Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






ГЛАВА, В КОТОРОЙ МАДМУАЗЕЛЬ ОЛИВА НАЧИНАЕТ СПРАШИВАТЬ СЕБЯ О ТОМ, ЧТО ЖЕ ХОТЯТ С НЕЙ СДЕЛАТЬ

 

Босир действительно увидел в карете не кого иного, как мадмуазель Оливу, сидящую рядом с человеком, которого он не узнал, так как видел только однажды, но которого узнал бы, если бы увидел дважды; Олива, как обычно, была на прогулке в Люксембургском саду.

В ту минуту, когда она расплачивалась за свой стул[40], намереваясь вернуться домой, и улыбалась хозяину садового ресторанчика, постоянной посетительницей которого она была, на одной из аллей появился Калиостро; он подбежал к ней и взял ее за руку.

Она тихонько вскрикнула.

– Куда вы направляетесь? – спросил он.

– На улицу Дофины, к себе домой!

– Это будет на руку людям, которые вас там ждут, – проговорил господин. – Там вас арестуют, моя дорогая!

– Арестуют? Меня?

– Несомненно. Двенадцать человек, которые вас поджидают, – это стрелки де Крона.

Олива вздрогнула: некоторые люди всегда пугаются неожиданных вещей.

Тем не менее, несколько глубже погрузившись в свою совесть, она собралась с силами.

– Я ничего не сделала, – заявила она. – За что же меня арестуют?

Олива остановилась, бледная и взволнованная.

– Вы играете со мной, как кошка с несчастной мышью, – продолжала она. – Послушайте: если вы что-то знаете, скажите мне! Ведь они имеют зуб на Босира?

Она остановила на Калиостро умоляющий взгляд.

– Невелика хитрость узнать об этом!.. Я продолжаю. Я отношусь к вам с участием и желаю вам добра, а уж остальное вас не касается. Идемте на улицу Анфер! Быстро! Там вас ждет моя карета.

С этими словами он довел Оливу до ограды, отделявшей сад от улицы Анфер. Подъехавшая карета взяла эту пару и довезла Калиостро и Оливу на улицу Дофины, к тому месту, где их обоих заметил Босир.

Олива разглядела полицейских, увидела свой дом, подвергшийся вторжению, и в то же мгновение бросилась в объятия своего покровителя с таким отчаянием, которое могло бы растрогать любого, только не этого железного человека.

Он ограничился тем, что сжал руку молодой женщины и, опустив шторку, скрыл ее самое.

– Спасите меня! Спасите меня! – повторяла тем временем несчастная девушка.

– Обещаю, – произнес он.

– Я вверяю себя вам, делайте со мной, что хотите, – с ужасом отвечала она.

Он отвез ее на улицу Нев-Сен-Жиль, в тот самый дом, где, как мы видели, он принимал Филиппа де Таверне.

Устроив ее в небольшом помещении на третьем этаже, подальше от прислуги и от всякого надзора, он сказал:

– Нужно устроить так, чтобы вы стали счастливее, чем будете здесь.

Он поцеловал ей руку и направился к выходу.

– Ах! – воскликнула она. – Главное, принесите мне известия о Босире!

– Это прежде всего, – отвечал граф и запер ее в комнате.

– Если поселить ее, – спускаясь с лестницы, задумчиво говорил он себе, – в доме на улице Сен-Клод, то это будет осквернением дома. Но необходимо, чтобы ее не видел никто, а в этом доме ее никто не увидит. Если же, напротив, понадобится, чтобы некая особа ее заприметила, то эта особа заприметит ее в доме на улице Сен-Клод. Что ж, принесем еще и эту жертву! Погасим последнюю искру факела, горевшего в былое время!

 

Глава 23.

ПУСТОЙ ДОМ

 

Калиостро в одиночестве очутился у старого дома на улице Сен-Клод, который наши читатели, должно быть, еще не совсем забыли. Когда он остановился у дверей, уже спустилась ночь. Можно было видеть лишь редких прохожих на проезжей части бульвара.

Когда калитка открылась, глазам Калиостро представился пустой двор, поросший мхом, словно кладбище.

Он запер за собой калитку, и ноги его увязли в густом, непокорном бурьяне, который завоевал даже мощеную площадь.

Он поднялся на крыльцо, которое тряслось у него под ногами, и с помощью запасного ключа проник в громадную переднюю.

Дыхание смерти яростно сопротивлялось жизни; тьма убивала свет.

Граф продолжал свой путь.

В этом восхождении его повсюду сопровождало некое воспоминание или, лучше сказать, некая тень, и когда свет вычерчивал на стенах движущийся силуэт, граф вздрагивал, думая, что его тень – это чужая тень, воскресшая, чтобы тоже посетить таинственное место.

Так шествуя, так грезя, он дошел до плиты камина, который служил проходом из оружейной палаты Бальзамо в благоухающее убежище Лоренцы Феличани.

Стены были голые, комнаты пусты. В зияющем очаге лежала огромная груда золы, в которой там и сям еще сверкали брусочки золота и серебра.

Каждый, кому была неизвестна печальная история Бальзамо и Лоренцы, не мог бы не сожалеть об этом разрушении. Все в этом доме дышало униженным величием, угасшим блеском, утраченным счастьем.

Калиостро проникся этими думами. Человек спустился с высот своей философии, чтобы отразиться в малом мире нежности и человечности, который зовется душевным движением и который не принадлежит рассудку.

«Да, этот дом будет осквернен. Что я говорю? Он уже осквернен! Я снова отворил двери, я осветил стены, я видел внутренность могилы, я разрыл золу смерти.

Пусть так! Но все это осквернение совершится с некоей целью, с целью послужить моему делу! И если от этого проиграет Бог, Сатана от этого только выиграет».

И он поспешно написал на своих табличках следующие строки:

«Господину Ленуару, моему архитектору.

Вычистить двор и вестибюли; реставрировать каретные сараи и стойла; снести внутренний павильон; уменьшить дом до двух этажей; срок – неделя»

– А теперь, – сказал он, – посмотрим, хорошо ли видно отсюда окно маленькой графини.

Он подошел к окну третьего этажа.

Отсюда его взгляд охватывал поверх ворот весь фасад дома на противоположной стороне улицы Сен-Клод.

Напротив, самое большее в шестидесяти футах, видно было помещение, занимаемое Жанной де ла Мотт.

– Обе женщины увидят Друг друга, это неизбежно, – сказал Калиостро. – Отлично!

Он взял фонарь и спустился по лестнице.

Через час он вернулся к себе домой и отправил архитектору смету.

Через неделю дом был реставрирован, как приказывал Калиостро.

 

Глава 24.

ЖАННА-ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА

 

Через два дня после своего визита к Бемеру де Роан получил записочку:

«Его высокопреосвященство, господин кардинал де Роан, без сомнения, знает, где он отужинает сегодня вечером».

– Это от маленькой графини, – понюхав бумажку, сказал он. – Я пойду.

Вот с какой целью графиня де ла Мотт просила кардинала о свидании.

Из пятерых лакеев, состоявших на службе у его высокопреосвященства, она выделила одного, черноволосого, кареглазого, со свежим сангвиническим цветом лица, к каковому цвету подмешивалась изрядная доля цвета желчи, Для наблюдательницы это были все признаки натуры деятельной, толковой и упрямой.

Она послала за этим человеком, и в течение четверти часа получила от его податливости и его проницательности все, что хотела.

Этот человек проследил за кардиналом и доложил Жанне, что видел, как его высокопреосвященство дважды на протяжении двух дней отправлялся к Бемеру и Босанжу.

Ожерелье будет продано Бемером.

И куплено де Роаном! И он ни словом не обмолвился об этом своей наперснице, своей любовнице!

Симптом был серьезен. Жанна наморщила лоб, закусила свои тонкие губы и написала кардиналу записку, которую мы только что прочитали.

Вечером явился де Роан.

– Сначала и прежде всего, ваше высокопреосвященство, – начала Жанна, – меня разбирает охота поссориться с вами.

– Ссорьтесь, графиня!

– Вы не питаете ко мне доверия, другими словами – уважения.

– Я? Но докажите. Бога ради!

– Вот вам доказательства: это то, что произошло в Версале; желание некоей дамы – это желание королевы; исполнение желания королевы – это совершенная вами вчера у Бемера и Босанжа покупка их знаменитого ожерелья.

– Графиня! – пролепетал задрожавший и побледневший кардинал.

Жанна устремила на него свой ясный взгляд.

– Послушайте, – заговорила она, – почему вы на меня так смотрите? Почему у вас такой донельзя испуганный вид? Разве вы вчера не заключили сделку с ювелирами, проживающими на набережной д'Эколь?

– Вы очень любезная женщина, графиня, и говорить с вами о делах – сплошное удовольствие. Я же сказал, что вы угадали!.. Вам известно, что я питаю кое к кому почтительнейшую привязанность?

– Я видела это на балу в Опере, принц!

– Эта привязанность никогда не будет разделена. Но Боже меня сохрани поверить в это!

– Так вот, ваше высокопреосвященство: королева не любит вас.

– В таком случае, я погиб! Никакое ожерелье тут не поможет!

– А вот тут вы можете и ошибиться, принц.

– Ожерелье куплено!

– По крайней мере, королева увидит, что если она вас не любит, то ее любите вы.

– И что же дальше, графиня?

– А дальше все очень просто.

– Что я должен делать?

– Ничего. Подождите меня.

– А куда вы едете?

– В Версаль.

– Когда?

– Завтра.

– И я получу ответ?

– Тотчас же.

– Ну что ж, моя покровительница, полагаюсь на вас!

– Предоставьте мне поле действий.

 

Глава 25.

Последнее изменение этой страницы: 2016-08-28

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...