Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






КАК ГАРАНТ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ГОСУДАРСТВА

(НА ПРИМЕРЕ ТИБЕТСКОГО АВТОНОМНОГО РАЙОНА КНР И РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ РФ)

Бутаева Р.И.

Россия, г. Улан-Удэ

Согласно мировой истории первые государственные образования появились в 7 тысячелетии до нашей эры. С того периода данное образование общества получило широкое распространение, и в современном мире насчитывается уже более 200 государств, число которых постоянно растет вследствие обретения самостоятельности из-за распада более крупных стран.

Развитие института прав человека во второй половине XX века повлекло бурный рост национальной самоидентификации и национального самосознания, что привело к формированию в большинстве стран мира определенных территорий с правом национального самоуправления в большей или меньшей степени. Федеративные государства были образованы на территориях со значительным многообразием национальных условий, а в унитарных государствах, в которых все же присутствовал полиэтнический фактор, для национальных меньшинств были сформированы автономии. Подавляющее большинство стран современного мира, за исключением чуть более 20, являются унитарными, но в силу активных миграционных потоков населения, обусловленных экономическими или реже политическими причинами, они все же неоднородны и представляют национальное многообразие. Оценивая возможности национальных субъектов федерации, обладающих широкими правами, и унитарных автономий, следует отметить, что не всегда в них титульное население может в полной мере реализовывать политическое право, в сравнении с автономией унитарного государства.

Автономия – это территориальная единица унитарного государства, наделенная правами самостоятельного решения вопросов местного значения внутри страны [1]. Различают три основных вида этой территориальной единицы государства: 1) административно-территориальная автономия (местная); 2) национально-территориальная автономия; 3) национально-государственная (политическая). В большинстве случаев автономия образуется в унитарном государстве при наличии компактно проживающего в нем национального меньшинства. К числу административно-территориальных автономий или местных можно отнести из 25 индийских штатов – штат Ассам на северо-востоке страны в Восточной Бенгалии с мусульманским населением, или же 5 автономных районов КНР, включающих Внутреннюю Монголию, Тибет, Синьцзян, Нинся-хуэйский и Гуанси-чжуанский районы. К числу национально-территориальных автономий относятся легендарная Страна басков с центром в Бильбао в Королевстве Испании, ледяной остров Гренландия с центром в Готхобе в Королевстве Дания, а также Аландские острова в Балтийском море у Финской Республики. В свою очередь к примерам национально-государственной автономии, или как ее называют политической, можно отнести Автономную республику Крым в составе Республики Украины или Каракалпакскую республику в составе Республики Узбекистан.

Раскрывая статус субъектов всех трех автономий, необходимо отметить, что он у каждой из них выше, чем у обычных административно-территориальных единиц унитарного государства. Однако между собой они отличаются по объему самостоятельных прав. Так, административно-территориальная автономия или местная (региональная) не имеет каких-либо признаков государственного образования. Органы власти в административно-территориальной автономии осуществляют свою деятельность под надзором центральных органов власти, которые назначают для этого своих губернаторов или комиссаров. Административно-территориальная автономия является первой ступенью автономии как формы самоуправления территориальной единицы государства.

Национально-территориальная автономия, в отличие от административно-территориальной, как следствие, имеет помимо государственного языка в официальном употреблении язык определенного национального меньшинства и право издания своих законодательных актов.

Национально-государственная автономия, или политическая, в отличие от уже вышеназванных, имеет все атрибуты государственности в виде конституции, собственного официального языка, герба, флага, гимна, девиза, собственных органов власти, формируемых независимо от центра. Объем правомочий национально-государственной автономии не уступает объему правомочий субъекта федерации.

Анализируя развитие автономий в мире, можно заключить, что в большинстве у них наблюдается стремление повышения своего уровня по обретению более широких прав от административно-территориальной, или местной, к статусу, равному национально-государственной автономии, или политической. Подобные явления имели место в Индии в штате Джамму и Кашмир, в Китае в Синьцзяне, в Крыму на Украине, в Грузии в автономной области Южная Осетия, в Канаде в провинции Квебек и т.д. В силу различного уровня политико-правовой культуры не во всех случаях, где происходили движения населения административно-территориальных единиц, были четко сформулированы требования о повышении статуса автономии, предоставлении более широких политических прав и национального представительства в органах власти.

Наиболее ярким и наглядным примером планомерной, многолетней и выдержанной политико-правовой борьбы за повышение уровня автономии с административно-территориального до национально-государственного с широкими правами и всеми атрибутами государственности в рамках унитарного государства, с заблаговременной оговоркой сохранения территориальной целостности страны, является деятельность тибетского буддистского духовного лидера Далай-ламы 14 Тензин Гьяцо по отношению к Тибетскому автономному району КНР.

Тибетский автономный район не имеет никаких внешних признаков государственности, круг его автономных прав определяется обычными законами. Лишь с середины XX века закрытый Тибет оказался в составе КНР, религиозный и набожный народ которого попал в зависимость от коммунистических воинствующих атеистов КПК. Многовековая тибетская культура стала вне закона, а народ был лишен права исправления духовных нужд. С момента образования автономного района в составе КНР Далай-лама проводит непрекращающуюся работу по изменению статуса его Родины и расширения прав тибетцев. При этом он отмечает, что: «Если Тибет будет оставаться частью большой страны, великой державы, Китайской Народной Республики, то мы получим гораздо больше преимуществ для развития экономики. Но при этом нам нужна определенная система, которая давала бы нам полные гарантии сохранения тибетской культуры, включая тибетский язык, тибетскую буддистскую традицию и представительство тибетцев в региональных органах власти» [2]. Ведя переговоры методом убеждения с коммунистическими лидерами КНР, Далай-лама разъясняет необходимость расширения духовных и культурных свобод тибетцев в современном изменившемся мире, путем повышения административного статуса автономии до уровня национально-государственной или политической при условии сохранения Тибета в составе КНР.

Ламаистский лидер объективно оценивает достижения КНР в области экономического развития, распространения грамотности среди населения, современных коммуникаций связи, транспорта, инфраструктуры. Но особенно он выделяет вопрос этнического представительства тибетцев непосредственно в органах власти своей автономии. Как позитивный и устоявшийся институт власти следует рассматривать то, что китайская избирательная система гарантирует получение мандата депутатами от тибетского народа вне зависимости от его доли в составе населения, а также то, что назначение руководителей органов исполнительной власти производится исходя из принципа осуществления руководства гражданами той национальности, которые пользуются данным государственным образованием – Тибетским автономным районом. И эти фундаментальные принципы этнического представительства, страхующие страну от возможных потрясений из-за отсутствия доступа к власти национальных меньшинств на уровне своего регионального управления и обеспечивающие внутригосударственную стабильность многоликого Китая, имеют конституционное закрепление. К тому же Закон о выборах в КНР четко оговаривает вопрос избыточного этнопредставительства в органах власти. Если титульное население составляет менее половины населения автономного района, то численность представителей этой национальности в органах власти должна быть выше требуемой пропорции. Следует отметить, что подобный механизм действует не только в многоликой Азии, но и в Европе и в частности в Великобритании, где Шотландия и Уэльс, несмотря на свое меньшинство, имеют большее представительство в своих парламентах вне зависимости от пропорционального соотношения [3]. Именно условие этнического представительства национальных меньшинств в региональных органах власти выделяется в указанных странах как основной гарант политико-правовой стабильности государства, обеспечивающий им доступ к власти.

В свою очередь в Республике Бурятия и в целом в Российской Федерации этническое представительство противоречит фундаментальному принципу равноправия граждан, и большинство управляет меньшинством. Этот принцип нашел воплощение, как на федеральном, так и на региональном уровнях власти. Согласно официально опубликованным Правительством Бурятии сведениям подавляющее большинство руководителей министерств не являются лицами бурятской национальности, а «силовой» блок (ФСБ, ФСО, МЧС, МВД, военкомат) ими вообще не представлен. В Государственной Думе от Бурятии из 4 представителей представлен только один бурят. Следует отметить, что в субъекте федерации (Республика Бурятия), образованном в 1923 году для самовыражения бурятского народа, этническое представительство в органах власти в современный период значительно ниже в сравнении с Тибетским автономным районом КНР. Республика Бурятия, несмотря на то, что титульное население в ней составляет 30%, а эта численность, согласно избирательному праву, является отправной точкой для развития победоносных амбиций, переходит в разряд субъектов федерации, где титульное население не имеет реального доступа к власти. Ни для кого не секрет, что ряд национально-территориальных субъектов России существует номинально, где титульное население никак не представлено в региональной власти. С 1990 года Республика Бурятия поэтапно приобщается именно к их числу, хотя уровень политико-правовой культуры и активности ее населения нельзя назвать низким. Возможно, следует задуматься над известным тезисом о том, что любая демократия должна быть управляемой.

Так не напрасно ли официальный Пекин уделяет столь повышенное внимание вопросу этнопредставительства в региональной власти и влияет ли этнопредставительство в региональной власти на стабильность положения в национальных регионах России? Хотя известный немецкий философ Фридрих Ницше еще в XIX веке, после долгих исследований общества, вывел универсальную формулу человечества: «основа жизни – воля к власти» [4].

 

Литература:

1. Большой юридический словарь / Под ред. проф. Сухарева. - 3-е изд., доп. и перераб. - М.: ИНФРА, 2009.

2. Листопадов Н. Что происходит в Тибете? / Н. Листопадов // Наука и религия. – 2008. - № 5.

3. Романова (Сайдукова) М. Этническое представительство в России и Китае / М. Романова (Сайдукова) // Государственная служба. – 2008. - № 3.

4. Филиппов К. Новейший политологический словарь / К. Филиппов. - Р-н/Д.: Изд-во Феникс, 2010.

 

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-08

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...