От «общины для меня» к «я для общины»

Община является таковой только тогда, когда большинство её членов совершают переход от «общины для меня» к «я для общины», то есть когда сердце каждого открывается любому другому члену общины, не исключая никого. Это переход от эгоизма к любви, от смерти к Воскресению: это Пасха, переход к Господу, но также исход из земли рабства в землю обетованную, то есть в землю внутреннего освобождения.

Община — это не просто пребывание в одном и том же месте; в последнем случае она оказалась бы лишь казармой или гостиницей. Это не рабочая бригада и ещё менее она является гнездом ядовитых змей! Это то место, где каждый, или скорее большинство (ведь нужно быть реалистами!) выходит из мрака эгоцентризма к свету подлинной любви.

Не уступайте ни духу разделенья, ни тщеславию ни пяди земли своего сердца, но каждый из кротости да почитает другого превосходящим себя; да не ищет никто собственных интересов, но пусть каждый с большей охотой думает о благе другого (Фил. 2, 3–4).

Любовь не является ни сентиментальным порывом, ни мимолётным импульсом чувственности. Она — внимание к другому, мало помалу становящееся вовлечённостью в его судьбу, признанием связи, взаимной принадлежности. Любить — значит слушать другого, ставить себя на его место, понимать его, интересоваться им. Любить — значит отвечать на его зов и на его самые глубокие потребности. Это значит сопереживать ему, страдать вместе с ним, плакать, когда плачет он, радоваться, когда радуется он. Любить — значит также быть счастливыми, когда он рядом, грустными, когда его нет; это значит взаимопроникать друг в друга, обретая прибежище друг в друге. «Любовь представляет собой силу объединяющую», — говорит Дионисий Ареопагит [7].

Если любовь означает стремление друг к другу, то вместе с тем и прежде всего она означает стремление обоих к одним и тем же реальностям; это означает возлагать надежду и желать одних и тех же вещей, разделять одно и то же видение вещей и один и тот же идеал. И вместе с тем любовь — это желание того, чтобы другой полностью обрёл свою судьбу на путях Божиих и в служении другим; любить — значит желать, чтобы он был верен своему призыву, был свободным от любви к себе самому каким бы то ни было образом.

Итак, у нас здесь представлено два полюса любви: чувство принадлежности одних к другим, а также желание, чтобы другой приносил всё новые дары Богу и другим, чтобы в нём всё более просвечивала любовь к Богу и Бога к людям, чтобы он всё более углублялся в истине и мире.

Любовь долготерпелива, милосердна, независтлива; любовь не гордится, не превозносится; не делает ничего непристойного, не ищет собственных интересов, не раздражается, не держит обиды за причинённое зло, но в истине полагает радость свою, всё извиняет, во всё верит, на всё надеется, всё переносит (1 Кор. 13: 4–7).

Поскольку сердце совершает шаг от эгоизма к любви, от «общины для себя» к «я для общины», к общине для Бога и для пребывающих в нужде, нужно потратить время и много раз очистить своё сердце, постоянно умирать для своего эгоизма и непрестанно воскресать для своей любви. Для того чтобы любить, нужно непрерывно умирать для собственных идей, для собственных обид, для собственного удобства. Жизнь в любви соткана из жертв. В нашем бессознательном глубоки корни эгоизма; именно они часто проводят к реакции самозащиты, агрессивности, поисков личного удовольствия.

Любовь — это не только добровольный акт, включающий в себя терпение, позволяющее контролировать и преодолевать собственную чувствительность (это только начало), но это очищенные чувствительность и сердце, бескорыстно устремляющиеся к другому. Эти глубинные акты очищения возможны только благодаря дару Бога, благодати, изливающейся из самой глубины нас самих, оттуда, где восседает Дух.

Я вырежу из тела вашего сердце каменное, и дам вам сердце из плоти, и вдохну в вас дух Мой (Иез. 36, 26).

Иисус обещал нам, что пошлёт Святого Духа, Утешителя, чтобы сообщить нам новую энергию, силу, способность сердца, которые сделают так, что мы на самом деле сможем принять другого — даже врага — таким, каков он есть: претерпеть всё, во всё поверить, на всё надеяться. Научение любви требует всей жизни, поскольку нужно, чтобы Святой Дух проник во все потаённые уголки нашего бытия, во все те уголки, в которых присутствует страх, трепет, самозащита, ревность.

Община начинает формироваться только тогда, когда каждый прикладывает усилие, чтобы принять и возлюбить каждого таким, каков он есть.

Принимайте друг друга, как и Христос принял вас (Рим 15: 7).

Симпатии и антипатии

Великой опасностью для общины оказывается деление людей на «друзей» и «недругов». Очень быстро люди, похожие друг на друга, объединяются. Человеку доставляет большое удовольствие находиться рядом с тем, кто ему нравится, кто дорожит теми же идеями, таким же образом воспринимает жизнь, обладает таким же чувством юмора. Такие люди подкармливают друг друга; льстят друг другу: «ты удивительный человек», «ты тоже», «мы удивительны, потому что оба хитры, умны». Человеческая дружба может очень быстро превратиться в клуб льстецов, в котором люди могут зациклиться друг на друге; они льстят друг другу, и каждый заставляет другого считать себя умным. Тогда дружба больше не придаёт сил, чтобы двигаться вперёд, лучше служить нашим братьям и сёстрам, быть более верными тому дару, который был дан нам, быть более внимательными к Духу и продолжать странствие через пустыню к обетованной земле освобождения. Дружба становится удушающей и превращается в препятствие, преграждающее путь к другим, не дающее заметить их потребности. С ходом времени узы дружбы превращаются в возбуждающую эмоции зависимость, одну из форм рабства.

В общине также могут иметь место и «антипатии». Всегда найдутся люди, с которыми я не могу найти общего языка, которые воздвигают непреодолимую преграду движению моих сил, взгляды которых противоречат моим установкам и удушают порывы моей жизни и моей свободы. Кажется, что их присутствие таит для меня какую–то угрозу; оно вызывает во мне неприязнь или одну из форм раболепной отстранённости. В их присутствии я неспособен выражать себя и жить. Другие же порождают во мне чувство зависти и ревности: в своём лице они являют всё то, чем я хотел бы быть, а их присутствие напоминает мне о том, что я не являюсь этим. Их духовные силы и ум отсылают меня к моей собственной убогости. Третьи же от меня слишком многого требуют. Я не могу ответить на их постоянные, полные чувств просьбы. Я обязан отвергнуть их. Эти люди являются моими «недругами»; они подвергают меня опасности; и даже если я не признаюсь себе в этом, я ненавижу их. Конечно, эта ненависть только психологическая, ещё не нравственная, то есть не желаемая. Но всё же я предпочёл бы, чтобы этих людей вовсе не существовало! Их исчезновение, их смерть предстала бы перед моими глазами как освобождение.

И естественно, что в общине соседствуют как разные формы обоюдного приятия, так и их психологическая несовместимость. Это происходит из-за незрелости чувственной жизни и от тех ещё детских качеств, которые нам неподконтрольны. Но речь не идёт о том, чтобы отвергнуть их.

Если мы позволяем нашим эмоциям руководить собой, то они, конечно, превращаются в опасную силу в сердце общины. Тогда общины больше не будет; она превратиться всего лишь в группы людей, более–менее замкнутые в себе самих и отвернувшиеся от других групп. Когда входишь в некоторые общины, то сразу же чувствуешь напряжённость и скрытую войну. Люди не смотрят друг другу в лицо. Когда они пересекаются в коридорах, то походят на корабли в ночном море. Община является общиной только в том случае, если большинство членов сознательно решило разорвать эти барьеры и выйти из пелёнок так называемых «дружеских уз», чтобы протянуть руку «врагу».

Но это долгий путь. Община не создаётся за один день. На самом деле, она никогда не создаётся вполне! Она постоянно возрастает во всё более великой любви или же рассыпается.

Враг нагнетает на меня страх. Я неспособен слышать его крик о помощи, отвечать на его потребности: его агрессивная и повелевающая позиция душит меня. Я бегу от него и хотел бы, чтобы он исчез.

В действительности же, он даёт мне понять мою слабость, незрелость, скудость моего внутреннего содержания. И, может быть, это именно то, что я не хочу замечать. Недостатки, которые я осуждаю в других, часто являются моими собственными недостатками, в лицо которых я не хочу смотреть. Люди, осуждающие других и общину, ищущие идеальную общину, часто бегут от своих собственных недостатков и слабостей. Они отрицают своё чувство неудовлетворённости, свои раны. Весть Иисуса вполне ясна:

Я говорю вам: любите врагов ваших, совершайте добро ненавидящим вас, благословляйте злословящих вас, молитесь за обижающих вас. Тому, кто ударит тебя в одну щёку, подставь и другую. Если вы любите только тех, кто вас любит, как сможет Бог быть довольным вами? Потому что и грешники любят тех, кто их любит (Луки 6, 27–29а; 32).

«Ненастоящий друг» тот, в котором я вижу только такие качества, «которые я хочу полагать своими собственными». Он даёт выход моим жизненным сокам, вызывает у меня довольство. Он открывает мне себя самого и оживляет меня. Именно поэтому я люблю его.

«Враг», напротив, вызывает у меня эмоции, в лицо которым я не хочу смотреть: агрессивность, ревность, страх, ложная зависимость, ненависть, весь тот мир духовного мрака, который существует во мне.

До тех пор, пока я не пойму, что представляю собой смесь света и мрака, положительных качеств и изъянов, любви и ненависти, альтруизма и эгоцентризма, зрелости и незрелости, я буду продолжать делить мир на «врагов» («плохих») и «друзей» («хороших»); я буду продолжать воздвигать барьеры внутри и вне себя, предаваться предубеждениям.

Когда я признаю свои слабости и недостатки и вместе с тем понимаю, что могу идти к внутренней свободе и к подлинной любви, тогда я смогу признать недостатки и слабости в других; и они тоже могут идти к свободе в любви. Все мы люди смертные и хрупкие, но у нас есть надежда, потому что мы можем расти.

Прощение в сердце общины

Но возможно ли нам принять себя самих в своей духовной скудости, со своими слабостями, даже грехами и страхами, если Бог не дарует нам откровение о том, что Он нас любит? Когда мы обнаруживаем, что Бог послал Своего единственного и возлюбленного Сына не для того, чтобы судить и проклинать нас, но для того, чтобы исцелить, спасти нас и повести по пути любви, когда мы обнаруживаем, что Он пришёл простить нас, потому что любит нас в глубине нашего бытия, тогда мы можем принять самих себя. Он даёт нам надежду. Мы всегда были заперты в темнице собственного эгоизма и духовного мрака. Теперь перед нами открывается возможность любить. Таким образом, мы можем принять других и простить их.

До тех пор пока я вижу в другом только те качества, которые считаю своими, у меня нет возможности расти. Отношения остаются статичными и рано или поздно разрушаются. Отношения между людьми являются подлинными и постоянными только тогда, когда они основаны на признании слабостей, прощения и надежды на личный рост.

Если вершина общинной жизни заключается в служении Богу, то её сердце — это прощение.

Община — место прощения. Несмотря на всё доверие, которое мы можем питать друг к другу, всегда находятся слова, которые ранят, подходы, которые возмущают, ситуации, в которых появляются обиды. Именно поэтому совместная жизнь включает в себя некий крест, постоянное усилие и признание того, что каждый день мы должны взаимно прощать друг друга. Святой Павел говорит:

Вы, избранные Богом, святые и возлюбленные, облекитесь в чувства нежного сострадания, благоволения, кротости, сладости, долготерпения; снисходите друг к другу и прощайте друг друга, если кто имеет что–либо против другого; Господь простил вас, вы также делайте то же самое. И во всём да будет любовь — узы всякого совершенства. Да воцарится мир Христа в сердцах ваших: это призыв объединил вас в единое тело. Наконец, живите в благодати! (Кол. 3, 12–15).

Очень многие люди живут в общине, чтобы найти что–либо, чтобы принадлежать динамичной группе, чтобы жить такой жизнью, которая близка идеалу.

Если входишь в общину, не зная, что входишь туда для того, чтобы найти тайну прощения, то скоро будешь разочарован в ней.

!!!!!

Будь терпелив

Мы не являемся хозяевами наших чувств, наших привязанностей и неприязней, ибо они исходят из тех глубин нашего бытия, что лишь отчасти подвластны нам. Всё, что мы можем сделать, так это приложить некоторое усилие, пытаясь не поддаваться тем побуждениям, которые могут воздвигнуть барьеры внутри общины. Нам следует надеяться на то, что Святой Дух придёт простить, очистить нас и срезать искривлённые ветви с дерева нашего бытия. Наши чувства с самого детства были исполнены разного рода страхами и эгоистическими побуждениями, впрочем, нас также не обошла стороной ни любовь Бога, ни Его благодатные дары. Наши чувства представляют собой смешение мрака и света. Ситуация не может быть исправлена за один день. Это потребует совершения многих тысяч актов очищения и прощения, ежедневных усилий и, прежде всего, дара Святого Духа, который обновляет нас изнутри.

Постепенная трансформация нашей чувственности таким образом, чтобы мы смогли возлюбить врага, потребует много времени. Нам нужно быть терпеливыми по отношению к своим чувствам, своим страхам, быть милосердными по отношению к себе самим. Чтобы сделать шаг к тому, чтобы принять другого и проникнуться любовью к нему, ко всем другим людям, нужно просто начать с признания наших комплексов, нашей ревнивости, с нашего способа самооценки, с наших предубеждений и ненависти — более или менее сознательной, с признания того, что мы убоги, что мы таковы, каковы уж мы есть. Нужно просить прощения у Отца. А затем было бы хорошо поговорить об этом со священником или с человеком Божиим, который, может быть, сможет помочь нам понять то, что происходит, утвердить нас в наших усилиях к исправлению и поможет нам открыть прощение Божие.

Как только мы признаём, что ветка нашего духа искривилась, что нами овладело чувство неприязни, речь должна идти о том, чтобы сконцентрировать свои усилия на языке, не давая ему возможности делать то, что он хочет, потому что он сеет плевелы, любит осуждать других за их ошибки и прегрешения и сильно радуется, обнаруживая, что они ошиблись. Язык — один из самых маленьких органов, но может сеять смерть. Ради того, чтобы скрыть свои собственные недостатки, мы так быстро склоняемся к преувеличению недостатков других! «Они» ошиблись. Когда признаёшь собственные недостатки, легче признать недостатки других.

В то же самое время нужно честно попытаться разглядеть во «враге» и его хорошие стороны. Ведь хотя бы одна такая у него есть! Но поскольку я боюсь его, возможно, что и он боится меня. Если я чувствую неприязнь к нему, то и он тоже её чувствует. Трудно двум людям, испытывающим друг перед другом страх, взаимно обнаружить друг в друге хорошие стороны. Нужен посредник, примиритель, миротворец, человек, которому я доверяю, и который, я это знаю, находится в добрых отношениях с . Если я открываю свои проблемы этому третьему человеку, может быть, он сможет помочь мне увидеть хорошие стороны «врага» или, по крайней мере, уяснить суть моей собственной позиции и мои комплексы. А затем, разглядев в нём хорошие стороны, однажды я смогу использовать свой язык для того, чтобы сказать о нём что–то хорошее. До этого момента, а тем более до окончательного примирения, пройдёт очень много времени, когда, наконец–то, я попрошу у старого врага совета или услуги. Тот факт, что человек просит у старого врага каких бы то ни было совета и помощи свидетельствует о чём–то большем, чем о желании помочь ему или сделать для него что–то хорошее.

В течение всего этого времени Святой Дух может помогать нам молиться за «врага», чтобы он тоже, как того хочет Бог, возрастал до тех пор, пока однажды не свершится окончательное примирение.

Святой Дух придёт освободить меня от этой неприязни или может быть не будет препятствовать мне идти с этой занозой в теле, которая смиряет меня и обязывает прилагать каждый день всё новые усилия. Речь не идёт о том, чтобы беспокоиться по поводу своих недобрых побуждений и ещё менее о том, чтобы чувствовать себя виноватыми. Речь идёт о том, чтобы подобно детям просить у Бога прощения и продолжать путь. Если он долог, нам не следует терять мужества. Одной из задач общинной жизни справедливо является та, чтобы помогать нам продолжать наш путь с надеждой, признавать себя такими, какими мы являемся, и других в их самобытности.

Терпение, как и прощение, находится в сердце общинной жизни: терпение к себе самим и к законам нашего собственного становления, терпение к другим. Надежда в общине основана на признании и любви к реальности нашего бытия и бытия других, на терпении и доверии, столь необходимых для роста.

Взаимное доверие

В сердце общины пребывает взаимное доверие одних к другим, рождённое ежедневным прощением и признанием наших слабостей и нашей бедности. Но это доверие не рождается за один день. Именно поэтому нужно время, чтобы создать настоящую общину. Когда кто–то входит в общину, он всегда ведёт себя по определённому правилу, потому что хочет соответствовать тому, что другие от него ждут. Мало помалу он обнаруживает, что любят его таким, каков он на самом деле, и что они доверяют ему. Но доверие — это что–то, что следует испытать, и что всегда должно возрастать.

Женатые молодые люди, может быть, очень сильно любят друг друга, но эта любовь содержит иногда элемент поверхностности и возбуждённости, связанный с открытием, которое мы только что сделали. Несомненно, наиболее глубокая любовь присуща отношениям уже пожилых супругов, которые прошли вместе через многие испытания и знают, что другой будет верен до гробовой доски. Они знают, что ничто не может разорвать их единства.

То же самое происходит в наших общинах: часто именно после страданий, очень больших трудностей, состояний напряжённости испытываешь уверенность в том, что доверие к тебе возросло. Община, исполненная взаимного доверия, — нерушимая община.

Итак, община — это не просто группа людей, которые вместе живут и любят друг друга; но это единый поток жизни, одно сердце, одна душа, один дух. Это люди, которые очень сильно и взаимно любят друг друга и которые вместе устремлены к единой цели. Это особая атмосфера радости и взаимопонимания, которая характеризует настоящую общину.

Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое сострадание и милосердие, доведите мою радость до полноты так, чтобы мыслить вам одно и то же, имея одну и ту же любовь, будучи единодушны и единомысленны (Фил. 2: 1–2).

Множество же верующих пребывало с единым сердцем и единою душою. И никто ничего из имения своего не называл собственным, но было у них всё общее (Деяния 4: 32).

Эта атмосфера радости исходит из того факта, что каждый чувствует себя свободным быть самим собой в подлинной глубине своей самобытности. Ему не нужно вести себя по определённым правилам, претендовать на то, что он лучше всех, пытаться показать себя героем и всё ради того, чтобы его любили. Он понимает, что его любят таким, каков он есть, а не за его умственные или физические способности.

Когда кто–то начинает сметать со своего пути препятствия и страхи, которые мешали ему быть самим собой, тогда он упрощает себе жизнь. Простота заключается именно в том, чтобы быть самими собой, зная, что другие любят нас такими, какими мы на самом деле являемся. Тогда мы понимаем, что нас приняли с теми качествами, какие у нас есть, с нашими недостатками, во всей полноте нашего бытия.

Я всё лучше понимаю, что великой трудностью для многих из нас, живущих в общине, является недостаток доверия к самим себе. Нам кажется, что нас не любят в полноте нашей самобытности и что если бы другие увидели нас такими, какими мы на самом деле являемся, то они отвергли бы нас. Мы боимся всего тёмного в себе, трудностей житейско–чувственного и сексуального плана. Мы боимся, что неспособны на настоящую любовь. Мы так быстро переходим из состояния повышенной эмоциональности к депрессии, но ни одно, ни другое состояние не являются выражением того, чем мы на самом деле являемся. Как нам убедиться, что нас любят во всей нашей скудости, в наших слабостях, и что мы тоже способны любить?

В этом заключается секрет нашего личного роста в общине. Не исходит ли это из дара Божьего, который может быть приходит через других? Когда постепенно мы обнаруживаем, что Бог и другие доверяют нам, нам легче доверять самим себе, и наше доверие к другим тоже может расти.

Жить в общине — значит открывать и любить секрет своей собственной личности в её неподражаемой индивидуальности. Именно таким образом мы освобождаемся. Тогда мы больше не живём в соответствии с желаниями других или по каким–то правилам, но по глубокому призыву, обращённому к нашей личности, — тогда мы становимся свободными и способными понять самобытность другого.

Право быть самими собой

Я всегда хотел написать книгу под названием «Право быть плохими». Может быть, правильнее было бы сказать: «Право быть самими собой». Одной из самых больших трудностей общинной жизни является то, что некоторые люди часто вынуждены быть кем–то отличным от того, кем они на самом деле являются. На них натягивают какой–то идеал, в соответствие с которым они должны привести себя. Им кажется, что если они не приведут себя в соответствие с ним, их не будут любить или, по крайней мере, в них разочаруются. Если они достигают его, то считают себя совершенными. В общине нет речи о совершенных людях. Община состоит из людей, связанных между собою; каждый представляет собой смешение хорошего и плохого, мрака и света, любви и ненависти. Община это только место, где каждый может возрастать, не испытывая никакого страха, на пути к высвобождению того многообразия любви, которое сокрыто в нём. Но возрастать можно только в том случае, если признаёшь, что возможность такого продвижения, роста существует и, следовательно, что в нас ещё присутствуют те элементы, которые должны пройти очищение: тот мрак, который должен быть преображён в свет, те страхи, которые ещё превратятся в доверие.

Часто в жизни общины мы очень многого ждём от людей и мешаем им признать и принять себя такими, каковыми они на самом деле являются. Этих людей очень скоро судят, быстро относят к какой–то категории. Тогда они вынуждены спрятаться под маской. Но у них есть право быть плохими, держать в себе кучу недостатков, а в иссохших уголках сердца скрывать ревность и даже ненависть! Эти ревность, неуверенность естественны; они не «позорные болезни». Они присущи нашей израненной природе. Такова наша реальность. Нужно научиться принимать их, жить с ними, не соблазняясь их существованием и, мало помалу, понимать, что нас простили, и идти вперёд, к освобождению.

Я вижу, как в общине некоторые люди живут чем–то вроде бессознательного ощущения вины; они думают, что не являются тем, чем им подобало бы быть. Мы должны подтверждать им своё доверие и вселять в них мужество. Они должны чувствовать, что, даже разделяя с нами свои слабости, они не будут нами отвергнуты.

В каждом из нас уже присутствует светлая, обращённая часть, однако, есть ещё и тёмная. Но община не создаётся только из обращённых. Она состоит из всех тех элементов, которые должны преобразиться в нас, очиститься, из тех ветвей, которые следует подрезать. Она создана также из «не обращённых».

В общине живёт много психологически израненных людей, носящих в себе множество комплексов и глубоких неврозов. Ужасно натерпевшиеся в своём детстве, они должны были воздвигнуть, по причине своей ранимости, непреодолимые преграды к общению с окружающими.

Речь не всегда идёт о том, что их нужно отвести к психиатру или заставить пройти курс психотерапии. Многие люди призваны пройти всю свою жизнь с этими комплексами и преградами. Но они тоже сыны Божии, и Бог может действовать и через них, с ними и использовать их неврозы на благо общины. Они тоже должны упражнять свой дар. Не будем подводить слишком много вещей под психиатрическое лечение, но через ежедневное прощение будем взаимно помогать друг другу принимать эти неврозы, эти преграды [8].

Это лучший способ, чтобы заставить их уйти.