Триединство надежности, валидности и репрезентативности

В современных общественных науках понятия репрезентативности, ва­лидности и надежности получили статус «святой троицы» от науки. Похо­же, они принадлежат к некоторой абстрактной реальности храма науки, очень далекой от жизни бренного мира, на которую должны с почтением молиться все истинно верующие в науку.

В качестве введения ко множеству контекстов и дискурсов верифика-Чии и социального конструирования знания, начну с истории моей соб­ственной встречи с понятием валидности. В шестидесятые годы, будучи ^стУдентом-психологом, я прочел кучу книг, в которых говорилось о важно-^{Ти ва}лидности, надежности и репрезентативности в научных исследовани-^х- Я пытался запомнить определения прогностической валидности, конку-^Нтн°й валидности, содержательной валидности и внешней валидности, ^Лся над пониманием конструктной валидности. Сами термины валид-^сть и надежность в норвежском языке (учился я в Норвегии) не сущест-^т — это иностранные англо-латинские слова. Психометрические дис-^сии о валидности казались мне абстрактными и эзотерическими,

Часть III. Семь этапов исследований с помощью интервью

пребывающими в какой-то далекой философской вселенной, вместе с трансцендентными априорными категориями Канта и тому подобным.

Встречаясь в кампусе с представителями естественных наук, я отва­жился расспросить нескольких из них об этих фундаментальных научных понятиях и был немало озадачен, обнаружив, что часто сами имена этой методологической «святой троицы» от психологии были им незнакомы. Однако для нас, студентов-психологов, эти понятия были совершенно ре­альны. Валидность, надежность и репрезентативность часто включали в экзаменационные вопросы, дабы отличить студентов, давших клятву вер­ности этой научной троице, от всех остальных.

Позже, путешествуя по Соединенным Штатам, я узнал и другие значе­ния терминов валидностъ и надежность. Например, когда я расплачивался чеком в супермаркете, мне сказали, что мои европейские водительские пра­ва не идентифицируются как валидные, или в научной дискуссии — что мой аргумент невалиден. Еще мне говорили, что информация о подержан­ных машинах, которую я просматривал, ненадежна, продавец машин был известен как ненадежный человек. Здесь термины валидный и надежный использовались в разговорной речи, были важны для постоянного взаимо­действия в обыденной жизни.

Когда я занялся качественными исследованиями, позитивистская трои­ца снова была тут как тут, теперь исследователи традиционного толка использовали ее для отрицания качественных исследований. Стимул «ка­чественное исследовательское интервью» автоматически вызывал услов­но-рефлекторную реакцию типа: «Результаты не надежны, они провоциру­ются наводящими вопросами» или «Результаты, полученные в интервью, нерепрезентативны — было слишком мало испытуемых», или «Результа­ты невалидны, они основаны только на субъективных интерпретациях».

Некоторые из тех, кто проводит качественные исследования, иначе от­носятся к вопросам валидности, надежности и репрезентативности. Они их просто игнорируют или отказываются от них, как от реакционных позити­вистских понятий, препятствующих проведению творческих качественных исследований. Другие приверженцы качественных исследований — напри­мер, Дж. Линкольн и И. Гьюба (Lincoln, Cuba, 1985) — пошли дальше реля­тивизма, свойственного свирепому антипозитивизму, и вернулись к словам обыденного языка для обсуждения действительной ценности своих открЫ" тий, используя такие понятия, как точность, надежность, зависимость и подтверждаемость.

В контексте постмодернизма вопросы надежности, валидности и Р^е" презентативности часто игнорируются как пережитки модернистской тео­рии соответствия истины реальному миру. Существует множество спосо

Глава 13. Социальное конструирование валидности

В

бов познания и множество разных истин; понятие же валидности проводит четкую границу между истинным и неистинным. В противоположность этому П. Латер (Lather, 1995), восстанавливая ценностную нагруженность практики с феминистских постструктуралистских позиций, обращается к понятию валидности как к стимулу для дискуссии, как к благой одержимос­ти и пытается переделать понятие валидности так, чтобы его можно было использовать в постмодернистской проблематике, ослабив господство по­зитивизма.

Я еще вернусь к критике точности результатов интервью со стороны в заключительной главе 15. Здесь же я попытаюсь концептуализировать ре­презентативность, надежность и валидность так, чтобы они были адекват­ны качественному исследованию. Мое рассмотрение основано на очень мягком варианте постмодернизма; отвергая понятие объективной универ­сальной истины, он допускает возможность существования конкретных ло­кальных истин для данной местности, личности и сообщества, с акцентом на обыденной жизни и местных преданиях (Kvale, 1992; Rosenau, 1992). Этот подход не ведет к отказу от понятий надежности, репрезентативности и валидности, но определяет их заново, в форме, соответствующей иссле­довательскому интервью. Понимание верификации начинается в жизнен­ном мире и разговорной речи, где вопросы надежности наблюдений, пере­носа опыта с одного случая на другой, валидных аргументов являются частью обычного социального взаимодействия.

Репрезентативность

Когда речь заходит об исследовательском интервью, всегда возникает вопрос о репрезентативности его результатов. В обычной жизни мы дела­ем обобщения более или менее спонтанно. Получив какой-то опыт в одной ситуации или с одним человеком, мы предвидим новые такие же случаи, формируем ожидания относительно того, что может случиться в других подобных ситуациях или с такими же людьми. Научное знание тоже тре-оует обобщений — с точки зрения позитивизма, цель общественных наук ^с°стоит в создании универсальных обобщенных законов человеческого поведения. Противоположный этому гуманистический взгляд предполага-^ет> что каждая ситуация уникальна, каждый феномен имеет свою собствен­ную внутреннюю структуру и логику. В психологии поиск универсальных ^ак°нов человеческого поведения характерен для школ естественнонауч-°И ориентации, таких как бихевиоризм, понятие же об уникальности от-^ человека доминирует в гуманистической психологии. В постмо-