ГЛАВА III. ВОЗРАСТАНИЕ В ЗРЕЛОСТИ

1. Община растёт подобно ребёнку

Все мы странники, мы странствуем по жизни. Каждый из нас путник на этом пути. Возрастание человеческой личности, от малютки во чреве матери вплоть до дней смерти, одновременно и очень длинное, и очень короткое. Этот путь очерчивается с обоих концов двумя слабостями: слабостью младенца и слабостью умирающего.

Деятельный период жизни характеризуется двумя этапами: созреванием и упадком. Ребёнок, подросток странствуют по времени к зрелости взрослого. Чтобы достигнуть этой зрелости, включающей в себя определённую самостоятельность и силу, им понадобится много лет. Затем наступит период болезней и усталости; человек будет становиться всё более зависимым до тех пор, пока не придёт к тому уровню полной зависимости, который характеризовал его отношения с окружающим миром, когда он был совсем ещё младенцем.

Если зрелая активность и обильное плодоношение состоят из периодов созревания и упадка, то, что касается нашего сердца и мудрости, так с этой точки зрения мы можем созревать постоянно. Становлению нашего сердца присущи определённые стадии:

? ребёнок живёт любовью и присутствием близких, время его детства — это время доверия;

? подросток живёт щедростью, утопиями и надеждой;

? взрослому свойственно отдавать себе отчёт в происходящем и ожидаемом, целиком окунаться в те или иные дела, принимать на себя ту или иную ответственность; это время верности. И наконец,

? пожилой человек снова оказывается в том периоде, который характеризуется доверием, также это время мудрости.

У пожилого человека, неспособного на особенную активность, есть время для того, чтобы смотреть, созерцать, прощать. Ему свойственно чувство того, чем является человеческая жизнь, свойственно признание реальности. Он знает, что жить — это не только делать что–то и куда–то бежать, но что жить — означает также принимать других в их самобытности и любить их. Некоторым образом он преодолел ту стадию жизни, когда нужно убедительно доказывать что–то.

Эти стадии состоят из этапов, которые нужно преодолеть; каждая включает в себя подготовительный этап и воспитание, каждая проходится с более–менее большими страданиями.

Человеческая жизнь является путешествием, путём, возрастанием к более реалистичной и подлинной любви; это путешествие к единству. И на самом деле, чем более младенец един с матерью в своей слабости и в своих отношениях с внешним миром, тем в большей мере он растёт, и тем быстрее начинает понимать отличие своей эмоциональной жизни от жизни своих взаимоотношений с миром, своих желаний от своих психологических устремлений или импульсов, того, что у него внутри от того, что окружает его, того, чем он живёт от того, о чём он говорит, своих мечтаний от реальности. С ростом самостоятельности страхи за свою слабость, свою уязвимость и свою ограниченность, страдания и смерть становятся более осознанными, как более осознанно он начинает воздвигать преграды, за которыми хочет спрятать свою уязвимость. Путешествие каждого из нас по своей судьбе — это путешествие к восполнению глубин нашего бытия нашими хорошими качествами и нашими слабостями, богатствами и бедностью, нашим светом и нашим мраком.

Возрастать — значит всплывать мало помалу с мутных глубин ограниченности нашего видения вещей, когда наше поведение определялось рысканием в поисках удовлетворения своих эгоистических импульсов, нашими привязанностями и неприязнями, к созерцанию беспредельных горизонтов, к вселенской любви, когда мы будем любить всех людей и будем желать их счастья.

Как в жизни конкретного человека существуют успешные периоды, которые, однако, нужно преодолеть, также и общинной жизни присущи периоды, требующие каждый подготовительного этапа, воспитания, которые мы проходим с более–менее большими страданиями.

Существует три периода:основание, затем «вывод на орбиту» и, наконец, ежедневный опыт; своё время для дряхления, в котором пребывает много пожилых людей, влюблённых в ценности прошлого; есть время верности. Эти периоды не столь яркие, как в человеческой жизни, однако, они существуют. Существуют различные периоды, определяющие способ использования авторитета, развития структур, нормирующих жизнь. Община и её ответственные должны быть бдительными, чтобы эти переходы благоприятно совершились.

Множество состояний напряжённости в общине происходят из того, что то одни, то другие не желают расти, а рост общины включает в себя личный рост каждого человека. Есть некоторые люди, которые сопротивляются изменениям, отвергают становление. Таким же образом и в человеческой жизни, многие отвергают возрастание и соответственно потребности нового его этапа; они хотят оставаться детьми; остаются подростками; не принимают присущее старости.

Община же всегда находится в состоянии становления.

После двадцати лет жизни в общине жить в ней не становится проще, чем то было в начале. Напротив, тот, кто входит в общину, немного наивен: он полон иллюзий, у него есть необходимая благодать, чтобы вырваться из оков индивидуалистической и эгоистической жизни.

Тот, кто уже совершил в общине двадцатилетний путь, знает, что это не просто. Он осознаёт свои пределы и пределы других. Он знает всю тяжесть своего эгоизма.

Общинная жизнь представляет собой до некоторой степени путь по пустыне к обетованной земле, к внутреннему освобождению. Еврейский народ начал роптать на Бога только после перехода через Красное Море. До этого он был поражён чрезвычайными событиями; его пробудило приключение, вкус риска, и всё это казалось предпочтительней бремени рабства.

И только позднее он возроптал на Моисея, забыв, каково находиться под тиранией египтян, после того, как чрезвычайные события уступили место обычным и постоянным ежедневным обстоятельствам. А их было достаточно.

Легко поддерживать пламя героизма в момент основания общины; потребность борьбы с окружающей средой призывает щедрые сердца к действию. Она не позволяет упасть духом.

Значительно труднее, когда месяцы и годы проходят, а ты сравниваешь себя со своими пределами. Воображение больше не пробуждается героическими событиями, а ежедневный опыт кажется приевшимся. Очень скоро те вещи, от интереса к которым ты уже казалось бы избавился, возвращаются как обольстительницы: удобство, закон наименьшего действия, потребность в безопасности, страх перед волнениями. И больше нет сил сопротивляться: уже нет тех сил, чтобы контролировать свой язык и для того, чтобы прощать; воздвигаются барьеры, и ты замыкаешься в себе.

Злые языки говорят, что община начинается с тайны, а заканчивается бюрократией. К сожалению, это отчасти верно! Вызов, обращённый к созревающей общине, — приспосабливать свои структуры таким образом, чтобы они всегда были направлены на служение личному росту людей, основополагающим целям общины, а не на служение традиции, которую нужно охранять и ещё менее на служение лидеру или своему престижу, который нужно оберегать.

В наши дни дух нового предприятия и структуры, создаваемые для его функционирования, противопоставляются друг другу. Да, это требование жизни — создавать структуры, благоприятствующие развитию духа, которые являются полезными и сами по себе. Существуют способы осуществлять власть, разграничивать обязанности и также управлять финансами согласно Евангелию и заповедям блаженства; они, следовательно, также являются источниками жизни общины.

Община означает общение сердцем и духом; это цепь отношений; но отношения включают в себя ответ на крики наших братьев и сестёр, ответственность за них. Это требует многого и много мешает.

Именно поэтому отношения и потребности общины, которые она включает в себя наряду с законом, нормированным распорядком и администрацией, очень легко изменяются. По человеческим меркам легче подчиниться закону, чем любить. Именно поэтому некоторые общины заканчиваются нормированием и администрированием вместо того, чтобы возрастать в бескорыстии, принимать братьев, дарить.

2. От героизма к повседневной реальности

Основание общины — нечто достаточно простое. Существует очень много смелых людей, ищущих героизма, готовых спать на земле, долго работать в течение дня, жить в полуразрушенных домах. Легко отдыхать на природе; все готовы жить некоторое время в спартанских условиях. Также не составляет труда привести общину в движение — всегда достаточно энергии для того, чтобы оторвать ракету от земли; но подлинной проблемой является вывести её на орбиту и жить зачастую скучной обыденностью, жить с братьями и сёстрами, которых мы не выбирали, но которые нам даны, и стремиться во всё более всеобъемлющей истине к целям общины.

Община, являющаяся лишь ракетой героизма, — не настоящая община. Эта последняя включает в себя определённый образ жизни, личную позицию, стиль жизни и особый взгляд на реальность; она включает в себя, прежде всего, доверие к ежедневным обстоятельствам.

Эта повседневная реальность состоит из простых задач: приготовить обед, пачкать и мыть посуду, ставить её на место, участвовать на собраниях. Она состоит из даров, радостей и праздников.

Община создаётся только тогда, когда её члены договорились не совершать великих подвигов, не быть героями, но каждый день переживать с новой надеждой, как дети смотрят с удивлением на восход солнца и благодарят за его заход. Она создаётся только тогда, когда они признали, что величие человека состоит в признании своей скудости, своего человеческого состояния, своей земли и в благодарении Бога за то, что он вложил в это ограниченное тело семена вечности, которые проявляются через ежедневные небольшие жесты любви и прощения.

Красота человека заключается как раз в этом доверии к чуду каждого дня.

3. Осознание разумом

После того как прошло время героизма и борьбы, после первого времени удивления настаёт время рассудочного осознания того, чем является община и каково её место в обществе, в Церкви, в самой истории человечества. Рассудочное видение или понимание важны в жизни общины. Но это рассудочное осознание должно всегда выплёскиваться из удивления и благодарности; они должны быть в сердце общины. Если нет, наступает преждевременная старость.

Философы гегельянской и марксистской традиций принимают за отправную точку не удивление, но борьбу с несправедливостью и классовую борьбу. Именно поэтому не может существовать общины, основанной на марксистских принципах. На этих принципах может существовать только объединение воинственных людей. С того момента, когда единство осуществляется единственно на почве борьбы, не существует больше взгляда любви и доверия одних к другим в благодарении.

Община всегда должна оставаться общиной детей, но детей, которые уже обладают сознанием и видением вещей. Община, стремящаяся стать общиной взрослых, «мудрых» и благоразумных, желающих сражаться, очень быстро теряет чувство общины и становится группой гиперактивных людей, теряющихся в сражении.

Марксистскую критику общинной жизни иногда трудно вынести, и многие члены сдаются ей. Они боятся, что их будут считать «буржуями», «слабыми», «людьми, страшащимися борьбы».

Видение реальности членами общины — видение долгосрочное. Марксисты же хотят революции. Но что касается революции, они и не знают, чего хотят. Члены общины желают сейчас жить тем, что марксисты откладывают на «потом».

Нужна смелость, чтобы сопротивляться этой критике. Человеку присуще скрытое желание прослыть героем, святым, мучеником. Он боится быть ребёнком, быть самим собой.

Чем более община растёт, укореняется, тем более она должна познавать свой глубокий смысл, потому что любая община несёт в себе разум вещей. Чем более община жива, исполнена подлинных человеческих отношений, чем более она является общиной жизни, а не просто объединением людей, совершающих определённые дела, тем более она должна придавать смысл основополагающим вопросам человека: о страдании и смерти, о браке, сексуальности, о месте мужчины и женщины, о власти, о чувстве Бога и о месте молитвы и религии, о бедности и богатствах, о профессионализме (о техницизме), о бескорыстии (или о сердце), о надежде и тревоге, о нормальности и аномальности, о несправедливости в мире и так далее. Она должна употреблять символы, чтобы выразить чувство или разум, которые она придаёт этим основополагающим реальностям, потому что нельзя одновременно расти в общине и углублять наши отношения, не подходя так или иначе к этим вопросам. Традиция общины должна быть способом передавать ответ на эти вопросы. Но постепенно нужно осознавать смысл и разумность этой традиции.

4. «От монархии к демократии»

Чем более община возрастает, тем более внимательными нужно быть к тому, чтобы приспосабливать структуры общины к её меняющимся потребностям, способствуя их развитию. У истоков общины обычно стоит основатель, который ведёт себя словно монарх, глава, который решает всё. Именно он обладает видением того, каким образом община должна жить, и решает всё в соответствии с этим видением. По мере того как другие присоединяются к нему, входят в его проект в лоне общины зарождается жизнь. Тот, кто стоит у истоков, должен научиться «отказываться от права» на «свою» общину, «свой» проект и таким образом научиться быть всегда готовым стать одним их многих, других членов этой общины. Структуры должны развиваться по направлению к демократии, в которой глава только координирует деятельность общины, хотя и обладая видением её основных целей.

Если глава не содействует этому переходу к демократии или точнее к настоящему разделению сфер ответственности в общине, он рискует удушить способности сердец многих других людей. Те, кто одарён реальными способностями к росту в плане ответственности и разума, останутся словно мёртвыми в этих уголках своего бытия и останутся на всю жизнь недоразвитыми исполнителями.

Эта эволюция структур происходит потому, что община растет, и духовно растут её члены, становятся более глубокими в осознании своего долга и способны возложить на себя большую ответственность. В «Ковчеге» мы пересматриваем наш учредительный документ [16]достаточно регулярно и, я полагаю, это очень хорошо. Я боюсь, что многие общины могут удушить своих членов, поскольку не умеют изменять свои структуры для того, чтобы основная цель общины переживалась лучше.

Важно, чтобы у людей были свои личные проекты, замыслы и свои сферы ответственности, которые позволяли бы им осуществлять те или иные инициативы. Но также важно, чтобы эти личные проекты утверждались общиной или исходили из установленного в общине разделения обязанностей. Если нет, они принесут вред общине. Такие проекты окажутся планами человека, который хочет доказать, что он лучше знает потребности общины, чем она сама; такие проекты могут свидетельствовать, что их «творец» хочет отделиться от общины. Часто попадаются такие общины, члены которых считают себя превосходящими других, считают себя спасителями. Распределение обязанностей в общинной жизни включает в себя и то, что все члены общины, или по крайней мере ответственные, должны попытаться посмотреть, каковы же на самом деле подлинные потребности общины и в каком направлении ей следует идти. В этой связи прежде всего нужно обратить внимание на то, чтобы избегать пристрастия к самопревозношению и желания превзойти других и превознести собственные идеи. Нужно, чтобы все слушали мнения друг друга и постепенно, беспристрастно уясняли истину. Это может отнять много времени и сил, но это стоит того, потому что в этот момент каждый человек из общины лично прилепляется к проекту.

Некоторые общины иногда создают такое впечатление, что они основаны людьми, которым нужно почувствовать себя руководителями, испробовать что–то, создать «свою» общину, осуществить «свой» замысел. Нужно всегда помогать основателям не попасть в эту ловушку, но прояснить свои намерения. С самого начала нужно избегать того, чтобы они оказывались одни. Лучше, чтобы община основывалась двумя–тремя людьми, вместе разделяющими обязанности и вместе контролирующими друг друга. Если нет, то основатель рискует с головой окунуться в это сотворение: он сам делает всё и становится собственником по отношению к «твари». Он не воспринимает никакой критики и слушает только льстецов (таких всегда много вокруг общины). Община умрёт от удушья, если основатель стремится удушить людей, которые пришли помочь ему, своих братьев и сестёр, не оказывая им доверия, не разделяя с ними свою ответственность, не позволяя им осуществлять ту или иную инициативу.

Если основывающий общину делает это с целью проверить что–либо посредством «творения», которое он создаст, в этом великая гордыня, что–то нездоровое, что должно умереть. Община создаётся для людей, которые в ней живут, а не для основателя. Ответственность — это крест, который он несёт и который он должен очень рано начинать разделять с другими, чтобы могли раскрыться дары каждого человека. Если основатель не учится со временем исчезать, община умрёт или будет вынуждена отвергнуть своего основателя.

Иногда я встречаю людей, которые хотят создать общину. После четырнадцати лет опыта общинной жизни я никому не посоветовал бы создавать общину за исключением, разумеется, особых случаев, по знаку Божию. Я скорее посоветовал бы этим людям идти жить в уже существующие общины; затем, когда придёт время, их пошлют создавать другую. Когда создаётся община, нужно обладать чувством принадлежности и миссии. Нужен кто–то, кто удостоверял бы наш выбор, поддерживал нас, контролировал и давал бы нам советы. Таким образом, первые христианские общины были основаны людьми, состоявшими в общине апостолов и учеников, пребывавших в молитве в день Пятидесятницы с Марией, Матерью Иисуса. Они были посланы и утверждены в своей миссии коллегией апостолов.

5. Открытость кварталу и миру

Перед тем как приступать к основанию общины, важно установить контакт с деревней или двором, кварталом, в котором община будет создаваться. Многие общины рождаются, не устанавливая сначала эти контакты. А если эти общины принимают умственно или физически отсталых людей, или же людей отчаявшихся, то это катастрофа. Соседи и окружающие отвергнут её. Община больше не знак, она становится нарывом. Если бы основатели уделили время тому, чтобы объяснить свой замысел соседям, то эти последние в свою очередь с большим пониманием отнеслись бы к нему. А если они смогут принять отсталых людей самой деревни, тогда община вполне вольётся в жизнь этой деревни. Не является потерей времени провести несколько месяцев в установлении контактов и связей дружбы с соседями, прежде чем приступать к созданию общины.

Для того чтобы община стала знаком, нужно, чтобы её соседи видели в ней позитивный вклад в жизнь квартала или деревни. Хорошо иметь кого–то в общине, кто мог бы помочь старым или больным, чтобы дом был всегда открыт, был прибежищем для тех, кто страдает и находится в нужде.

Чем более община углубляется в своё призвание и возрастает в нём, тем более она должна включаться в жизнь квартала. Сначала община словно замкнута между четырьмя стенами дома. Но постепенно она открывается соседям, друзьям. Некоторые общины пугаются, когда начинают чувствовать, что соседи стремятся влиться в них. Они боятся потерять свою самобытность, потерять контроль.

Но не это ли и является подлинным расширением общины? Важно, чтобы в некоторые моменты стены общины рушились. Это означает, что каждый должен уважать место другого и что сферы ответственности и права каждого должны быть ясно выраженными. Каждый становится ответственным за другого в определённой области. Нужно, чтобы и одни и другие бескорыстно приносили что–то другому, чтобы завязывались настоящие связи. Именно так маленькая община может стать мало помалу закваской в тесте, связью единства между всеми и для всех.

Конечно, по мере того, как община укореняется в квартале, как она начинает расширяться, как вовлекает соседей в свою деятельность, она обнаруживает, что определённые законы страны и некоторые несправедливости препятствуют становлению людей, особенно несчастных отсталых. Тогда община призвана принять определённую позицию на политическом поле. Она пытается преобразовать законы и бороться с несправедливостью. Может быть, из–за этого на неё косо будут смотреть власти и может случиться, что оппозиция попытается любой ценой привлечь её на свою сторону для своей борьбы. Трудно такой общине найти свой путь среди этих крайностей.

Маргарита Майано вспоминала в «Ковчеге», что бабочка для того, чтобы выйти, должна разорвать кокон, и что ребёнок, чтобы родиться, совершает насилие. Чтобы привести в мир новое общество, иногда нужно использовать определённое насилие. Но оно должно исходить из общения и из доверия и усиливать их.

Растущая община постепенно обнаруживает, что она находится в этом месте не ради себя самой. Она принадлежит всему человечеству; она создана для всего человечества. Она приняла дар, который должен принести много плодов всем. Если она замыкается в себе самой, то умрёт от удушья. Зарождающаяся община подобна семени, которое должно расти и становиться деревом, которое принесёт множество плодов и в котором все птицы небесные смогут свить гнездо. Она должна простереть руки, чтобы бескорыстно дать то, что бескорыстно получила.

Община всегда должна помнить, что она знак и свидетельство для всех людей. Члены общины должны быть верными один другому для того, чтобы взаимно удостоверять своё возрастание, но также и для того, чтобы быть знаком и источником надежды для всех людей.

Община, начавшая свою жизнь подобно семени, должна помнить, что это семя произошло от срезанного с дерева плода, рождённого другим семенем. Община рождена отцами и матерями и даст сынов и дочерей. Она участвует в смене поколений; она маленькое звено в большой цепи человечества. Нужно, чтобы это звено было красивым, прочным и живым.

Община в одно и тоже время должна быть отделена от человеческого общества и открыта ему. В той мере, в какой она живёт ценностями, отличными от тех, что распространены в обществе, она обязательно будет от него отделена. Если она слишком открыта, она никогда не сможет сохранить и углубить собственные ценности; у неё не будет самобытности и собственной жизни. Но если она слишком замкнута, она не сможет расти; она не сможет видеть подлинные ценности, которые существуют в обществе, у других людей. Она окажется перед лицом дилеммы: «Или я права, или они ошибаются». Она будет неспособна видеть духовную скудость и ошибки, свойственные ей. Община призвана возрастать постепенно в отношениях с другими, с людьми двора. Таким образом, благодаря этим новым друзьям, община будет расти, и в этом они будут друг другу помогать. Нельзя сказать, что кто–то прав, а другие ошибаются, но все призваны взаимно помогать друг другу.

У меня такое впечатление, что в Церкви в определённую эпоху религиозные ордена очень сильно замыкались в самих себе. Они умирали от удушья. Они чувствовали это и открывались обществу. Но некоторые, может быть, были слишком находчивыми; они начинали с того, что бросали свою орденскую одежду ради того, чтобы быть ближе к людям, но вместе с ней они оставляли и свои традиции, смысл своего основания; они потеряли свою самобытность; они уже не были общинами.

Когда какая–то община чувствует, что умирает, это не лучший момент, чтобы изменять свои внешние признаки, свой порядок и одежду; если их не станет, то не будет больше ничего, что сможет удерживать людей вместе. Это время для внутреннего обновления, возобновления доверия в личных отношениях и в молитве; время оставаться близкими бедным и отчаявшимся.

6. Испытание: один из этапов созревания

Испытание — важный фактор созревания общины. Через испытание я знаю, что такое трудно, что такое бедность, преследование, то, что разъединяет общину и раскрывает её слабости, напряжённости, внутреннюю и внешнюю борьбу, все те трудности, которые происходят из нового этапа, который нужно преодолеть.

Для того чтобы создать общину, нужно бороться со всякого рода элементами, но однажды, когда община отправилась в путь, кажется, что какие–то силы исчезли, тогда по скорому ищут компенсаций в удобстве, безопасности, развлечениях и компромиссах с другими ценностями.

В терапевтической общине это очень хорошо видно: сначала принимаются тяжёлые люди, с депрессиями, которые бьют стёкла, затем мало помалу все успокаиваются, а если приходит ещё один «боец со стёклами», его больше нельзя принять. Иссякли силы, которые были в определённый момент, чтобы бороться с любым видом трудностей и принимать трудных людей. Приходит момент, когда нам хорошо находиться вместе, а это уже понижение уровня единства [17]. Именно поэтому испытания важны в общине, поскольку они вынуждают нас найти тот уровень, тот тон, ту силу отношений, которые сделают нас способными бороться с трудностями и обрести чувство неотложности при решениях.

Община, которая становится богаче и уже пытается только защищать свои богатства и свою репутацию, близка к смерти. Она прекратила расти в любви. Община живёт тогда, когда она бедна, когда её члены чувствуют, что должны вместе работать, быть едиными и не для чего иного, как для насущного хлеба и тогда, когда каждый отдаёт себе отчёт, что если он не трудится, другим от этого будет плохо!

Часто только тогда, когда община находится на грани разрушения, люди приступают к диалогу и начинают смотреть друг другу в глаза, потому что они отдают себе отчёт в том, что наступил момент, когда нужно задать себе вопрос жизни или смерти; если они не сделают чего–то решительного и радикальным образом нового, всё исчезнет. Часто нужно дойти до глубины пропасти, чтобы достигнуть момента истины, признать собственную духовную бедность, собственную потребность в одних и других и взывать о помощи к Богу.

Испытание объединяет общину в той мере, в какой существует доверие, достаточно сильное для того, чтобы принять его. Если один член общины оказывается сильно раненым в катастрофе, агрессивность и маленькие личные интересы исчезают. Этот удар делает единство более глубоким и ставит перед лицом самого существенного. Новая солидарность вновь рождается для того, чтобы лучше перенести испытание и преодолеть его.

Испытания, проламывающие поверхностную самоуверенность, часто высвобождают новые силы вплоть до самых потаённых. Начиная с этой раны, община вновь рождается в надежде.

7.Состояния напряжённости

Состояния напряжённости являются необходимым этапом в периоды созревания и углубления жизни общины. Они проистекают от личных конфликтов, конфликтов, порождённых отказом от возрастания, личного и общинного становления, от конфликтов между эгоистическими устремлениями различных людей, появившихся из–за ослабления бескорыстности внутри всей общины, из–за несходства темпераментов и психологических трудностей каждого. Эти состояния напряжённости естественны. Нормально, что мы обеспокоены, когда поставлены перед лицом собственной ограниченности и духовной скудости, когда мы обнаруживаем свою глубокую рану. Нормально, если мы уходим от всё возрастающей ответственности, ибо для того, чтобы смело идти ей на встречу, нужно приложить определённые усилия, потому что мы чувствуем себя неуверенными. Перед лицом последующих умерщвлений собственных интересов мы внутренне вопиём. Нормально, если мы упрямимся, если боимся, если мы метим шаг, если больше не продвигаемся вперёд, если мы отступаем перед новыми трудными членами, с которыми нам нужно общаться, если они ещё не освободились от своих страхов и агрессивности.

Нормально, что в определённые моменты мы обнаруживаем ослабление нашей готовности к бескорыстной самоотдаче по причине усталости, личных напряжений, разного рода страданий. Существует множество причин для напряжённости.

Каждое из этих состояний напряжённости ставит всю общину в целом и каждого её члена в отдельности перед лицом собственной духовной скудости, перед собственной неспособностью, усталостью, агрессивностью и депрессиями. Это может стать важной вехой, временем осознания того, что сокровище общины пребывает в опасности. Когда всё идёт хорошо, когда община верит, что наступил успешный период, члены общины рискуют отдаться силам своей любви. Они менее внимательны один к другому. Состояния напряжённости вынуждают их вернуться к реальности своей духовной бедности. Принять соответствующие критерии молитвы, диалога, терпения и усилий для того, чтобы преодолеть кризис и вернуть потерянное единство.

Они дают понять, что община — это более, чем человеческая реальность, что ей нужен дух Божий для жизни и самоуглубления. Также они очень часто мечтают об этапах, которые им необходимо пройти для того, чтобы обрести более реальное единство, обнаруживая надломы, преодоление которых обязывает к перевоспитанию, к реорганизации, к большему смирению. Иногда животный взрыв только помогает нам раскрыть реально существующую напряжённость, до того бывшую скрытой. Только тогда, когда напряжение разряжается, становится возможным попытаться исцелить его причину до самых корней.

Нет ничего, что причиняло бы такой вред общинной жизни как скрывать напряжённость, поступать так, будто бы её не существует, прятать её за знаками почтительной вежливости и избегать реальности и диалога. Напряжённость или волнение могут быть знаком ближайшего пришествия новой благодати Бога. Они возвещают переход к Богу в общине.

Часто напряжённость и испытания исходят из того факта, что община потеряла чувство самого главного, начальное видение своих задач и не может больше быть верной призыву Божию и призыву бедных. Тогда она заключает в себе новый призыв к верности. Чтобы обрести мир, нужно, чтобы община просила прощения у Бога и умоляла Его дать ей свет и новую силу.

Нужно принять эту напряжённость как повседневный факт, пытаясь разрешить её в поисках самоуглубления и истины. Разрешить — не означает найти поспешные утешения. Только давая открыто разразиться напряжению в присутствии всех заинтересованных лиц, мы вновь обретём единство. Желание дать осознать кому–то его пределы, его эгоизм, его ревность, его неспособность к диалогу не помогает ему с необходимостью преодолеть его. Напротив, это может замкнуть его в ещё большей тоске, близкой к отчаянию.

В общем, невозможно никому помочь понять его пределы, если одновременно мы не помогаем ему обрести силу для их преодоления, понять все те возможности, которые таит в себе любовь, доброта и благая деятельность, и обрести доверие к себе самому и к Святому Духу. Никто не может принять зло, сущее в себе самом, если он не чувствует, что его все любят и уважают, если у него нет ощущения доверия к себе. Никто не может сдерживать свои эгоистические импульсы и свои страхи, если ему не дали понять, что он достоин любви. И такова задача ответственного: понять красоту и ценность напряжённой и агрессивной личности и помочь членам общины делать то же самое. Таким образом, мало помалу, этот человек, чувствуя, что его не отвергают, но принимают и любят, сможет не препятствовать проявлению своих благотворных сил ради служения другим. А когда страхи ослабляются, и люди начинают слушать друг друга без предубеждений, заранее не отвергая друг друга, и начинают понимать, почему этот и тот конкретный человек поступают именно таким образом, состояния напряжённости исчезают. Речь идёт о том, что нужно принимать других и любить их с их эгоистическими стремлениями и их агрессивностью. Это взаимное принятие друг друга, которое со временем может стать подлинным разделением жизни другого, требует времени и терпения. Это может потребовать множества встреч, бесед, иногда очень тяжёлых, деликатных диалогов, также и молчаливого, спокойного, исполненного нежности признания.

Не нужно ни прятать состояния напряженности, ни давать им взорваться раньше времени, но принимать их с максимальной чуткостью, с величайшими доверием и надеждой, зная, что их нужно претерпеть. Нужно принять их терпеливо и с глубоким состраданием, без паники и наивного оптимизма, но на основе реалистичной позиции, исполненной внимания и поисков истины.

Напряжённость исходит из того факта, что некоторые слишком закоснели в своих мнениях. Со временем они откроются, они обнаружат другие измерения реальности, их видение претерпит изменения и напряжённость исчезнет. Именно поэтому нужно быть терпеливыми перед лицом какой бы то ни было напряжённости и не стремиться всегда разрешать её быстро. Если хотите действовать быстро, вы рискуете подтолкнуть некоторых людей ужесточить свою позицию вместо того, чтобы смягчить её.

Некоторые напряжённости в общине проистекают из того, что община заключает в себе почти противоположные друг другу ценности. Гений общины должен проявляться в попытке привести их к взаимному равновесию. Именно таким образом в «Ковчеге» мы вместе хотим быть единой христианской общиной и трудиться согласно потребностям Государства. Некоторые люди с большей охотой принимают одну ценность, чем другую и это хорошо, но вместе с тем иногда это приводит к напряжённости между людьми. Эти состояния напряжённости уменьшаются по мере того, как община и её члены достигают человеческих зрелости и мудрости.

Другие напряжения происходят из того, что община эволюционирует и появляются новые дары и новые реальности. Они требуют мало помалу нового равновесия, может быть даже развития структур. Прежде всего, нам не нужно впадать в панику перед такими напряжениями, которые зачастую нельзя даже ясно выразить. Нужно уметь ждать момент, когда община будет готова встретить эти вопросы в мире и истине.

Возрастание человека к любви и мудрости долгое. Когда речь идёт об общине, этот рост происходит ещё более медленно. Члены общины должны быть всегда друзьями времени, знать, что многие вещи осуществляются, лишь бы им дали необходимое для этого время. Может быть большой ошибкой желать, во имя ясности и истины, ускорения хода вещей и очень быстрого их прояснения. Иногда находятся люди, которые любят конфронтацию и разделения. Это не всегда проявление здоровья. Лучше быть друзьями времени. Но вполне очевидно, что каждый человек должен быть бдительным, чтобы не увиливать от проблем, отказываясь слушать недовольство, существующее в общине, и чтобы осознавать напряжённости.

Многие состояния напряжённости происходят из непризнания того, что руководитель имеет и слабые стороны. Всегда ищут идеальных «отца» и «мать», а разочарование вызывает тревогу. Эти напряжённости полезны: нужно, чтобы каждый обнаружил, что руководитель тоже человек и что он может ошибаться, не теряя при этом доверия к себе. Каждый человек должен созревать в зрелости и находить подлинные и свободные отношения с лидером. Но нужно также, чтобы община была готова развиваться и меньше бояться.

Во многих общинах кто–то является самым хрупким, самым трудным человеком, который, кажется, катализирует агрессивность всех других. И всегда именно на него нападают, именно его критикуют, именно над ним подшучивают. Каждый член общины, в потаённом уголке своего сердца, ощущает какую–то неудовлетворённость, а иногда свою виновность. Такие люди очень легко могут впасть в уныние, в дискомфортное состояние. Тогда они проецируют на другого, более слабого, свою ограниченность и своё малодушие. Во многих общинах есть такой «козёл отпущения» личных и групповых тревог.

Однажды встав на путь притеснения и отвержения и высвободив из себя агрессивность, не легко сойти с этого пути. Однако ради здоровья общины совершенно необходимо, чтобы такая позиция отвержения была отведена от своей мишени, потому что невозможно, чтобы община жила, когда одного из её членов притесняют. Тогда нужно, чтобы другой сознательно ли или нет и при вдохновении Святого Духа начал принимать на себя удары этой агрессивности. Например, делая из себя шута. Так постепенно животная и презренная агрессивность преобразится, а наэлектризованность напряжённости ис