Постмодернистское конструирование

Постмодернизм представляет собой широкое течение в современном искусстве и философии, различные варианты которого нашли, в частности, выражение в творчестве таких французских мыслителей, как Ж. Бодрийяр, Ж. Деррида, М. Фуко и Ж.Ф. Лиотар (см. Anderson, 1995). Уже долгое вре­мя оказывающий влияние на гуманитарные науки постмодернизм теперь добрался и до наук об обществе (Kvale, 1992; Rosenau, 1992). В своей книге «Постмодернистское состояние: доклад о знании» Лиотар (1984) характе­ризует эпоху постмодернизма как утрату веры в универсальные системы мысли. Налицо недостаток веры в метаповествование, задающее законы, — такое, как вера в прогресс через знание и науку, характерная для эпохи Про­свещения, марксистская утопия, достигаемая через освобождение рабоче­го класса, или современная вера в экономический рост.

Философия Просвещения была реакцией на религиозный догматизм Средневековья. Вера в единого, истинного и всемогущего Бога для всех людей и на веки вечные в эпоху модерна сменилась верой в истинную и объективную реальность, универсальную и стабильную. Сегодня — вместе с развенчанием глобальных мировоззренческих систем — уже не суще­ствует стабильной основы для поддержания универсальной и объективной реальности. Предпринятая Р. Рорти (Rorty, 1979) критика объективизма, вы­текающего из представления о «знании как зеркале природы», направлена, в частности, на доминирующие представления когнитивной психологии. Возникшая при этом «иллюзия удвоения мира» навлекла на себя критику с совершенно разных маргинальных позиций — со стороны феноменологи­ческой философии Ж.-П. Сартра и М. Мерло-Понти и со стороны ради­кального бихевиоризма Б.Ф. Скиннера (см. Kvale, Grenness, 1967). Модер­нистское разделение объективного мира и субъективных образов сегодня рушится, сменяясь гиперреальностью знаков, соотносящихся с другими знаками, текстов, соотносящихся с другими текстами.

Философия второй половины XX века характеризовалась серией «по­воротов», таких как лингвистический, диалогический, повествовательный и прагматический повороты. Представление о знании как отражении реаль­ности сменилось представлением о «социальном конструировании реаль­ности» (Berger, Luckmann, 1966), где в фокусе рассмотрения находятся ин­терпретация и обсуждение значений в социальном мире.

С крахом универсальных метаповествований, задающих законы, ос­новной упор смещается на локальный контекст, на социальные и лингвис­тические конструкции обозримой реальности, где знания проверяются практикой. Возникает открытость качественному разнообразию, множе­ственности смыслов в локальных контекстах; знания обозримы, зависят от точки зрения и ценностей исследователя. Человеческая реальность пони­мается как диалог и действие, знания превращаются в возможность совер­шить эффективное действие. Сегодня принципиальный вопрос о том, яв­ляется ли исследование научным, потихоньку подменяется прагматичным вопросом о том, дает ли оно полезные знания.

Качественное исследовательское интервью — это пространство конст­руирования знания. Интервью (interview) — это дословно междувзгляд (inter view), взаимный обмен взглядами между двумя людьми, беседующи­ми на интересующую обоих тему. Взаимозависимость взаимодействия лю­дей и продуцирования знания — вот основная тема, которая проходит че­рез всю книгу.

Двойственное изображение на рисунке 1.1 было предложено датским психологом Э. Рубиным как пример феномена фигура-фон в визуальном восприятии гештальта. Его можно видеть по-разному, как два лица или как вазу, но никак невозможно видеть оба изображения одновременно. Я поль­зуюсь этим рисунком, чтобы проиллюстрировать мое понимание интер­вью как междувзгляда. Мы можем сосредоточиться на двух лицах в двой­ственном изображении, увидеть в них интервьюера и интервьюируемого и считать интервью взаимодействием между двумя людьми. Или мы можем сконцентрировать внимание на вазе между двумя профилями, увидеть в ней сосуд знаний, конструируемых между взглядами интервьюера и ин­тервьюируемого. Это смена образов — от знающего к знанию, от создате­лей знания к созданным знаниям. Эта двойственность интервью — как межличностных взаимоотношений и как знаний между взглядами, к кото­рым эти отношения приводят, — проходит через все главы этой книги, в которой сосредоточение на личностном взаимодействии и на знаниях, кон­струируемых в этом взаимодействии, сменяют друг друга. Я подчеркиваю человеческое взаимо действие между взглядами, в ко­тором производится научное знание.

Познание как диалог. Интервью — это разговор, беседа, диалог между Двумя партнерами по поводу взаимно интересующей их темы. С утратой веры в объективную реальность, которую можно отразить и схематизировать с помощью научных моделей, наметился сдвиг в направлении к проговариванию и обсуждению смыслов в жизненном мире. На первый план выд­вигается сократово представление о диалоге. Приоритет беседы широко осознается современной философией, в том числе и за пределами филосо­фии постмодернизма. Примером может послужить герменевтический ана­лиз беседы у Х.Г. Гадамера и философия дискурса Ю. Хабермаса, где исти­ну следует искать посредством рационального обсуждения, направленного на достижение согласия. Согласно неопрагматической философии Р. Рорти, разговор — базовый способ познания, а согласно диалогическому конст-рукционизму Дж. Шоттера, мы живем в реальности беседы (см. главу 2).

Как исследовательское интервью, так и философский дискурс опи­раются на беседу как на путь доступа к знанию. Природу беседы в интер­вью можно прояснить, опираясь на философский анализ дискурса. Так, у Дж. Поттера и М. Уизерелла (Potter, Wetherell, 1987), применивших анализ дискурса, тексты интервью не просто соотносятся с некоторой реальнос­тью за пределами текста, но и сама по себе речь участников становится объектом интереса. Авторы ставят вопросы типа «Как конструируется разговор?» и «Чего он достиг?». Они подчеркивают, что дискурсивный анализ — не столько метод, сколько подход, фокусирующийся на конст­руктивной природе постановки вопросов, расшифровки и анализа в иссле­дованиях с помощью интервью.

Знание как повествование. В открытых интервью люди рассказывают истории, повествования о своей жизни. В современной мысли произошел сдвиг от модернистских формализованных систем знания к повествова­тельным знаниям, воплощенных в рассказах (Lyotard, 1984). В связи с ро­стом скептицизма по отношению к глобальным философским системам началась «ренарративизация культуры»: истина вырабатывается локально, в небольших повествованиях, а коллективные рассказы служат сохране­нию ценностей сообщества. Повествовательный характер знания в гума­нитарных науках был рассмотрен Д. Полкингхорном (Polkinghorn, 1988), а специфически повествовательная природа исследований на основе ин­тервью — Э. Мишлером (Mishler, 1986), анализировавшего структуру рас­сказываемых сюжетов.

Знание как язык. Посредник в интервью — язык, а получаемые знания — лингвистические. Современная философия уже пережила лингвистический поворот, когда основное внимание стало уделяться языковым играм, акту говорения, лингвистическому и текстуальному анализу и герменевтической интерпретации. Лингвистический поворот стал еще более радикальным в постмодернистской философии. Язык конституирует реальность, каждый язык строит реальность по-своему. Сосредоточенность на языке уводит внимание от понятия объективной реальности, а также отдельного субъек­та. Больше не существует уникального Я, использующего язык, чтобы опи­сать объективный мир или выразить себя, — это структуры языка говорят через личность.

В исследовательском интервью язык одновременно является и инстру­ментом интервьюирования, и — в форме записей и расшифровок — объек­том текстуальной интерпретации. Тем не менее в общественных науках редко случается, чтобы исследователи, использующие интервью, анализи­ровали язык-посредник, использованный ими как инструмент и как объект исследования. Как на исключение можно указать на мнение К. Йенсена (Jensen, 1989), ратовавшего за применение лингвистических техник как «статистики» качественного интервью.

Знание как контекст. Интервью происходит в межличностном контекс­те, и смысл высказываний в интервью зависит от контекста. С разрушени­ем универсальных систем знания локальные разнообразные изменчивые языковые контексты вышли на первый план. Знание, полученное в одном контексте, не может быть ни автоматически перенесено, ни соизмерено со знаниями из другого контекста. Ввиду гетерогенности контекстов на пере­дний план вышли вопросы перевода из одного контекста в другой (напри­мер, из беседы интервьюера с участником исследования в разговор с дру­гим исследователем) и перевода из одной модальности в другую (например, из устной в письменную).

Интервью чувствительно к качественным различиям и нюансам зна­чений, которые могут не быть измеримыми и соизмеримыми в разных контекстах и модальностях. Контекстуальность полученного смысла явля­ется центральной проблемой повествовательного подхода, как показывает Э. Мишлер (Mishler, 1986). Различие между устным и письменным языко­вым контекстом становится принципиальным при переводе из устной в письменную модальность (Mishler, 1991).

Знание как отношения. Буквально, интервью — это между взгляд, об­мен взглядами между двумя людьми, беседующими на общую тему. В по­стмодернизме подчеркивается структурность и соотносительность знаний, сплетенных в сложные сети. Знания не существуют ни внутри личности, ни ^в°вне, в окружающем мире; они в отношениях между личностью и миром, о введении в феноменологическую философию Лиотар (Lyotard, 1991) °Дчеркивает, что интенциональные отношения между субъектом и ситуа­цией это не соединение двух изолированных полюсов; напротив, субъект и ситуация не могут быть определены иначе, как в этих отношениях и через них. Феноменологический психолог и философ М. Мерло-Понти, которого считают предшественником постмодернизма (см. Madison, 1990), подчер­кивал отношенческую природу знания в своей феноменологии перспек­тивности. Его «Феноменология восприятия» (Merleau-Ponty, 1962), крити­кующая предубеждение о существовании объективного мира в психологии, завершается цитатой из «Маленького принца» Сент-Экзюпери: «Человек — это сеть отношений».

Сейчас заметен сдвиг от индивидуального сознания к отношениям между людьми: «Конструкционизм переместил знания из индивида в отно­шения» (Gergen, 1994. Р. X). Знания, созданные между-взглядами, являют­ся меж-отношенческими. Отношенческое знание, полученное в интервью, особенно ценится терапевтами. Для Г. Салливана (Sullivan, 1954) психиат­рическое интервью — это меж-личностная ситуация, а полученные в нем данные не являются ни объективными, ни субъективными, они интерсубъ­ективны. В интервью о терапевтическом интервью юнгианский терапевт Дж. Хилман ответил интервьюеру:

«Самое главное — это то, что мы оба ищем путь. Препятствием для ин­тервью можем стать мы сами: вы — думая о том, что вы должны здесь сделать, я — думая о своих мыслях, мнениях, биографии, о себе. "Вы" и "я" могут пре­пятствовать образованию "между". Важны не наши взгляды, важно "между"» (НШтап, 1984. Р. 8).

Новые взгляды на интервью. Нынешнюю волну качественных иссле­дований в общественных науках можно понять, если посмотреть на нее с точки зрения постмодернизма. Теперешний интерес к исследовательскому интервью является, согласно нашему анализу, не только результатом внут­реннего развития методологии общественных наук, но отражает более ши­рокий исторический и культурный контекст и конструирование социальной реальности. Имплицитная концепция знания, получаемого в результате ин­тервью, и эксплицитный анализ конструирования знания постмодернист­скими философами конвергируют на разговорных, повествовательных, лингвистических, контекстуальных и отношенческих свойствах знания. Ни одно из этих свойств знания не является специфичной, чисто постмодерни­стской находкой последних десятилетий. Новым является повсеместное принятие этих аспектов знания как выражения постмодернистской утраты веры в объективную реальность, в том числе признание их переплетеннос­ти в общественном конструировании познания социальной реальности.

Из отмеченного сходства конструирования знания в постмодернист­ском мышлении и в исследовательском интервью не следует, что интервью - это постмодернистский метод. Характерный фокус интервью на пережи­ваниях и намерениях исследуемого субъекта по своей направленности сильно контрастирует с постмодернистским удалением индивида из центра рассмотрения. Исторически взгляд на беседу как систематический инстру­мент для создания знания можно проследить по крайней мере от Фукидида и Сократа. Психоаналитическое интервью, разработанное Фрейдом, с нача­ла XX века служило основой для порождения новых психологических зна­ний. Тем не менее расширяющееся использование качественного интервью как исследовательского метода в общественных науках является новым фе­номеном последних десятилетий, что связывается здесь с изменениями в образе познания в постмодернистскую эру, отразившимися в метафоре пу­тешественника, введенной в первой главе. Дж. Шойрих (Scheurich, 1995) применял постмодернистскую философию для анализа отношений власти между интервьюером и интервьюируемым, а П. Лэзер (Lather, 1995) — для расширения понятия валидности.