Последование святого крещения и миропомазания

Известно, что по указанию требника, а также согласно определению Стоглавого собора, (см. Деяния, гл. XIV), чин крещения совершается священником в полном облачении. Но подлежит ли какой-либо ответственности священник, позволивший себе окрестить младенца без ризы и поручей по крайней необходимости?

Нужды ради и закону применение бывает. Это особенно приложимо к такому великому таинству, как св. крещение, которым человек вводится в Церковь и в жизнь вечную. Видя угрожающую опасность, напр., смерть болезненного ребенка, священник должен немедленно совершить над ним таинство, хотя бы и не имел всех необходимых для этого принадлежностей богослужения. И не тогда он подлежал бы ответственности, когда поспешил совершить крещение слабого ребенка, а напротив тогда справедливо заслужил бы осуждение, когда, из-за излишней щепетильности, отказался преподать младенцу спасительное таинство и допустил его умереть некрещенным. Отцы Стоглавого собора имели в виду нерадивых и неблагоговейных пастырей, которые в то время позволяли себе при таинстве крещения ограничиваться из священных одежд одною епитрахилью (см. у А. И. Алмазова — История чинопоследований крещения и миропомазания, с. 263, прим. 1).

Нельзя ли пред началом крещения обходиться без каждения вокруг купели?

В последовании св. крещения прямо сказано, что пред началом крещения должно совершать каждение вокруг купели. Посему, без настоятельной нужды оставлять каждения не должно (Рук. д. с. п. 1887, №22, с. 163).

Как благословлять воду в крещении?

В последовании чина крещения сказано: «и знаменует воду трижды, погружая персты в воде» и пр. Отсюда видно, что, знаменуя воду, священник слагает персты так же, как они слагаются им вообще для благословения, т. е. имянословно, и погружает их в воду, чтобы в самой воде сотворить знак креста.

Можно ли при таинстве крещения пользоваться Богоявленскою водою взамене воды крещальной?

Хотя в древности действительно Богоявленская вода назначалась для крещения в ней оглашенных, но ныне назначение ее иное, и нет надобности смешивать оба эти назначения. Пусть Богоявленская вода служит той цели, которую она теперь имеет, а для крещения пастырь пусть потрудится освятить воду особо.

Следует ли в одной и той же освященной воде крестить нескольких младенцев, приносимых иногда чрез довольно значительный промежуток времени?

Конечно, в существе дела нет причин, препятствующих крещению нескольких младенцев в одной и той же воде. Но пастырь обнаружит большее благоговение пред святостью таинства, если, не стесняемый никакою нуждою, станет освящать воду всякий раз, как совершается таинство, дабы, по выражению одного старинного требника, «коемуждо вода своя была».

Какие способы нужно употреблять для того, чтобы погружение младенца (с головою) в воду было безопасно для его жизни?

Чтобы погружение младенца в воду было безопасно для его жизни, нужно, как делают опытные священники, взять младенца правою рукою за спинку и притом так, чтобы пальцы правой руки проходили под мышками младенца к его груди, а левою рукою закрыть ротик, носит и ушки у младенца, и затем немедленно погружать его; или левою рукою взять за грудь младенца и пальцы этой руки пропустить под мышками младенца к его спине, а правою рукою закрыть у него ротик, ноздри и уши и потом погружают его. В том случае, когда младенец, по вынутии из воды, — по троекратном погружении, не подает голоса, можно немедленно и слегка встряхнуть его, чтобы он мог свободнее и скорее вздохнуть (Рук. д. с. п. 1886, №41, с. 167).

Какие слова произносит при возложении крестика на новокрещенного младенца?

По обычаю, соблюдаемому в Православной Церкви, на новокрещенного — тотчас после его погружения в воду и облачении в белую одежду — возлагается крест, причем примерные и опытные священники поступают так: крестиком, предварительно освященным, осеняют (крестообразно) младенца, произнося слова: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь»; затем прикладывают крестик к губкам младенца и полагают на груди его, а ленточку обвивают вокруг шеи его. Нельзя видеть чего-либо несообразного в практике и тех пастырей, которые, при возложении креста на новокрещенного, произносят заповедь Спасителя: «аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возьмет крест свой и по Мне грядет» (Матф. 16, 24) (Рук. д. с. п. 1887, №22, с. 163–164).

Так как у нас по всей России принято быть при крещении восприемнику и восприемнице, несмотря на различие пола лица крещаемого, то: 1) отречение от сатаны, сочетание со Христом и исповедание веры должны ли произноситься как восприемником, так и восприемницею; 2) кто из них должен воспринимать младенца от купели мужеского и женского пола и 3) у кого из них должен быть младенец мужеского и женского пола при обхождении вокруг купели?

При крещении признается существенно необходимым и, так сказать, действительным только восприемник или восприемница, смотря по полу лица крещаемого. По сему при крещении младенца мужеского пола восприемник должен произносить за него отречение от сатаны, давать обеты сочетания со Христом, выражать исповедание веры; восприемник же должен воспринимать от купели на свои руки младенца мужеского пола и при хождении образом круга. И наоборот, при крещении младенца женского пола все это должно быть выполнено восприемницею. Но чтобы, поступая таким образом, фактически не признать одного из восприемников совершенно лишним, не устранять от участия в совершении таинства крещения, примерные священники придерживаются следующего порядка: при крещении младенца мужеского пола восприемница держит его на своих руках от начала крещения до самого окта погружения; на вопросы об отречении от сатаны, сочетании со Христом и пр., обращенные к восприемнику, и она дает ответы в форме, соответствующей ее полу; после акта погружения воспринимает младенца мужеского пола восприемник; при троекратном обхождении вокруг купели — в первый раз несет младенца на своих руках восприемник, непосредственно следуя за священником, а восприемница идет позади восприемника; во второй раз несет младенца на своих руках уже восприемница и она же непосредственно следует за священником, а восприемник идет позади восприемницы; в третий раз обхождение вокруг купели совершается так же, как и в первый, т. е. снова восприемник несет младенца на своих руках и следует непосредственно за священником, а восприемница идет позади восприемника; после троекратного обхождения вокруг купели младенец остается на руках восприемника до конца всего священнодействия. При крещении младенца женского пола то же соблюдается, только в обратном порядке, т. е. от начала крещения до акта погружения младенец женского пола остается на руках восприемника, и т. д. (Рук. д. с. п. 1886, №12, с. 371–372).

Могут ли беременные женщины быть восприемницами и после погружения младенца в купели воспринимать его на свои руки?

Означенный вопрос касается местного обычая, по которому беременные женщины, призванные к восприемничеству, сами не приносят младенца для крещения, не стоят возле купели с восприемником, а сидят где-либо вдали, не берут на свои руки младенца и после погружения его в воду, а вместо себя поручают воспринимать младенца от купели крещения какой-либо другой женщине. Очевидно, в основании этого местного обычая, лежит какое-либо поверье, которое никак не может быть оставляемо без внимания просвещенным пастырем; а следовательно и самый обычай, обоснованный на народном суеверии, должен быть искоренен просвещенным пастырем (Рук. д. с. п. 1888, т. I, с. 505–506).

Что означает собою принятый обычай пускать на воду во время крещения младенцев состриженные с них волосы, закатанные в кусочек воска, и можно ли устранять этот обычай?

Обычай этот есть суеверное выражение желания узнать жизнеспособность крещаемого младенца, так как принято думать, что младенец будет жить, если волосы с воском поплывут, и умрет, если они погрузятся. Не представляя собою ничего такого, с чем бы следовало сражаться с особою энергией, обычай этот может быть выводим постепенно путем разумного разъяснения присутствующим на крестинах, что подобным способом узнав о будущем ребенка нельзя, так как это будущее — в руках Божиих и т. п. (Ц. Вест. 1901 г., №28).

В молитве, читаемой после погружения младенца в воду, не следует ли оставлять слова: «приобщение Тела и честныя Крови Христа Твоего» (даруй), так как у нас часто не причащают младенцев тотчас по крещении их?

Пастырю нужно позаботиться внушить своим пасомым мысль исполнять надлежащим образом христианский долг и приносить младенцев в храм к ближайшей литургии для приобщения св. Таин. Симеон Солунский, описав обряды таинства крещения, прибавляет, что, по окончании их, совершитель таинства «приводит крещенного пред жертвенник и там преподает ему страшное причастие. Это-то и составляет конец всех таинств, чтобы, освободившись от заблуждения и греховной нечистоты и сделавшись чистыми и запечатленными Христу во Святом Духе, мы причастились Плоти и Крови Самого Христа и тесно соединились с Ним» (Пис. св. отц. и учит. Ц., т. II, с. 73). Имея в виду желательность скорейшего приобщения св. Таин, наш Духовн. Регламент (ст. 76), а также «Книга о должн. пресв. прих.» (§ 89) указывают на время пред литургией, как на самое подходящее и удобное для совершения таинства крещения. Новокрещенный младенец в тот же день сподобится и приобщения (см. Рук. д. с. п. 1887 г., №32, с. 530).

При крещении младенцев-близнецов, если один из них мужеского пола, а другой женского, как читать там, где напечатано «сын и наследник будет небесного Твоего царствия», — читать ли «сын и дщерь и наследницы», или иначе?

При крещении младенцев женского пола обыкновенно заменяют слово «сын» в указанной молитве словом «чадо», употребительным в других молитвах чинопоследования крещения. В рассматриваемом случае, т. е. при крещении близнецов мужеского и женского пола, можно заменить выражение «сын и наследник» выражением «чада и наследницы будут» и т. д. (Ц. Вестн. 1887, с. 408).

Что нужно разуметь под «междорамием», которое должно быть помазываемо св. елеем у оглашенных?

Под словом «междорамие» некоторые священники разумеют предплечия — мышцы. Как, по видимому, ни резонны основания, приводимые в подтверждение значение слова «междорамие» в смысле предплечий, но они не оправдываются древне-русскими богослужебными памятниками. В этих памятниках «междорамия» не отождествлялись с «плечами» и предплечиями; и в существующем последовании св. крещения нет основания к отождествлению (без натяжки) «междорамия» (верхней части спины между лопатками) с плечами или предплечиями. Конечно, нет и не будет греха в том, если помазывать св. елеем и плечи у оглашенного: из древне-русских богослужебных памятников видно, что после того, как священник помазывал св. елеем известные части тела у оглашенного, диакон или кто-нибудь из прислуживающих при совершении крещения помазывал елеем все тело крещаемого, на какую практику есть указание и в существующем требнике: «и егда помажется все тело, — замечено в нынешнем последовании св. Крещения — крещает его (оглашенного) священник» (Рук. д. с. п. 1886, №35, с. 527–528).

Совершительные слова таинства миропомазания («Печать дара Духа Святаго») следует произносить однажды или столько раз, сколько частей тела у новокрещенного помазуется миром?

Этот вопрос должен быть решен в том смысле, что совершительную формулу таинства миропомазания («Печать дара Духа Святаго») должно произносить столько раз, сколько частей тела у новокрещенного помазуется св. миром, так как в противном случае, если бы эту формулу произносить однажды, то приходилось бы некоторые из указанных частей тела у новокрещенного помазывать св. Миром, не произнося никаких слов; даже если бы разложить эту формулу по слогам, то и тогда не представилось бы возможности при произнесении ее помазать миром все положенные части тела новокрещенного (Рук. д. с. п. 1888 г., т. II, стр. 506). Кроме того, в рукописных славянских требниках XVI, напр., века и в требниках старопечатных положительно указывается, что иерей помазует части тела «глаголя на коемждо помазании» соответствующие слова (см. А. И. Алмазова — История чинопоследований крещ. и миропомаз. с. 422; иером. Филарета — Опыт сличения чинопоследований по книгам, изданным при первых пяти патриархах. М. 1875, с. 29).

Следует ли помазывать св. елеем и святым миром руки и ноги с обеих сторон у крещаемого?

Если бы нужно было помазывать св. елеем и св. миром руки и ноги с обеих сторон, то в последовании св. крещения и миропомазания было бы замечено об этом, как это объяснено, напр., относительно помазания св. елеем рук больного, над которым совершается таинство елеосвящения (см. послед. св. Елеосвящения) (Рук. д. с. п. 1886, №27, с. 311–312).

Как поступают с св. миром, когда оно испортится и окажется неудобным к употреблению, а также, — когда оно прольется на пол, одежду и проч.?

Св. миро портится или от ветхости, когда оно теряет естественный запах, или когда оно плеснеет, зеленеет особенно от сообщения с медью, из которой теперь обыкновенно делаются покрышки для сосудов, употребляемых для хранения мира, елея и т. п. Во всех этих и подобных обстоятельствах, если св. мира в банке будет много, его всего лучше вылить под св. престол, а остальное вытереть чистой бумагой или ватой, или льняными паклями, и потом сжечь их на чистом камне, а пепел также высыпать под престол. Если бы святое миро капнуло, или пролилось на землю, стол и т. п., то скорее всего нужно хорошенько вытереть его ватой или льняными паклями, потом соскоблить ту часть, на которую оно пало, или, если падет на камень, последний обмыть водою, затем паклю или стружки сжечь и остающийся пепел закопать под престол; туда же надобно положить и соскобленную землю, а воду или вылить под престол, или влить в реку. Если св. миро падет на одежду, то укапанное место священник сам собственноручно должен трижды истереть над чистым сосудом и оставшуюся воду вылить под престол или в реку. Измытыя от св. мира одежды употреблять сообразно их назначению не запрещается. Но если бы нашлась возможность обратить их на церковное употребление, то это было бы еще лучше (Требн. Мог. о св. мире и елее) (Рук. д. с. п. 1893 г., т. 2. стр. 125–126).

Как совершать над новоскрешенным обряд измовения в восьмой день?

Последование омовения обыкновенно совершается не в восьмой день, а вслед за крещением и миропомазанием. Существенное содержание этого обрядового действия составляет омовение частей тела, помазанных миром, и разрешение от белых одежд, надетых при крещении, что напоминает древний обряд разрешения белых одежд, носимых новокрещенными в течение восьми дней. Самый способ совершения указан в требнике, где сказано, что священник разрешает пояс отрочате и пелены, и соединив краи их, омочает водою чистою я, и кропит отроча (Р.д.С.П. 1894 г., т. I. Стр. 75–78).

Как совершать дополнительное крещение?

В требнике малом есть «молитва святых крещений вкратце, како младенца крестити (священнику) вборзе страха ради смертного» Этот сокращенный чин крещения состоит лишь в прочтении краткой водоосвятительной молитвы, в совершении погружения и тог, что следует за погружением, но не предписывается после погружения дополнять крещение прочими предшествующими погружению молитвами и обрядами, хотя бы крещенный остался жив. По аналогии можно заключить, что так же следует поступать и при довершении крещения, совершенного мирянином, за исключением, конечно, чтения водосвятительно молитвы и погружения, дополняя его лишь молитвословиями и обрядами, только последующими за троекратным погружением в воду, начиная с возложения на крещенного одежды и креста, или, если это сделано мирянином, — с чтения молитвы «по еже облещи» крещаемого («Благословен еси, Господи Вседержителю»)… (Рук. д. с. п. 1894, т. 2, с. 38–41).

Как совершать хождение образом круга при крещении дополнительном?

Хождение во образ круга относится к обязательным действиям крещения. Но для обхождения, очевидно, нет никакой нужды ставить купель с водой, — и не потому только, что купель уже не нужна, когда не нужно самое погружение, а и потому, что в требнике, в последовании св. крещения, не сказано, что обхождение должно совершаться вокруг купели, о которой даже и совсем не упоминается. В рассматриваемом случае обхождение может совершаться вокруг аналоя, на котором полагаются: крест, Евангелие и крестильный ящик, когда дополнение обрядов крещения совершается в храме, — или же около стола, на котором полагаются крест, Евангелие и крестильный ящик, когда дополнение обрядов крещения происходит на дому (Рук. д. с. п. 1893, т. 3 с. 206–207).

Должно ли и как совершать крещение уродов?

Ответ на это дается в требнике Петра Могилы. Здесь в статье: «О крещении дивов, или чуд родящихся» читаем: «Аще чудо, див некий от жены родитися приключится, и аще образ человеческой имети не будет, да крестится под сею кондициею: аще сей есть человек, крещается раб Божий (имя рек) во имя Отца и пр. Аще же многовиден див родится, и недоумение будет, аще един, или многие суть, да не будет крещен, дондеже разсудится сие; разсуждение же сицевое да будет, аще едину или многие имеет главы, едины или многие перси: ибо толикожде многие будет сердца, и души и раздельние человецы, и в сицевом падежи, кийждо их особне да крещен будет, коемуждо на главе воду изливая и глаголя: крещается раб Божий во имя Отца и пр.; аще же беда смертная наступит и сократится время, ко еже коегождо особне крестити может служитель, на коегождо главе воду изливая всех единой крестити глаголя: крещаются раби Божии, имя рек, во имя Отца и пр. Но убо сию множественную форму в сих точию, и в иных смертных бедах, в крещение многих единою, и яже время быти не может, ко еже коегождо особне крестити: инако же никако николиже да употреблена будет под смертным грехом и казнию правильно. Егда же есть известие, яко во диву суть два лица, якоже две главе и два перси не имать добре разделены, тогда первее един да будет добре крещен совершенн обычно, потом же другий под кондицией сим образом: аще несть крещен, крещается раб Божий (имя рек) во имя Отца аминь, и Сына аминь, и Святаго Духа аминь, и ныне и присно и во веки веков аминь».

II. Последование о исповедании

Может ли священник в случае крайней нужды приступить к совершению таинства покаяния без епитрахили — этого видимого знака благодати священства? Или, если священник не имеет права, хотя бы и по нужде, совершить таинство покаяния без епитрахили, то по крайней мере не может ли он через свое благословение освящать какую-либо встретившуюся под руками вещь, напр. полотенце, шарф и т. п., начертить на ней чем-либо крест и затем, надев ее на подобие епитрахили, приступить к совершению таинства покаяния? Если это возможно, то дозволительно ли вещь, послужившую вместо епитрахили, обращать потом на обыкновенное употребление?

Согласно уставу церковному (см. Чин исповеди) священник должен в епитрахили совершать таинство покаяния. По «нужды ради и закону применение бывает», говорит апостол. Посему в крайних случаях, когда нужно исповедывать трудно больного нельзя отправиться за епитрахилью и вообще иметь ее при себе для совершения исповеди, некоторые священники делают подобие епитрахили из пояса, шарфа и т. п. и, обогнув им шею и перевязав узлами в двух или трех местах, как удобнее, исповедуют по обычаю. В этом нет ничего греховного. Должно только заметить, что пояс, шарф или другая какая-либо вещь, послужившая в крайних случаях вместо епитрахили, уже не может быть после того обращена на обыкновенное употребление, так как по общему правилу Церкви Православной предметы и вещи, употребленные при священнодействиях, признаются освященными и исключаются из домашнего обиходного употребления. В крайних исключительных случаях можно совершить исповедь, и не прибегая к какой-либо импровизированной епитрахили (Рук. д. с. п. 1885, №48, с. 237–238).

Следует ли читать кающимся и заставлять их повторять слова следующей молитвы: «Исповедаюся Господу Богу Вседержителю и Преблагословенной Приснодеве Марии Богородице, всем небесным силам и всем святым, и тебе, отче честный»?

Эта молитва находится в Большом требнике Петра Могилы (1 ч., стр. 352–353). Нет сомнения, что под влиянием этого требника она и по сие время удержалась и употребляется в пастырской практике Юго-западного края. Но чтение этой молитвы, хотя бы и на основании указаний Большого требника Петра Могилы, едва ли уместно пред исповедию православных христиан. По своему содержанию и даже по букве она очень напоминает одну из молитв, находящихся в чине римско-католической литургии (см. «О происхождении и составе римско-католической литургии» И. Бобровницкого, изд. 4, 1873 г., стр. 30), и в латинском чине покаяния («О богослужении Западной церкви» Серединского, стр. 139). Молитва эта не может быть признана согласною с учением Православной Церкви о принесении покаяния только пред Господом Иисусом Христом, а не пред святыми. И об отпущении грехов только по благодати, даруемой о Христе Иисусе, а не по заслугам святых, как учит римская церковь. Можно думать, что по этой причине она и не внесена в существующий чин исповеди (Рук. д. с. п. 1888, т. II, с. 130–131).

В каких грехах исповедывающиеся должны каяться, — в тех ли грехах, в которых они повинны от последней исповеди, или же во всех грехах всей своей жизни?

По разуму Церкви Православной и по самому понятию о таинстве покаяния следует. Что исповедующиеся должны каяться только в тех грехах, в которых они повинны от последней исповеди (Рук. д. с. п. 1888, т. I, с. 412).

Надобно ли исповедывать пред новым духовником грехи, в которых покаялся прежнему духовнику?

С таким вопросом обратился к митр. московскому Филарету один благочествый мирянин, когда умер его духовный отец. Митрополит дал такой короткий ответ: «Аз есмь заглаждая грехи твоя, глаголет Господь, а не помяну их. Сие найдете у пророка, хотя не слово в слово. Потому, кроме особенных обстоятельств, и новому духовному отцу не нужно исповедывать исповеданное и разрешенное прежде». Жаль, что в этом ответе не указано на те «особенные обстоятельства», при которых требуется исповеданное прежде исповедывать пред новым духовным отцом (Рук. д. с. п. 1884, №9).

Должен ли священник напоминать кающемуся тот грех, в котором последний не хочет чистосердечно раскаяться, хотя и помнит о нем?

И рассуждать нечего, что должен, если кающийся сам сознался священнику в этом грехе. Само собою разумеется, что благоразумный священник не только может, но и должен напомнить исповедывающемуся о его грехе в форме вопроса: «не грешны ли вы там-то и тем-то?» И если исповедывающийся сознается, что грешен, то соответственно этому и распоряжаться им на основании существующих правил церковных. Если же он ответит отрицательно, то в таком случае священнику остается одно, — предать такого человека воле Божией и предоставить его собственной совести. Если что можно порекомендовать еще священникам в данных обстоятельствах, то это теплую, усердную молитву о таких людях, чтобы Господь Сам умилил их сердца и подвиг к искреннему раскаянию (Рук. д. с. п. 1885, №34. с. 470).

Земные поклоны, как епитимия, и способ выполнения их.

Назначение определенного числа поклонов практикуется довольно часто, как епитимия. Но священник должен указать кающемуся, кроме числа поклонов, еще способ, время и место исполнения епитимии. Это зависит всецело от благоразумия священника. Иногда случается, что неопытный священник просто скажет: за то-то положи столько-то земных поклонов (20, 40, 100), но не назначит ни времени, ни места, и не укажет способа исполнения такой епитимии. Иной, не понимающий духа и свойства истинно-богоугодной молитвы, пожалуй, и будет, так сказать, только отсчитывать поклоны без внутреннего возношения души к Богу и без покаянного чувства; положит поклон, и в уме будет считать: раз! — положит другой, и в мыслях будет продолжать счет: два! — три! — и т. д. Это будет не епитимия и не молитва, а один механический процесс телодвижения, без мысли и чувства. Нам кажется, что лучше при назначении епитимии не определять числа поклонов, налагаемых на кающегося, чтобы чрез то не подать иному молитвеннику повода отсчитывать поклоны, и чрез то не утвердить в нем неправильного взгляда на молитву и епитимию; молитву он, пожалуй, будет поставлять в одном механическом процессе, а на епитимию будет смотреть как на действие, служащее к заглаждению неправды греха, и не как на средство отстать от порока и приучиться к добродетели, а как исключительно на наказание, подобно тому, как школьники смотрят на стояние на коленях, на оставление без обеда. Лучше назначить в епитимию неспешное прочтение с покаянным чувством той или другой молитвы, какую кто знает. Определенное число раз, с тем, чтобы в продолжение всего этого чтения молящийся постоянно делал земные поклоны. При таком способе исполнения епитимии поклоны не будут одним механическим движением тела, а будут воодушевлены мыслию и чувством, будут проникнуты духом сердечного воодушевления. А если уж нужно определить число поклонов, то, не объявляя исповедающемуся числа их, можно употребить тот же способ; можно, например, сказать, чтобы в такие-то дни, в такое-то время он прочитал однажды, дважды или трижды псалом 50-й, и после каждого стиха полагал земной поклон. Незнающему псалма 50-го наизусть можно назначать чтение других молитв с поклонами, например: Царю небесный, Святый Боже и Пресвятая Троице. Тому, кто знаем молитву св. Ефрема, можно назначать эту молитву с поклонами. Может случится, что иной не знает ни одной из этих молитв. В таком случае нужно спрашивать, кто какую молитву умеет прочитать, и к этой молитве приурочивать число поклонов, назначаемых в епитимию. Незнающему ни одной молитвы можно указать на молитву Иисусову, которую, вероятно, каждый знает, а если кто и не знает, то тут же на исповеди такого человека можно выучить ей, что очень удобно по ее краткости: Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного (Рук. д. с. п. 1860 г. т. I, с. 377).

Следует ли при исповеди состоящих на епитимии читать разрешительную молитву: «Господь и Бог наш»?..

По прямому смыслу слов требника, разрешительная молитва читается всем истинно-кающимся и верующим, хотя бы они и не были допускаемы до принятия Св. Таин, т. е. состояли бы под епитимией. В требнике именно только после этой молитвы и отпуста прибавлено: «тогда канон даст ему». Отсюда видно, что, хотя кающийся и получил разрешение, но в то же время может получить и сильнейшее предостережение не приступать к причащению, несмотря на разрешение. Да это и понятно, так как епитимия есть некоторая духовная диета для больной совести, а не божественное отмщение за грех. Господь простил грехи всякому покаявшемся, но сподобиться теснейшего общения с источником правды и святости грешник может не сразу по раскаянии, а после исцеления духовной раны чрез подвиги молитвы и добрых дел. Не следует давать разрешения только не желающим покаяться и исправиться, а также неверующим, так как для них оно бесцельно (Ц. В-к 1902, №21).

За какие грехи следует отлучать исповедовавшихся, и какие грехи разрешать ?

У нас нет кодекса, содержащего в себе подробный перечень всех грехов, разрешение от которых может или не может быть преподано духовником; да такого кодекса и составить нельзя, потому что разрешение или неразрешение от грехов обусловливается не только безотносительною важностью и качеством их, но и душевным состоянием кающегося — степенью искренности раскаяния его и пр.; ведь и светские законы, содержащие в себе уложения о наказаниях за те или другие преступления, не исключают для судей возможности произносить приговоры по личному убеждению и совести их, а не по букве только закона. К тому же нужно добавить, что в Номоканоне, или Законоправильнике, при Большом требнике находятся правила, содержащие в себе относительно подробный перечень наиболее тяжких грехов, за которые в древне-христианской Церкви подвергали отлучению на известное число лет, но и эти правила сами по себе не имеют безусловно-обязательной силы, буквально не применимы в настоящее время, и духовникам вообще не предоставлено права без разрешения епархиального архиерея подвергать кого-либо отлучению от св. причастия на более или менее продолжительное время за те или другие тяжкие грехи (Р.д.С.П. 1888 г., т. I, с. 412).

Умирающий и находящийся под запрещением от одного священника может ли быть разрешен и напутствован св. Тайнами от другого священника?

Каноническими правилами положительно требуется, чтобы никто из находящихся под запрещением и отлучением от причащения св. Таин не отходил в загробную жизнь без разрешения от грехов и последнего христианского напутствования св. Тайнами (1 Всел. соб. пр. 13; Анк. соб. пр. 6 и 22). Посему, в случае крайней нужды, когда находящийся под запрещением и отлучением от одного священника умирает, тогда он может быть разрешаем и напутствуем св. Тайнами от другого священника; даже находящемуся под клятвою архиерейскою, подвегшемуся так называемой епитимии и умирающему ни один священник не может отказать в разрешении от грехов и в напутствовании св. Тайнами (Карф. соб. пр. 52; сн. Уст. Дух. Кон. ст. 97 и разреш. молитву, читаемую над умершим). Если при таких обстоятельствах получивший разрешение от грехов выздоровеет. То он должен снова подчиниться прежней епитимии и, по истечении срока ее, обратиться к лицу, наложившему запрещение, и просить у него разрешения от запрещения (Рук. д. с. п. 1888, т. II, стр. 72).

Можно ли вместо чтения разрешительной молитвы каждому отдельно, читать общую разрешительную молитву?

Не следует этого делать (Р.д.С.П. 1879, №27 и №2).

Можно ли священнику при чтении разрешительной молитвы над кающимся не упоминать имени кающегося?

Нельзя (Р.д.С.П. 1879, №2).

Не противна ли духу христианского и пастырского смирения и произносимая священником на таинстве исповеди формула разрешения: «прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих»?

По этому поводу митр. московский Филарет, в замечаниях своих на письмо архим. Антонина (Капустина) «О разностях между церквами греческою и российскою», рассуждает так: «Разрешение произносить священник сперва именем Господа Иисуса Христа, потом присовокупляет: и аз разрешаю, но чтобы не приписать ничего своей личности, он говорит: властию Его, мне данною, и еще в духе смирения говорит: и аз недостойный». На основании таких соображений митр. Филарет приходит к заключению, что в формуле разрешения ничего противного духу смирения нет (см. Собр. мнений и отзывов Филарета м. моск., т. IV, 1886, с. 407).

Следует ли духовнику употреблять на исповеди крестное знамение при чтении разрешительной молитвы в том случае, когда исповедующийся есть протоиерей, игумен, архимандрит, епископ?

Всякое священнодействие тайнодействуется и преподается (кроме евхаристия, преподаваемой без крестного знамения, поелику в евхаристии преподаются верующим в снедь и питие самыя Тело и Кровь Господа; а где преподается Сам Господь, там и неприлично и неуместно уже употреблять образ Его — крест) не одною молитвою священника, а и крестным знамением. Отсюда понятно, что необходимо должно употреблять крестное знамение на исповеди во время разрешительной молитвы и тогда, когда исповедывающийся есть протоиерей, игумен и т. п. Впрочем, дабы дать более обстоятельный ответ на предложенный вопрос, обратим внимание на следующее. Наименования — протоиерей, игумен, архимандрит не суть названия санов, а названия достоинств, занимаемых в церкви носящими эти названия лицами; что же касается священства, то оно у них совершенно одно и то же, какое и у исповедующего их духовника-священника. Только наименование епископ есть имя сана, а не достоинства церковного: оно есть название высшей степени священства, сообщающей от себя другим лицам и священство. С другой стороны, всякий кающийся, кто бы он ни был, когда является к духовнику на исповедь, ставит себя на степень подсудимого, а духовник в таком случае бывает его судьею, как имеющий от Бога власть связывать и разрешать грешников. Далее, в постановлениях апостольских говорится, что епископ благословляет, не благословляется, — что и пресвитер, благословляет, не благословляется, а принимает благословение от епископа (Кн. 8, глава 28). Св. Апостол Павел в послании к евреям пишет: без всякого прекословия меньший благословляется большим (Евр. 7, 7). А в «последовании о исповедании», по уставу Православной Церкви, читаем: «конец же разрешения его глаголя, иерей знаменует крестообразно десницею кающегося». Наконец, известно, что у нас при совершении таинства покаяния употребляется самый крест Господен. Соображая все это, можем дать такой ответ на предложенный вопрос. Духовник, читая на исповеди разрешительную молитву над исповедующимся у него священником, протоиереем, игуменом, архимандритом, епископом, отнюдь не должен употреблять в таком случае рукоблагословения, а должен изображать десницею крестное знамение над разрешаемым им духовным лицом обыкновенное, для чего может употреблять и самый крест Господен, находящийся у него под руками для совершения отпуста исповеди (Рук. д. с. п. 1893, т. I, с. 321–322).

Может ли священник в крайней надобности исповедывать близких родных, — отца, брата, жену и пр.?

Не только может, но и должен: власть вязать и решить в таинстве покаяния не связана никакими узами, в том числе и узами родства, а равно простирается на всех, в каких бы отношениях к священнику они не находились (Рук. д. с. п. 1887, №48).

Как исповедывать слабоумных от природы?

Слабоумные от природы, а тем более идиоты и кретины суть те же дети, у которых вследствие болезненного состояния организма не развито сознание, а потому следует исповедывать их так же, как и малых — семилетних детей, т. е. ограничиваясь самыми простыми вопросами, а совершенно непонимающих можно причащать св. Таин даже без исповеди, как и детей, не достигших семилетнего возраста (Рук. д. с. п. 1888, т. I, 411).

Как исповедывать немых?

Немых нужно исповедовать при помощи мимических знаков посредством которых они объясняются с другими; если священнику не понятен, или не известен мимический язык немых, то ему следует знакомиться с таким языком от родных и знакомых того или другого немого; немых же грамотных можно исповедывать при посредстве книги, предлагая им прочитать по книге те или другие вопросы о грехах и требуя ответа на прочитанные ими вопросы утвердительным или отрицательным жестом; да и вообще всякий немой может обнаружить свое душевное состояние пред духовником знаками и жестами вполне понятными для каждого, напр. биением в перси, умиленным взглядом на икону и т. п. (Рук. д. с. п. 1888 г., т. I, стр. 411).

Как исповедывать больных, лишившихся употребления языка, малосознающих или вовсе потерявших сознание?

Больным, лишившимся употребления языка, но не потерявших сознания и какими-либо внешними знаками выражающим сокрушение о своих грехах, непременно должно преподать разрешение; над лишившимися сознания священники обыкновенно читают разрешительную молитву, если знают, что они были православными и неожесточенными грешниками. (Рук. д. с. п. 1888 г., т. I. стр. 411).