Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Детские деревни-SOS: кейс для социологов

Изучение существующих социальных практик, исследование их эффективности, описание достоинств и выявление недостатков конкретных, уже сложившихся форм – важная задача для практико-ориентированной социологии. Одним из основных методов такого исследования является встроенное наблюдение. Непосредственный и продолжительный опыт участия в жизни детей, оставшихся без попечения родителей, позволяет собрать необходимый эмпирический материал для социологического анализа современного состояния проблемы.

Эмпирическим кейсом для осмысления новых для России практик жизнеустройства детей-сирот послужила Детская деревня-SOS Томилино, представляющая собой сообщество замещающих семей, проживающих в коттеджах на общей территории. Данное сообщество «выросло» из детской деревни, некогда созданной по модели Германа Гмайнера – основателя Детских деревень не только в Австрии, но и в других странах. Однако на данный момент – это уже новая форма, совмещающая в себе семейные и организационные подходы к воспитательной деятельности.

В Детской деревне-SOS Томилино есть не только приёмные семьи, в каждой из которых воспитывается 5-7 приёмных детей (в основном, подростков), но и штат педагогических сотрудников. Штатные сотрудники Детской деревни обеспечивают психологическое сопровождение детям и их приёмным родителям, организуют образовательно-воспитательную работу, проводят социально-психологические исследования.

Детские деревни создавались как социальный проект[1] и остаются экспериментальной площадкой социальной активности волонтёрства и социального проектирования. Характерно, что социально активные группы населения – это далеко не в первую очередь экономически обеспеченные люди. Многие «друзья детской деревни» – пенсионеры и студенты. Данный социальный факт, как и многие другие моменты из жизни Детской деревни, иллюстрируют необходимость всех трёх взаимодополняющих способов общественного урегулирования социальных проблем – не только экономического и государственного, но и социального участия. Приведём выдержку из интервью сотрудников Детской деревни: «Герман Гмайнер в Австрии, как и Елена Сергеевна Брускова в России, начинали с идеи, не имея при этом абсолютно никаких средств. Герману Гмайнеру удалось в 1949 году убедить граждан маленького австрийского городка Имст в идее создания первого «детского дома с воспитанием, приближенным к семейному», и для этого каждый из них мог бы пожертвовать один шиллинг в месяц. И тоненький ручеёк трудовых шиллингов стал наполнять их кассу». Общие социальные проекты создают новые узы солидарности в обществе. Не стоит думать, что россияне не способны к подобному. Достаточно вспомнить историю создания Осоавиахима, когда в труднейшие для страны времена экономической разрухи и голода Л.С. Троцкий предложил создать «народную кассу» строительства первых русских самолётов. И как ни странно, проект с успехом был осуществлён. Создание подобных «народных касс» полезно не только тем, кому собранные средства призваны помочь, но и тем, кто непосредственно участвует своими средствами или усилиями в решении общих проблем.

Об общественной кооперации – объединении усилий – немало сказано и отечественными теоретиками и практиками социальной солидарности. Так, об экономической и социальной эффективности средних, кооперативных форм семейного ведения хозяйства писал А.В. Чаянов [Чаянов, 1925]. Более того, Чаянов не только создал теорию, но и доказал на практике жизненность подобных социальных проектов, продемонстрировал практическую эффективность кооперации – объединения усилий нескольких семей при сохранении семейного уклада. Сообщество замещающих семей также подтверждает идею Чаянова о том, что «кооперативное объединение семей» позволяет преодолеть слабость единоличного хозяйства и социальную неэффективность больших, «казарменных» форм. Безусловно, государственные, «казённые» способы воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, сегодня уже не популярны. Тем не менее, ещё 2004 году Е.С. Брускова предостерегала и против другой крайности: отказавшись от государственных интернатов для детей, государство спешит раздать всех детей в семьи. Организатор Детских деревень-SOS говорила, что не случайно, что в Австрии с населением меньше Москвы, где девять Деревень SOS, есть тем не менее и государственные детдома. Казалось бы, прямая экономическая выгода для государства. Содержать детские дома – дело недешёвое. На полном попечении государства находятся только те сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, которые проживают в институциональных учреждениях. Однако далеко не каждая современная семья готова воспитывать приёмных детей, и не каждый ребёнок, потерявший собственных родителей, готов заменить их на приёмных. Любовь – не рациональное отношение, поэтому нет ничего удивительного в том, что зачастую дети из неблагополучных семей любят своих родителей больше, чем сытые и ухоженные чада – своих. Приёмные семьи, способные воспитывать приёмных детей, как правило, требуют специальной подготовки. Быть приёмным родителем – тяжёлый ежедневный труд, к которому не каждый способен. И не только российские семьи не всегда справляются с подобными задачами. Как уже отмечалось, дети, помещённые в приёмные семьи в США, в среднем, меняют приёмный дом три раза в год. В этом нет ничего удивительного: и семьи не готовы, и дети непростые. Однако каждый подобный неуспех – лишний балл на счету социального нездоровья. Ведь каждый ребёнок, не прижившийся в приёмной семье, – это ребёнок, не принятый обществом, это источник потенциальных бед, которые обходятся обществу не дешевле, чем достойная забота о детях, оставшихся без попечения родителей.

Наибольшие трудности с семейным устройством возникают у следующих групп детей: (1) дети старших возрастов (подростки), (2) дети, попавшие в систему институционального ухода с кровными братьями и сёстрами, (3) дети с ограниченными возможностями здоровья (дети-инвалиды), а также (4) дети и подростки с опытом возврата из опекунских и приёмных семей и семей усыновителей (таких детей в последнее время стало становиться все больше). Сотрудники Детской деревни-SOS Томилино добавляют: «Для подростка, уже вкусившего «кайф» улицы, рутина жизни в обычной семье вообще может быть малопривлекательной. К тому же, это дети, не приученные трудиться, и они вовсе не склонны считать своими благодетелями тех, кто пытается приучить их к труду и ответственности». При этом дети, оставшиеся без попечения родителей, при всей своей социальной беззащитности (или именно благодаря ей) в отношениях с людьми нередко бывают «тёртыми калачами» – искушёнными эффективными психологами. Работать с ними непросто. Поэтому в Детских деревнях существует специальная программа подготовки матерей.

Однако повторим ещё раз: важной представляется не только изначальная профессиональная подготовленность приёмных родителей в детской деревне (подобная обучающая деятельность ведётся не только здесь). Ещё более значим тот факт, что каждая Детская деревня – это сообщество, община больших семей, самостоятельно и сообща решающих многие психологические, педагогические, юридические, экономические задачи. Узы горизонтальной солидарности связывают здесь не только 5-7 приёмных детей в одной большой семье, но и семьи сообщества между собой. Таким образом, недостаток «домашней любви» – вертикальной солидарности в жизни ребёнка, оставшегося без попечения родителей, демпфируется здесь двойной горизонтальной солидарностью сообщества замещающих семей: сплочённостью приёмных детей в одной семье и межсемейной дружбой.

Общие трудности служат в данном случае укреплению уз солидарности, ведь в жизни детей, оказавшихся в Детской деревне, как в зеркале, отражаются наиболее острые формы социального неблагополучия. Всем детям приходится переболеть теми социальными «заболеваниями», которыми болеет общество в целом. Дети, оставшиеся без попечения родителей, нередко «болеют» ими в более острой форме.

Тем не менее можно говорить о вполне определённых показателях эффективности социально-педагогической работы в Детской деревне.

Об интегральном показателе успешности социализации детей-сирот рассказал один из сотрудников Детской деревни-SOS Томилино, сам в прошлом воспитанник детского дома: «оценка окружающей действительности зависит, в первую очередь, от субъективных установок оценивающего. Если человек-оптимист – он доволен тем, что ему дано. Если человек настроен пессимистически, он останется недовольным в любых условиях. Процент «оптимистов» среди детей-сирот примерно тот же, что и среди прочих детей. А вообще, по опыту своей работы, я пришёл к следующим цифрам: 10-80-10: 10% «звёздочек», 10 % – их противоположность, а остальные 80% просто «хорошие дети», если ими заниматься. Это соотношение одинаково применимо и к нашим воспитанникам, и к детям из обычных семей».

Другой важный показатель – установки на родительство у выросших детей. Существует так называемый феномен «вторичного сиротства»: дети, от которых отказалась мать, вырастая, сами нередко отказываются от детей, поскольку не имеют соответствующего личного положительного опыта. Биологи подтверждают, что подобный механизм наблюдается и у животных: не выкармливают детёнышей те матери, которые сами были выкормлены искусственно.

Нулевой коэффициент «вторичного сиротства» служит одним из показателей успешности работы с детьми-сиротами. У бывших воспитанников Детской деревни Томилино, ставших родителями, пока не было случая отказа от собственных детей.

Ещё одним показателем является «социальное здоровье» выпускников: то, насколько успешно включаются выросшие дети в активную позитивную взрослую жизнь, насколько они оказываются социально ангажированы. Один из негативных эффектов «государственной заботы» о социально уязвимых категориях населения является развитие иждивенческих настроений. Даже само название соответствующего государственного ведомства «Департамент социальной защиты» создаёт неверные, с социологической точки зрения, коннотации. Поэтому в одном из «социально здоровых» регионов России термин «социальная защита» заменён на «социальное развитие», что отражает совершенно иной подход к социальному регулированию и совершенно иные принципы работы.

«Потребительская» позиция, перерастающая в иждивенческий настрой, – характерный «социальный недуг», порождаемый государственной системой социальной защиты, казённым подходом, социальной неэффективностью больших организационных форм. Здесь уже сказывается слабость концепта «мой дом», за который «я» несу ответственность. Исследователи отмечают, что перевод ребёнка на «казарменное положение» при помещении в интернат негативно влияет на его способность трудиться по собственной воле, на его чувство ответственности за себя и своих близких. Даже дети, которые дома обслуживали не только себя, но и младших сестрёнок и братишек, за несколько месяцев интернатной жизни привыкают быть иждивенцами [Астоянц, 2006: 59]. Характерно также следующее высказывание одного из выпускников детдомовской системы: «Мы вышли на свет, чтоб что-то получить. Но нам кажется, что пожизненно нам этого не дано. Вот это я понял. Не за что взяться. Вроде схватишься за что-то и тут же обратно» [Назарова, 2001: 75]. В данном высказывании превалирует позиция «берущего», а не «дающего», акцентируется внимание на «праве взять», а не на «стремлении дать, создать, помочь». Большие семьи Детской деревни Томилино борются с «иждивенческой» позицией детей достаточно активно: «обслуживающего персонала» в деревне нет – детям приходится участвовать в ведении домашнего хозяйства наравне со взрослыми.

Формирование мотивирующей образовательной среды

Тем не менее существуют и объективные трудности воспитания ребёнка и в большой семье, и в сообществе приёмных семье. Одним из основных негативных социальных факторов, препятствующих позитивной социализации детей, оставшихся без попечения родителей, является образование воспитанников детской деревни «по остаточному принципу». Не секрет, что за последние десятилетия уровень массовой школы резко упал. Система народного просвещения, построенная в Советском Союзе, перешла в разряд нашего «исторического наследия», как и сам Советский Союз. Были предприняты попытки внедрить в российском образовании некоторые западные модели массовой школы. Однако подобные попытки обнаружили свою несостоятельность и лишь усугубили проблемную ситуацию в российской школе. Неудивительно, что в первую очередь испытывают на себе «провалы» школьной системы социально уязвимые категории детей. И действительно, обитатели Детской деревни, находящейся в Люберецком районе Московской области, в основном, посещают близлежащие общеобразовательные школы и ежедневно сталкиваются с острыми дисфункциями в работе российской массовой школы. А пробелы в школьном образовании порождают, в свою очередь, дальнейшую социальную уязвимость плохо обученных детей.

Промежуточное положение между взрослыми воспитанниками, уже вышедшими из-под опеки Детской деревни и детьми, живущими в ней сейчас, занимают воспитанники Дома молодёжи. Воспитанники Дома молодёжи получают разные специальности: повар-кондитер, технолог общественного питания, слесарь механосборочных работ, автомеханик, электросварщик, маляр-штукатур, менеджер социального управления, оператор ЭВМ, преподаватель физической культуры, медсестра.

При этом они:

- успевают в основном средне (65%) и хорошо (25%),

- относятся к получению профессии – добросовестно (70%), не прогуливают или пропускают занятия редко,

- около половины (43%) имеют опыт самостоятельной работы, еще 19% планируют работать, и все же 38% пока не задумывались об этом,

- планируют продолжить образование – 67%, не намерены дальше учиться –23%, 10% не определились в этом вопросе,

- планируют организовать семью в ближайшем будущем – 33%.

Сами дети чутко реагируют на изменение требований общества и говорят о значимости хорошего образования. В ходе изучения ценностных установок обитателей Детской деревни-SOS Томилино исследователи получили ответы, свидетельствующие о понимании роли качественного образования в успешном социальном росте [Анисимова, 2012: 125]. При оценке жизненных приоритетов «получение хорошего образования» большинством воспитанников ставится на первое место (при этом «наличие собственной квартиры» заняло лишь второе место). Однако, отвечая на вопрос о возможностях получения хорошего образования, около трети ребят однозначно ответило о невозможности получения качественного образования. Отвечая на вопрос о боязнях и страхах, уже около половины ребят ответило, что боится не получить хорошего образования (при этом такая же доля воспитанников боится «преступности» и «остаться без средств к существованию и без друзей»). К сравнению, учащиеся престижного Донского Лицея №1553 г. Москвы проявили, отвечая на аналогичные вопросы, почти полную уверенность в своих образовательных возможностях [Анисимова, 2012: 125]. Эти примеры подтверждают глубокое расслоение нашего современного общества, когда имущественное положение определяет в значительной степени и образовательные возможности детей, в отличие от советского времени, когда образование давало равные шансы, а на первый план выходили способности ребёнка.

Создание мотивирующей образовательной среды – особая задача социального проектирования. Для того чтобы дети могли реализовать свой образовательный потенциал, необходимы благоприятные стимулирующие социальные условия. Отсутствие социальных стимулов, грамотной социальной мотивации к образованию – общая проблема большинства современных детей. Повторим ещё раз, дети, оставшиеся без попечения родителей, лишь с большей остротой предъявляют социологам те социальные недуги, которыми болеет все общество.

Значимость образования в современном обществе знаний – вещь общепризнанная. И это лишь подчёркивает существующий социальный дисбаланс – между объективной потребностью общества в образованных людях и субъективным нежеланием учеников учиться в существующих социальных условиях. Распространившийся в современном обществе примитивный коммуникационный формат индивидуальной конкуренции всех со всеми («человек человеку волк») не способствует развитию желания учиться и трудиться у значительной части населения. Подобный формат наиболее мотивирующим является для «выскочек», а у многих других он формирует позицию «отказа». В поисках решения создавшейся проблемы, важно учитывать опыт других стран. Помимо «западных» и «восточных» идеально-типических моделей общественных отношений могут существовать и иные – например «северные». Такие северные страны, как Финляндия, Норвегия, Швеция являются лидерами в строительстве здоровой образовательной среды. Опыт Финляндии наглядно демонстрирует нам те успехи, которых могла бы достичь Россия при умелом использовании своих образовательных возможностей. В частности, школьная система Финляндии – бесспорный наследник российской системы образования – славится сегодня своей эффективностью. Один из важнейших социальных рычагов подобного успеха – грамотная работа с коллективом школьников, грамотное выстраивание социальной среды, мотивирующей учащихся к личным и коллективным достижениям. В финской школе, например, принят лозунг, характерный для социальных отношений людей в суровых северных условиях: «не бросаем отстающих» – лозунг мы-мотивации к коллективным достижениям, лозунг горизонтальной солидарности. Вспоминается дидактическое произведение из советской школьной программы. Маленький Володя Ульянов приносит своему отцу, школьному инспектору, дневник с привычными пятёрками. Но отец говорит своему сыну, что похвалит его только тогда, когда такой же дневник будет у одного из отстающих учеников его класса. Подобные принципы коллективной взаимопомощи, товарищеского участия исчезли из списка обозначенных приоритетов в работе со школьниками в нашей стране – а также слабо прослеживаются в общественном дискурсе в целом. В этих условиях разложения социальной солидарности наше образование, семья, общество в целом и, как следствие, человеческая личность остаются без питательной социальной почвы. В самом деле, где сегодня можно услышать детские песни со словами «Вместе весело шагать по просторам…»? В таких условиях дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения, оказываются в самом трудном положении.

В заключение отметим, что принятый на государственном уровне курс на модернизацию интернатной системы жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, требует изучения опыта – не только западного, но и наших отечественных (дореволюционных и советских) практик – и дальнейшего развития средних и малых форм организации жизни детей при сохранении положительного опыта государственной системы. «Малые формы» устройства жизни фостерного ребёнка силами неродственной ему семейной пары с детьми или без – часто демонстрируют психологическую и социальную несостоятельность, о чём свидетельствует высокий процент возврата приёмных детей. Опыт организации небольших сообществ замещающих семей представляется одной из возможных «средних форм», сокращающих экономические затраты по сравнению с государственными интернатами и создающих активную социальную среду, демпфирующую негативные психологические и социальные последствия расставания детей с родным домом. Важным моментом в обеспечении успешной взрослой жизни детей-сирот является создание условий для получения ими хорошего образования. Предоставление детям-сиротам достойных образовательных возможностей предполагает работу по социальному проектированию стимулирующей образовательной среды как основного социального условия успешного включения детей-сирот в активную жизнь современного общества.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Анисимова И.В. Анализ эффективности системы воспитания Германа Гмайнера // Анализ опыта работы «Программы «Детские деревни-SOS» и современные подходы к воспитанию детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. М.: Спутник, 2012.

Астоянц М.С. Дети – сироты: анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения: опыт включённого наблюдения // Социологические исследования. 2006. №3. С. 54-63.

Зуева Н.Л. Реформирование организации детей-сирот – необходимое условие социальной политики // Электронный журнал «Вестник МГОУ» / www.evestnik-mgou.ru. – 2014. – № 2. URL: http://evestnik-mgou.ru/Articles/Doc/566 (дата обращения: 04.03.2016).

Карлсон А. Упадоксемьи или социальная патология // Общество – Семья – Личность: Социальный кризис Америки. Альтернативный социологический подход. / Пер. с англ. Под ред. профессора А. И. Антонова. М., 2003.

Коллонтай А. Социальные основы женского вопроса. С. -Петербург, 1909.

Кравченко С.А. «Нормальная аномия»: контуры концепции // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 3-10.

Миллс Ч.Р. Социологическое воображение// Пер. С англ. О. А. Оберемко. Под общей редакцией и с предисловием Г. С. Батыгина. М.: Издательский Дом NOTA BENE, 2001. – 264 с.

Назарова И.Б. Возможности и условия адаптации сирот // Социологические исследования. 2001. №4. С.70-77.

Назарова И.Б. Дети-сироты: характеристика проблемы последних лет // Демоскоп Weekly. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2002/081/analit02.php (дата обращения: 04.03.2016).

Носкова А.В. «Приёмное родительство в России – проблема гражданского общества» // Роль институтов гражданского общества в стратегии инновационного развития и повышения качества социальной среды. M.: Комитет общественных связей города Москвы, 2010. С. 200-211.

Проскурякова Е.Д. Технология психолого-педагогического сопровождения замещающих семей // Анализ опыта работы «Программы «Детские деревни-SOS» и современные подходы к воспитанию детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. М.: Спутник, 2012.

Семейная политика детствосбережения // Федеральная служба государственной статистики URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/motherhood/# (дата обращения: 04.03.2016).

Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. М., 1925.

Оffice of children and family serves. URL: http://ocfs.ny.gov/main/fostercare/default.asp. (дата обращения: 11.02.16).

Oliveira Clara F.M. Children in temporary institutional care. A look into the decision making process // Geneva, 10 September 2011 ESA 10th Conference Social Relations in Turbulent Times Abstract Book. – Geneva 2011. – p. 95. URL: http://www.europeansociology.org/docs/conferences/geneva/ESA2011_Abstracts_Book.pdf (дата обращения: 11.02.16)

Day A.G., Somers C., Smith Darden, Yoon J. Using Cross-system Communication to Promote Educational Well-being of Foster Children: Recommendations for a National Research, Practice, and Policy Agenda // Children & Schools. 2015. № 1. p. 54-62.

Chambers C., Palmer E. Educational Stability for Children in Foster Care // Touro Law Review. 2010. Vol. 26: No. 4 URL: http://digitalcommons.tourolaw.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1046&context=lawreview (дата обращения: 11.02.16).

Library and Information Services Nelson Mandela Metropolitan University // URL: http://encore.seals.ac.za/iii/encore_nmmu/plus/C__SFoster%20family__Orightresult__U?lang=eng (дата обращения: 11.02.16).

 


[1] Создателем проекта детских деревень в России является Елена Сергеевна Брускова – журналист, один из ведущих сотрудников школьного отдела газеты «Комсомольская правда» 60-х годов ХХ века, собкор «Комсомольской правды» в Австрии; создатель в России негосударственных образовательных учреждений для детей-сирот – «Детские деревни-SOS».

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-22

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...