Категории: ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника |
ГЛАВА, В КОТОРОЙ МАДМУАЗЕЛЬ ОЛИВА НАЧИНАЕТ СПРАШИВАТЬ СЕБЯ О ТОМ, ЧТО ЖЕ ХОТЯТ С НЕЙ СДЕЛАТЬ
Босир действительно увидел в карете не кого иного, как мадмуазель Оливу, сидящую рядом с человеком, которого он не узнал, так как видел только однажды, но которого узнал бы, если бы увидел дважды; Олива, как обычно, была на прогулке в Люксембургском саду. В ту минуту, когда она расплачивалась за свой стул[40], намереваясь вернуться домой, и улыбалась хозяину садового ресторанчика, постоянной посетительницей которого она была, на одной из аллей появился Калиостро; он подбежал к ней и взял ее за руку. Она тихонько вскрикнула. – Куда вы направляетесь? – спросил он. – На улицу Дофины, к себе домой! – Это будет на руку людям, которые вас там ждут, – проговорил господин. – Там вас арестуют, моя дорогая! – Арестуют? Меня? – Несомненно. Двенадцать человек, которые вас поджидают, – это стрелки де Крона. Олива вздрогнула: некоторые люди всегда пугаются неожиданных вещей. Тем не менее, несколько глубже погрузившись в свою совесть, она собралась с силами. – Я ничего не сделала, – заявила она. – За что же меня арестуют? Олива остановилась, бледная и взволнованная. – Вы играете со мной, как кошка с несчастной мышью, – продолжала она. – Послушайте: если вы что-то знаете, скажите мне! Ведь они имеют зуб на Босира? Она остановила на Калиостро умоляющий взгляд. – Невелика хитрость узнать об этом!.. Я продолжаю. Я отношусь к вам с участием и желаю вам добра, а уж остальное вас не касается. Идемте на улицу Анфер! Быстро! Там вас ждет моя карета. С этими словами он довел Оливу до ограды, отделявшей сад от улицы Анфер. Подъехавшая карета взяла эту пару и довезла Калиостро и Оливу на улицу Дофины, к тому месту, где их обоих заметил Босир. Олива разглядела полицейских, увидела свой дом, подвергшийся вторжению, и в то же мгновение бросилась в объятия своего покровителя с таким отчаянием, которое могло бы растрогать любого, только не этого железного человека. Он ограничился тем, что сжал руку молодой женщины и, опустив шторку, скрыл ее самое. – Спасите меня! Спасите меня! – повторяла тем временем несчастная девушка. – Обещаю, – произнес он. – Я вверяю себя вам, делайте со мной, что хотите, – с ужасом отвечала она. Он отвез ее на улицу Нев-Сен-Жиль, в тот самый дом, где, как мы видели, он принимал Филиппа де Таверне. Устроив ее в небольшом помещении на третьем этаже, подальше от прислуги и от всякого надзора, он сказал: – Нужно устроить так, чтобы вы стали счастливее, чем будете здесь. Он поцеловал ей руку и направился к выходу. – Ах! – воскликнула она. – Главное, принесите мне известия о Босире! – Это прежде всего, – отвечал граф и запер ее в комнате. – Если поселить ее, – спускаясь с лестницы, задумчиво говорил он себе, – в доме на улице Сен-Клод, то это будет осквернением дома. Но необходимо, чтобы ее не видел никто, а в этом доме ее никто не увидит. Если же, напротив, понадобится, чтобы некая особа ее заприметила, то эта особа заприметит ее в доме на улице Сен-Клод. Что ж, принесем еще и эту жертву! Погасим последнюю искру факела, горевшего в былое время!
Глава 23. ПУСТОЙ ДОМ
Калиостро в одиночестве очутился у старого дома на улице Сен-Клод, который наши читатели, должно быть, еще не совсем забыли. Когда он остановился у дверей, уже спустилась ночь. Можно было видеть лишь редких прохожих на проезжей части бульвара. Когда калитка открылась, глазам Калиостро представился пустой двор, поросший мхом, словно кладбище. Он запер за собой калитку, и ноги его увязли в густом, непокорном бурьяне, который завоевал даже мощеную площадь. Он поднялся на крыльцо, которое тряслось у него под ногами, и с помощью запасного ключа проник в громадную переднюю. Дыхание смерти яростно сопротивлялось жизни; тьма убивала свет. Граф продолжал свой путь. В этом восхождении его повсюду сопровождало некое воспоминание или, лучше сказать, некая тень, и когда свет вычерчивал на стенах движущийся силуэт, граф вздрагивал, думая, что его тень – это чужая тень, воскресшая, чтобы тоже посетить таинственное место. Так шествуя, так грезя, он дошел до плиты камина, который служил проходом из оружейной палаты Бальзамо в благоухающее убежище Лоренцы Феличани. Стены были голые, комнаты пусты. В зияющем очаге лежала огромная груда золы, в которой там и сям еще сверкали брусочки золота и серебра. Каждый, кому была неизвестна печальная история Бальзамо и Лоренцы, не мог бы не сожалеть об этом разрушении. Все в этом доме дышало униженным величием, угасшим блеском, утраченным счастьем. Калиостро проникся этими думами. Человек спустился с высот своей философии, чтобы отразиться в малом мире нежности и человечности, который зовется душевным движением и который не принадлежит рассудку. «Да, этот дом будет осквернен. Что я говорю? Он уже осквернен! Я снова отворил двери, я осветил стены, я видел внутренность могилы, я разрыл золу смерти. Пусть так! Но все это осквернение совершится с некоей целью, с целью послужить моему делу! И если от этого проиграет Бог, Сатана от этого только выиграет». И он поспешно написал на своих табличках следующие строки: «Господину Ленуару, моему архитектору. Вычистить двор и вестибюли; реставрировать каретные сараи и стойла; снести внутренний павильон; уменьшить дом до двух этажей; срок – неделя» – А теперь, – сказал он, – посмотрим, хорошо ли видно отсюда окно маленькой графини. Он подошел к окну третьего этажа. Отсюда его взгляд охватывал поверх ворот весь фасад дома на противоположной стороне улицы Сен-Клод. Напротив, самое большее в шестидесяти футах, видно было помещение, занимаемое Жанной де ла Мотт. – Обе женщины увидят Друг друга, это неизбежно, – сказал Калиостро. – Отлично! Он взял фонарь и спустился по лестнице. Через час он вернулся к себе домой и отправил архитектору смету. Через неделю дом был реставрирован, как приказывал Калиостро.
Глава 24. ЖАННА-ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА
Через два дня после своего визита к Бемеру де Роан получил записочку: «Его высокопреосвященство, господин кардинал де Роан, без сомнения, знает, где он отужинает сегодня вечером». – Это от маленькой графини, – понюхав бумажку, сказал он. – Я пойду. Вот с какой целью графиня де ла Мотт просила кардинала о свидании. Из пятерых лакеев, состоявших на службе у его высокопреосвященства, она выделила одного, черноволосого, кареглазого, со свежим сангвиническим цветом лица, к каковому цвету подмешивалась изрядная доля цвета желчи, Для наблюдательницы это были все признаки натуры деятельной, толковой и упрямой. Она послала за этим человеком, и в течение четверти часа получила от его податливости и его проницательности все, что хотела. Этот человек проследил за кардиналом и доложил Жанне, что видел, как его высокопреосвященство дважды на протяжении двух дней отправлялся к Бемеру и Босанжу. Ожерелье будет продано Бемером. И куплено де Роаном! И он ни словом не обмолвился об этом своей наперснице, своей любовнице! Симптом был серьезен. Жанна наморщила лоб, закусила свои тонкие губы и написала кардиналу записку, которую мы только что прочитали. Вечером явился де Роан. – Сначала и прежде всего, ваше высокопреосвященство, – начала Жанна, – меня разбирает охота поссориться с вами. – Ссорьтесь, графиня! – Вы не питаете ко мне доверия, другими словами – уважения. – Я? Но докажите. Бога ради! – Вот вам доказательства: это то, что произошло в Версале; желание некоей дамы – это желание королевы; исполнение желания королевы – это совершенная вами вчера у Бемера и Босанжа покупка их знаменитого ожерелья. – Графиня! – пролепетал задрожавший и побледневший кардинал. Жанна устремила на него свой ясный взгляд. – Послушайте, – заговорила она, – почему вы на меня так смотрите? Почему у вас такой донельзя испуганный вид? Разве вы вчера не заключили сделку с ювелирами, проживающими на набережной д'Эколь? – Вы очень любезная женщина, графиня, и говорить с вами о делах – сплошное удовольствие. Я же сказал, что вы угадали!.. Вам известно, что я питаю кое к кому почтительнейшую привязанность? – Я видела это на балу в Опере, принц! – Эта привязанность никогда не будет разделена. Но Боже меня сохрани поверить в это! – Так вот, ваше высокопреосвященство: королева не любит вас. – В таком случае, я погиб! Никакое ожерелье тут не поможет! – А вот тут вы можете и ошибиться, принц. – Ожерелье куплено! – По крайней мере, королева увидит, что если она вас не любит, то ее любите вы. – И что же дальше, графиня? – А дальше все очень просто. – Что я должен делать? – Ничего. Подождите меня. – А куда вы едете? – В Версаль. – Когда? – Завтра. – И я получу ответ? – Тотчас же. – Ну что ж, моя покровительница, полагаюсь на вас! – Предоставьте мне поле действий.
Глава 25. |
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-28 lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда... |