ПОЧЕМУ БЫВАЛИ ГОЛОДНЫЕ ГОДЫ В ИНДИИ

Индия и… голод. Какие это, казалось бы, несовместимые понятия, если судить о продовольственных возможностях страны по ее природным условиям, а также, например, и по сельскохозяйственным научным достижениям, часть которых описана в предыдущих очерках…

Индия располагает очень большою площадью пахотной земли. По данным 1939—1940 гг., т.е. до выделения Пакистана, эта площадь составляла 142 миллиона гектаров. Но на посевную площадь приходилось лишь 83,9 миллиона гектаров. Около 19 миллионов га занимал пар, а огромная территория в 38,9 миллионов гектаров числилась в рубрике так называемой «пустующей» или «неиспользованной» земли[4]. Сюда не входит площадь, занятая лесом (27,2 миллиона гектаров), и «площадь, не пригодная к обработке», составляющая 35,7 миллиона гектаров.

Но колоссальные ресурсы Индии и Пакистана в области увеличения валовой и товарной продукции сельского хозяйства, конечно, не только не исчерпываются, а лишь в самом первом приближении характеризуются возможностями расширения посевной площади, в первую очередь хотя бы за счет упомянутых 38,9 миллиона гектаров пахотоспособной, но пустующей земли. Не меньшие, а в несколько раз большие возможности увеличения продукции сельского хозяйства, и прежде всего продовольствия, имеются на путях резкого увеличения урожаев с единицы площади обрабатываемой земли.

Нет никакого сомнения в том, что в ряде провинций Индии можно получить по 3—4 высоких урожая в год и выращивать такое изобилие самых разнообразных продовольственных и других культур, которых с избытком хватит по меньшей мере еще для двух-трех стран с таким же количеством населения.

Ведь даже на далеком от Индии севере, например, у нас в Московской области с ее относительно коротким летом, передовые колхозы и совхозы, применяющие достижения советской сельскохозяйственной науки, выращивают в одно лето с одного и того же поля по два высоких урожая овощных, кормовых и даже некоторых технических культур (например, по два урожая льна-долгунца).

Что же говорить в таком случае об Индии с ее тропическим и субтропическим климатом, благодатным для растений и животных, с обилием света и тепла, а на огромных территориях — также и с обилием влаги. Сама дикая растительность этой страны, свидетельствуя об этих возможностях своей пышностью и мощью, приводит в изумление северянина, впервые посетившего Индию. Никогда не забуду я того ошеломляющего впечатления, которое производят, например, частично описанная выше древесная растительность Индии.

Травянистые растения в Бенгалии, как, впрочем, и во многих других провинциях Индии, зачастую также поражают необычайной своей мощью. Таковы, например, бананы, «каджанас», сахарный тростник, такова и упоминавшаяся выше сорная трава (Saccharum spontaneum)— дикий сородич сахарного тростника. Она скорей похожа на огромный кустарник, чем на траву. Высота его стеблей редко бывает меньше 2—3 метров.

«Но, как известно, возможность нельзя смешивать с действительностью».

Глубокая справедливость этого указания И.В. Сталина сохраняет все свое значение и в данном случае.

В замечательных природных условиях ряда крупнейших районов Индии, благоприятствующих получению рекордно высоких урожаев риса и «каджанас», сорго и различных других крупяных культур, пшеницы, арахиса, кунжута, рапса, батата, картофеля, всевозможных овощных и плодовых, а также и технических культур (таких, как сахарный тростник, джут, хлопчатник), в таких условиях народы Индии хронически голодают на протяжении столетий!

Директор медицинской службы в Индии, английский генерал-майор Джон Мигоу в результате изучения этого вопроса пришел к выводу, что «по меньшей мере 80 миллионов человек в Индии постоянно голодают»[5].

По данным известного французского географа Элизе Реклю, в течение всего лишь трех последних десятилетий XIX века, не говоря о предшествующих и последующих временах, в Индии погибло от голода не менее двадцати миллионов человек.

Индийский публицист Кали Чаран Гхош с документами в руках показал, что «за время правления англичан Индия 23 раза переживала голод, не считая периодов серьезных «продовольственных затруднений».

Голод в 1943-1950 годах

Неописуемые бедствия повлек особенно сильный голод в Бенгалии в течение последнего десятилетия. По многочисленным опубликованным документальным материалам видно, что эти бедствия больше всего напоминают голод в 1770 году. Вот краткая характеристика создавшегося тогда (в 1770 году) положения, содержащаяся в докладе специальной английской «Комиссии по борьбе с голодом»:

«Материальный ущерб страны невозможно подсчитать; как полагают, людей погибло больше, чем в какой-либо другой период голода… В северной части Пурнеа (округ в провинции Бихар, прилегающий к Бенгалии.— М.Д.) погибло больше половины крестьян… в Бирбхуме многие сотни деревень совершенно обезлюдели, а в больших городах более трех четвертей всех домов остались без обитателей».

С тех пор много раз приходили голодные годы в Индии, когда смерть косила все новые и новые миллионы человеческих жизней…

И вот пришел еще один черный год Бенгалии, 1943 год. Уже в начале этого года обозначились ясные признаки надвигающегося очередного бедствия. Все чаще и чаще даже и в буржуазных индийских центральных, особенно же в местных, газетах, в материалах телеграфных агентств появлялись сообщения о бенгальцах, умирающих от голода в деревнях и в городах. Раньше голод дал себя знать среди крестьянского населения. В поисках выхода из отчаянного положения и в надежде на помощь правительства и местных властей миллионы голодающих крестьян двинулись в города Бенгалии и других провинций Индии. Мэр города Калькутты так охарактеризовал создавшееся положение:

«…В панике и отчаянии голодные матери с грудными детьми на руках, голодные отцы, обнимающие изнуренных детей, устремились из деревень в Калькутту в поисках пропитания…»

Но тщетны были чаяния этих несчастных. Тот же мэр вынужден был признать, что, не получив необходимой помощи от администрации, люди пытались воспользоваться для утоления голода «отбросами и мусорными кучами в городе, чтобы поддержать быстро угасающую жизнь».

Но это было лишь начало…

Чем дальше шло время, тем все более массовый характер принимало бедствие. Оно проявлялось в формах, не поддающихся описанию. Люди в отчаянии кончали жизнь самоубийством (иногда самоубийством коллективным), пытались продать и даже убивали своих детей.

По заявлению секретаря Всеиндийской женской конференции Раджан Неру:

«В Контаи нередко можно видеть собак и грифов, сидевших около умиравших детей в ожидании своей добычи».

По данным факультета антропологии Калькуттского университета, только в течение 1943 года, в одной только Бенгалии, погибло от голода и связанных с ним болезней более 3,5 миллионов человек! Но, судя по всему, эта цифра преуменьшена. Ведь даже и в официальных источниках сообщалось, что нередко гибли от голода и те низшие деревенские чиновники (чоукидары), которые среди невероятного множества и разнообразия крайне обременительных своих обязанностей должны были еще и сообщать об умерших. О какой же «точности учета» приходится думать, если умирали и сами чоукидары…

Но вот кончился 1943 год. Однако бедствие народа, последствия голода продолжались. Вопреки попыткам английских правительственных инстанций представить дело в розовом свете, факты, подтвержденные официальными сообщениями, говорили другое. Так, по официальным данным:

«в январе 1944 года в районе Даки умерло 22 866 человек, тогда как в январе 1943 года умерло 7 194 человека. В январе 1944 года было зарегистрировано 4 983 новорожденных, а в январе 1943 года—8 279».

Наряду с уменьшением рождаемости при одновременном увеличении смертности происходило дальнейшее обнищание и разорение сельского населения: крестьяне, попавшие в беспощадную кабалу к заимодавцам-ростовщикам, вынуждены были за бесценок отдавать им свои участки, засеянные рисом и другими культурами.

Не приходится говорить о самом искреннем глубоком сочувствии советских людей народам Индии. Советский народ своей действенной бескорыстной братской помощью голодающим лучше всяких слов выразил это сочувствие. В то же время не слов, чтобы выразить чувство гнева и возмущения против тех, кто до такого состояния довел многомиллионный мирный и трудолюбивый народ, создавший древнюю высокую культуру, давший гениальных зодчих, поэтов, выдающихся деятелей науки…

Кончился 1950-й, 1951-й, 1952-й год, но голод продолжался. В начале 1953 года, по сообщению индийской газеты «Хиндустан Таймс», министр государственных доходов штата Бомбей Б.С. Хирай заявил, что «одна четвертая часть сельского населения штата голодает». Министр упомянул о том, что голодом охвачены 4 376 деревень в Махараштре, с населением около четырех с половиной миллионов человек, 1 035 деревень в Карнатаке (население более миллиона человек) и 2 404 деревни в Гуджерате, население которого составляет более миллиона человек («Правда», 31 января 1953 г.).

По сообщениям индийской печати, особенно сильный голод в 1952 и 1953 гг. свирепствовал в штате Мадрас с населением около 57 миллионов человек.

Этот хронический голод сотен миллионов человек обусловлен, конечно, не стихийными бедствиями, и не «случайным стечением обстоятельств».

Все больше становится в Индии таких людей среди рабочих, крестьян и интеллигенции, которые понимают, что нее может быть и речи о «случайной» природе неописуемо ужасных бедствий сотен миллионов людей на протяжении столетий. Это выразил, например, индийский общественный деятель доктор Дешмукх. В центральном законодательном собрании 17 декабря 1943 года он заявил, что голод, от которого погибли миллионы бенгальцев, «был создан по плану».

Чей же это был план?

— На нем,— сказал в том же собрании К.С. Неоги,— можно различить подлинную английскую марку!

С самых первых лет завоевания и колонизации Индии ее английские правители и рабовладельцы сделали все возможное для того, чтобы затормозить развитие производительных сил этой страны, сохранить и даже укрепить феодализм, сохранить и даже усилить племенную, кастовую и религиозную рознь и вражду, исключить самую возможность сколько-нибудь значительного развития промышленности (особенно производство средств производства) и вместе с тем задушить и уничтожить даже и ту промышленность и ремесленное производство, которые имели столь большое значение в экономике этой страны с древнейших времен вплоть до XIX столетия.

Индийский народ должен был производить для своих английских владык прежде всего и главным образом сырье, необходимое текстильной и другим отраслям английской промышленности.

Этот план по заключению известного индийского экономиста Р.С. Датта[6], проводился с непоколебимой твердостью и гибельным успехом». Последствия этого плана усугублялись еще и в связи с аграрными мероприятиями английских поработителей в Индии. Примерно четыре пятых ее населения, а в Бенгалии 90,1 процента (по данным переписи 1941 года) составляет сельское население. Уже к началу XIX столетия крестьяне в Бенгалии, а затем и в других провинциях Индии оказались на положении полурабов, полукрепостных бесправных арендаторов вследствие того, что по специальному закону английских правителей земля перешла в собственность особого слоя индийских богатеев-откупщиков.

Так был создан класс помещиков-землевладельцев (заминдаров). Они сдавали крупные участки арендаторам, те в свою очередь, и, конечно, по все возрастающим ценам, пересдавали арендованную землю более мелким арендаторам и так далее, иногда до 50 раз!!!

cтр. 275-277: