Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Будь ответственен за свою общину

Однажды я помогал при принесении торжественных обетов сестёр–диаконес в Руэле. Мать Настоятельница говорила каждой из сестёр, что она посвящается Богу, надевая ей на шею крест и произнося при этом глубоко потрясшие меня слова:«Прими теперь этот крест. Он знак твоей принадлежности Богу в лоне нашей общины. Эта община уже твоя. И ты ответственна с нами за её верность». Да, каждый человек ответственен за верность своей общины, а не только «ответственные».

Чувство принадлежности к народу, союз с обетованием, которое она включает в себя, находятся в самом сердце жизни общины. Но остаётся вопрос: кто мой народ? Мой народ — только ли это те, с кем я живу, кто сделал тот же выбор, что и я, или же это те, для которых община создана? Я объясняю себе. Три человека ведут общинную жизнь в бедном квартале, пытаясь жить, взаимно принимая друг друга в своей индивидуальности, в скромности и взаимной любви. Они пришли сюда по вдохновению вселенской любви, любви Иисуса. Они были посланы, они хотят дать свидетельство о любви Отца, благовествуя Евангелие своим присутствием и своей жизнью. Их народ — та ли это группа людей, которой они принадлежат и которая их поддерживает духовно, а может быть и материально, или это жители этого бедного квартала, их соседи? Ради кого готовы они отдать жизнь свою?

В «Ковчеге» задавался тот же вопрос. Состоит ли община прежде всего из помощников, пришедших свободно, исходя более–менее из одних и тех же оснований, или, скорее, из отсталых людей, которые не решили прийти, но их сюда доставили? Опекающие и опекаемые хотели бы создать одну, а не две общины. Это верно в теории, но на самом ли деле не от помощников исходит стремление создать между собой общину, чтобы найти в ней внутреннее удовлетворение? Это очень трудно и требует в некотором смысле смерти для собственного бытия, создания настоящей общины с самыми бедными и отождествления с ними. Чем больше ты в эмоциональном смысле близок к помощникам, тем более ты рискуешь отдалиться от бедных. Нельзя одновременно отдать своё сердце всем и повсюду.

Но можно идти дальше. Нужно ли ограничивать общину, «мой народ» теми — помощниками и опекаемыми — кто живёт вместе под одной крышей? Не включает ли она также и соседей, людей из квартала, друзей? По мере того как человек возрастает в любви, как сердце его «расширяется», по мере того как община в самом узком смысле этого слова достигает определённой зрелости, реальность общины, «мой народ» расширяется.

Но остаётся факт, что каждый человек, живущий в общине, должен ясно определить свои приоритеты. К чему он должен прилагать свою энергию? Кому он должен дать жизнь? В случае, только что приведённом, с тремя людьми, живущими в трущобах, не нужно ли, чтобы группа, к которой они принадлежат, была источником, корнем, позволяющим им в полной мере принадлежать к «своему народу» из трущоб? Тогда не будет борьбы за влияние или принадлежность. Существуют корни, чтобы цветы и плоды появлялись, а в плодах находятся семена завтрашнего дня. Таким же образом, в «Ковчеге», единство помощников не является ли поддержкой и ободряющей силой для каждого, которая помогает ему приблизиться к отсталым людям и создать именно «ту» общину, одну среди всех? Одна принадлежность не упраздняет другой, они словно созданы одна для другой. Они являются единой реальностью, потому что любовь, в сущности, представляет собой дар, а не владение.

Ты входишь в общину для того, чтобы жить с другими, но так же и, прежде всего, для того, чтобы разделить вместе с ними цели их общины, для того, чтобы ответить на призыв Бога, чтобы ответить на крик бедных. Община предстаёт перед нашими глазами как жизненная среда, в которой можно расти и вместе отвечать на призыв.

Община никогда не появляется ради себя самой. Она принадлежит чему–то, что превосходит её, принадлежит бедным, человечеству, Церкви, вселенной. Она дар, свидетельство, которое нужно открыть всем людям.

Община, мужчины и женщины, с которыми ты живёшь, представляет собой только отправную точку, с которой начинается расширение сердца во вселенском измерении. У неё есть смысл только в том случае, если мы видим её вместе с корнями и плодами.

Иногда некоторые общины слишком отдаляются от своих целей. Их члены не знают толком, кто «их народ». Они не знают, на какие вопли им нужно отвечать. Они не знают, почему мир и святость должны возрастать при свете. Они не знают, что призваны стать источником жизни для своего «страждущего народа».

Некоторые люди боятся приближаться к тем, кто находится в состоянии отчаяния. Они не хотят рисковать, чтобы им не поранить свои сердца, потому что признать то, что ты ранен — значит признать связь, войти в союз. Тогда бедный становится пастырем, который их же и ведёт. Говоря «да» распятым этого мира, он говорит «да» Самому Распятому. Говоря «да» Самому Распятому, говорит «да» распятым этого мира. Иисус скрывается в лике бедного. То, что делается для самого незначительного из Его братьев, самый небольшой жест любви, делается для Него, Христа. Иисус — алчущий, жаждущий, узник, чужестранец, голый, больной, умирающий. Иисус — угнетённый, бедный. Жить с Иисусом — значит жить с бедным. Жить с бедным — значит жить с Иисусом.

Я был поражён тем количеством человек, которые намеревались вступить в общину. Их деятельность так наэлектризована этим намерением, что они больше не видят ни реальности, ни людей, их окружающих, нуждающихся в их взгляде и помощи их рук. Иногда это намерение слепо. Лучший способ войти в общину — не иметь никаких планов и интенсивно жить ежедневными обстоятельствами со всем тем, что они включают в себя: жить трудом, открытостью, готовностью выслушать и понять. Путь к общинной жизни совершается тогда естественно.

Община, слишком отвлекшаяся от своих целей, замыкается в себе самой. Она не живёт больше для того, чтобы ответить на призыв, побуждающий её преодолеть собственные границы. Когда община уходит в себя, появляются состояния напряжённости до тех пор, пока она вновь не обретает и не выводит из зародышевого состояния обращённый к ней призыв.

Когда человек вступает в общину, он входит в союз с братьями и сёстрами — членами общины, а также и прежде всего со страждущим и взывающим о помощи народом, с теми бедными, которые раздавлены тяготами и ждут благой вести.

Иисус читал в храме следующий отрывок из Исаии:

Дух Господень на Мне, потому что Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное (Луки 4: 18–19; отрывок из Исаии 61: 1–2).

Затем Иисус добавляет: Ныне исполнилось Писание сие, слышанное вами (Луки 4, 21).

Община создаётся для того, чтобы помочь личному становлению каждого конкретного человека, живущего в общине, а также росту того народа, которому она предназначена.

Когда человек узнаёт свой народ, когда он начинает осознавать его страдания, когда он отдаёт себе отчёт в том, что он ответственен за него, тогда он в большей мере способен преодолеть себя самого.

Войти в Союз–Завет — значит открыть, что существуют узы между мной и моим Богом, что я создан для того, чтобы быть Его сыном, чтобы жить во свете Его. Меня позвали на божественную свадьбу.

Войти в Союз вместе с тем означает — войти в сердце Божие и обнаружить, что я создан ради моих братьев и сестёр, прежде всего ради самых бедных, живущих без надежды.

? Есть люди, которые сначала входят в Завет с Богом, а затем в Союз со своим народом.

? Есть люди, которые входят сначала в Союз со своим народом, а затем приходят к источнику этого Союза, вступая в Завет с Богом.

Некоторые люди не желают входить в тесные отношения с людьми, пребывающими в отчаянии, потому что они слишком ослеплены своими собственными слезами; они не слышат кликов бедного, потому что оглушены шумом своих собственных желаний, своих собственных планов. Человек входит в союз с бедным, когда прилагает усилие не слушать больше себя, не расстраиваться больше из–за своих небольших страданий и забот.

Кроме того, иногда некоторые не хотят знать, кто «их народ», потому что тогда появляется ужасающая потребность в их помощи. Люди становятся ответственными за свой страждущий и мятущийся народ, обязанными ответить на его крики и превозмочь ради него самих себя. Нужно возрастать в мудрости, в любви и кротости для того, чтобы можно было лучше служить и сполна востребовать свой дар, чтобы народ этот был полон жизни. Теперь люди знают, за кого отдавать собственную жизнь.

В сердце бедного присутствует тайна. Иисус говорит, что всё то, что делается ради голодного, жаждущего, голого, больного, пленника, делается ради Него:

Всё то, что делаете одному из братьев моих самых меньших, для Меня делаете (Мф. 25: 40).

Бедный в своей полной беззащитности, в своей тревоге и оставленности уподобляется Иисусу. В его полной бедности, в его очевидной ране скрыто пребывает тайна присутствия Бога.

Тот, кто лишён безопасности и спокойствия, конечно, нуждается в хлебе, а после этого хлеба он, прежде всего, нуждается в присутствии, в другом человеческом сердце, которое сказало бы ему:«Мужайся, ты очень много значишь в моих глазах, и я люблю тебя; ты очень ценен; надежда существует ". Ему нужно присутствие, которое открыло бы ему присутствие Божие, Бога — любящего и дарующего жизнь Отца.

Между Иисусом и бедным заключён союз. Тайна эта велика. Сказано в книге Исход:

И стенали сыны Израилевы от тяжести и вопили и вопль их о помощи восшёл к Богу от тяжести их притеснения. Бог услышал стенание их, и вспомнил Бог Завет Свой. Тогда открылся Яхве Моисею и сказал ему: Я увидел несчастье народа Моего, который в Египте и услышал вопль от надсмотрщиков его; Я знаю скорби его. Я сошёл освободить его от руки Египтян и привести в страну хорошую и пространную, в страну, где течёт молоко и мёд (Исход 2, 23–24; 3, 7–8).

Христианские общины продолжают дело Христа. Они посланы, чтобы быть Его присутствием рядом с бедными, живущими во мраке духовном и отчаянии.

Входящие в эти общины, тоже отвечают на призыв и вопли слабых и притесняемых. Они входят в союз между Иисусом и бедным. Они встречают в бедном Иисуса.

Входящий в жизнь бедного совершает это сначала из желания оказать ему милость, ради того, чтобы помочь ему и поддержать его; такого часто принимают за спасителя и в сердце воздвигают ему памятник. Но, прикасаясь к бедному, достигая его, устанавливая с ним отношения, в которых царствует любовь и доверие к нему, он открывает тайну. В неуверенном сердце бедного он обнаруживает присутствие Иисуса. Именно тогда он открывает таинство бедного и достигает тайны сострадания. Кажется, что бедный разрывает преграды мощи, богатства, даровитости и гордости; он плавит ту скорлупу, которой человеческое сердце обволакивает себя для самозащиты. Бедный всем раскрывает Иисуса Христа в себе. Он даёт понять тому, кто приходит помочь ему, свою собственную бедность и уязвимость; он показывает также свою способность любить, силу к любви своего сердца. Бедный обладает таинственной властью: в своей слабости он становится способным прикоснуться к очерствевшим сердцам и раскрыть перед ними источники воды живой, сокрытой в них. Ручка малыша, которой мы не боимся, скользит по перекладинам тюремной решётки нашего эгоизма. Он открывает замок. Он освобождает. И Бог скрывается в малыше.

Бедные благовествуют нам Евангелие. Именно поэтому они являются сокровищами Церкви.

Когда я приехал в Тросли–Брёй, маленькую деревушку на севере парижского округа, я встретил Рафаэля и Филиппа. Ради Иисуса и Евангелия я пригласил их идти со мной. Так и был основан «Ковчег». Забирая их из приюта, я знал, что это будет на всю жизнь. Было невозможным установить с ними тесную связь, а затем, некоторое время спустя, заново отправить их в больницу или куда бы то ни было ещё. Моя цель, когда я основывал «Ковчег», состояла в создании семьи, общины для и с теми, кто слаб и беден по причине умственной отсталости, кто чувствует себя одиноким и брошенным.

Постепенно я открыл их дар. Сначала я мог считать себя великодушным. Но, живя с Рафаэлем, его братьями и сёстрами я начал понимать свои собственные пределы и свои сложные разнообразные мотивировки. Для того чтобы войти с ними в отношения, нужно было, чтобы я открыл свою бедность, чтобы я задержал «свои планы», если хочу открыть в себе ребёнка, чадо Божие. Именно так я обнаружил Союз, связывающий меня с самыми слабыми и самыми бедными; Иисус послал меня войти в Союз–Завет, который Он установил с бедным.

Теперь, вместе с теми, кто пришёл помогать мне и кто открыл как и я благодать в сердце бедного и самих бедных, мы составляем народ, великую семью, общину. И мне даже в голову не может прийти, что я могу разорвать узы этого единства. Это было бы величайшей неверностью.

С течением времени я понял, что не существует противоречия между моей жизнью с бедными и моей жизнью молитвы и единения с Богом. Конечно, Иисус открывается мне в Евхаристии и необходимо, чтобы я проводил с Ним некоторое время в уединённой молитве. Но Он открывается также в жизни с моими братьями и сёстрами. Моя верность Иисусу выражается в моей верности моим братьям и сёстрам по «Ковчегу», особенно к самым бедным.

Если я проповедую на собраниях и принимаю на себя роль руководителя, то всё это происходит по причине Завета; именно он лежит в основании моей жизни. В остальном только служение.

В Церкви я поражаюсь рвению тех, кто посвящает себя Богу для жизни в молитве и поклонении. У других — миссия проповедовать Евангелие или совершать дела милосердия от имени Церкви. Я чувствую, что моё место в Церкви и в человеческом обществе — идти вместе с бедными и слабыми; делать так, чтобы каждый из нас возрастал вместе с другими, чтобы мы поддерживали друг друга для того, чтобы быть верными нашему глубокому внутреннему созреванию, нашему пути к внутренней свободе, а иногда к большей внешней самостоятельности.

Наша община не может быть религиозной общиной и даже общиной христианской, в том смысле, что всё связано с Церковью, и все принадлежащие ей являются христианами. Мы принимаем бедных в нашу общину не потому, что они обязательно христиане; мы принимаем их потому, что они отсталые люди, пребывающие в нужде. А те, которые свободно идут жить с нами, сначала для того, чтобы помогать, а затем просто потому, что они признают связи, которые объединяют нас, даже если они не разделяют веру в Иисуса, не могут ли и они сказать «да» союзу? Я знаю, что мой союз с бедным связан с союзом с Самим Бедным, которым является Иисус. Именно Иисус привлёк меня к Себе; только благодаря дару Святого Духа я смог ответить на вопль Его печали. Для других эта вера может быть менее явной.

Но все мы призваны к одной и той же вере. Я хочу остаться верным этому Союзу–Завету с моими братьями и сёстрами по «Ковчегу», жить и умереть с ними.

 

Первый призыв:опыт покоя

Если кто–то начинает путь к единству, странствие к обетованной земле, так это потому, что глубины его бытия испытали прикосновение. Он испытал основополагающий опыт, словно камень его эгоизма был пробит посохом Моисея, и вода прорвалась, словно камень, закрывавший могилу, откатили, и глубины его бытия смогли выйти. Это опыт — может быть ещё достаточно слабый — нового рождения, освобождения, удивления, времени помолвленности со вселенной, со светом, с другими и с Богом. Это опыт жизни, в которой ты чувствуешь себя глубоко единым со вселенной и Богом, несмотря на то, что вполне остаёшься самим собой в том, в чём ты являешься наиболее живым, наиболее являющим своё великолепие, наиболее глубоким. Это значит открыть в себе источник, текущий в жизнь вечную.

Этот опыт в начале нашего странствия, кажется, уже предвкушает свою окончательную цель, это словно поцелуй, предвозвещающий свадьбу. Этот опыт представляет собой призыв и направляет наши шаги, раскрывая наше окончательное предназначение. Этот момент удивления представляет собой самую личную реальность из всех существующих. Но очень часто это выражается в следующем контексте: он может быть встречей с бедным. Его призыв пробуждает во мне ответ, и я обнаруживаю живые источники, сокрытые в глубинах моего бытия. Этот призыв можно открыть также при встрече с очень уважаемым или уважаемыми людьми в общине. Смотря на них и слушая, я обнаруживаю, кем хотел бы быть я. Эти образцы для подражания становятся тогда отражением глубин моей личности, и я таинственным образом чувствую, как меня влечёт к ним. Или это призыв, ещё более таинственный, сокрытый в глубинах сердца, может быть, вызван Евангелием, написанным ли, или возвещённым. Он даёт ощущение смутно угадываемой обетованной земли, обретения «дома», «собственного места». Часто этот опыт бывает таким, что вводит человека в общину, или же направляет жизнь человека иным образом.

Этот опыт может быть взрывом жизни, ярким моментом, исполненным мира, спокойствия, или, может быть, более скромно, прикосновением мира, чувства благополучия, чувством присутствия на «своём месте» и с теми людьми, для которых ты и создан. Этот опыт придаёт новую надежду: возможно продвигаться вперёд потому, что смутно проглядывает что–то по ту сторону материальных реальностей и пределов человеческой природы; начинает угадываться, что достигнуть счастья возможно; проглядывает «небо».

Этот опыт показывает нам глубины нашего бытия. Однажды войдя в общину и выступив в поход, может случиться, что придут облака, чтобы затмить солнце или, что видимым образом закроются глубины нашего «Я». Но этот опыт, однако, остаётся, будучи сокрытым в памяти сердца. Уже известно, что самая углублённая жизнь в нас — свет и любовь, и что мы должны продолжать идти в пустыне и в ночи веры, чтобы получить в определённый момент глубинное откровение нашего призвания.

Когда кто–либо, прибыв в общину, вполне чувствует себя как у себя дома, пребывая в совершенной гармонии с окружающими и с общиной — это знак того, что, может быть, он призван остаться здесь. Это чувство часто заключает в себе призыв Божий, который должен быть подтверждён призывом со стороны общины. Союз — это встреча двух призванных, взаимно удостоверяющих своё призвание.

Когда кого–то очень сильно привлекли некоторые люди из общины, это является также для этого человека знаком того, что он призван войти в ту же форму союза. Аристотель говорит, что если хочешь познать человека, нужно спросить у него, кто его друзья.

Кажется, что многие молодые люди не отдают себе в достаточной мере отчёт о важности и глубине чувства «благополучия», когда встречают общину, и эта встреча заключает в себе призыв Божий.

Конечно, испытав этот основополагающий опыт, ещё можно сомневаться. Прельщённые богатствами и заботами мира, из боязни осуждения, трудностей, преследований или из–за психологической неспособности принять решение, они могут отстраниться от откровения этого света. Они пускаются на поиски извинений: «Я не готов; мне ещё нужно попутешествовать, посмотреть, понять, что представляет собой мир; посмотрим через несколько лет». Но часто, о горе! они не увидят ничего; станут жертвами обстоятельств; найдут других друзей, чтобы успокоить чувство одиночества; у них больше не будет случая пережить этот основополагающий опыт принадлежности к общине надежды. Они встанут на другой путь, и встреча с Богом и с бедным произойдёт другим образом и в другой момент.

Иисус, взглянув на молодого человека, полюбил его и сказал ему: «Одного тебе недостаёт: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим; и последуй за Мною». (Марка 10: 21).

Но молодой человек не обладал достаточным доверием; он боялся, потому что полагал безопасность свою в богатствах. А поскольку у него было их много, он отошёл опечаленным.

Призыв — это приглашение: «следуй за Мной». В первую очередь это не приглашение к щедрости, но к встрече с любовью. Иногда моё сердце плачет, когда я чувствую, что некоторые люди несерьёзно относятся к этому основополагающему опыту призыва. Это — словно они расточают свои сокровища; они потеряют время и может быть полностью отстранятся от света. Однако от нашей земли восходит крик отчаяния, крик алчущих и жаждущих, крик Иисуса: Жажду (Иоанна 19: 28)

Они не верят толком ни в себя, ни в этот призыв; они не знают, что в них не может найти выхода источник, ждущий высвобождения для того, чтобы оросить наш очерствевший мир. Все молодые люди не знают красоты жизни, сущей в них, готовой излиться. Ты призван войти в Завет с Богом, с твоими братьями и сёстрами, особенно с самыми бедными. Нельзя опоздать.

Я увещаю вас вести жизнь достойную призвания, которое вы получили, со всяким смиренномудрием, кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранить единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, поскольку вы и призваны к одной надежде; один Господь, одна вера, одно крещение. Один Бог и Отец всех, Который над всеми и через всех, и во всех (Еф. 4: 1–6).

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-08

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...