако известность ему приносят почти иллюзионистские, натуралистические изображения американского флага в различных вариантах и масштабах и мишенеобразных форм. Для Т.Вессельмана характерна поэтизация идеализированно-рекламной эротичности женского тела. Его композиции состоят обычно из плоскостного упрощенно-силуэтного изображения обнаженных женских фигур часто в откровенно сексогенных позах на постели или в ванной, выполненного яркими масляными или акриловыми красками (иногда с элементами коллажа), в сочетании с некоторыми конкретно-предметными фраг-

ментами интерьера. Например, «Большой американский акт № 54» (1964) представляет собой живописно-коллажное изображение в спальне обнаженной женской фигуры в позе готовности к сексуальному акту, органично объединенное с композицией из реальных элементов интерьера смежной со спальней комнаты: реальной батареи водяного отопления, телефона на стене, стола и стула у реального окна с реальными гардинами. В таком же духе выполнены многие другие его работы.

Р.Лихтенштейн делал полумеханическим способом картины на холсте в духе журнальных комиксов — увеличивая их в масштабе. К.Ольденберг создавал объекты и инсталляции из самых различных материалов. Здесь и сочетания реальных предметов с раскрашенными гипсовыми муляжами (как правило, скоропортящихся продуктов питания — кусков мяса, овощей, хлеба); и антропоморфные композиции из фигур, вырезанных из упаковочного картона; и инсталляции из самых разнообразных предметов, частично расписанных маслом; это и серия мягких надувных предметов обихода: унитаз, пишущая машинка, телефон-автомат, пылесос и т.п.; это, наконец, целые интерьеры комнат, воспроизведенные в натуральную величину из реальных вещей в пространстве музея (например, «Спальня» в Музее современного искусства во Франкфурте и подобные интерьеры в других музеях мира). Э.Уорхол создавал шелкографические серии на основе фотографий Мерилин Монро, отдельных фрагментов ее лица (губ, глаз), долларовых купюр, бутылок колы и т.п. Р.Раушенберг сочетал живописную технику с созданием объектов и инсталляций из самых различных материалов (как правило, недолговечных, обиходных ) — так называемую «комбинированную живопись».

Д.Дайн развешивает по верхнему краю пустого холста слегка подкрашенные столярно-слесарные инструменты. Дж. Розенквист пишет яркими, часто ядовито режущими глаз синтетическими красками огромные многометровые композиции, набранные из иллюзорно выписанных элементов, фрагментов, символов научно-технического прогресса XX в. Ж.Сигал создавал, как правило, пространственные группы из белых гипсовых фигур-муляжей людей в натуральную величину. Некоторые работы Сигала и особенно композиции, ассамбляжи, инсталляции Э.Кинхольца с антропоморфными фигурами, собранными из обломков и деталей технических приборов и машин, имеют жутковатый абсурдно-сюрреалистический (см.: Сюрреализм) характер. В них с особой силой выявляется абсурдность и бессмысленность той «идеальной» повседневности современного массового общества, которую идеализирует американская государственная машина и романтизировали некоторые ранние поп-артисты; с экспрессивной пронзительностью выражена в некоторых из них внутренняя экзистенциальная опустошенность человека этого общества.

В целом П. фактически подвел черту под традиционными видами изобразительного искусства, доведя их до логического завершения, и открыл путь принципиально новым типам художественных практик, осваивающих самые различные пространства с помощью всего множества визуально воспринимаемых форм, предметов и способов неутилитарной деятельности современного художника. В частности, П. подготовил почву для концептуализма и постмодернизма.

Лит.: Hermand J. Pop International. Eine kritische Analyse. Frankfurt/M., 1971; Jakob J. Die Entwiklung der Pop Art in England ... von ihren Anfangen bis 1957. Frankfurt/M., Bern, N.Y., 1986; Pop Art U.S. A. — U.K. America and British Artists of the '60s in the '80s. Ed. L.Alloway, M.Livingstone. Tokyo, 1987; Livingstone M. Pop Art: A Continuing History. London, N.Y., 1990; Osterwold T. Pop Art. Köln, 1992.

Л.Б., В.Б.

Поп-музыка

(англ. pop music — сокращение от popular music — популярная, общедоступная музыка, музыка массовых жанров; в современном слэнге российских масс-медиа распространено производное от поп-музыки уничижительное «попса»)

Понятие, охватывающее различные стили и жанры преимущественно развлекательного эстрадного музицирования, способного иметь коммерческий успех (см. также Шля-

гер). П.-м. принято отличать от популярной музыки в широком смысле слова, т. е. совокупности наиболее известных, часто исполняемых произведений концертного репертуара. Впрочем, в музыкально-критическом словоупотреблении последнего времени это различение стирается, и репертуар, а также концертная практика наиболее известных оперных «звезд» нередко оценивается как разновидность П.-м. (чему имеются основания в сугубо коммерческой продюсерской стратегии, например Лучано Паваротти). Термин П.-м. выдвинут в 1950-е гг. применительно к рок-музыке. Однако в конце 60-х и в 70-е годы рок-движение противопоставило себя поп-эстраде; критериями противопоставления был жесткий культурный «революционаризм» и художественные притязания рок-музыки, отсутствующие в сугубо прикладном развлекательном искусстве.

К середине 80-х это противопоставление стерлось (в связи с чем нередко говорят о «смерти рок-музыки»), и музыканты, принадлежавшие рок-движению, вернулись к коммерческим стратегиям и эстетическим принципам П.-м. Типологическая определенность П.-м. создается четырьмя факторами: развлекательной функцией, особой ролью художественного стандарта, аналогичной канону в фольклорном и традиционном профессиональном искусстве, тесной связью с масс-медиа и техническими средствами тиражирования и распространения художественной продукции, коммерческой стратегией промоушн — продвижения к популярности исполнителей и произведений.

Описываемая система складывалась с середины XIX в., законченный облик получила вместе с расцветом фонографической индустрии. Рост технических возможностей распространения и тиражирования, усложнение системы электронных масс-медиа разделили историю П.-м. на два этапа. В 1910-50-е гг. главными средствами тиражирования П.-м. была пластинка; с 1950-х по наши дни друг на друга замкнуты фонограмма (пластинка, магнитофонная кассета, компакт-диск) и телевидеоклип. На первом этапе в функции рекламной компании, обеспечивающей продажу пластинок, выступали главным образом живые концерты (но также радиотрансляции и прокручивания записей в ресторанах и местах отдыха); на втором этапе к этим средствам обеспечения успешной продажи фонограмм добавляется телевидеоклип, постепенно переродившийся в новый самостоятельный вид поп-продукции. На обоих этапах главной фигурой творческого процесса являлся продюсер. Его главная задача — продвинуть к популярности эстрадных исполнителей — в первой половине века решалось не только задействованием описанной системы распространения записей, но и особой работой над репертуаром.

В 1910-20-х гг. продюсеры (в их роли нередко выступали художественные директора и редакторы фонографических фирм) создавали бригады из мелодиста, аранжировщика, текстовика (тексты создавались, как правило, на имеющуюся музыкальную «рыбу»), которые нередко работали вне контакта друг с другом. Результаты их работы сводились воедино в расчете на определенного исполнителя, который (как и коллектив аккомпаниаторов) был на договоре у фонографической фирмы. Позднее, под влиянием популярности джазовых исполнителей, являвшихся также авторами собственных композиций, продюсерская стратегия перерождается в чисто рекламную. Параллельно освоению телевидения как средства рекламы поп-записей роль продюсера вновь расширяется. Однако к этому времени уже достаточно прочно утверждается принцип ответственности исполнителей за репертуар (исполнитель либо сам является автором, либо входит в горизонт внимания продюсера со сложившейся творческой командой), и потому творческие задачи продюсера транспонируются в область работы над имиджем «звезды». Продюсер привлекает звукорежиссеров, работающих над «sounďom» (слэнговое понятие, означающее характерный стиль технической передачи голоса и инструментального звучания), режиссеров, балетмейстеров, стилистов костюма, прически и макияжа, под его руководством создающих не сводимый к репертуару (но коррелирующий с ним) выразительный образ-символ, благодаря которому исполнитель сам делается успешно продаваемым поп-продуктом.

При всех трансформациях продюсерской практики за продюсером остается функция

экономического контролера творчества. Этот контроль отслеживает диалектику стандарта и моды. Чтобы быть успешно продаваемой, П.-м. должна соответствовать ожиданиям аудитории, прежде всего развлекательным. Поэтому она не может не быть танцевальной, ее тексты не могут выходить за пределы соответствующего тематического круга (в котором центр образует тема любви с набором из возможных диспозиций четырех концептов: «Он», «Она», «Стремление», «Достижение»), ее концертная презентация не может не быть красочно-пестрым шоу и т. д. С другой стороны, чтобы выиграть в коммерческой конкуренции, поп-звезда должна быть «свежей». Поэтому в П.-м. циклически сменяются модные течения (их маркировка — прежде всего характер танцевального ритма и соответствующий стиль танца, а также — стиль вокала — «жесткий» или «мягкий», «брутальный» или «ангельский», «подростковый» или «мужественный» и т. п., приемы аранжировки, и, не в последнюю очередь — костюмерия и макияж).

Модные приметы П.-м. образуют поверхность вторичных и третичных факторов композиции, под которой неизменным на протяжении десятилетий остается жесткий стандарт. П.-м. внесла немало нового в современную культуру. Ее язык стал «эсперанто» массовых видов художественного творчества (в частности, на нем преимущественно основана киномузыка). Ее продюсерские стратегии породили новые эстетические явления (например, видеоклип), оказав влияние также на парахудожественные движения в области современной рекламы.

Лит.: Ewen D. History of popular music. N.-Y., 1961.

Т. Чередниченко

ПОСТ- (Oт ПОСТ-культуры) (сущ. ср. рода — оно, нечто, не имеющее определенного рода)

Рабочее понятие, используемое В.Бычковым для обозначения современной (условно — с сер.ХХ в., с поп-арта в искусстве, хотя истоки его коренятся в начале нашего столетия) ситуации в сфере культуры, и прежде всего, в художественной культуре. П. рассматривается как некий переходный период (переходная среда) от Культуры (с большой буквы — см: Художественная культура XX века) к чему-то принципиально ИНОМУ. Если под Культурой в ее средиземноморско-европейском варианте, по крайней мере, иметь в виду одухотворенное сущностное ядро цивилизации, всеобъемлющую материализованную носительницу Духа, то П. — это: или 1. идущая ей на смену в XX в. супертехнизированная, компьютеризированная потребительская цивилизация, изгнавшая Дух и оставленная Духом; или 2. некий уникальный переходный период в культурно-цивилизационном процессе, соответствующий астральному переходу из эры Рыб в эру Водолея; глобальному переходу человечества в новый эон бытия, предпосылки которого закладываются НТП (см.: НТП и искусство) XX в., но были в какой-то мере предопределены всем ходом исторического бытия человечества; переход от Культуры к чему-то принципиально иному; соответственно — к иным формам и способам материализации, актуализации, выражения Духа и духовного, слабо доступным восприятию человека традиционной Культуры.

XX век — особый, уникальный век в человеческой истории; последний век традиционной Культуры (Культуры Книги, Культуры творческой Личности, в частности) и одухотворенного Искусства и первый век какой-то грядущей глобальной ИНАКОВОСТИ, которая пока на уровне искусства знаменуется, прежде всего, хаосогенной (почти энтропийной) вакханалией артефактов — плодов атомно-компьютерной цивилизации, обоготворившей материю и материальность, вещь и вещность, тело и телесность и отринувшей Дух и духовное, нравственное, эстетическое, да и собственно человеческое в его традиционном гуманистическом смысле. Антропный принцип и гуманистические ценности, как сущностные основания Культуры, уходят в историю, уводя с собой и Культуру. Им на смену приходит нечто (П.), слабо поддающееся пониманию и описанию в рамках традиционных мыслительных практик.

Художественно-вне-художественная культура-анти-кулътура XX столетия — это причудливая смесь, мозаика из все еще ярких ку-

биков смальты Культуры и бесчисленных поделок и отбросов новейшей цивилизации; поделок, однако, не лишенных значения и своеобразных смыслов, во многом, правда, непонятных носителям Культуры, тем, кто еще — в Культуре.

П. — это принципиально иное, вынесенное за («по ту сторону», как говаривал Ницше) рамки традиционных континуальных, каузальных, аксиологических отношений. Это — вне(сверх)смысловое завершение, алогичный конец логического развития; плод, впитавший в себя все, но являющий собою нечто, отрицающее все, его питавшее; это — отрицание и утверждение одновременно. Отрицание Духа и Культуры; утверждение на их основе чего-то принципиально иного, неведомого, почти недоступного пониманию представителей традиционной Культуры. То ли знамение конца человеческой истории и человечества, как тупиковой ветви жизни вообще; то ли начало триумфа глобальной бездуховности, свидетельствующего о нарождении нового типа человека-робота; то ли пред-чувствие каких-то совершенно иных форм космической духовности, выводящей человечество на новый уровень космического бытия, где место человеческой личности займет некий единый планетарный космо-антропо-организм с новым уровнем сознания, состоящий из множества клеток-людей, функционирующих в единой системе; то ли предвестие чего-то совсем непредставимого пока человеческому сознанию. Во всяком случае П., как феномен художественно-эстетичского сознания, всегда наиболее чутко и рано реагирующего на все космо-социоантропные изменения, знаменует собой некий глобальный переход подобного уровня.

Художественно-вне-художественная культура-анти-культура нашего столетия — это «строматы» из множества авангардных ликов Культуры — арте-феноменов, завершающих развитие многовековой истории европейско-средиземноморской Культуры, начала которой теряются в исторических глубинах Шумера, Вавилона, Древнего Египта, античной Греции, и из бесчисленных уже, хотя и часто эфемерных, неустойчивых мгновенно возникающих и исчезающих артефактов — своеобразных иероглифов П.

Арте-феномены нашего века, особенно такие столпы авангардного искусства, как Пикассо, Матисс, Кандинский, Шагал, Малевич, Клее, Миро, Дали, Мур, — последние носители Духа и, отчасти, предтечи (в этом один из закономерных парадоксов XX в.) новой эпохи бездуховного или мио-духовного П., пророки Апокалипсиса Культуры.Артефакты — отринувшие Дух и все духовное (в их традиционном бытии) произведения и поделки П.

ИНАКовость артефактов П. хорошо ощущается (во всяком случае начиная с поп-арта), но смысл и сам факт их бытия пока плохо поддается, если поддается вообще, традиционной искусствоведческо-эстетической дескрипции. Ибо ИНАКовость не столько в форме, которая тоже — иная, но достаточно понятна на уровне эстетического опыта и, как и любая форма, поддается определенному дискурсу; сколько — в принципиально иномдухе, смысле, содержании (если все эти термины классической эстетики уместны и применительно к явлениям какого-то иного уровня) этой арт-не-арт-культуры-не-культуры, или арт-реальности, а точнее всего — арт-ИНАКовости. Инойобъект требует и иной дескрипции. В.Бычковым разработан и применяется на практике специальный метод вербализации эстетического опыта проникновения в арте-феномены и артефакты XX в. — ПОСТ-адеквации.

Можно выделить 3 более-менее отчетливых этапа и состояния П.: 1. Предметный— начинается с рэди-мэйд Дюшана и характеризуется возведением в ранг произведения искусства любого утилитарного, часто самого незначительного предмета цивилизации, изъятого из его утилитарно-функционального контекста и помещенного в среду и пространство художественного музея или художественной выставки, галереи в качестве полноправного произведения искусства. 2. Предметно-композиционный, когда из утилитарных предметов цивилизации и их частей (деталей, обломков etc) художником создаются специальные инсталляции, ассамбляжи, на их основе и с их использованием организуются особые пространства — энвайронменты и пространственно-временные действа: перформансы, акции, хэппенинги. Он начался с того же Дюшана, поп-арта и достиг своего апогея в последней трети XX в.

в творчестве Й.Бойса, Я.Кунеллиса, Р.Хорн и др. Здесь важнейшую роль приобретают семантика и специфическая поэтика случайных (как правило, алогичных, часто абсурдных — см.: Абсурд) сочетаний несочетаемых в утилитарной практике вещей и предметов и их частей; внутренняя неявная энергетика визуальных, тактильных, пластических, динамических и т. п. связей, реализованных только в данной конкретной композиции и в данном пространстве; возникновение некой новой пространственно-временной среды, в которую реально погружается реципиент. 3. Электронный — здесь в качестве главных элементов для создания Art-объектов используются уже не сами реальные предметы цивилизации, но их аудиовизуальные симулякры — кино-, видео-, компьютерные образы в бесчисленных комбинациях с принципиально новыми электронными видеоаудио-образованиями. На первый план выходят видео-инсталляции и компьютерные объекты, хотя в сочетании с ними еще часто используются и реальные предметы и их элементы. Все большую роль начинают приобретать виртуальные объекты и активные кибер-пространсгва, создаваемые в сети Internet (см.: Нет-арт); активно осваиваются приемы моделирования многообразных, многоуровневых виртуальных реальностей, в которых реципиент выступает в качестве активного действующего персонажа. На втором и третьем этапах П. большую роль играет фотография в ее документальной функции. Фото выступает здесь полноправным активным, поддающимся морфингу и другим электронным манипуляциям заместителем предмета вне зависимости от того, существует ли еще сам оригинал.

В последние два-три десятилетия заметное место в П. занял постмодернизм. Однако П. не сводится к постмодернизму. Это более глобальное явление, включающее постмодернизм в качестве одной из многих составных частей.

П. — это качественный скачок в сознании и материи; стремительный процесс снятия одного и становления иного: нового общечеловеческого унифицированного менталитета, новой мыслительной пластики, иного бытия в социуме, иного арт-мышления, иной структурности, иных форм выражения; иной пространственности и иной образующей ее теле-

сности и т. д. и т. п. П. сменяет Культуру и несет с собой и в себе все ПОСТ-.

Лит.: КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М.,1998; КорневиЩе ОА. Книга неклассической эстетики. М., 1999; Бычков В.В. К историософии современного искусства (Дескриптивно-лексикографический срез) // Пространства жизни. К 85-летию академика Б.В.Раушенбаха. М., 1999. С. 353 - 383; КорневиЩе 2000. Книга неклассической эстетики. М., 2000; Коrnе-wiSHCHe. A Book of Non-Classical Aesthetics. Moscow, 1998.

В.Б.

ПОСТ-адеквации

Термин, введенный В.Бычковым для обозначения особого метода вербализации опыта медитативно-ассоциативного проникновения в художественные феномены и артефакты XX в., в объекты ПОСТ-культуры. П. — один из методов современной неклассической эстетики, опирающийся на целостное философско-поэтически-искусствоведческое понимание того, что практически не поддается традиционному дискурсивному искусствоведческому или эстетическому анализу и описанию. П. восходят к древнему жанру поэтического экфрасиса произведений искусства (известному от античности, Византии, Возрождения и до XX в. включительно — см. поэтические опыты М.Шагала, Я.Кунеллиса и др.). Однако, в строгом смысле слова, это — не экфрасис, не поэзия, не философия, не эстетика, не искусствознание, не импрессионы, не ассоциации, не ирония или передразнивание, не игра эстетствующего сознания... Это одновременно все из перечисленного и еще не перечисленного здесь и ничто из этого. П. — вербальные симулякры того, что по природе своей не поддается вербализации; неадекватные адеквации того, что не может иметь адеквации.

Арте-феномены, артефакты XX в., арт-ИНАКовости ПОСТ-культуры требуют для своего исследования-постижения форм и методов, конгруэнтных уровню их арт-бытия. Ибо «строматы» (греч. — лоскутное одеяло)

арте-феноменов и артефактов нашего столетия — это причудливый конгломерат, мозаика и палимпсест множества разнообразных, часто взаимоотрицающих и несовместимых явлений, обращенных к самым разным уровням духа, психики и даже тела реципиента — от примитивно тактильных и физиологических до сверхсознательных и мистических. Адекватными многим из них оказываются, как правило, не формально-логические описания, не дискурсивные аналоги, а вербальные структуры иных уровней — в частности, поэтические (верлибр, ритмизованная проза, отчасти даже классический стих), ассоциативные ряды различных порядков, поток сознания, концептуальные построения и т.п.

П., ПОСТ-поэтически-философская эстетика — попытка выхода на современный уровень (постнеклассического) эстетического анализа; это система особых образно-концептуальных предельно концентрированных структур, возникших в процессе медитативного погружения в соответствующие арт-объекты; словесная фиксация опыта эстетической коммуникации с этими объектами, который (опыт), как и всякий эстетический процесс, целостен в единстве своей экстравертности и интравертности, глубокой почти религиозной веры и детской игровой непосредственности, научной серьезности и всерасшатывающей иронии, интеллектуалистской устремленности к сути и буколической наивности и примитива, пафоса абсолютной истинности и скептического отрицания всего, строгой логики аналитического ума и принципиальной парадоксии и абсурдности сильного чувства, настроенного на креативную волну.

П. — это эстетика эстетически-анти-эстетического, это новая наука-не-наука, искусство-не-искусство, поэтизированная эстетика поэтически-анти-поэтического. Здесь все утрачивается и все обретается, все рассеивается и все концентрируется. П. — это ПОСТ-эстетика, или эстетикаПОСТ. Если ПОСТ-культура — это ПРЕД-культура будущего, то П. — это ПРЕД-эстетика, которая несет с собой уже нечто принципиально иное, чем собственно эстетика, но выполняющее близкие функции. И возможно оно только на основе ростков этой ПРЕД— в современном ПОСТ-. Сегодня П. — это больше иероглифические вопросы, чем ответы; больше — проблемы, чем их решения; больше — особого рода гипотезы, интуитивные прозрения, чем дискурсивные концепции. Будущее покажет, что для него будет актуальнее из нашего опыта, нашего наследия.

Лит.: Публикации ПОСТ-адекваций В.Бычкова: Палимпсест звучащего безмолвия. ПОСТ-адеквации // Борис Михайлов. Настоящее неопределенное. М., 1993; Духовидцы от русского искусства XX века. ПОСТ-адеквации // Поиск смысла. Нижний Новгород, 1994. С. 240-255; Эстетический космос Лосева//Начала. М., 1994. № 2-4. С. 224-232; ПОСТ-адеквации как одна из форм философии современного искусства // Парадигмы философствования. Вторые международные философско-культурологические чтения. 10-15 августа 1995. СПб, 1995. С. 273-279; Казимир Малевич // Русское подвижничество. М., 1996. С. 399 — 415; Марица Прешич. ПОСТ-адеквации {фрагмент), (русский, сербский и английский текст — пер. О.Бычкова) // Марица. Альбом. Београд, 1996; Искусство нашего столетия. ПОСТ-адеквации // КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. М., 1998. С. 111-186; Духовный космос Кандинского// Многогранный мир Кандинского. М., 1998. С. 185-206; Марк Шагал // КорневиЩе ОА. Книга неклассической эстетики. М., 1999. С. 75-99; Нью-Йорк— Нью-Йорк... — город хле(ё)бный (то бишь — небо-скре{ё)бный) // Там же. С. 100-138;

In Search of the Spiritual Foundations of Art: The Artistic Culture of the Avangarde // Spectrum. Studies in the History of Culture. Vilnius, 1997. Vol. 1. P.173-215 (transi, by O.Bychkov); The art of our century // KornewiSHCHe. A Book of Non-Classical Aesthetics. Moscow, 1998. P. 49— 164.

В.Б.

Постимпрессионизм

Обобщенное название периода художественной жизни и художественного феноменального поля во Франции (в основном), возникшего после(post) импрессионизма (последняя выставка импрессионистов — 1886 г.), на его основе и длившегося до появления ку-

бизма, т.е. период 80-х гг. XIX в. — сер. первого десятилетия XX в. К П. относят таких самобытных художников, как Сезанн, Ван Гог, Гоген, Тулуз-Лотрек и такие камерные направления в живописи того времени, как неоимпрессионизм и «набиды». Единственное, что объединяет художников П., — их определенное отталкивание от импрессионизма как от некоего фундамента, на основе которого начались их собственные художественно-эстетические искания.

Неоимпрессионисты (или дивизионисты — от франц. division — разделение; или пуантилисты — от франц. pointiller — писать точками) — группа художников во главе с Ж.Сера (П.Синьяк, А.-Э.Кросс, Л.Писсаро и др.), который был главным теоретиком, вдохновителем и самоотверженным практиком этого движения. Принимая многие художественно-эстетические принципы импрессионистов, особенно их находку раздельного наложения локальных цветов на полотно, Сера и его единомышленники стремились довести до логического завершения эмпирические находки своих предшественников на основе научных достижений. Сильное воздействие на них в этом плане оказала серия статей Давида Sutter «Les Phénomènes de la vision» в журнале «L'Art», в которых были сформулированы 167 правил, существенно повлиявших на становление нового движения. Основной пафос этих правил сводился к призыву объединить усилия науки и искусства, подчинить интуитивные находки художников рациональным знаниям современной науки, которая, по мнению автора, открывала новые горизонты перед художником, освобождала его от груза ненужных сомнений, слепых поисков, блужданий в потемках.

Опираясь на психофизиологию восприятия цвета, научные теории цвета (Э.Шеврей-ля и др. ученых), опыты в сфере оптики, Сера предложил и реализовал на практике почти механический способ разложения сложных цветовых тонов на элементарные составляющие («научно» выверенные локальные цвета), которые необходимо было наносить на холст раздельными точечными мазками с расчетом наих оптическое смешение в глазу зрителя. Этот крайне трудоемкий способ письма привел к эффекту создания более интенсивных (хотя и достаточно сухих) цветов, тонов, света в живописи. Разрабатывая теорию дополнительных цветов, Сера в формальной сфере особое внимание уделял контрастам цветов, тонов, линий. В эстетическом плане, обращаясь к художественному наследию прошлого, он стремился объединить в своих картинах вечное и преходящее, архитектонику и световые эффекты, человеческие фигуры и ландшафт, импрессионистские вибрации и случайное с классической построенностью и выверенностью композиций. В результате у него получались предельно яркие, контрастные, устойчиво-статические холодновато-рассудочные, несколько отвлеченные, но изысканно красивые работы. У Синьяка и Кросса цветовые решения их картин имели более открытый эмоциональный характер, что подготовило определенную почву для фовизма и экспрессионизма. Пуантилистские эксперименты самого Сера использовали в своем творчестве многие живописцы ХХв.

После неожиданной скоропостижной смерти Сера на 32 году жизни (1891) лидерство в группе занял П.Синьяк. В 1899г. он опубликовал теоретическую работу «От Эжена Делакруа к неоимпрессионизму», посвященную памяти Сера, в которой, оправдывая методику дивизионизма, доказывал, что разделение цветов логически было предопределено ходом истории искусства. Неоимпрессионисты только завершили то, что начали импрессионисты, но предвидел и теоретически обосновал во многом еще Э.Делакруа. В частности, Синьяк писал, что неоимпрессионисты «придерживались неизменных законов искусства: ритма, чувства меры и контраста» и пришли «к новой технике, желая достигнуть наибольшей силы света, колорита и гармонии, что им казалось невозможным ни при каком другом способе». Они черпают из природы, «этого источника красоты» многие элементы своих произведений, но организуют их в целостные композиции по-своему, чем исключаются элементы случайного, присущие природе, и она предстает на их полотнах в своей «подлинной реальности». Законом для них стало одно из высказываний Делакруа о колорите: «Колористическое искусство, очевидно, связано с математикой и музыкой».

Синьяк неоднократно подчеркивал, что главный их принцип не пуантилирование (писание точками — лишь технический и достаточно утомительный прием), а разделение. «Техника разделения — это сложная система гармонии, это скорее эстетика, чем техника... Разделять — значит искать мощности и гармонии красок, передавать окрашенный свет его чистыми элементам

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-10

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...