ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПРОДУКТИВНОСТЬ

В зрелости, как и в молодости, главными сторонами жизни обычно являются профессиональная деятельность и семейные отношения. Однако определяющая их социальная ситуация развития существенно меняется: если в молодос­ти она включала овладение выбранной профессией и вы­бор спутника жизни (создание семьи), т.е. была ситуацией организации, создания соответствующих сторон жизни, то в зрелости это ситуация реализации себя, полного раскры­тия своего потенциала в профессиональной деятельности и семейных отношениях,

Э. Эриксон считает основной проблемой зрелости выбор между продуктивностью и инертностью, которые характе­ризуют, соответственно, прогрессивную и регрессивную линии развития. Понятие продуктивности включает у него как творческую и производительную (профессиональную) продуктивность, так и вклад в воспитание и утверждение в Жизни следующего поколения. Продуктивность, в том чис­ле профессиональная, связана, по Эриксону, с заботой «о людях, результатах и идеях, к которым человек проявляет интерес». Отсутствие продуктивности, инертность ведет к поглощенности собой, своими личными потребностями.

Важнейшей особенностью зрелости является осознание ответственности за содержание своей жизни перед самим собой и перед другими людьми. Э. Эриксон подчеркивал, что каждый достигший зрелого возраста человек «должен или принять или отвергнуть мысль о своей ответственнос­ти за возобновление и улучшение всего, что могло бы спо­собствовать сохранению и совершенствованию нашей куль­туры». Согласно Эриксону, человек достиг своего уровня развития благодаря тому, что стал «в равной степени обу­чающим и обучающимся животным». Зрелый человек дол­жен способствовать приумножению воспринятой им чело­веческой культуры и передаче ее будущим поколениям.

Развитие личности зрелого человека требует избавления от неоправданного максимализма, характерного для юнос­ти и частично молодости, взвешенности и многогранности подхода к жизненным проблемам, в том числе к вопросам своей профессиональной деятельности. Последнее особенно актуально в связи с тем, что накопленный опыт, знания, умения представляют для человека огромную ценность, но могут создавать ему трудности в восприятии новых прогрес­сивных идей, тормозить рост его творческих возможностей. Прошлый опыт, «апперцептивная масса» (И. Гербарт) при отсутствии разумной гибкости и многогранности могут стать источником консерватизма, ригидности, неприятия всего того, что исходит не от себя самого.

У части людей в зрелом возрасте бывает еще один, «вне­плановый» кризис, приуроченный не к границе двух ста­бильных периодов жизни, а возникающий внутри данного периода. Это так называемый кризис 40 лет. Он может про­явиться и несколько раньше, а может сильно сдвинуться в сторону более старшего возраста. Это как бы повторение кризиса 30 лет, кризиса смысла жизни. Оно происходит тогда, когда кризис 30 лет не привел к должному реше­нию экзистенциальных проблем.

Как и в период кризиса 30 лет, человек остро пережива­ет неудовлетворенность своей жизнью, расхождение между жизненными планами и их реализацией. А.В. Толстых отме­чает, что к этому добавляется изменение отношения со сто­роны коллег по работе: время, когда можно было считаться «подающим надежды», «перспективным», проходит, и че­ловек чувствует необходимость «оплаты векселей».

Помимо проблем, связанных с профессиональной де­ятельностью, кризис 40 лет нередко вызывается и обо­стрением семейных отношений В это время обычно начинают жить самостоятельной жизнью дети, умирают неко­торые близкие родственники и другие близкие люди стар­шего поколения. Потеря некоторых близких людей, утра­та очень важной общей стороны жизни супругов — не­посредственного участия в жизни детей, каждодневной заботы о них — способствует окончательному осознанию характера супружеских отношений. И если кроме детей супругов ничто значимое для них обоих не связывает, семья может распасться.

В случае возникновения кризиса 40 лет человеку приходится еще раз перестраивать свой жизненный замысел вырабатывать во многом новую «Я-концепцию». С этим кризисом могут быть связаны серьезные перемены в жиз­ни, вплоть до смены профессии и создания новой семьи.

Центральным возрастным новообразованием периода зрелос­ти можно считать продуктивность, понимаемую вслед за Э. Эриксоном как интегральное образование: профессиональ­ную продуктивность и вклад в развитие и утверждение в жиз­ни будущего поколения. Таким образом, если в молодости центральными возрастными новообразованиями являются, с одной стороны, семейные отношения, включая материн­ство или отцовство, а с другой — профессиональная компе­тентность, то в зрелости на их основе возникает уже объеди­ненное образование, интегрирующее результаты развития обоих новообразований предыдущего периода.

При проявлении кризиса 40 лет можно говорить о еще одном важном новообразовании зрелости: коррективах жизненного замысла и связанньх с ними изменениях «Я-концепции».

Проблемы профессиональной продуктивности многие пси­хологи увязывают с понятием «акмэ» — вершины, поры расцвета. Оно появилось еще в античные времена. Восходя­щее к древним грекам понимание зрелости как поры «акмэ» нашло отражение и в названии той части возрастной психологии, которая изучает зрелосгь: «акмеология».

Часть исследователей, например известный швейцарский психолог Э. Клапаред, полагают что, достигая в зрелости своего расцвета и, соответственно, пика профессиональной продуктивности, человек прекращает свое развитие, останавливается в повышении своего профессионального мастерства, творческого потенциала и т.д. Затем наступает спад; постепенное убывание профессиональной продуктивности: все лучшее что человек мог сделать в своей жизни, остается позади, на уже пройденном отрезке жизненного пути.

«Водораздел», переход от прогресса к регрессу связыва­ется у разных авторов с разным возрастом; чаще всего его указывают для возраста от 40 до 50 лет. Безусловно, необ­ходимо иметь в виду, что в период зрелости у большинства людей с определенного возраста в развитии психических функций начинаются инволюционные процессы. Это свя­зано с начинающимся биологическим старением. В то же время работы Б. Г. Ананьева и его учеников (петербургская психологическая школа) показали, что процесс развития психических функций в зрелости сложен и неоднозначен.

В ранние и средние периоды зрелости продолжается пер­вая фаза — фаза прогрессивного развития общих свойств функций. Однако существует и вторая фаза прогрессивного развития, связанная со специализацией психических функ­ций в процессе профессиональной деятельности. Она час­тично накладывается на первую, но достигает наиболее вы­сокого развития в поздние периоды зрелости, вследствие чего нередко отмечается совмещение инволюции общих свойств функции с прогрессивным развитием ее специали­зации. Например, могут продолжать прогрессивно развивать­ся техническое и другие виды специального мышления, твор­ческое воображение, профессиональная память и т. д.

В соответствии с представлениями об «акмэ» как срав­нительно узком периоде наибольшего расцвета, их сторон­ники видят основную задачу акмеологии в установлении закономерностей проявления этого наиболее продуктив­ного периода зрелости, тех условий, которые способству­ют оптимальному протеканию этого пика или, возможно, пиков.

Отметим, что для целого ряда профессий оптимальное время, возрастной пик продуктивности обусловлены са­мим их характером. Это все виды профессиональной дея­тельности, в которых мастерство, знания и опыт должны сочетаться с высоким уровнем физической и функциональ­ной готовности. Летчики-испытатели, профессиональные спортсмены, артисты балета и т. д. достигают своего «акмэ» в самом начале периода зрелости, после чего относитель­но быстро наступает спад. В других профессиях, например врача-хирурга, авиадиспетчера и т. п., «акмэ» может сдви­гаться к середине, иногда ко второй половине зрелости.

Во всех таких случаях время пика профессиональной продуктивности зависит от необходимого оптимального соотношения уровня мастерства, знания, опыта, с одной стороны, и функциональной и физической подготовки — с другой. На время и продолжительность «акмэ» влияют и индивидуально-личностные особенности человека. Напри­мер, для любого вида спорта возраст как начала наиболь­шего расцвета спортсменов-профессионалов, так и заката их карьеры индивидуален.

Вместе с тем для представителей очень многих профес­сий пик продуктивности, после которого наступает ее спад, нехарактерен. Вряд ли можно говорить об обязательном «акмэ» в профессиональной деятельности актера или пре­подавателя, врачей-специалистов в целом ряде областей медицины и вообще представителей тех профессий (в том числе рабочих), в которых профессиональное мастерство не имеет жесткой зависимости от уровня физической и функ­циональной готовности. В этом случае оно обычно по край­ней мере не снижается до момента ухода на пенсию или до потери трудоспособности вследствие резкого ухудшения состояния здоровья. Здесь можно говорить не о пике, а о неуклонном плавном подъеме, завершающемся обрывом.

Отношения с детьми.

Зрелость — время продуктивности во всех сферах жизни. Одна из самых важных задач взрослого человека — вырастить своих детей. Отношения с взрослеющими детьми скла­дываются у родителей по-разному, в зависимости от раз­личных обстоятельств. Одним из наиболее важных, зачас­тую — решающим становится то, какова эмоциональная база отношения каждого из родителей к ребенку. В психологии обычно рассматриваются три варианта: эмоциональ­ной основой может стать безусловная любовь, обусловлен­ная любовь и непринятие ребенка.

Ребенка любят независимо от того, красив он или не­красив, способен или неспособен, независимо от того, сколько огорчений он приносит сейчас и что от него ждут в будущем. Именно такая любовь необходима ребенку, хотя {сразу же оговоримся) ее недостаточно для личностного роста, она еще не гарантирует благоприятного личностно­го развития,

Обусловленная любовь — любовь неистинная. Ребенка лю­бят, и это демонстрируют ему только тогда, когда он отве­чает требованиям и ожиданиям родителей. Его любят, когда он послушен, не доставляет хлопот и неприятностей, хоро­шо учится, выбирает, тот жизненный путь который устраивает старших членов семьи, когда его успехами можно гордиться. Чем меньше таких моментов, приносящих радость родителям, тем меньше любви достается ребенку.

Считается, что обусловленная любовь способствует раз витию у детей неуверенности, тревожности, даже чувствам неполноценности, снижает уровень самооценки.

Неприятие или отвержение ребенка в разных семьях вы­ражается по-разному, может осознаваться или не осозна­ваться родителями. Такая наиболее неблагоприятная для ре­бенка ситуация возникает не только в так называемых не­благополучных семьях, где равнодушие для всех очевидно (или ребенок заброшен, предоставлен самому себе, его не контролируют и им мало интересуются, или с ним жестоко обращаются). В семьях внешне благополучных родители мо­гут заботиться о ребенке и не осознавать, что не принимают, его по какой-то причине. Причины бывают разными. На­пример, ждали мальчика, а родилась девочка. Мама красива' и обаятельна, а ее дочь замкнута, неловка, некрасива -«гадкий утенок», постоянно раздражающий ее этими качествами. Или отец — математик, видевший в сыне свое продолжение, второе «Я», не обнаруживает в нем ни математи­ческих способностей, ни склонности жить его интересами.

Дети чувствуют как неистинность обусловленной любви, так и непринятие со стороны родителей. А это рано или поздно сказывается на отношениях между двумя поко­лениями в семье. Отчуждение, замкнутость ребенка или его уход «на улицу», конфликты начинаются, как правило, с подросткового возраста. Если в юности или молодости по­является возможность уйти из родительского дома, выросшие дети, которых не принимали, ее используют, создавая свои семьи, уезжая в другой город работать или учиться, «искать счастье».

Однако особенности отношений между родителями и детьми определяются не только их эмоциональной основой — родительской любовью или ее отсутствием — но и стилем воспитания.

Отношения родителей и детей зависят и от ребенка, его личностных особенностей. Общеизвестно, что индивидуаль­ные особенности детей необходимо учитывать в процессе воспитания и обучения.Тем не менее и среди родителей, и среди профессиональных педагогов и психологов достаточно распространены некоторые взгляды, представляющиеся нам ошибочными.

Пожалуй, самым популярным заблуждением до сих пор остается представление о безусловной предпочтительнос­ти для развития ребенка полной семьи, какая бы неблаго­получная она ни была. Считается, что все дети, воспитывающиеся без отца, не приобретают адекватной половой идентификации и ряда других необходимых качеств. Одна­ко отсутствие отца может быть компенсировано другими факторами; главное — положительное влияние матери в неполной семье отражается на развитии личности более благотворно, чем отрицательное — отца в полной семье (если отец алкоголик, психопат и т.п.). Другими словами, если приходится выбирать из двух зол, то лучше хорошая неполная семья, чем плохая полная. Сохранять неблагопо­лучную семью ради ребенка бессмысленно, если негативные влияния на его развитие преобладают в ней над положительными.

Что же касается собственно индивидуализации воспитания, то столь же распространенным, как и взгляд на «безотцовщину»; представлением является вера в непогреши­мость каких-либо педагогических систем, в существование универсальных рецептов воспитания.

Любой педагогический прием вызывает ожидаемый эф­фект при определенных обстоятельствах.

То же самое происходит в семейном воспитании. В раз­ных семьях одни и те же наказания и награды приводят к разным последствиям. Более того, в одной семье после раз­говоров, призывов, наказания или поощрения у разных детей наблюдаются различные реакции. Скажем, старший сын-подросток начал курить; провели разъяснительную беседу о вреде курения — перестал. Через пару лет начина­ет курить младший сын; после аналогичной беседы он за­являет родителям, что лучше прожить 30 лет так, как хо­чется, чем доживать до 80, не имея вредных привычек, и курит еще больше.

Не только отдельные педагогические приемы, но и об­щий стиль семейного воспитания должен зависеть от инди­видуальных особенностей ребенка. Безусловно, есть стили воспитания, нежелательные или вредные, отрицательно влияющие на личностное развитие детей. Это, прежде все­го, такие крайности, как жестокое обращение с ребенком, авторитарность при отсутствии любви; воспитание по типу «кумира семьи». В целом верно и представление о демокра­тическом стиле воспитания как оптимальном. В то же время, если ребенок сензитивный или психастеничный и ему свой­ственны ранимость, склонность глубоко переживать любую оценку, если у него снижается самооценка и повышается тревожность, обращаться с ним нужно особенно осторож­но бережно. Это тот случай, когда невозможно «захвалить», и хвалить, поощрять следует как можно больше, а выражать недовольство и наказывать — как можно меньше.

При любом стиле воспитания особенности личности ребенка накладывают отпечаток на семейные отношения. Когда дети достигают юношеского возраста, их отно­шения с родителями обычно становятся спокойнее. Вы­росшие дети продолжают жить в родительской семье уже на правах взрослых, более независимых, чем раньше, чле­нов семьи или уходят из дома. На западе принят второй вариант, порождающий специфические проблемы.

Американские психологи описывают феномен «опустев­шего гнезда». Когда младший ребенок покидает родительс­кий дом, родители остаются вдвоем, лишаются привыч­ных связей и забот, вынуждены в какой-то мере пересмат­ривать свои отношения и образ жизни. В этот период осо­бенно трудно входить тем, кого не объединяют глубокие чувства, кто обнаруживает, что рядом — чужой человек. Но такие семьи не обязательно распадаются. Сохранению семьи часто способствует материальная зависимость суп­ругов друг от друга — совместное владение домом, обста­новкой и т.д. Кроме того, многие американцы отмечают, что после ухода детей наступает приятное время увеличения их свободы, возможностей личной жизни, освобожде­ния от ежедневных родительских обязанностей. Отношения с детьми, поддерживаемые на расстоянии становятся более взаимными и равными.

У нас далеко не все «гнезда» пустеют. Многие семьи включают 2—3 поколения, зачастую желая, но не имея возможности разъехаться. В юности и молодости выросшие дети нередко остаются с родителями или, пожив в общежитии, у мужа (жены), возвращаются назад. Социологи отмечают, в частности, что из сельской местности в города мигрируют в основном девушки, но значительная часть из них там не приживается и их родительские семьи через несколько лет увеличиваются: снова появляется дочь, обыч­но — со своим ребенком.

Отношения родителей и взрослых детей, живущих под одной крышей, как правило, сложнее, чем на расстоянии. У молодежи вырабатываются свой образ жизни, привыч­ки, родители уже не могут кардинально повлиять на этот процесс, не могут продолжать воспитывать. Обе стороны уже совершенно равноправны и должны приспосабливаться друг к другу, к меняющимся обстоятельствам жизни. Особенно сложными становятся отношения, когда взрос­лый ребенок приводит в родительский дом жену (мужа), когда старшее поколение в семье становится дедушкой и бабушкой. 1

Что порождает трудности, а часто — и конфликт.

Психологическое отдаление взрослых детей от родите­лей — естественное, закономерное явление, без которого невозможно достижение самостоятельности, построение собственной жизни младшим поколением. Идеальный слу­чай — когда система старых отношений вовремя перестра­ивается, не возникает ни серьезных конфликтов, ни «игр», родители «отпускают» от себя детей, не теряя взаимных теплых чувств. Но существует и еще один вариант: сохране­ние тесных детско-родительских отношений, эмоциональ­ной зависимости.

Такая эмоциональная зависимость от ребенка, особен­но взрослого, не всегда взаимна. Тем ярче высвечивается¹ жертвенность материнского отношения, готовность отдать «жизнь за жизнь».