Позволительно ли, для помазыванию предстоящих на всенощном бдении, употреблять елей, освещенный в предшествующий праздник?

Существует обыкновение некоторых священников пользоваться преждеосвященным елеем для помазывания предстоящих в храме. В этом обыкновении нет ничего противного учению веры, но оно может казаться отступлением от церковной практики. В Служебнике сделано на счет употребления благословенного елея указание — «на целование образа люди знаменай», и потом прибавлено: «можем и в брашнах снести». Это последнее замечание сделано, очевидно, про случай остатка елея после помазывания: вот назначение оставшемуся елею. Если же у нас нет обыкновения употреблять в пищу елей, зато не редко прихожане обращаются к священнику с просьбой уделить им оставшийся освященный елей для больных. Но. Кроме того, в указанном обыкновении есть погрешность против церковного устава довольно крупного свойства. Помазывание преждеосвященным елеем показывает, что на всенощном бдении не было литии и благословения хлебов, что не согласно с правилами устав, и не может быть оправдано никаким расчетом. Недостаток елея не может служить причиной к опущению литии и благословения хлебов: устав дозволяет «вельми мало» предлагает для благословения. Если же елея для благословения наливается в таком количестве (при соразмерной величине хлебов) что он остается до следующего праздника, то причиною опущения литии и благословения хлебов будет уже не отсутствие потребного для этой цели вещества в церкви. А леность ее служителей (Р.д.С.П. 1877 г. т. 1).

Можно ли помазывать елеем молящихся на утрене, когда не бывает всенощного бдения, или когда всенощное бдение совершается без благословения хлебов и освещения елея?

Из устава церковного мы узнаем, что елеопомазание надобно совершать 1) «святым елеем от святого кандила, еже пред праздничною иконою», и при том 2) по окончании всенощного бдения, «поющим нам стихиру самогласну праздника и час первый». В Служебнике же говорится, что для елеопомазания надобно употреблять «елей», благословенный на всенощном бдении, при чем, согласно принятому обычаю, самое елеопомазание это совершается на каноне, после возгласа: «милостию и щедротами»… Первый способ древнее и проще обставлен. Этим же способом весьма просто решается вопрос о помазывании на утрени, когда не бывает всенощного бдения, или последнее совершается без благословения хлебов и елея. Если елеопомазание небезусловно приурочивается к елею, освящаемому на всенощном бдении. А может быть совершаемо «от кандила», т. е. от лампадки с елеем, которая горит «пред иконою праздника», то, само собою, от этого кандила можно помазывать и на простой, праздничной утрени , когда она совершается с полиелеем независимо от всенощного бдения. Оправдание такого порядка можно находить в самом уставе — в день праздника Вознесения Христова. На Востоке такой обычай практикуется почти повсеместно, тем более, что там всенощное бдение случается редко. В обителях этот чин и должен бы практиковаться, так как для них он назначен собственно и по уставу. В приходских храмах удобоприменимее чин Служебника (Р.д.С.П. 1886 г. т. 1).

Правильно ли поступают некоторые священники, не отверзая царских врат при пении «Богородице Дево, радуйся»?

По уставу отверзание царских врат в это время утрени или всенощного бдения не положено, а потому, если где и допускается это отверзание, то, без сомнения, лишь в виде местного обычая (Ц. В-к 1898 г. №26).

Имеет ли священник право, говоря: «Благословение Господне на вас».. благословлять на три страны, т. е. сначала стоящих посредине храма, потом стоящих у правого клироса и, наконец, стоящих у левого?

При совершении литургии или другой службы, священнику не предоставляется право благоловлять на три страны, подобно тому, как это делается архиереем, а посему, если бы какой-либо священник стал совершать благословение на три страны, то он обнаружил бы надменность, гордость, претензию на такое преимущество чести при богослужении, какое преимущество ему не принадлежит (Р.д.С.П. 1886 г. т. 3).

Следует ли отпуст вечерни произносить при открытых, или закрытых царских дверях?

Отпуст вечерни великой и при том отправляемой в свое время — отдельно от утрени — должно производить при открытых царских дверях (Р.д.С.П. 1886 г. т. 3).

До которого времени на воскресной утрени должны быть отверсты царские двери после пения «Хвалите имя Господне» — до окончания ли целования евангелия, или до чтения 1-го часа?

Момент затворения царских врат указывается царских врат указывается порядком окончания целования Евангелия: при этом иерей исходит в храм и вносит в алтарь св. Евангелие, осеняя им людей из царских врат, после чего царские врата и должны быть затворены (книга «Последование утрени. Вечерни и полунощницы» 1861 г. Киев, л. 8 и 9) (Ц. В-к 1900 г. №37).

При изнесении св. Евангелия на средину храма на воскресной утрене следует ли затворять царские двери. Или оставлять их отверзтыми до перенесения его в алтарь после целования его молящимися, и нужно ли священнику стоять около Евангелия и подавать благословение каждому молящемуся?

Затворять нет надобности; стояние священника у Евангелия во время целования его в большинстве церквей принято лишь по обычаю; но в «Послед. утрени, вечерни и полунощницы», изд. в Киево-Печерской Лавре 1861 г., л. 8 на об. прямо сказано, что иерей и диакон, по положении Евангелия на аналой, «целовав оное, отходят в алтарь» (Ц. В-к 1893 г. №48).

Следует ли на утрене по 8-й песни канона произносить возглас: «Богородицу и Матерь…», когда на утрене не полагается пение «Честнейшую»?

Возглас «Богородицу и Матерь Света» есть не что иное, как приглашение иерея или диакона к пению песни Богородицы: «Величать душа моя Господа» и к прославлению Богоматери песнию «Честнейшую херувим». Само собою понятно. Что такое приглашение будет неуместным, когда не полагается «Честнейшая», и когда поются особые праздничные припевы «Величай, душе моя» (см. Типик. гл. 20 ср. последование служб в праздник Рожд. Пр. Богородицы и др.). В таких случаях, по обычаю, существующему в некоторых епархиях, диакон, вместо возгласа «Богородицу и Матерь Света», поет первый праздничный припев: «Величай, душе моя», а затем уже певцы поют другой праздничный припев и ирмос.