Восьмая сессия. Переезд Морин в семью

Самая младшая дочь, Морин, “эмигрировала” последней.

Ее монолог накануне ухода от матери говорит нам о том, что девочка была несчастна. Каникулы и выходные она с удовольстием проводила в доме отца, но будни стали для нее просто мучением. Морин тянется к новой семье в первую очередь из-за Вивьен: раньше у нее не было такой близкой по возрасту сестры. Что касается Вивьен, то она уже привыкла к постоянному расширению семьи и доброжелательно встречает Морин, хотя и с некоторыми оговорками.

Мы просим младших девочек показать, как они обычно общаются. Между ними существуют трения, несмотря на открытый жизнерадостный характер обеих. Вивьен старше и взрослее, ей не нравится привычка Морин льстить ей и пытаться во всем подражать. Иногда возникают перебранки по поводу одежды и вещей, которые девочки берут друг у друга на время. Мы предлагаем им поменяться ролями, что помогает прояснить отношения.

Замечательно, что Вивьен удалось остаться самой собой в изменившейся ситуации, не слишком поддаваяясь влиянию остальных. Причин тут несколько: другие дети прибывали в семью “малыми порциями”, Кейти предвидела развитие событий и сумела подготовить дочь заранее, оба родителя успешно ведут свой семейный “корабль”.

Морин же, всегда избегавшая конфликтов, сумела и в новой ситуации остаться общей любимицей. Вообще нас поразило, что серьезные проблемы старой семьи не оказали на детей разрушающего влияния, чего в принципе можно было ожидать. Возможно, терапевты относятся к таким проблемам предвзято, и семья гораздо здоровее, чем мы предполагали. Однако когда Морин осталась одна с матерью и младшим братом, она почувствовала, что депрессия Виктории слишком давит ее. Как и старшие дети, девочка была не в силах помочь матери выбраться из ее состояния и предпочла уйти. Кроме того, она скучала по братьям и сестрам.

Еще одна пара сестер нуждается в нашем внимании: Сьюзен - Кэнди.

Мы просим их поговорить начистоту, раньше им это не удавалось.

Идет очень искренний, прямой разговор. Кэнди объясняет, почему она так злилась на Сьюзен - что мы и видели в первой сцене в микроавтобусе. В прежней семье Сьюзен защищала ее и Чака от нападок Виктории; после ухода старшей сестры жизнь дома стала просто невыносимой. Кэнди с братом оказались в гораздо более уязвимом положении, чем раньше. Сестры плачут. Сьюзен просит прощения. Она считает Кэнди сильнее себя и восхищается ее боевым духом. Поэтому она не отдавала себе отчета, что ее бегство “с поля боя” так отразится на младшей сестре. Обмен ролями на этом этапе усиливает выражение чувств и взаимопонимание. Вернувшись к собственным ролям, девушки обнимаются и признаются друг другу в любви. Они рады, что снова вместе.

Обсуждая сессию, приходим к выводу, что родители имеют влияние на детей и это прекрасно - пока они им не злоупотребляют.

Этот день был насыщен бурными эмоциями, поэтому следующую, финальную встречу решено посвятить “Волшебному магазину”. Он обычно помогает разрядить обстановку, вызывая много шуток и смеха, а также дает возможность каждому участнику осознать свои потребности.

Девятая сессия. “Волшебный магазин”

Волшебный магазин - это такое место, куда каждый может зайти и приобрести то, чего ему недостает, не в материальном смысле, разумеется. Можно попросить достичь цели, испытать какое-либо чувство, развить желаемую черту характера и т. д. Владелец магазина предложит оставить ему что-нибудь взамен, ведь его запасы не должны истощаться; тогда другие люди тоже смогут получить здесь желаемое.

Вся семья активно включается в игру, один за другим они выходят на сцену и высказывают свои пожелания. Мэттью хочет приобрести определенные навыки, чтобы начать новое дело. В ответ хозяин просит оставить взамен те умения, которые помогли сделать успешной его прежнюю карьеру: они могут пригодиться еще кому-нибудь. Мэттью согласен: он пожимает руку вспомогательному “я” и объявляет, что сделка состоялась.

Сессия проходит весело, со смехом. Техника, которая кажется чистой игрой, позволяет завершить недельную работу без напряжения, легко и радостно.

Послесловие

Мы связались с семьей три месяца спустя. За это время мальчикам поменяли комнаты и школы, общая атмосфера значительно улучшилась, взаимоотношения перестали быть заряженными негативными эмоциями. Мэттью проходит специальное обучение, готовится изменить карьеру. На это должно уйти еще несколько лет.

Через десять лет состоялась новая встреча с родителями. Мы узнали, что молодые люди успешно работают и учатся в избранных ими областях, кто-то из них сейчас за границей. Мэттью добился своей цели и очень преуспел в новой профессии.

Заключение

В работе мы старались соответствовать принципам психодрамы и социометрии - не навязывать собственных идей, а позволять поступающей информации вести нас шаг за шагом. Внутренние монологи помогали протагонистам вывести наружу то, что обычно глубоко скрыто при осложненных личных отношениях, а также давали возможность членам семьи по-новому увидеть друг друга и лучше осознать происходящее. Остальные психодраматические техники использовались весьма экономно. Мы не учили этих людей быть терапевтами друг для друга, а лишь пытались сделать их более чувствительными к своим и чужим потребностям. Два раза мы делали полный обмен ролями - в двух парах сестер; нужно было укрепить их отношения и ослабить напряженность. Обмен ролями не использовался там, где его можно было рассматривать как средство побольнее задеть чьи-то чувства или получить больше власти и влияния на другого. Чтобы оказать поддержку, подтвердить гипотезу или прояснить какой-то вопрос, мы прибегали главным образом к технике самопрезентации.

Мы исходили из модели здоровья, а не патологии. Там, где патология мешает проявлению здоровых сторон личности, лучшее, что может сделать терапия - это попытаться достичь автономного исцеляющего центра. В рамках такого подхода мы уделяли достаточно внимания предъявленной проблеме, но при этом старались собрать больше информации о семье, прежде чем решить, что именно является самой важной проблемой. Поэтому мы начали не с нее, а с попытки войти в семейную организацию. Мы использовали их самый недавний совместный опыт, чтобы своими глазами увидеть разные стороны взаимодействия в семье. В процессе работы мы следовали за участниками действия, а они, в свою очередь, позволяли нам направлять себя.

Исследования взаимодействия времени и пространства уже применялись нами в семейном консультировании. Проблема, предъявленная одной из семей, - дети бросались едой через стол друг в друга. Пожелания детей, с кем бы они хотели сидеть за столом рядом, расходились с требованиями родителей. Изменив навязанный родителями порядок, мы легко разрешили семейпые трудности.

Другой пример: в санатории для детей с неврологическими расстройствами мы также по-новому рассадили детей в столовой, в соответствии с их социометрическим выбором, нарушив порядок, навязанный персоналом. Сотрудники санатория сообщили нам в дальнейшем, что число стычек, споров, конфликтов, уровень шума и битье посуды во время еды значительно снизились. Через месяц администрация санатория сделала еще более поразительный вывод об общем улучшении физического состояния детей, что подтвеждалось объективными данными (Z.Моreno 1966:231 - 42).

Социометрические исследования отношений в среде девочек-подростков, воспитанниц интернатов, показали, что побеги там происходят не как отдельные случаи в результате личных конфликтов один на один, а являются как бы частью системы, своего рода цепной реакцией. В описанной нами семье прямое влияние родственников друг на друга гораздо более интенсивно и эмоционально заряжено (J.L.Моreno 1953:441 - 5).

Остается открытым вопрос: смогла бы данная семья справиться со своими проблемами без нашего вмешательства? Они могли быть не готовы принять помощь со стороны. Ответ один: мы и сами не знаем. Весьма вероятно, что определенные положительные перемены могли бы произойти и сами по себе, либо другая форма терапии оказалась бы столь же эффективной. Но факт есть факт: изменения к лучшему произошли за короткий период времени, и наше вмешательство помогло перестроить определенные модели поведения, которые корнями уходили в прошлое и не могли измениться сами по себе.

Роли и ролевые взаимодействия часто запутываются и фиксируются так, что людям трудно избавиться от них без посторонней помощи. Разумеется, болезнь отсутствующего члена семьи активно влияет на развитие событий, а сам он при этом остается недосягаемым для изменений.

Можно предположить, что некоторые положительные сдвиги произошли благодаря когнитивному осознаванию, потребности в эмоциональном удовлетворении, катарсису, интеграции. Важно, что семья поняла: начинать действовать по-другому можно тогда, когда начинаешь смотреть на мир по-другому.

“Проблемы, которые мы хотим изменить, относятся не собственно к объектам или ситуациям, то есть к “реальностям первого порядка”, как я их называю; они относятся к смыслу, значению, ценности этих объектов и ситуаций - “реальностям второго порядка”. Как сказал Эпиктет 1900 лет назад: “Нас беспокоят не сами события, а наше мнение о них”.

(Watzlawik 1987:140 - 2)

Следовательно, если мы и помогли чем-то этой семье, то лишь потому, что сумели повлиять на их восприятие друг друга. В свою очередь это изменило их взаимоотношения, что привело к достижению внутриличностной и межличностной интеграции. Для них изменился не только внутренний, но и внешний мир.

Так все-таки психодрама - это наука или искусство? Можем ли мы вообще проводить такое разделение в психотерапии? Ведь по сути психотерапия и есть синтез, или смешение. Вот что сказал Отто Ранк об игре, чем в конце концов и является психодрама - игрой в жизнь, но с серьезными намерениями:

“Игра, в конце концов, отличается от искусства не только концептуально, но и фактически. Общим для них является соединение реального и кажущегося. Но игра - это не просто фантазия, это фантазия, переведенная в реальность, проигранная и прожитая. В игре, как и в изобразительном искусстве мы встречаемся с двойственностью сознания видимости и реальности, но в игре все-таки больше от реальности, тогда как изобразительное искусство довольствуется видимостью”.

(Rank 1968:356)

Обшие комментарии

К работе с семьей можно подойти по-разному. Некоторые терапевты согласны иметь дело только со всей семьей, собранной в одном месте, и отказываются встречаться с отдельными ее представителями. Другие совмещают эти две формы работы. Мы же оставляем за собой право выбора заниматься с любым членом семьи индивидуально или в подгруппе, судя по обстоятельствам. Мы заявляем об этом в самом начале работы, заключая контракт о конфиденциальности. Нарушение границ в семье и страх последствий временами затрудняет открытость тех, кто обращается за помощью. Более того, взрослые приносят в брак свой прежний опыт, который не имеет прямого отношения к текущей ситуации, но оказывает на нее сильное влияние и даже искажает. Поэтому мы предпочитаем обращаться к прошлому отдельных людей в отсутствие остальных.

Как правило, секреты в семейной терапии не поощряются, так как господствует мнение, что открытость обязательно способствует улучшению отношений. На деле такая желанная открытость может оказаться опасной и нанести глубокие, долго не заживающие раны. Оценка допустимой степени открытости является частью терапевтической работы, требующей особой осторожности.

Психодрама в основном проводится в группах, что усиливает ее эффективность. Но при необходимости мы работаем и индивидуально. В представленном случае мы дважды разделяли семью: один раз беседовали только с родителями и один раз - только с детьми. Мы почувствовали, что данный момент требует именно такой работы, и результаты были очень хорошими. Были бы они такими же в присутствии остальных? Конечно, нет. Каждый участник вносит свой вклад в общее взаимодействие. А в нашем случае разделение семьи позволило снять некоторые барьеры.

Итак, психодрама прекрасно вписывается в системы семейной терапии. Предлагаемый ею набор техник помогает углубить познавательный процесс. Очень эффективным в этом отношении является обмен ролями. Нашим вкладом также является взаимодействие времени и пространства. “Чистые” семейные терапевты ориентируются на действие. А психодраматисты идут дальше: взаимодействия исследуются не на основе рассказов о событиях, они разыгрываются, воплощаются во времени и пространстве - в том пространстве, котором эти события произошли. В контексте игры сама драма становится предельно искренней, по мере того, как участники “разогреваются”.

В поддержку психодрамы можно привести следующий отрывок:

“Когда в семье существует конфликт, члены семьи пытаются определить, кто прав, кто виноват. Чем упорнее они стараются доказать правоту или вину, тем глубже становится конфликт. Слишком мало людей осознает этот процесс. Чтобы понять значение конфликта или попытки доказать чью-то вину, надо сначала определить, в какое положение ставят себя участники конфликта по отношению к другим. Работая с семьей, очень полезно осознавать процесс и не утонуть в содержании предъявляемой проблемы”.

(Howells 1979:12)

Литература

Howells, J.G.(ed.) (1979) Advances in Family Psychiatry, vol.1, New York: International Univesity Press.

Karpel, M.A. and Strauss, E.S. (1983) Family Evaluation, New York and London: Gardner Press.

Moreno, J.L. (1953) Who Shall Survive? The Foundations of Sociometry, Group Psychoterapy and Psychodrama, Beacon, NY: Beacon House.

Moreno, Z.T. (1966) `Sociogenesis of individuals and groups` in J.L.Moreno (ed.) The International Handbook of Group Psychoterapy, New York: Philosophical Library Inc.

Rank, O. (1968) Art and Artist, New York: A.A.Knopf.

Watzlawik, P. (1987) `If You Desire to See, Learn How to Act`, in J.Zeig (ed.) The Evolution of Psychoterapy, New York: Brunner Mazel.

Дополнительная литература

Ardrey, R. (1966) The Territorial Imperative, New York: Atheneum.

Moreno, J.L. (1972) Psychodrama Vol.1, Beacon, NY: Beacon House.

Moreno, J.L. (1987) The Essential Moreno. Beacon, NY: Springer.

Moreno, Z.T. (1987) `Psychodrama, role theory and concept of the social atom`, in J.Zeig (ed.) The Evolution of Psychoterapy, New York: Brunner Mazel.

Moreno, J.L. and Moreno, Z.T. (1969) Psychodrama Vol.III, Beacon, NY: Beacon House.

Moreno, J.L. and Moreno, Z.T. (1975) Psychodrama Vol.II, Beacon, NY: Beacon House.

Moreno, J.L., Moreno, Z.T. and Jonathan, D. (1964) The First Psychodramatic Family, Beacon, NY: Beacon House.

Satir, V.M. (1966) `Family therapy: an approach to the treatment of mental and emotional disorder`, in J.L.Moreno (ed.) The International Handbook of Group Psychoterapy, New York: Philosophical Library Inc.

Энн Баннистер

НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ СНАЧАЛА